Из цикла иллюстрации к раннему пикассо

"Мы жили плохо, но прекрасно".
Макс Жакоб


5. Завтрак слепого

О рука моя настороженная, в каждом пальце твоём -
по глазу.
Без тебя бы ослеп, воистину!
Осязаем мир. Осязаемый,
ходит, вздрагивая, предо мной.
В ваших норах, по-зрячему жирных,
вы любуетесь сладко собой.
Но мой мир я один
осязаю.

Начинаю утро с раздумий, прямо с завтрака красоты.
Луч скользит по лицу, как по мумии,
болью чистой свело черты.
Солнце, знаю я, слаще хлеба,
каждый вздох его - теплота.
Что такое синее небо?
В теплоте одной - красота!
Я не чувствую синего, красного...
Радость кожи и боль её,
слуха смех и его рыдания,
постижение расстояния,
когда вытянутая рука
камертоном
кричит
об этом -
вот моё ощущение цвета!

Солнца поступь очень легка,
но я слышу его дыхание и дыхание всех существ.
Дышит жбан.
Молоко в нем дышит.
Дышит стол, как уставший мамонт.
Дышит пол, как прилив вскипая.
Моя комната небольшая тоже дышит.
Живое всё!

И душа моя насторожена,
в каждом чувстве её - по глазу.





7. Умирающая лошадь

Я тебя защищала, я подставила брюхо.
Где же ты, мой товарищ?
Неужели убит?!
Я не вынесу этого, не умру я спокойно.
Боль презренья достойна -
если в теле любовь.
Нет мучительней страха!
Пусть живот мой распорот, - я кричу тебе горлом,
воплем бьюсь в моём страхе:
"Кто тебя защитит?"
Будет лошадь другая...
Но она же не сможет так любить тебя верно!
Кто тебя защитит?!
Мне нельзя умирать, пикадор мой
любимый.
Бык ужаснее танка!
Кто тебя защитит?






8. Семейство акробата с обезьяной

Я - павиан, я уже старый и я не помню своей стаи.
Живу с людьми. Под купол блицем
лечу за жалкие гроши.
Я сплошь обман, ухмылка, злоба.

Но они любят меня оба,
и только им дарю я птицу
моей тоскующей души.

Мы многим схожи. Мои руки
в суставах ржавых и мозолях.
Их руки тоже все в суставах и в венах толстых и кривых.
Они вдвоём не знают скуки и радуются,
словно доля
им выпала жить в пышных залах,
а не в лачугах для чумных.

Мы все - чумные! Сторонятся нас толстозадые надменно.
Букеты нам бросают редко,
зато свистят - наверняка.
А они любят, не боятся.
И верят, верят непременно,
что смогут вырваться из клетки
жестокой
цирка-чужака.

Вся жизнь их в розовом малютке...
"Нет, он не будет акробатом!" - они всё шепчут.
И я верю:
да, акробатом он не будет.
Но как он станет
богачом?

+

"Ты не будешь акробатом, нет, не будешь,
наш хороший!
У тебя - другая доля,
у тебя счастливый смех.
Разве можно с таким смехом вдруг рождаться
для арены?!
Ты не будешь акробатом.
Тебя ждет большой успех!"

- Он не будет акробатом,
правда, милый, он не будет?

- Да, любимая, не будет!
Его ждёт большая жизнь.






9. Авиньонские девицы
( микропьеса )

Голос за сценой:

Мы проститутки -
вся жизнь в постелях,
в грудях и бёдрах.
Они - наросты на нашем теле,
на жизни жуткой.

Мы - проститутки!

Мы сдеформировались, как губка,
как банка кильки под самосвалом.
Любите сами, ласкайте сами!
Нам надоело жить в мясорубке,
как фарш свиной.
Мы проститутки!


1-я проститутка ( звонко ) :

- Стою я голая, я - проститутка!


2-я проститутка ( тоном ниже ) :

- Я тоже голая - её подружка.


3-я проститутка ( устало ) :

- Я - раскорячившись:
всю ночь терзали...
Сведу ли ноги теперь? - Едва ли.


1-я и 2-я (весело):

- Мы проститутки,
мы любим шутки!


1-я проститутка ( азартно ) :

- Не забудьте нас,
приласкаем вас.


2-я проститутка ( зазывающе ) :

- Из нас каждая
ночку вам отдаст.

1-я проститутка ( просяще ) :

- Приходите к нам.
заплатите нам!
Мы не дороги.
Ноги голые,
груди голые,
бёдра жадные.


Все три ( горестно ) :

- Чьи мы дочери?

Если б знали мы!


Молитвенно:

- Мы в болезнях все.
Милый сифилис! Помоги, спаси
жизнь проехать нам.
Как пустыня, жизнь,
пески - матрасами.
Мы, как лошади, седоков везём.
И подушки хомут
шею выгрыз нам.


3-я проститутка ( плача ) :

- Между ног болит...
Что ещё отдам
я слюнявому с кошельком тугим?
Лишь душа у меня и осталася.








10. Девочка на шаре


Солнце льётся тёплым утром, как вино из чаши
в праздник.
Облака на небе утлом

то смеются мне, то дразнят.
Так смешно парить над шаром, ускользает он
куда-то,
словно он обмазан салом.
Вся фигурка моя сжата, руки бродят осторожно,
небо выгнулось горбато.
Удержаться невозможно и к тому же так
смешно...
Как легко быть акробатом: ни печально,
ни тревожно,
сердце ловит, замирая,
равновесие одно!

+

Как тебя я понимаю,
мой товарищ в трудном деле.
В нашем сердце много солнца, если молодо оно.
Но взрослеем мы, и в теле мышц пружина
пухнет мощно.
И от этой дикой силы только
горькое вино.

Деть куда её - не знаю,
и тогда мне так тоскливо.
Без тебя, смешной и лёгкой, мир совсем бы
почернел.
А с тобой, как льдина, таю,

растекаюсь терпеливо,
грусть сползает грязной коркой, обнажая
гибкость тел.

И твержу с тобой я вместе эти радостные
вести:
- Как легко быть акробатом: ни печально,
ни тревожно,
сердце ловит, замирая, равновесие
одно!


1973г.