Черный альбом

?Тишина?
Я так желал закричать, но рот мне сдавила,
Суровая гладь бытия и бросила вниз, о стены разбила
То, что когда то был я. Теперь фонари освещают небо,
Нам звезды не светят давно, а хочется быть кем-то суровым.
Чтоб больше не плакать в ночи. Я хотел говорить,
Но снова и снова голос срывался на крик.
Кричал о любви, надежде и страсти,
Но думал о гневе на мир. Я хотел закричать,
Но жизнь задавила тот сладостный миг тишины.


?Мотылек?
Я мотылек, ночной зверек. Вот полечу, придет мой срок.
Раскину крылья над собой, живя теперь одной мечтой,
Но кто, же вспомнит мой полет: короткий, тихий, но полет.
Как жизнь, которую я жил, чей добрый свет я так любил,
И как был предан и забыт, как полетел, но был разбит.
Так кто же вспомнит мотылька. В крови, лежа на тротуаре,
Летя теперь в ночном тумане, на божий суд, по облака.
Ища свободы или знаний, а может просто чуть тепла,
Чтобы в душе огнем горело и согревало бы меня.



* * *
Не слабость, не жалость, не гнев и не страх
Сочатся с прогнивших, кровавых устах.
Дрожащего бренного тела меня.
Чадо, чьих-то усталых фантазий,
Желавших лишь смерти и чуточку счастья.
Желавших понять этот проклятый миг,
Где зло измеряют в богатствах,
Где дитя это раб, шестерня государства.
На улицах скука царит зло и страх,
А в темных подъездах слова о любви
Звучат все тише и реже.
И копится страх, ликуют злодеи,
Что в серых сидят пиджаках,
У стен лицедеи, в подвалах идеи.
Все копится, копится страх.
Разбитые мысли, надежда на счастье,
Что копится в сердце людей,
Лишь иллюзия рабства, свободы несчастий,
Что тленные руки людей, берегут как икону,
Как любовь и надежду, как сердце отцов и себя.
Но копится страх, горе и жалость
На странной планете земля.
Но самое страшное в том, что мы сами,
Создали серый наш мир,
Ведь так удобно и уютно в мире, где ты лишь один.
Порой одиноко немного бывает в кошмарах улиц аллей.
Где мы словно звери мечтаем о счастье в миллионах таких же людей,
Что серой краской красят лица и хотят забыть обо всем
Что завтра случится, что сегодня случилось. Надежда, надежда потом,
Когда у дверей завоют собаки оглашая о том и о сем.



? Пепел?
Я заплачу собой за боль, я не нарушу ваш покой
И если горе я встречал, как трус последний убегал.
Как только крылья получал, их пламю с криком предавал,
Как предавал, кого любил. Прошу за то меня простить
И в памяти своей забыть. Забыть все то, что было страхом
Я тихой ночью, тихо плакал, любя и ненавидя жизнь.
Желая, что- то изменить. Мечтал, чтоб люди замечали
Не то чем стали наши души, не ту продажную натуру
Что в каждом дырочку прожгла, а то, что было без меня.
Те радости, что грели душу, как свет костра в ночной тиши,
Как лунный свет в дороге к дому, о той надежде и любви
Что каждый был наполнен.
Я пепел крыльев соберу, я снова строил бы судьбу
И хоть бежал последний трус, я больше смерти не боюсь
На жизни проклятой дороге.



* * *
Как я живу, я недостоин
И в муках скорбью полон я.
Ведь впредь нам забывать не стоит
Мы рождены не чтоб летать,
Не чтоб сиять или достроить
Не серафим, не ты не я.
Возможно мы вселенский пепел,
Возможно мы лишь часть судьбы.
И как бы жить ты был достоин,
Теперь и впредь не полететь.

* * *
В душной каморке и мрачной тиши,
В тоске и печали пропадают мечты.
Оковами жизни прикован к земле,
Разорвать их не в силах. Ты мне покажи,
Как сломать все преграды, сорваться с земли.
Сорвав те оковы, рискуешь уйти,
Рискуешь повиснуть в тесной петле,
Крошечным лезвием в обмякшей руке
Написать в туалете: ?Спасибо тебе?.






?Мед и уксус?
Если злоба точит кость, если зол на этот мир,
Если свет в очах потух и не радости был крик,
А последний крик души человека что любил.
Человека что прощал…
Человека что в надежде о добре лишь помышлял.
Как все те, кто бил заразу, как все те, кто мир спасал.
Человека что за сердце горе в жизни получал.
Разлагался, убивался, где то плакал и страдал,
Человека что любовью горе в жизни наживал.
Не помогут нам не слезы, не поможет нам любовь,
А страданья и морозы, что погубят род людской.
Долго в сердце мы копили копоть, ненависть и боль.
Только каплю сохранили того что мы зовем любовь.
Но сейчас что мед что уксус, что ничто что человек.
Мы в борьбу все превратили. Там где жизнь у нас война.
Дружно в сердце схоронили брата, мать, а впредь себя.

?Пристанище скупых душ?
Нас оставляют капитаны на тихом острове надежд,
Где не земля, а сплошь капканы. Где счастье зло, а жизнь что смерть.
Омыты слезами прибрежья, очерчен кровью небосвод.
Мы ожидаем счастья, благ из года в год, из года в год.
На тихом острове надежды, что душу каждого возьмет.


* * *
Мне иногда кажется, что даже воздух пропитан здесь ядом
И те, кто рядом больше не будут плакать.
Да только где было сердце, остался лишь камень.
Не бойся мой друг, я буду рядом.
Нам не оставили выбор нас оставили здесь.
Я не знал, что слова калечат больше чем камни,
Что надежды как птицы сбиваются в стаи,
Что дети уже никогда не уснут.
Не бойся мой друг, я уже не вернусь.
?Время?
Смотрю на небо, в голове только боль.
Сижу на дороге, говорю сам с собой.
Каретой время по дороге помчится,
Да только не прямо, а сразу же вбок:
Туда где мы не умели молиться,
Туда где зло еще не живет.
Расставанья тот сладостный миг,
Что судьба как надежду хранила.
Показал он, что здесь я один,
Хотя было всегда нас немало.
Когда видишь, как друг погибает в тиши,
Все равно только телом подходишь,
А душа далеко сидит на дороге,
Чуть позже лежит, перееханы ноги,
Раздавлено сердце каретой в дороге.

?Дань предкам?
Нам зубы сводит от холода, а головы горят ясным пламенем.
Наши ноги прибиты гвоздями к полу, но крылья не поймали арканом.
Когда средь свобод и репрессий, поднимет голову вновь
Могучий, гордый, но добрый Великий славянский народ.

Когда стар и млад возгордится, за то, что мы Русью зовем.
Когда пелена с глаз молитвой серым туманом спадет.
Когда мы душу, друг другу откроем тогда и поднимется вновь.
Могучий, гордый, но добрый Великий славянский народ.

В морозе и ласке, средь полей и лесов,
C душою простой и открытой, наш дух медвежий,
Туда поведет, где родичи наши почили.
В морозе и ласке, средь полей и лесов, мы душу свою сохранили.
В великой земле что мы Русью зовем, где прадеды наши почили.

* * *
Язык мой, враг мой.
Мне смерть была наградой.
Я людям зла не совершал,
Я делал все как надо.
Я только слово вслух сказал
И стала смерть наградой.



?Добро?
В серых облаках, криком птиц полетели,
Растворились в висках, песней пропели,
Посмотрели на мир, на людей поглядели,
Ангелы в небе, ангелы в теле.
Да только кровь на глазах,
Покажет больше чем слезы,
А шрамы в душе не залечат вопросы.
Был бы зверем завыл, человеком заплакал.
Колыбельную пел, чтоб ребенок не плакал
И костер разводил, чтоб курган его стаял.
Разжал боли пальцы на тельце его.
Потом все пройдет, когда сердце потухнет.
Как страшно бывает и смех не заглушит,
Ту боль, что в груди разрасталась,
Вера в добро от нее не спасала,
Играла, смеялась и сердце плевала.

?Немного сожаленья?
Мы только песок во времени бега,
Мы талые воды на бреге сомнений,
Мы самые страшные язвы на теле,
Мы в жестокости любим, нас зовут человеки.
Мы губим все-то, чем сердце гордится,
В сего пониманье хочу удавиться,
Я вялый цветок и не в силах гордится
Что жизнь человеком дала мне родиться



* * *
Дети чистые слезы в нашем взрослом море крови,
Серебром своим разбавляют темные тучи, безрадостность дней.
Я разбиваю остатки сознанья, я вырываю с корнем цветы.
В пустой голове зерно созерцанья сеет, скорби черной, семя тоски.
4 строчки, 4 идеи, все злодеи, а ты внеудел.
Все расписались на ваших идеях. Слезами, соплями и кровью детей.

* * *
Говорили о славе, а вели на убой.
Говорили о мире, смерть нам пророча.
Годами мужей вели на войну.
Словно скот, бичом подгоняя, на бойню.
Во славу седых патриархов,
Воюем за свет из корыстных идей,
Умираем по капризу упавших,
Несносных, глупых и старых детей.
Всю нашу жизнь превратили
В повинность и долг.
Всю страну меж собой поделили.
Пирует злодей, пока гибнет народ.
Усталый старик замолкает на вече,
Когда весь наш род,
Словно скот на убой,
Ведут между смерти двуречий.


?Брось?
Брось, брось, о скалы брось,
Разбей поцелуем губы в кровь.
Где смеяться, где плакать не всели равно.
Нам давно пора уходить в ничто.
Мы память храним сильнее, чем верность,
Мы боль причиняем в отместку на ненависть.
Камни заплачут, а как же иначе
Ведь трудно дышать в резиновых ласках.
Эй, побыстрей вскрой себе жилы,
Земле давно не нужны паразиты.
Брось, брось вновь пытаться дышать.
Наш мир погибает в серых тонах.
Он плачет, он стонет, а нам все равно.
Мы любим, живем, непонятно за что.
Добродетель осталась в слезливых романах,
В руках проституток, в руках наркоманов.
Но в сердце в покое томятся сомненья,
Почему мы для всех чума, наводненье.
Почему лучше жить со стаей волков,
Чем просто смотреть, как гибнет народ.





* * *
Сердце комом грязи встало в груди.
Вон сотней птиц, мой мир так жесток,
Что жалости места в нем нет.
Грязный снег, заводы и дым,
Читаются в каждом кто здесь проходил.
Перекошенные злобой лица людей,
Очередной знак реформы свиней и ****ей,
Звонки без ответов, за ними похоть и лень,
Синий закат, зеленый рассвет.
Топишь надежды в стакане опять,
Хочешь кричи, только не плач.
Земля твоя жизнь и твой же палач.

?Пустая мольба?
Одиночество, крик бесшумный, души,
Разрывает ночное молчанье.
Взгляд ласкают лучи фонарей,
А в груди пожирает сердце страданье.
Прошу тебя небо, дай еще один шанс,
Подари нам любовь и спасенье.
Но небо черно, даже звезд мне не видно,
Сердце с хрипом давит никотина комок.
Молю тебя небо дай мне спасенье,
Мне больно и страшно, я так одинок.
Бессмысленно слово, молчат небеса
И груз на душе не становится легче.
Одиночество рождает безудержный страх,
Одиночество, смерти моей, злое семя.
?Надежды и язвы?
В ровном свете фонарей, сквозь тело тьмы.
На подоконнике темном по горло сидишь
Зарывшись во плед. Сидишь одинок.
Слезы кровью с запястья сочатся на пол.
Ты ничтожен, один, не веришь в то, что достоин,
Ты можешь лишь плакать, ты так обустроен.
Ты не хочешь жить, но вцепился руками
За все, что люди ненавидят веками.
Жизнь зла, я не спорю, но это все что у нас есть.
Сквозь переулки, где дети продают свою честь
Ты созерцаешь все через стекло, через оскал,
Ты жаждешь смерти, не то ты искал.
В размышленьях ночных, сквозь онанизм, непотребства
Ты жаждешь жить пока слезы надежды
Сочатся из язвы, гниющей на сердце.
В подвалах, где крови стоит по колено
Ты вспомнишь то чувство, что звали надежда.









? ?Человечность? ?
Топот людей сквозь осенние лужи,
Мимо бегут, на уровне глаз только ступни.
Я брошенный пес, мне одиноко и больно.
Холодно страшно, но как-то спокойно.
На грязный бетон спиною прижмусь я
Чтобы уснуть и чтоб не проснуться,
Чтобы не вспомнить, почему я домой
Побитый камнями сегодня вернулся.
Тут сыро и грязно, а мимо народ
И совесть от каждого лужей течет.
Помоги, спаси, прояви милосердие
Ударом ноги оборви все мученья.
Мимо народ, осенние лужи,
Лежит щенок, каплю простужен.
Кажется, спит, а миска полна.
Слезы ангела с неба по асфальту кап…
кап…









?Путь?
Прах к корням, ростки в небеса,
Цветами твой гений воспрянет на солнце,
Мелодией арфы зажжется звезда,
А золото осени напомнит про совесть.
В свете жить не судьба, не мечта,
Не толстой книгой свода законов.
Идти по пути не зная добра,
Ровно, что с камнем на шее под воду.
Нам снова весна нашепчет любовью
Что камень пустой на пыльной дороге,
Заживет серебром стоит лишь захотеть,
От скуки не гибнуть, а мечтать и лететь.
От жадности в скорби смеяться над тем
Как рожденный ползти пытался взлететь.












* * *
Не рожденные дети, вина матерей.
Вино бесит кровь, предательство смерть.
Бессмысленность слов поражает сознанье,
Одиночество жизни дает пониманье,
Дает осознанье порочных идей,
Дает созерцанье своих граней мозга,
Разрушает сознанье и давит с помоста.
Это просто на теле гнева короста.
Это просто болезнь прогнившего мозга.
Не говори, что мне делать и как дальше жить,
Просто воздух из легких напрасно потратишь.
Желчью пишу прощения строки,
Кровью живой подвожу свой итог.
Белым листом отвожу наши соки.
Хоть как ты дави, я люблю свой порок,
Вино бесит кровь, а вина давит слезы.
Одиночества храм, ну и что, не вопрос,
Я и так слишком долго там пребыл,
Расставания миг мой диагноз на тело,
Пребывание здесь вопрос не про время.
Одиночества тема скупа, но полна,
Вера в людей обмана сомненье.
Ложь, как и жизнь всего лишь слова.
Надежда цветов злато семя.


* * *
Все мы жертвы талого снега,
Дымом слепым порождаем сомненья,
С наивной улыбкой смотрим на небо,
Пьем горький спирт, заливая болезнь,
Жаждем в Тибет, там монахи и тигры.
Смотрим рассвет, просыпаем рассвет.
Улыбаемся, плачем, в двадцать лет еще дети,
Каждый из нас все равно, что поэт.
Нам холодно, страшно, тепло и прекрасно,
Переросшие дети в свои двадцать лет.

* * *
Выйди в жизнь
Там хорошо, там светит солнце,
И даже сквозь тьму сияют звезды.
Там радость, счастье и печаль,
Без сожалений жизнь прожить мечтай.
Здесь чудо в каждом обитает,
Прошу тебя не забывай,
Что нужно просто сердцем верить
Чтоб наяву душой летать.
Отройся, слейся с миром в духе
И он откроется тебе.
Тогда поймешь что все доступно
Ты просто верь. Люби и верь.

Путь рожден под ногами идущего,
Где был замок открыта дверь.
Когда можешь верить, открыты дороги.
Когда не летаешь, захлопнута дверь.
Улыбнись свету солнца и он ответит тебе.
Укажет дорогу и не бросит в беде.

?И.В.Р.?
Почему так вскусно пахнет сон?
Сколько лет пробудет он?
Может день, а может век?
В этот миг что падал снег,
Из сна родился человек.

Мечтами полон был напрасно
Из сказки пал в причастье власти.
Увидел жизнь, познал закон.
И каждый сон, прекрасный сон,
Он видел землю без пристрастий,
Он видел рай и видел счастье.
Он снова жил, он вновь летал.

Проснувшись, снова падал в грязь.
Иллюзий сна мечтал принять.
Но от реалий не сбежать
И каждый день, живя напрасно
Он вновь мечтал уйти в себя.
Где даже бог над ним не властен,
Где он счастливое дитя.

* * *
Сколько бежать от времени бега?
Сколько томиться во власти сомнений?
Выйди из леса, проснись наконец,
Ты поймешь, что границ для тебя больше нет.
Ты поймешь, что проблемы ступени к успеху,
Ты увидишь, что жизнь не только погост.
Чтобы жить с сожаленьем не многое надо,
А любить то, что видишь труднее вопрос.

* * *
Что нам останется в наших лицах,
Когда серой краской их красим усердно.
Наблюдаем за всем сквозь оскал безразличья,
Дорога на ад в сочетании смыслов.
Бесит кровь издевательство слабых,
Они нас не силой, а безудержной массой.
Вскрытой слезой рыдает вена
На белом кафеле моих откровений.
Из всех красок мира смеемся лишь в черном.
Весь выход блестит холодным свинцом.
Нам страсть давно показалась любовью,
А скорбь груз похмелья под летним дождем.
Ветер попутный раздуй наши крылья
И выбей из рук эту кисть с серой краской.
Прогони эту боль печаль и унынье.
Наполни сердца многоцветием красок:
Летних приливов и небесных контрастов,
Мелом с асфальта, солнышком ясным.

?Двери?
Любви черненое мгновенье,
Что в сердце бросило каменья,
Закрыв мой взор сплошною тьмой,
Спросило тихо: ?Бог с тобой??
Но яда полные уста, как гром с небес
Неся проклятья, запричитали:
?Никогда! Не испытать мне рая счастье,
Не встретить бога на пути,
Я выбрал сам тот путь в ночи,
Путь страха, боли, отвращенья?.
Но снова тихо встал вопрос:
?Я спрашивал не о мученьях,
Я лишь спросил: ?Твой бог с тобой???.
И злая грудь, горя от злости затрепетала:
?Никогда! Не испытать мне рая счастье…?
Запнувшись тут на полуслове
Чернявы брови опустив,
Глотая слезы на поклоне,
С коварной дрожью на губах,
Я прокричал ночной тиши:
?Прошу тебя не погуби,
Я слаб и черен отпусти.
Я горе сеял, угнетал.
Я всех простил, но не себя!?
А голос тихо зашептал:
?Ты всех простил то достоянье,
Но коль не смог принять себя,
Создал в чреве муки ада,
А рай в душе ты угнетал?.
На смену злу пришло смиренье
И сам уж вслух себе сказал:
?Я вас простил, прошу о том же!?.
Но голос сердца промолчал.
Тут в тьме ночной раздался крик:
?Ненавижу, ненавижу? -
Слезой катились вниз слова.
Тут голос сердца напророчил
Уже без вечного вопроса,
Он словно просто утверждал.
?Ты рай в душе своей не видишь,
А мог познать любви простор? -
И прошептало без вопросов:
?Я ангел твой, а бог с тобой!?
Тут сердце черное разбилось
Неся не муки, а покой
И взору тяжкому открылись:
Смиренье, счастье и любовь.
Тогда я понял, Бог со мной.
Вмиг разошлись капканы груза,
Что камнем на груди висел.
В душе покой, в моем сознанье
Родился новый человек.
И стали все открыты двери,
И все вопросы отошли,
Когда я примирился с Богом,
Внутри себя, в ночной тиши.

* * *
Секунда за секундой падает жизнь,
Красными каплями на кафеле в ванной.
Пустые стихи и черные манны,
Тоже путь к своему созерцанью.
Корни, стволы чередуют память.
Растерзали, похитили нас ну и ладно.
Все равно, что секунда бесконечный покой.
Новая жизнь как новый прибой,
Придет и уходит. Поднимет, утопит.
Секундой надежды сердце растопит.





* * *
Я расстелил свое сердце под твоими ногами,
Ступай осторожней оно не из камня.
Я сделаю шаг навстречу тебе.
А почувствую хруст под ногами и смерть.
Кто же знал, что и ты расстелила чувства свои
Под ногами моими.
Прости, я не знал, что такое возможно!
Я даже не мыслил, что кто-то положит,
Сердце свое под ноги мои.
Я расстелил свое сердце, а твое раздавил…

* * *
Какие красивые звезды нам светят?
Какие далекие манны нас ждут?
Зачем мы словами калечим сознанье?
Почему те, кто рядом нас больше не ждут?
Ты вспомни прибой и осенние лужи,
Радости детства, сигарету в ночи.
Ведь помнишь когда то в своих воспоминаниях
Ты не был несчастен, хотя был один.
Когда растворится тоска ожидания
Мир снова покажет любви ореол.
Пойми что старанье ступени до рая,
А рай это духа блаженный покой.


* * *
снов реальность слишком лестна.
в ублюдке своем рождаю реальность.
в утробе моей будет счастье
когда я наконец усну.
они уйдут, и более не будет тесно.
все мечты покрывало,
все жизни навязано путями реалий .
тесно дышать.
я чья то фантазия,
я просто в нирване.


* * *
Стока состоянья на новые мысли.
Темное небо, капает дождь.
Ноги несут по темным туннелям,
Душа тянет ввысь, прохладный покой.

Музыка, ветер, сигарета потухла,
Простодушная радость осенней листвы.
Как же приятно гулять в этот вечер,
Одному, без преград под звук тишины.

В ногах теплой ватой оседает усталость.
Капли ручьями по щекам бегут.
Я так хочу, чтобы дождь не кончался
И двигаться ввысь, пока ноги идут.

Кончен путь и пора возвращаться.
Кончился дождь, теперь грусть создает,
В памяти, словно маслом картины.
Мама я дома, мама я тут.

Но то расстоянье что нас разделяет
Пройду я не скоро, далек будет путь.
Зачем же я шел вперед без оглядки,
Это просто был дождь. Первый августа дождь.