Возвращение
Отважным космонавтам
с огромным уважением
Вступление
Под голубым небесным сводом
На грани эр в далёкий век
Чудесным гением природы
Ты сотворён был, Человек.
Ты видел мир вокруг великий,
Ты познавал его, любя.
И сам в борьбе с природой дикой
Руками создавал себя.
Был труд всегда тебе опорой.
Как путеводная звезда,
Он вёл тебя через просторы,
Он вёл тебя через года.
Ты слабым был, и сердце сжалось,
Когда коснулась вдруг нога
Травы, земли, но эта малость
В тебе осталась на века.
И каждый новый шаг спокойней,
Уверенней и твёрже был.
Пустил ты прочно в землю корни
И мать-природу покорил.
И вот, проснувшись с первым светом,
На две, а не четыре встав,
Ты понял вдруг, что Человеком,
Впервые Человеком стал.
Твой смех заливистый и гордый
Вдруг зазвенел в тиши полей.
И улыбнулась мать-природа:
Пошёл хозяин по земле!
I
Который час садилось солнце
Над изумрудною водой
И ночь, пробив у дня оконце,
Уже спускалась над землёй.
В лучах заката золотого
Сияли тысячью огней
Торосы севера седого,
Стражи заснеженных полей.
Играя красками заката,
Сверкая бешенной искрой,
Как возведённый здесь когда-то
Безвестный постамент чужой,
Стоял корабль в белом мире.
А рядом с ним, уткнувшись в снег,
Лежал, раскинув руки шире,
В скафандре старом. Человек…
Лежал, А снег под телом таял.
Покрылись пухом волоса,
А по щеке его, сверкая,
Катилась жгучая слеза.
– Земля! – шептали губы нежно.
– Земля! – и шёпот ветер нёс.
И над пустым седым безбрежьем,
Как ветер, слово понеслось.
И всё – и солнце золотое,
Вода и снежные поля
Слилось в короткое, простое
И нежно-тёплое – Земля!
Земля! А мысли, словно птицы,
Уносят вдруг в далёкий век…
И вот на крыльях мысли мчится
Туда лежащий человек…
II
Они стояли и молчали.
Банально, жидко, как вода,
Любое слово в миг печали,
В миг расставанья навсегда.
Они стояли и смотрели,
Вбирая взор любимых глаз,
И мысль пугала: – Неужели
Вот это всё – в последний раз!
Неужто всё уже напрасно!?
Забыть придётся суть того,
Что так неведомо прекрасно
Так бесконечно дорого!?
Давила н; сердце, как камень
Всегда щемящая тоска,
И разжигала в сердце пламя,
Руки дотронувшись, рука.
Искали губы губ дыханье
Среди воздушных нежных струй,
И бросив с сторону терзанья,
Сливались в долгий поцелуй.
Они стояли и молчали…
А мир кипел, гудел вокруг,
Отбросив вечные печали,
Дурные мысли и недуг.
А мир готовился к победам
Во имя Матери-Земли.
А мир, отбросив страх и беды,
Готовил к звёздам корабли.
Они стояли и смотрели.
А на одном из кораблей
Он должен был в великом деле
Навеки уходить от ней!..
III
Гоняет время хороводы
Больших и маленьких планет.
Проходят час за часом годы,
За годом год – десятки лет.
Миры – пылинки мирозданья,
Пространство, время, бег светил,
Парсеки, годы – всё в сознанье
Смешалось в мареве пути.
И где-то в центре беспределья,
Повиснув в чёрной пустоте,
Летит корабль – земная келья,
Навстречу пламенной мечте.
Летит наперекор стихиям,
Играя с каверзами звёзд,
Смеясь над ветрами лихими
Кривых пространств, магнитных гроз.
Комочек жизни безупречный.
Вокруг – бесчувственный металл.
За ним уходит в бесконечность
Дурманящая пустота…
До боли глаз давила бездна,
В ушах звенела тишина
И невесомость сверхжелезно
Давила, как вода у дна.
Хотелось неба голубого,
Хотелось соловья в лесах,
Хотелось сделать по земному
Хотя б один весомый шаг!
Но мир был мал, как кванты света.
Неизмеримо далеко
Осталась милая планета,
Где всё свободно и легко,
Где вещи на местах привычных,
Где день за днём идут года...
А вдоль по курсу в безграничье
Горит далёкая звезда,
Где тоже есть свои планеты,
И можен быть, свой человек,
Который ждёт тебя с приветом
И мыслью обгоняет век.
А где-то в центре беспределья,
Среди звенящей пустоты
Летит корабль, земная келья,
Творенье пламенной мечты.
IV
И вот настало то мгновенье,
Когда мерцающей искрой,
Как мимолетное виденье,
Нарушив звёзд обычных строй,
Сверкая чудным нежным светом,
Как капля голубой воды,
Повисла в черноте планета
Зовущей пламенной звезды.
И люди, руки сжав до боли
И вдруг дыханье затаив,
Смотрели на искру в просторе,
О всём на свете позабыв.
И всё, что долго, год за годом
В сокровищницу душ лилось,
В мгновенье это на свободу
Потоком бурным пролилось.
Как дети малые, смеялись,
Скакали взрослые мужи.
И мир, раскинув крылья-дали,
Стал дорогим, своим, большим.
Глотая бешено парсеки,
Вперёд к таинственной земле
Могучий разум человека
Летел в могучем корабле!
V
Развеяв чёрные просторы,
Разлив приятный тёплый свет,
Стояла перед пылким взором
Красивейшая из планет.
Поддёрнутая дымкой синей,
В стадах белёсых облаков,
Она, как древняя богиня,
Пленила и звала без слов.
Синели глуби океанов,
Белели цепи снежных гор,
Равнины – синие поляны –
Вдруг открывали свой простор.
Она звала, и ей навстречу
В неповторимый первый раз
Прошедшие сквозь бесконечье
Шли, не сводя с богини глаз.
VI
Зачем не властно людям время?
Зачем, летя само собой,
Как трансурановое бремя,
Оно нависло над душой?!
Длинны минуты на орбите.
Как беспределен стал полёт,
Когда безвластным сателитлм
Повис в пространстве звездолёт.
Как долги два часа собранья,
Решившего последний спор.
И как короток миг прощанья,
Миг старта в голубой простор.
Ручищи – мускульные прессы
Друг друга жмут до красноты:
– До завтра, друг, наш друг чудесный,
Прости-прощай и не грусти!
Взревели бешено моторы.
В особый ринулся полёт
Сквозь атмосферные заторы
Сверкающий планетолёт.
Зажёгся искоркой далёкой
И растворился в глубине,
А он остался, одинокий
В пустой звенящей тишине.
Но где-то рядом голос друга
Шутил и прогонял тоску:
– О, чёрт, мой друг! Какая вьюга!
Клянусь, хорошее рагу
Увидят жители планеты,
Открыв у нас наружный люк!
– Нет, нет! – вторил другой, – котлеты
Выходят из под нежных рук
Слегка вертлявой атмосферы!
– Мой Бог! Неважный, брат, приём!
– Нужны существенный меры:
Заклеим дырку пластырём!
Не бойся, Вася, это Вилли
Устроил межпланетный тир.
Наверное, подумал, милый,
Что в теле нужно больше дыр.
– Куда же ты? Дружище, Мади!
– Ого! Вот это синячок!
– Да, будет вид у нас, что надо,
Когда мы выйдем на порог!
– Но что за фокусы полёта?
Не слышно рёва подо мной!
– Уж не испортилось ли что-то?!
– Уж не летим ли вниз башкой?!
– Ребята! Сели! – Сели, братцы!
– Нет, Васька! Слышишь?! Мы… Ура!!!
– Окно откройте! – Брось смеяться!
– А что, нельзя? Уже пора!..
А он висел в бездонной прорве
И с трепетом смотрел туда,
Где только что, как в адском горле,
Погасла новая звезда.
VII
Ползли неспешные минуты.
В седом дурмане полусна,
Согнувшись в кресле неуютном,
Он передачи ждал со дна.
Уже прошло часов немало
С минуты, как планетоход,
Разлуке положив начало,
Неспешно двинулся в поход.
Он ждал. Он ждал ещё с отлёта.
Давно прошёл контрольный час,
Когда экраны звездолёта
Должны бы вспыхнуть в первый раз.
И вдруг… – Внимание, я "Быстрый”!
Экран заполыхал огнём
И смуглое лицо радиста
Тот час же вспыхнуло на нём.
– Я "Быстрый"! Звездолёт! "Удача"!
– Антошка, слышу! Говори!
Что долго? Эту передачу
Я жду с зари и до зари!
– В последний час… Молчи, Василий!
… Земле родной от всех поклон!..
– Антон собрал в себе все силы,
Издав лишь приглушённый стон.
– Мой… друг! Вперёд… навстречу… свету!..
Да здравствует… моя… звезда!..
Да процветёт… моя… планета!..
Мы умираем, но не сда…
И всё. И больше – ни пол слова.
Корёжисто, до сердца дна,
Нависла над планетой снова
Дурная, злая тишина…
VIII
Дрожали руки в такт моторам.
Глаза слезами затекли.
Под затуманившимся взором
Неясно контуры плыли.
– Дикарка! Зверская планета!
Как смела ты, хочу я знать,
На человека, Человека!
Ручищу подлую поднять?!
И вдруг как молния из тучи,
Мысль: "Антигаз! Чтоб всё смело!"
И под удар руки могучей
Попало тонкое стекло.
Рука рычаг рвануть готова!
Из под припухших красных век
Глядит на небо, как на новость
Почти безумный человек.
Как долго тянется мгновенье!
О, Человек, не ошибись!
Не знающая преступленья,
Его рука сползает вниз.
– Зачем? Зачем, уже излишне!
Умерших больше не вернуть!
Так словно памятник погибшим,
Живи, летай, вращайся, будь!
Но погоди! Пройдёт пол века!
Ещё успеешь ты узнать
Стальную руку Человека,
Его уменье побеждать!..
IX
Один!.. Один среди просторов,
Среди чужих холодный звёзд,
Вдали от радости и горя,
От забытья и от забот.
Лишь бесконечные парсеки
Лежат в пространстве до Земли.
Лишь Солнце искоркою светит
В безумно-радужной дали.
Маяк далёкий и зовущий!
И где-то рядышком она,
Где дует ветерок поющий,
Кипит звенящая весна,
Где мир вбирает чудо-звуки,
Где люди, множество людей!
И бездна становилась жутче,
И чернота – ещё черней!
X
Который час садилось солнце
Над изумрудною водой
И ночь, пробив у дня оконце,
Уже спускалась над землёй.
В лучах заката золотого
Сияли тысячью огней
Торосы севера седого,
Стражи заснеженных полей.
Играя красками заката,
Сверкая бешенной искрой,
Как возведённый здесь когда-то
Безвестный постамент чужой,
Стоял корабль в белом мире.
А рядом с ним, уткнувшись в снег,
Лежал, раскинув руки шире,
В скафандре старом. Человек…
Лежал, А снег под телом таял.
Покрылись пухом волоса,
А по щеке его. Сверкая,
Катилась жгучая слеза.
– Земля! – шептали губы нежно.
– Земля! – и шёпот ветер нёс.
И над пустым седым безбрежьем,
Как ветер, слово понеслось.
И всё – и солнце золотое,
Вода и снежные поля
Слилось в короткое, простое
И нежно-тёплое – Земля!
4-12.04.1965
с огромным уважением
Вступление
Под голубым небесным сводом
На грани эр в далёкий век
Чудесным гением природы
Ты сотворён был, Человек.
Ты видел мир вокруг великий,
Ты познавал его, любя.
И сам в борьбе с природой дикой
Руками создавал себя.
Был труд всегда тебе опорой.
Как путеводная звезда,
Он вёл тебя через просторы,
Он вёл тебя через года.
Ты слабым был, и сердце сжалось,
Когда коснулась вдруг нога
Травы, земли, но эта малость
В тебе осталась на века.
И каждый новый шаг спокойней,
Уверенней и твёрже был.
Пустил ты прочно в землю корни
И мать-природу покорил.
И вот, проснувшись с первым светом,
На две, а не четыре встав,
Ты понял вдруг, что Человеком,
Впервые Человеком стал.
Твой смех заливистый и гордый
Вдруг зазвенел в тиши полей.
И улыбнулась мать-природа:
Пошёл хозяин по земле!
I
Который час садилось солнце
Над изумрудною водой
И ночь, пробив у дня оконце,
Уже спускалась над землёй.
В лучах заката золотого
Сияли тысячью огней
Торосы севера седого,
Стражи заснеженных полей.
Играя красками заката,
Сверкая бешенной искрой,
Как возведённый здесь когда-то
Безвестный постамент чужой,
Стоял корабль в белом мире.
А рядом с ним, уткнувшись в снег,
Лежал, раскинув руки шире,
В скафандре старом. Человек…
Лежал, А снег под телом таял.
Покрылись пухом волоса,
А по щеке его, сверкая,
Катилась жгучая слеза.
– Земля! – шептали губы нежно.
– Земля! – и шёпот ветер нёс.
И над пустым седым безбрежьем,
Как ветер, слово понеслось.
И всё – и солнце золотое,
Вода и снежные поля
Слилось в короткое, простое
И нежно-тёплое – Земля!
Земля! А мысли, словно птицы,
Уносят вдруг в далёкий век…
И вот на крыльях мысли мчится
Туда лежащий человек…
II
Они стояли и молчали.
Банально, жидко, как вода,
Любое слово в миг печали,
В миг расставанья навсегда.
Они стояли и смотрели,
Вбирая взор любимых глаз,
И мысль пугала: – Неужели
Вот это всё – в последний раз!
Неужто всё уже напрасно!?
Забыть придётся суть того,
Что так неведомо прекрасно
Так бесконечно дорого!?
Давила н; сердце, как камень
Всегда щемящая тоска,
И разжигала в сердце пламя,
Руки дотронувшись, рука.
Искали губы губ дыханье
Среди воздушных нежных струй,
И бросив с сторону терзанья,
Сливались в долгий поцелуй.
Они стояли и молчали…
А мир кипел, гудел вокруг,
Отбросив вечные печали,
Дурные мысли и недуг.
А мир готовился к победам
Во имя Матери-Земли.
А мир, отбросив страх и беды,
Готовил к звёздам корабли.
Они стояли и смотрели.
А на одном из кораблей
Он должен был в великом деле
Навеки уходить от ней!..
III
Гоняет время хороводы
Больших и маленьких планет.
Проходят час за часом годы,
За годом год – десятки лет.
Миры – пылинки мирозданья,
Пространство, время, бег светил,
Парсеки, годы – всё в сознанье
Смешалось в мареве пути.
И где-то в центре беспределья,
Повиснув в чёрной пустоте,
Летит корабль – земная келья,
Навстречу пламенной мечте.
Летит наперекор стихиям,
Играя с каверзами звёзд,
Смеясь над ветрами лихими
Кривых пространств, магнитных гроз.
Комочек жизни безупречный.
Вокруг – бесчувственный металл.
За ним уходит в бесконечность
Дурманящая пустота…
До боли глаз давила бездна,
В ушах звенела тишина
И невесомость сверхжелезно
Давила, как вода у дна.
Хотелось неба голубого,
Хотелось соловья в лесах,
Хотелось сделать по земному
Хотя б один весомый шаг!
Но мир был мал, как кванты света.
Неизмеримо далеко
Осталась милая планета,
Где всё свободно и легко,
Где вещи на местах привычных,
Где день за днём идут года...
А вдоль по курсу в безграничье
Горит далёкая звезда,
Где тоже есть свои планеты,
И можен быть, свой человек,
Который ждёт тебя с приветом
И мыслью обгоняет век.
А где-то в центре беспределья,
Среди звенящей пустоты
Летит корабль, земная келья,
Творенье пламенной мечты.
IV
И вот настало то мгновенье,
Когда мерцающей искрой,
Как мимолетное виденье,
Нарушив звёзд обычных строй,
Сверкая чудным нежным светом,
Как капля голубой воды,
Повисла в черноте планета
Зовущей пламенной звезды.
И люди, руки сжав до боли
И вдруг дыханье затаив,
Смотрели на искру в просторе,
О всём на свете позабыв.
И всё, что долго, год за годом
В сокровищницу душ лилось,
В мгновенье это на свободу
Потоком бурным пролилось.
Как дети малые, смеялись,
Скакали взрослые мужи.
И мир, раскинув крылья-дали,
Стал дорогим, своим, большим.
Глотая бешено парсеки,
Вперёд к таинственной земле
Могучий разум человека
Летел в могучем корабле!
V
Развеяв чёрные просторы,
Разлив приятный тёплый свет,
Стояла перед пылким взором
Красивейшая из планет.
Поддёрнутая дымкой синей,
В стадах белёсых облаков,
Она, как древняя богиня,
Пленила и звала без слов.
Синели глуби океанов,
Белели цепи снежных гор,
Равнины – синие поляны –
Вдруг открывали свой простор.
Она звала, и ей навстречу
В неповторимый первый раз
Прошедшие сквозь бесконечье
Шли, не сводя с богини глаз.
VI
Зачем не властно людям время?
Зачем, летя само собой,
Как трансурановое бремя,
Оно нависло над душой?!
Длинны минуты на орбите.
Как беспределен стал полёт,
Когда безвластным сателитлм
Повис в пространстве звездолёт.
Как долги два часа собранья,
Решившего последний спор.
И как короток миг прощанья,
Миг старта в голубой простор.
Ручищи – мускульные прессы
Друг друга жмут до красноты:
– До завтра, друг, наш друг чудесный,
Прости-прощай и не грусти!
Взревели бешено моторы.
В особый ринулся полёт
Сквозь атмосферные заторы
Сверкающий планетолёт.
Зажёгся искоркой далёкой
И растворился в глубине,
А он остался, одинокий
В пустой звенящей тишине.
Но где-то рядом голос друга
Шутил и прогонял тоску:
– О, чёрт, мой друг! Какая вьюга!
Клянусь, хорошее рагу
Увидят жители планеты,
Открыв у нас наружный люк!
– Нет, нет! – вторил другой, – котлеты
Выходят из под нежных рук
Слегка вертлявой атмосферы!
– Мой Бог! Неважный, брат, приём!
– Нужны существенный меры:
Заклеим дырку пластырём!
Не бойся, Вася, это Вилли
Устроил межпланетный тир.
Наверное, подумал, милый,
Что в теле нужно больше дыр.
– Куда же ты? Дружище, Мади!
– Ого! Вот это синячок!
– Да, будет вид у нас, что надо,
Когда мы выйдем на порог!
– Но что за фокусы полёта?
Не слышно рёва подо мной!
– Уж не испортилось ли что-то?!
– Уж не летим ли вниз башкой?!
– Ребята! Сели! – Сели, братцы!
– Нет, Васька! Слышишь?! Мы… Ура!!!
– Окно откройте! – Брось смеяться!
– А что, нельзя? Уже пора!..
А он висел в бездонной прорве
И с трепетом смотрел туда,
Где только что, как в адском горле,
Погасла новая звезда.
VII
Ползли неспешные минуты.
В седом дурмане полусна,
Согнувшись в кресле неуютном,
Он передачи ждал со дна.
Уже прошло часов немало
С минуты, как планетоход,
Разлуке положив начало,
Неспешно двинулся в поход.
Он ждал. Он ждал ещё с отлёта.
Давно прошёл контрольный час,
Когда экраны звездолёта
Должны бы вспыхнуть в первый раз.
И вдруг… – Внимание, я "Быстрый”!
Экран заполыхал огнём
И смуглое лицо радиста
Тот час же вспыхнуло на нём.
– Я "Быстрый"! Звездолёт! "Удача"!
– Антошка, слышу! Говори!
Что долго? Эту передачу
Я жду с зари и до зари!
– В последний час… Молчи, Василий!
… Земле родной от всех поклон!..
– Антон собрал в себе все силы,
Издав лишь приглушённый стон.
– Мой… друг! Вперёд… навстречу… свету!..
Да здравствует… моя… звезда!..
Да процветёт… моя… планета!..
Мы умираем, но не сда…
И всё. И больше – ни пол слова.
Корёжисто, до сердца дна,
Нависла над планетой снова
Дурная, злая тишина…
VIII
Дрожали руки в такт моторам.
Глаза слезами затекли.
Под затуманившимся взором
Неясно контуры плыли.
– Дикарка! Зверская планета!
Как смела ты, хочу я знать,
На человека, Человека!
Ручищу подлую поднять?!
И вдруг как молния из тучи,
Мысль: "Антигаз! Чтоб всё смело!"
И под удар руки могучей
Попало тонкое стекло.
Рука рычаг рвануть готова!
Из под припухших красных век
Глядит на небо, как на новость
Почти безумный человек.
Как долго тянется мгновенье!
О, Человек, не ошибись!
Не знающая преступленья,
Его рука сползает вниз.
– Зачем? Зачем, уже излишне!
Умерших больше не вернуть!
Так словно памятник погибшим,
Живи, летай, вращайся, будь!
Но погоди! Пройдёт пол века!
Ещё успеешь ты узнать
Стальную руку Человека,
Его уменье побеждать!..
IX
Один!.. Один среди просторов,
Среди чужих холодный звёзд,
Вдали от радости и горя,
От забытья и от забот.
Лишь бесконечные парсеки
Лежат в пространстве до Земли.
Лишь Солнце искоркою светит
В безумно-радужной дали.
Маяк далёкий и зовущий!
И где-то рядышком она,
Где дует ветерок поющий,
Кипит звенящая весна,
Где мир вбирает чудо-звуки,
Где люди, множество людей!
И бездна становилась жутче,
И чернота – ещё черней!
X
Который час садилось солнце
Над изумрудною водой
И ночь, пробив у дня оконце,
Уже спускалась над землёй.
В лучах заката золотого
Сияли тысячью огней
Торосы севера седого,
Стражи заснеженных полей.
Играя красками заката,
Сверкая бешенной искрой,
Как возведённый здесь когда-то
Безвестный постамент чужой,
Стоял корабль в белом мире.
А рядом с ним, уткнувшись в снег,
Лежал, раскинув руки шире,
В скафандре старом. Человек…
Лежал, А снег под телом таял.
Покрылись пухом волоса,
А по щеке его. Сверкая,
Катилась жгучая слеза.
– Земля! – шептали губы нежно.
– Земля! – и шёпот ветер нёс.
И над пустым седым безбрежьем,
Как ветер, слово понеслось.
И всё – и солнце золотое,
Вода и снежные поля
Слилось в короткое, простое
И нежно-тёплое – Земля!
4-12.04.1965
Метки:
