Нирвана
МИКОЛА РУДЕНКО
(Перевод с украинского)
Метафизическая поэма
(отрывок)
1. Нирвана
Прилечь на нары и смотреть на небо
Сквозь ту решётку –
В малый тот квадрат,
Который для тебя дороже хлеба,
Там солнца луч сверкает в сто карат;
Там гул машин в гуденье монотонном
Отступит вспять за толстую стену –
Тогда душа тревожная утонет
В моих воспоминаний глубину.
А чья же это воля и закон чей?
За что со мною сделалось вот так?
То был Эдем, что назывался Конча.
Там жил поэт – до райских дел мастак.
Мир был придатком к дому, где струился
Вещей в привычных буднях аромат.
Какие розы он любить учился!
Какой там вырастал роскошный сад!
Там феи музык, к тишине в придачу,
Ему шептали что-то горячо.
Казалось, чёрт его детишек нянчит.
Вода – и та сама наверх течёт.
Он горделиво входит в сад огромный,
Оглядывает свой зелёный тыл...
Аж стыдно вспоминать, когда припомню,
Каким пустым я в эти годы был.
Но может потому, что я из дома
На Атлантический рванулся океан –
В одну минуту понял, что знакомый
Мне мир – он только стереоэкран.
А мир – театр, и люди в нём – актёры,
И новость – относительная вещь.
Статисты мы? А кто рулит – который
Над звёздами, всезнающ и зловещ?
И мне казался серым и убогим
Тот водевиль, что вышел на экран.
Уже глаза не видели дороги,
Как будто жизнь – театр, мираж, обман.
Всклокоченный до донца, до основы,
Пытался разгадать я белый свет.
Ещё не зная,
Что виденьем новым
Уже я уловил
Желанный след.
На небо я глядел под осокором,
Уставившись недвижно, как сова,
Наверно, я и впрямь казался хворым –
Такой катилась обо мне молва.
Самокопанье то не проходило
Безрезультатно:
Я прекрасно знал,
Что эволюция себя похоронила –
Её поток небесный доконал.
Тот луч единый из надзвёздной были
Даёт нам тридцать...
Ценность? Вот она!
Когда бы смелых мыслей не казнили,
То некоторых стёрли б имена.
Тогда я не готов был верить просто,
Что с Миром на одной ноге стою.
Я ощутил удар молниеносный,
Который изменил всю жизнь мою.
Пятнадцать лет тому.
Кончалось лето.
Меня позвала ужинать в саду
Та, что было женой тогда, и где-то
Я сам предчувствовал,
Что я вот-вот уйду.
Искал в то время я фундамент срочно:
Любой продукт имеет пять основ.
По логике выстраивалось точно:
Иисус Христос...
И пять его хлебов.
Но ведь в основе
Злаки, а не злато!
Зерно с соломой. Пища для людей
И для животных.
Вышло небогато –
Рассыпался поток моих идей.
Фантомы катастрофы,
Умирала
Система целая. И шёл над нею суд.
Я понимал: к сермяжному оралу
Добавить нужно человечий труд.
Но лемехом, телегой и подковой
Не народить хлеба.
Земля, вода...
Придаточная стоимость – основа
И вправду Тело Божье...
И тогда
Не знаю как, но вынужден.
Хоть трушу
Рассказывать народу чудеса:
Шесть крыльев огненных встревоженную душу
Легонько подхватили в небеса.
И закружился мир перед глазами.
Упал Святой Огонь,
Читай: удар.
Шесть крыльев огненных я чуял за плечами
И Силу дивную –
Мой занебесный дар.
Шесть крыльев пламенеющих. А тело?
Я за столом садовым отбывал.
Но чувствовал, что суть моя летела,
И след мой на планете остывал.
Земное умирало. Тело тоже –
И только пламенела суть моя.
Но в бестелесности своей была похожа –
?я? шестикрылый и прозрачный ?я?.
Ни тени, ни пейзажа с небом синим –
Предметность лишь намёком, в меру сил.
Как будто ты – лишь отбыванье линий,
Звук, что себя судьбой вообразил.
Всё мирозданье выткано из звуков.
И нот, в которых ангелы видны.
Слова, что станут душами для внуков,
И солнц, где проживут твои сыны.
Ты – целый мир. Ты – животок Свеченья,
И только свет живёт в тебе самом.
Привыкни к вечности. И наберись уменья
Признать, что бесконечность – это дом.
Я долго всё не верил. Но носила
Меня, живого, с света мёртвых в сей
Библейская и огненная Сила,
О коей нам поведал Моисей.
Извечно опускались вглубь пещеры,
Готовы были жизнь свою отдать –
Скрывались от людей адепты веры,
Чтоб опустилась Божья благодать.
Пусть кто-то отыскал святую искру –
Церковный мир гордиться вправе им.
Как мне досталось это –
Атеисту,
Что сызмальства совсем не был святым?
Я никогда нигде не врал впустую,
Не подличал, чтоб достигать верхов,
Не мог же я стереть, как запятую,
Постыдный ком земных своих грехов.
И не мечтал, не знал, что я достану
Убогим духом Занебесной твердь...
Всем естеством приветствуя нирвану,
Я понимал, что то была не смерть.
Не смерть – я жив,
Хоть видел без испуга,
Внезапной смерти правила игры.
Святой Огонь, по наущенью Друга,
Мне открывал сокрытые миры.
Мне не поверят: понимал, не скрою,
Что Бога встретил я средь облаков.
А та, что мне тогда была женою,
С Литфонда вызывает докторов.
Я рассказал ей. Я сказал про Бога.
Она заладила: не кончится добром.
Какая же в глазах была тревога!
И сразу заподозрила синдром.
Я понимал, что признаваться глупо.
К земному благу приросла жена.
Я улыбался. Соглашался тупо.
Меня теряла с каждым днём она.
Я был теперь несносен ежедневно,
Я отметал мещанское добро.
Я улыбался криво и надменно.
Я умер на земле. Мне повезло.
Наверно, я теперь дурак никчёмный,
А притворяться не люблю и не хочу.
(Теперь, когда я политзаключённый,
по принужденью фиг чего вам отмочу).
Земля моя! Мой малый грешный атом!
Побывка межпланетная моя!
Там с медикаментозным препаратом
Вещает доктор, фельдшер –
Но не я.
Не я –
Моё теперь покорно тело,
Лежат послушно руки на столе.
Оно вставало или вновь сидело,
А дух мой жив уже не на земле.
Теперь пойду, высоких смыслов полный,
Средь дураков – к злословью не тянись...
И переплавленный, как воск церковный,
Я отрекусь того, что звали жизнь.
Пусть будут дни прекрасны или плохи,
Отныне я свободен от оков:
Я отрекаюсь от изданий лёгких,
чиновьих почитаний, орденов;
И лёгкой славы – славы ветерана
в роскошном доме и в своём саду,
и вкусных блюд, и панацее к ранам,
и до тюрьмы однажды добреду.
Меня не обминут наветы злые
Поклёпов и других ненужных бед.
Какие же никчемные, пустые –
Те, кто хотели переделать свет!
Метаф?зична поема
1.Н?рвана
Якщо лягти на нари ? до неба
П?дняти оч? –
В той малий квадрат,
Який дару? ?нколи для тебе
Жаданий пром?нь сонця ?з-за грат;
Якщо машин гуд?ння монотонне
Кудись в?дступить за глуху ст?ну –
Тод? у споминах душа потоне
? я в минуле думку пожену.
Чия була це воля ? закон чий?
Чому з? мною ско?лось отак?..
Був той Едем, що називався Конча.
Там жив п??т – до райських справ мастак.
Св?т був придатком до т??? хати,
Що мала безл?ч дорогих принад.
Як? троянди в?н навчивсь кохати!
Який в?н викохав розк?шний сад!
Там чергувались музика ? тиша,
Щось фе? шепот?ли гаряче.
Здавалось, чорт йому д?тей колише,
Вода нагору - й та сама тече.
А в?н статечно ходить, огляда?
Зелен? волод?ння з-п?д руки...
Аж соромно ста?, коли згадаю,
Який я був порожн?й в т? роки.
Та, мо', тому, що якось я ?з дому
Зл?тав за Атлантичний океан –
У день один зненацька усв?домив:
Земля - це т?льки стереоекран.
? в?дбува?ться на ньому д?я,
У котро? в?дносна новизна.
А хто ж насправд? нами волод???
Статисти ми, чи зор? - Хто це зна?..
? видався мен? убогим, с?рим
Той водев?ль, що вийшов на екран.
Вже н? очам, н? пальцям я не в?рив.
Немов життя –
Це був лише обман.
Весь збурений по в?нця, до нестями,
Я намагався розгадати св?т.
Я ще не знав,
Що в?н - поза чуттями:
Його не оком –
Духом бачить сл?д.
Та все ж, спиняючись п?д осокором,
Зд?ймав до неба непорушний з?р.
Можливо, справд? я здавався хворим –
Такий п?шов про мене погов?р.
Заглиблення у себе не минало
Безрезультатно:
Я вже добре знав,
Що трудова теор?я сконала –
?? небесний пром?нь розтинав.
Той пром?нь, котрий з одного зерняти
Да? нам тридцять...
Варт?сть? Це ж вона!
Якби см?ливу думку не спиняти,
Тут деяк? в?дмерли б ?мена.
Та я ще був до цього не готовий –
Ще не в?дчув ?з Всесв?том злиття.
Тод? й прийшов отой удар раптовий,
Який зм?нив усе мо? життя.
П'ятнадцять л?т тому.
К?нчалось л?то.
Мене чекали сн?дати в саду
Та, що була дружиною, ? д?ти.
Я й сам уже гадав:
Ось-ось п?ду.
Тим часом я спинивсь на розрахунку:
Продукт сукупний ма? п'ять частин.
За лог?кою шикувалось струнко:
?сус Христос...
? п'ять Його хл?бин.
Адже ж не золото в основ? –
Злаки!
Зерно й солома. ?жа для людей
Та для тварин...
З'явилися ознаки
Порушення усталених ?дей.
Ознаки катастрофи.
Помирала
Система ц?ла. Йшов над нею суд.
Я розум?в: звичайно, що до рала
? до земл? додати треба труд.
Проте лем?ш, чеп?га та п?дкова
Не родять хл?ба.
Суть в земл?, вод?...
Отож заклята варт?сть додаткова –
Насправд? т?ло Боже...
? тод?...
Не знаю як –
Та розказати мушу
Пригоду неспод?вану оту:
Ш?сть крил вогненних п?дхопили душу
? понесли в небесну повноту.
? закрутився св?т перед очима.
Упав Святий Вогонь,
Немов удар.
Ш?сть крил я в?дчував поза плечима
? дивну Силу –
Занебесний дар.
Ш?сть полум'яних крил. А т?ло - де ти?
Я за столом, пригадую, сид?в.
Але здавалось: на шляхах планети
Вже не лишалося мо?х сл?д?в.
Земля в?дмерла. ? в?дмерло т?ло –
? т?льки променева суть моя.
Ця безт?лесна суть кудись лет?ла –
Мо? прозоре шестикриле "я".
Н? кра?вид?в, н? облич, н? т?ней –
Предметн?сть, речовинн?сть тут чужа.
Немов би ти - лиш в?брування л?н?й,
Звук, що себе ?стотою вважа.
Весь прост?р виткано ?з нот ? звук?в.
Вони - це люди й ангели. Вони –
Слова, що стануть душами онук?в.
Сонця, в яких живуть тво? сини.
Ти - ц?лий Всесв?т. Ти - живе пром?ння,
Бо т?льки св?тло т?лом ? тво?м.
Звикай до в?чност?. Надбай ум?ння
В безмежност? вп?знати справжн?й д?м.
Я довго ще не в?рив, хоч носила
Мене живого з того св?ту в сей
Безсмертна, вогняна, б?бл?йна Сила,
Про котру людям розпов?в Мойсей.
Себе в печери кидали дов?ку,
Були готов? все життя в?ддать –
Аби колись упала чолов?ку
Оця найб?льша Божа благодать.
Хтось у житт? сягав святого зм?сту –
? Церква, й св?т пишалися отим.
Чому ж мен? те впало –
Ате?сту,
Що був ?змалку зовс?м не святим?
? хоч н?коли не брехав н?кому,
Не лицем?рив, щоб д?стать верх?в,
Але ж не м?г так просто, наче кому,
П?дчистити сво?х земних гр?х?в.
Отож не ждав, не мр?яв, що д?стану
Убогим духом занебесну твердь...
Та вс?м ?ством поринувши в н?рвану,
Я розум?в, що то була не смерть.
Не смерть - я жив,
Хоч бачив те, що другий
Лиш п?сля смерт? зможе осягти.
Святий Вогонь, немов правиця Друга,
Для мене в?дкривав жив? св?ти.
Я зважив: не пов?рить н? ?дина
Душа, що Бога раптом я зустр?в.
Ген та, яка була моя дружина,
З Л?тфонду виклика? л?кар?в
Я ?й сказав. Так, я сказав про Бога.
Вона ж сво?: не к?нчиться добром.
Яка в ?? очах була тривога!
Одразу ж зап?дозрила синдром.
Я зрозум?в: признався недоречно.
?? завжди вт?шало лиш земне.
Я посм?хався. Щось доводив ?речно.
Але вона вже втратила мене.
Я був тепер не здатний на щоденне
Длубання в темряв?, в м?щанськ?м зл?.
Та й що за посм?шка була у мене,
Коли я жив уже не на земл??..
Напевне, виглядав якимось блазнем –
Бо щось вдавать не вм?ю й не люблю.
(Тепер, коли зробився пол?тв'язнем,
Я з примусу н?чого не роблю).
О, Земле! М?й маленький, гр?шний атом!
Дом?вко заморочена моя!
Десь на тоб? з б?лковим автоматом
Говорить л?кар –
Але то не я.
Не я –
Лише мо? пок?рне т?ло,
Яке трима? руки на стол?.
Воно ходило чи воно сид?ло,
А дух м?й жив уже не на земл?.
Тепер п?ду, високих думань повний,
Серед злостивих дурн?в та нетям.
? переплавлений, як в?ск церковний,
Зречусь того, що називав життям.
Нехай настануть будн? кращ? й г?рш?,
Але в?днин? до останн?х дн?в
Зречусь легких видань, газетних в?рш?в,
Чиновних шанувань та орден?в;
? нав?ть слави - слави ветерана,
? хати у розк?шному саду,
? добрих страв, ? спокою для рани,
? врешт? до в'язниц? добреду.
Не вбережуть мене усм?шки чемн?
В?д наклеп?в та невиправних б?д...
Як? ж бо ми порожн? та н?кчемн? –
Ми, що пнемось переробити св?т!
*в 1972 году у Николая Руденко налаживается личная жизнь. "Я даже получил гонорар; в ?Радуге? была завершена работа над книжечкой стихов для детей; в переводе на русский ?Советский писатель? подготовил томик моих стихов, он уже был послан в типографию. Мне даже удалось переступить границы СССР: в Болгарии должен был выйти из печати ?Волшебный бумеранг?, перевод уже был готов и принят?.
В то же самое время, в начале 1970-х он включается в работу по защите прав человека, поддерживал отношения с московскими диссидентами, являлся членом советского отделения ?Международной амнистии?. В 1974 году за критику марксизма Руденко исключают из рядов КПСС, а через год – из Союза писателей Украины. Писатель был вынужден продать машину, дачу, а работать смог устроиться только ночным сторожем. 18 апреля 1975 года его арестовывают за правозащитную деятельность, но вследствие амнистии к 30-летию Победы, освобождают еще из-под следствия.
Но в конце 1976 году, после оглашения им вместе с Олесем Бердником и Оксаной Мешко создания Украинской Хельсинской группы (УХГ), он становится помехой тогдашней власти и 5 февраля 1977 года в Киеве его арестовывают второй раз.
В декабре 1987 года под давлением общественности супруги Руденко были освобождены, после чего эмигрировали сначала в Германию, затем в США. Николай Руденко работал на радиостанциях ?Свобода? и ?Голос Америки?, возглавлял зарубежное представительство УХГ. За границей он написал ряд произведений: ?Сын Солнца – Фаэтон? (Син Сонця – Фаетон), роман-трактат ?Формула Солнца? (Формула Сонця), ?Орловая балка? (Орлова балка), ?Внутри дракона? (У черев? дракона).
На родину супруги смогли возвратиться в сентябре 1990 года.
(Перевод с украинского)
Метафизическая поэма
(отрывок)
1. Нирвана
Прилечь на нары и смотреть на небо
Сквозь ту решётку –
В малый тот квадрат,
Который для тебя дороже хлеба,
Там солнца луч сверкает в сто карат;
Там гул машин в гуденье монотонном
Отступит вспять за толстую стену –
Тогда душа тревожная утонет
В моих воспоминаний глубину.
А чья же это воля и закон чей?
За что со мною сделалось вот так?
То был Эдем, что назывался Конча.
Там жил поэт – до райских дел мастак.
Мир был придатком к дому, где струился
Вещей в привычных буднях аромат.
Какие розы он любить учился!
Какой там вырастал роскошный сад!
Там феи музык, к тишине в придачу,
Ему шептали что-то горячо.
Казалось, чёрт его детишек нянчит.
Вода – и та сама наверх течёт.
Он горделиво входит в сад огромный,
Оглядывает свой зелёный тыл...
Аж стыдно вспоминать, когда припомню,
Каким пустым я в эти годы был.
Но может потому, что я из дома
На Атлантический рванулся океан –
В одну минуту понял, что знакомый
Мне мир – он только стереоэкран.
А мир – театр, и люди в нём – актёры,
И новость – относительная вещь.
Статисты мы? А кто рулит – который
Над звёздами, всезнающ и зловещ?
И мне казался серым и убогим
Тот водевиль, что вышел на экран.
Уже глаза не видели дороги,
Как будто жизнь – театр, мираж, обман.
Всклокоченный до донца, до основы,
Пытался разгадать я белый свет.
Ещё не зная,
Что виденьем новым
Уже я уловил
Желанный след.
На небо я глядел под осокором,
Уставившись недвижно, как сова,
Наверно, я и впрямь казался хворым –
Такой катилась обо мне молва.
Самокопанье то не проходило
Безрезультатно:
Я прекрасно знал,
Что эволюция себя похоронила –
Её поток небесный доконал.
Тот луч единый из надзвёздной были
Даёт нам тридцать...
Ценность? Вот она!
Когда бы смелых мыслей не казнили,
То некоторых стёрли б имена.
Тогда я не готов был верить просто,
Что с Миром на одной ноге стою.
Я ощутил удар молниеносный,
Который изменил всю жизнь мою.
Пятнадцать лет тому.
Кончалось лето.
Меня позвала ужинать в саду
Та, что было женой тогда, и где-то
Я сам предчувствовал,
Что я вот-вот уйду.
Искал в то время я фундамент срочно:
Любой продукт имеет пять основ.
По логике выстраивалось точно:
Иисус Христос...
И пять его хлебов.
Но ведь в основе
Злаки, а не злато!
Зерно с соломой. Пища для людей
И для животных.
Вышло небогато –
Рассыпался поток моих идей.
Фантомы катастрофы,
Умирала
Система целая. И шёл над нею суд.
Я понимал: к сермяжному оралу
Добавить нужно человечий труд.
Но лемехом, телегой и подковой
Не народить хлеба.
Земля, вода...
Придаточная стоимость – основа
И вправду Тело Божье...
И тогда
Не знаю как, но вынужден.
Хоть трушу
Рассказывать народу чудеса:
Шесть крыльев огненных встревоженную душу
Легонько подхватили в небеса.
И закружился мир перед глазами.
Упал Святой Огонь,
Читай: удар.
Шесть крыльев огненных я чуял за плечами
И Силу дивную –
Мой занебесный дар.
Шесть крыльев пламенеющих. А тело?
Я за столом садовым отбывал.
Но чувствовал, что суть моя летела,
И след мой на планете остывал.
Земное умирало. Тело тоже –
И только пламенела суть моя.
Но в бестелесности своей была похожа –
?я? шестикрылый и прозрачный ?я?.
Ни тени, ни пейзажа с небом синим –
Предметность лишь намёком, в меру сил.
Как будто ты – лишь отбыванье линий,
Звук, что себя судьбой вообразил.
Всё мирозданье выткано из звуков.
И нот, в которых ангелы видны.
Слова, что станут душами для внуков,
И солнц, где проживут твои сыны.
Ты – целый мир. Ты – животок Свеченья,
И только свет живёт в тебе самом.
Привыкни к вечности. И наберись уменья
Признать, что бесконечность – это дом.
Я долго всё не верил. Но носила
Меня, живого, с света мёртвых в сей
Библейская и огненная Сила,
О коей нам поведал Моисей.
Извечно опускались вглубь пещеры,
Готовы были жизнь свою отдать –
Скрывались от людей адепты веры,
Чтоб опустилась Божья благодать.
Пусть кто-то отыскал святую искру –
Церковный мир гордиться вправе им.
Как мне досталось это –
Атеисту,
Что сызмальства совсем не был святым?
Я никогда нигде не врал впустую,
Не подличал, чтоб достигать верхов,
Не мог же я стереть, как запятую,
Постыдный ком земных своих грехов.
И не мечтал, не знал, что я достану
Убогим духом Занебесной твердь...
Всем естеством приветствуя нирвану,
Я понимал, что то была не смерть.
Не смерть – я жив,
Хоть видел без испуга,
Внезапной смерти правила игры.
Святой Огонь, по наущенью Друга,
Мне открывал сокрытые миры.
Мне не поверят: понимал, не скрою,
Что Бога встретил я средь облаков.
А та, что мне тогда была женою,
С Литфонда вызывает докторов.
Я рассказал ей. Я сказал про Бога.
Она заладила: не кончится добром.
Какая же в глазах была тревога!
И сразу заподозрила синдром.
Я понимал, что признаваться глупо.
К земному благу приросла жена.
Я улыбался. Соглашался тупо.
Меня теряла с каждым днём она.
Я был теперь несносен ежедневно,
Я отметал мещанское добро.
Я улыбался криво и надменно.
Я умер на земле. Мне повезло.
Наверно, я теперь дурак никчёмный,
А притворяться не люблю и не хочу.
(Теперь, когда я политзаключённый,
по принужденью фиг чего вам отмочу).
Земля моя! Мой малый грешный атом!
Побывка межпланетная моя!
Там с медикаментозным препаратом
Вещает доктор, фельдшер –
Но не я.
Не я –
Моё теперь покорно тело,
Лежат послушно руки на столе.
Оно вставало или вновь сидело,
А дух мой жив уже не на земле.
Теперь пойду, высоких смыслов полный,
Средь дураков – к злословью не тянись...
И переплавленный, как воск церковный,
Я отрекусь того, что звали жизнь.
Пусть будут дни прекрасны или плохи,
Отныне я свободен от оков:
Я отрекаюсь от изданий лёгких,
чиновьих почитаний, орденов;
И лёгкой славы – славы ветерана
в роскошном доме и в своём саду,
и вкусных блюд, и панацее к ранам,
и до тюрьмы однажды добреду.
Меня не обминут наветы злые
Поклёпов и других ненужных бед.
Какие же никчемные, пустые –
Те, кто хотели переделать свет!
Метаф?зична поема
1.Н?рвана
Якщо лягти на нари ? до неба
П?дняти оч? –
В той малий квадрат,
Який дару? ?нколи для тебе
Жаданий пром?нь сонця ?з-за грат;
Якщо машин гуд?ння монотонне
Кудись в?дступить за глуху ст?ну –
Тод? у споминах душа потоне
? я в минуле думку пожену.
Чия була це воля ? закон чий?
Чому з? мною ско?лось отак?..
Був той Едем, що називався Конча.
Там жив п??т – до райських справ мастак.
Св?т був придатком до т??? хати,
Що мала безл?ч дорогих принад.
Як? троянди в?н навчивсь кохати!
Який в?н викохав розк?шний сад!
Там чергувались музика ? тиша,
Щось фе? шепот?ли гаряче.
Здавалось, чорт йому д?тей колише,
Вода нагору - й та сама тече.
А в?н статечно ходить, огляда?
Зелен? волод?ння з-п?д руки...
Аж соромно ста?, коли згадаю,
Який я був порожн?й в т? роки.
Та, мо', тому, що якось я ?з дому
Зл?тав за Атлантичний океан –
У день один зненацька усв?домив:
Земля - це т?льки стереоекран.
? в?дбува?ться на ньому д?я,
У котро? в?дносна новизна.
А хто ж насправд? нами волод???
Статисти ми, чи зор? - Хто це зна?..
? видався мен? убогим, с?рим
Той водев?ль, що вийшов на екран.
Вже н? очам, н? пальцям я не в?рив.
Немов життя –
Це був лише обман.
Весь збурений по в?нця, до нестями,
Я намагався розгадати св?т.
Я ще не знав,
Що в?н - поза чуттями:
Його не оком –
Духом бачить сл?д.
Та все ж, спиняючись п?д осокором,
Зд?ймав до неба непорушний з?р.
Можливо, справд? я здавався хворим –
Такий п?шов про мене погов?р.
Заглиблення у себе не минало
Безрезультатно:
Я вже добре знав,
Що трудова теор?я сконала –
?? небесний пром?нь розтинав.
Той пром?нь, котрий з одного зерняти
Да? нам тридцять...
Варт?сть? Це ж вона!
Якби см?ливу думку не спиняти,
Тут деяк? в?дмерли б ?мена.
Та я ще був до цього не готовий –
Ще не в?дчув ?з Всесв?том злиття.
Тод? й прийшов отой удар раптовий,
Який зм?нив усе мо? життя.
П'ятнадцять л?т тому.
К?нчалось л?то.
Мене чекали сн?дати в саду
Та, що була дружиною, ? д?ти.
Я й сам уже гадав:
Ось-ось п?ду.
Тим часом я спинивсь на розрахунку:
Продукт сукупний ма? п'ять частин.
За лог?кою шикувалось струнко:
?сус Христос...
? п'ять Його хл?бин.
Адже ж не золото в основ? –
Злаки!
Зерно й солома. ?жа для людей
Та для тварин...
З'явилися ознаки
Порушення усталених ?дей.
Ознаки катастрофи.
Помирала
Система ц?ла. Йшов над нею суд.
Я розум?в: звичайно, що до рала
? до земл? додати треба труд.
Проте лем?ш, чеп?га та п?дкова
Не родять хл?ба.
Суть в земл?, вод?...
Отож заклята варт?сть додаткова –
Насправд? т?ло Боже...
? тод?...
Не знаю як –
Та розказати мушу
Пригоду неспод?вану оту:
Ш?сть крил вогненних п?дхопили душу
? понесли в небесну повноту.
? закрутився св?т перед очима.
Упав Святий Вогонь,
Немов удар.
Ш?сть крил я в?дчував поза плечима
? дивну Силу –
Занебесний дар.
Ш?сть полум'яних крил. А т?ло - де ти?
Я за столом, пригадую, сид?в.
Але здавалось: на шляхах планети
Вже не лишалося мо?х сл?д?в.
Земля в?дмерла. ? в?дмерло т?ло –
? т?льки променева суть моя.
Ця безт?лесна суть кудись лет?ла –
Мо? прозоре шестикриле "я".
Н? кра?вид?в, н? облич, н? т?ней –
Предметн?сть, речовинн?сть тут чужа.
Немов би ти - лиш в?брування л?н?й,
Звук, що себе ?стотою вважа.
Весь прост?р виткано ?з нот ? звук?в.
Вони - це люди й ангели. Вони –
Слова, що стануть душами онук?в.
Сонця, в яких живуть тво? сини.
Ти - ц?лий Всесв?т. Ти - живе пром?ння,
Бо т?льки св?тло т?лом ? тво?м.
Звикай до в?чност?. Надбай ум?ння
В безмежност? вп?знати справжн?й д?м.
Я довго ще не в?рив, хоч носила
Мене живого з того св?ту в сей
Безсмертна, вогняна, б?бл?йна Сила,
Про котру людям розпов?в Мойсей.
Себе в печери кидали дов?ку,
Були готов? все життя в?ддать –
Аби колись упала чолов?ку
Оця найб?льша Божа благодать.
Хтось у житт? сягав святого зм?сту –
? Церква, й св?т пишалися отим.
Чому ж мен? те впало –
Ате?сту,
Що був ?змалку зовс?м не святим?
? хоч н?коли не брехав н?кому,
Не лицем?рив, щоб д?стать верх?в,
Але ж не м?г так просто, наче кому,
П?дчистити сво?х земних гр?х?в.
Отож не ждав, не мр?яв, що д?стану
Убогим духом занебесну твердь...
Та вс?м ?ством поринувши в н?рвану,
Я розум?в, що то була не смерть.
Не смерть - я жив,
Хоч бачив те, що другий
Лиш п?сля смерт? зможе осягти.
Святий Вогонь, немов правиця Друга,
Для мене в?дкривав жив? св?ти.
Я зважив: не пов?рить н? ?дина
Душа, що Бога раптом я зустр?в.
Ген та, яка була моя дружина,
З Л?тфонду виклика? л?кар?в
Я ?й сказав. Так, я сказав про Бога.
Вона ж сво?: не к?нчиться добром.
Яка в ?? очах була тривога!
Одразу ж зап?дозрила синдром.
Я зрозум?в: признався недоречно.
?? завжди вт?шало лиш земне.
Я посм?хався. Щось доводив ?речно.
Але вона вже втратила мене.
Я був тепер не здатний на щоденне
Длубання в темряв?, в м?щанськ?м зл?.
Та й що за посм?шка була у мене,
Коли я жив уже не на земл??..
Напевне, виглядав якимось блазнем –
Бо щось вдавать не вм?ю й не люблю.
(Тепер, коли зробився пол?тв'язнем,
Я з примусу н?чого не роблю).
О, Земле! М?й маленький, гр?шний атом!
Дом?вко заморочена моя!
Десь на тоб? з б?лковим автоматом
Говорить л?кар –
Але то не я.
Не я –
Лише мо? пок?рне т?ло,
Яке трима? руки на стол?.
Воно ходило чи воно сид?ло,
А дух м?й жив уже не на земл?.
Тепер п?ду, високих думань повний,
Серед злостивих дурн?в та нетям.
? переплавлений, як в?ск церковний,
Зречусь того, що називав життям.
Нехай настануть будн? кращ? й г?рш?,
Але в?днин? до останн?х дн?в
Зречусь легких видань, газетних в?рш?в,
Чиновних шанувань та орден?в;
? нав?ть слави - слави ветерана,
? хати у розк?шному саду,
? добрих страв, ? спокою для рани,
? врешт? до в'язниц? добреду.
Не вбережуть мене усм?шки чемн?
В?д наклеп?в та невиправних б?д...
Як? ж бо ми порожн? та н?кчемн? –
Ми, що пнемось переробити св?т!
*в 1972 году у Николая Руденко налаживается личная жизнь. "Я даже получил гонорар; в ?Радуге? была завершена работа над книжечкой стихов для детей; в переводе на русский ?Советский писатель? подготовил томик моих стихов, он уже был послан в типографию. Мне даже удалось переступить границы СССР: в Болгарии должен был выйти из печати ?Волшебный бумеранг?, перевод уже был готов и принят?.
В то же самое время, в начале 1970-х он включается в работу по защите прав человека, поддерживал отношения с московскими диссидентами, являлся членом советского отделения ?Международной амнистии?. В 1974 году за критику марксизма Руденко исключают из рядов КПСС, а через год – из Союза писателей Украины. Писатель был вынужден продать машину, дачу, а работать смог устроиться только ночным сторожем. 18 апреля 1975 года его арестовывают за правозащитную деятельность, но вследствие амнистии к 30-летию Победы, освобождают еще из-под следствия.
Но в конце 1976 году, после оглашения им вместе с Олесем Бердником и Оксаной Мешко создания Украинской Хельсинской группы (УХГ), он становится помехой тогдашней власти и 5 февраля 1977 года в Киеве его арестовывают второй раз.
В декабре 1987 года под давлением общественности супруги Руденко были освобождены, после чего эмигрировали сначала в Германию, затем в США. Николай Руденко работал на радиостанциях ?Свобода? и ?Голос Америки?, возглавлял зарубежное представительство УХГ. За границей он написал ряд произведений: ?Сын Солнца – Фаэтон? (Син Сонця – Фаетон), роман-трактат ?Формула Солнца? (Формула Сонця), ?Орловая балка? (Орлова балка), ?Внутри дракона? (У черев? дракона).
На родину супруги смогли возвратиться в сентябре 1990 года.
Метки:
