Вирус Вельзевула
ВИРУС ВЕЛЬЗЕВУЛА
Поэма о главном
1.
Заботу о народе доказывают делом,
Нельзя пустое сердце любовью подменить.
Всегда в чужом деянье — клянусь душой и телом! —
Казённого притворства легко заметишь нить.
Сквозь холод равнодушья она всегда прорвётся,
Плеснёт нерасторопной, бесчувственной волной,
А если вдруг притихнет, а если оборвётся,
То с жизнью оборвётся, приниженно-земной.
Я первым возмутился его былым притворством
И нелицеприятно сказал об этом вслух,
Хотя страдал в тревоге, но крепнул словом острым
Мой дерзкий, неподкупный и всё же слабый дух.
И двадцать лет печальных бескрыло пролетели.
Заводы опустели. В полях взошла трава.
И, словно гул таёжный, и день и ночь шумели
Беспомощно пустые кремлёвские слова.
Конечно, после эры советской деспотии
В России вавилонский случился паралич.
В пустыню превратилась советская Россия,
Но идолом, как прежде, стоял над ней Ильич.
Он звал её к тому же вольтеровскому счастью,
Где Равенство, Свобода и Братство на словах,
Ну, а на деле власти порвали Русь на части,
И не спасли державу ни совесть и ни страх.
Её одно могло бы спасти от катастрофы —
Раскаянье в гордыне пред Господом Христом,
Но после нашей русской безжалостной Голгофы
Без Истины и Бога мы маемся-живём.
И ельцинский избранник, лавирующий странник,
Поддерживал охотней маммоны идеал,
И спорил с Патриархом, как Вельзевула данник,
И явно предпочтенье не Церкви отдавал.
И архитолерантность непьющего владыки
Рождала в атеистах неистребимый пыл
Точить для битвы с Богом ножи, мечи и пики,
Чтоб пользовался ими любой наглец-дебил.
Не эти ли причины как чудо-кирпичины
В основу ярой злобы безбожников легли,
И на Голгофе нашей мы храм Екатерины
За век чумы разбойной построить не смоги…
2.
Десятки лет печальных бескрыло пролетели.
Заводы опустели. В полях взошла трава.
Но, словно гул таёжный, и день и ночь шумели
Беспомощно пустые кремлёвские слова.
Другие тоже были, и тоже в изобилье,
Они нещадно били по Истине Христа.
А мы в ответ молчали. Как будто позабыли —
Такая молчаливость не может быть свята.
Но вот ведь чудо Божье! — Столетнее молчанье
Вдруг вспыхнуло протестом, как в небесах звезда.
Мы всё-таки проснулись и в день голосованья
Стотысячным потоком сказали храму ?Да!?
Сказали, что имеем в отчизне нашей право —
На деньги наши — наши соборы возводить.
И мигом растворилась шумливая орава,
Забыв, что надо дружно на митинг выходить.
А вскоре вся элита кремлёвских управленцев
Ушла в отставку скопом, непостижимо, вдруг.
В народе удивились: ?Ого! Под зад коленцем.
А каждый президенту был брат, и сват, и друг?.
Ого! — потом сказали. — До Главного Закона
Дошло-дозрело дело, забытое уже.
Видать, на ладан дышит всесильная маммона,
И матушка Россия на новом рубеже.
Ну, а когда узнали о президентских сроках,
Вернее, об отмене былых запретов их,
Сказали: вот так Путин! Пойдёт мужик далёко.
Опять при интересах останется своих.
3.
А я тогда подумал: похоже, Божьей волей
К нам царское правленье приходит через век.
Высокое служенье! В его магнитном поле —
В единстве Государство, Господь и Человек.
Пускай людские страсти виной сему созданью,
Пускай пока духовным стремленьям вопреки,
Но это православной России достоянье,
И годы возрожденья не так уж далеки.
Подумал. Пригляделся. И действия премьера
Догадку подтвердили, что этот перелом
Не что-нибудь, а явно забрезжившая эра,
В которую спросонок, на ощупь мы идём.
Мы очень долго жили, не думая о Боге,
И долго нас просёлки кружили там и сям.
Но вспомнили о Боге — и вот мы на дороге,
И вновь наш предводитель — Господь Спаситель Сам.
И ельцинский избранник уже не просто странник,
А после разговоров и мелких дел пустых
Он, думается, нынче Христова войска ратник,
Пускай ещё в заботах не вечных, а земных.
Пускай не понимает всей силы православной
И царское правленье считает пустяком,
Но с родником небесным, но с заповедью главной
Уже не по словам он, а по делам знаком.
Приходит это знанье с пронзительной любовью
К травинке, к человеку, к Небесному Творцу.
На это в дни былые не поводил он бровью,
А нынче изменился — я вижу по лицу.
Когда внутри России дела пошли на ладан,
А выхода не ведал ни критик и ни льстец,
Он о СЕБЕ подумал; подумал, ну и ладно;
Но всё же о НАРОДЕ подумал наконец.
Народ погибнет — крышка, страна погибнет — вышка,
Но не в гулаге где-то, а в небесах, вверху.
За дело! — кровь из носа; такие, брат, делишки;
Не много дней полезных осталось на веку.
И вдруг вселенский вирус, прообраз Вельзевула,
Ведь он Всевышним послан, не сам собой возник.
За все грехи земные. И двадцать лет прогулок
В кремлёвских коридорах — в грехах совсем не пшик.
Не зря когда-то Ельцин склонился перед Богом,
Не даром у народа прощенье попросил!
Он Бога и Россию молил в те дни о многом,
И Бог с народом щедро за всё его простил…
Трагическое время! Ответственное время!
Последняя возможность наш Третий Рим спасти!
И если Путин с Богом, с Россией, с нами всеми,
То он и в самом деле на истинном пути.
Так стоит постараться! С душою и с любовью.
Спасительное поле раскрылось перед ним.
И вся его работа небесной дышит новью,
Хотя ещё земная и отдаёт земным.
27.03.20 г.,
Неделя Крестопоклонная;
День памяти батюшки Владимира Зязева
29.03.20 г.,
Неделя Иоанна Лествичника
Поэма о главном
1.
Заботу о народе доказывают делом,
Нельзя пустое сердце любовью подменить.
Всегда в чужом деянье — клянусь душой и телом! —
Казённого притворства легко заметишь нить.
Сквозь холод равнодушья она всегда прорвётся,
Плеснёт нерасторопной, бесчувственной волной,
А если вдруг притихнет, а если оборвётся,
То с жизнью оборвётся, приниженно-земной.
Я первым возмутился его былым притворством
И нелицеприятно сказал об этом вслух,
Хотя страдал в тревоге, но крепнул словом острым
Мой дерзкий, неподкупный и всё же слабый дух.
И двадцать лет печальных бескрыло пролетели.
Заводы опустели. В полях взошла трава.
И, словно гул таёжный, и день и ночь шумели
Беспомощно пустые кремлёвские слова.
Конечно, после эры советской деспотии
В России вавилонский случился паралич.
В пустыню превратилась советская Россия,
Но идолом, как прежде, стоял над ней Ильич.
Он звал её к тому же вольтеровскому счастью,
Где Равенство, Свобода и Братство на словах,
Ну, а на деле власти порвали Русь на части,
И не спасли державу ни совесть и ни страх.
Её одно могло бы спасти от катастрофы —
Раскаянье в гордыне пред Господом Христом,
Но после нашей русской безжалостной Голгофы
Без Истины и Бога мы маемся-живём.
И ельцинский избранник, лавирующий странник,
Поддерживал охотней маммоны идеал,
И спорил с Патриархом, как Вельзевула данник,
И явно предпочтенье не Церкви отдавал.
И архитолерантность непьющего владыки
Рождала в атеистах неистребимый пыл
Точить для битвы с Богом ножи, мечи и пики,
Чтоб пользовался ими любой наглец-дебил.
Не эти ли причины как чудо-кирпичины
В основу ярой злобы безбожников легли,
И на Голгофе нашей мы храм Екатерины
За век чумы разбойной построить не смоги…
2.
Десятки лет печальных бескрыло пролетели.
Заводы опустели. В полях взошла трава.
Но, словно гул таёжный, и день и ночь шумели
Беспомощно пустые кремлёвские слова.
Другие тоже были, и тоже в изобилье,
Они нещадно били по Истине Христа.
А мы в ответ молчали. Как будто позабыли —
Такая молчаливость не может быть свята.
Но вот ведь чудо Божье! — Столетнее молчанье
Вдруг вспыхнуло протестом, как в небесах звезда.
Мы всё-таки проснулись и в день голосованья
Стотысячным потоком сказали храму ?Да!?
Сказали, что имеем в отчизне нашей право —
На деньги наши — наши соборы возводить.
И мигом растворилась шумливая орава,
Забыв, что надо дружно на митинг выходить.
А вскоре вся элита кремлёвских управленцев
Ушла в отставку скопом, непостижимо, вдруг.
В народе удивились: ?Ого! Под зад коленцем.
А каждый президенту был брат, и сват, и друг?.
Ого! — потом сказали. — До Главного Закона
Дошло-дозрело дело, забытое уже.
Видать, на ладан дышит всесильная маммона,
И матушка Россия на новом рубеже.
Ну, а когда узнали о президентских сроках,
Вернее, об отмене былых запретов их,
Сказали: вот так Путин! Пойдёт мужик далёко.
Опять при интересах останется своих.
3.
А я тогда подумал: похоже, Божьей волей
К нам царское правленье приходит через век.
Высокое служенье! В его магнитном поле —
В единстве Государство, Господь и Человек.
Пускай людские страсти виной сему созданью,
Пускай пока духовным стремленьям вопреки,
Но это православной России достоянье,
И годы возрожденья не так уж далеки.
Подумал. Пригляделся. И действия премьера
Догадку подтвердили, что этот перелом
Не что-нибудь, а явно забрезжившая эра,
В которую спросонок, на ощупь мы идём.
Мы очень долго жили, не думая о Боге,
И долго нас просёлки кружили там и сям.
Но вспомнили о Боге — и вот мы на дороге,
И вновь наш предводитель — Господь Спаситель Сам.
И ельцинский избранник уже не просто странник,
А после разговоров и мелких дел пустых
Он, думается, нынче Христова войска ратник,
Пускай ещё в заботах не вечных, а земных.
Пускай не понимает всей силы православной
И царское правленье считает пустяком,
Но с родником небесным, но с заповедью главной
Уже не по словам он, а по делам знаком.
Приходит это знанье с пронзительной любовью
К травинке, к человеку, к Небесному Творцу.
На это в дни былые не поводил он бровью,
А нынче изменился — я вижу по лицу.
Когда внутри России дела пошли на ладан,
А выхода не ведал ни критик и ни льстец,
Он о СЕБЕ подумал; подумал, ну и ладно;
Но всё же о НАРОДЕ подумал наконец.
Народ погибнет — крышка, страна погибнет — вышка,
Но не в гулаге где-то, а в небесах, вверху.
За дело! — кровь из носа; такие, брат, делишки;
Не много дней полезных осталось на веку.
И вдруг вселенский вирус, прообраз Вельзевула,
Ведь он Всевышним послан, не сам собой возник.
За все грехи земные. И двадцать лет прогулок
В кремлёвских коридорах — в грехах совсем не пшик.
Не зря когда-то Ельцин склонился перед Богом,
Не даром у народа прощенье попросил!
Он Бога и Россию молил в те дни о многом,
И Бог с народом щедро за всё его простил…
Трагическое время! Ответственное время!
Последняя возможность наш Третий Рим спасти!
И если Путин с Богом, с Россией, с нами всеми,
То он и в самом деле на истинном пути.
Так стоит постараться! С душою и с любовью.
Спасительное поле раскрылось перед ним.
И вся его работа небесной дышит новью,
Хотя ещё земная и отдаёт земным.
27.03.20 г.,
Неделя Крестопоклонная;
День памяти батюшки Владимира Зязева
29.03.20 г.,
Неделя Иоанна Лествичника
Метки:
