Как светел снег

(СТИХИ, НАПИСАННЫЕ В ГЕРМАНИИ)

ххх

А умирать - на родину, дружок,
В родное петербургское болото...
Всего один пронзительный прыжок
На запасном крыле аэрофлота!
Скользнёт пейзаж, прохладен и горист,
Нахлынет синь - воздушный рай кромешный.
И ни один угрюмый террорист
Не просочится в раструб кэгэбэшный...
(Хранит Господь и воинская рать... )
Потом припасть к земле и повиниться:
Стремятся все в Россию умирать,
А жить - так вся Россия - за границу...
Как светел снег! Как церковь хороша!
Теней друзей порука круговая...
На честном слове держится душа.
На честном слове...
Крепче - не бывает.


ххх

Помню, как это было: письмо - из-за рубежа...
Ну, конечно, разрезано... (Эти ли станут стесняться...)
В коммуналке соседи, на штемпель косясь, сторонятся
и швыряют картошку в кастрюли, от гнева дрожа.
Этот странный придуманный мир... Даже чуточку жалко...
Этот люмпенский пафос то ярости, то доброты.
Если кто-то помрёт - в шесть ручьёв голосит коммуналка,
и несёт винегрет, и дерётся за стол у плиты....
Где теперь вы, соседки, чьи руки пропахли минтаем,
а песцы - нафталином... Да живы ли? - Ведает кто...
Иль сердца разорвались, узнав, что, хоть в космос летаем,
но в других-то мирах: что ни осень - меняют пальто...
Донеслись ли до вас басурманского Запада ветры?
Вот и нет уже в ?Правде“ размашистых карикатур
на чужих президентов...
Я помню квадратные метры,
По четыре - на жизнь.... (Напасись-ка на всех кубатур...)
Эта горькая честь, эта гордая участь Победы ...
Как блестели медали, и слёзы, и ткань пиджаков...
А ещё был алкаш, он без вилки - руками - обедал,
и мечтал, что весь мир скоро освободит от оков...
Он дверьми громыхал на крамолу моих разговоров ...
Телефон - посреди коридора, прибитый к стене-
на бордовых обоях среди золотистых узоров,
что поблекли давно и достались дописывать - мне...
Может, так и пестреют друзей номера...
Или всё же
Разразился ремонт и явился хозяин всему...
И - конец коммуналке. И сгинули пьяные рожи.
Как вишнёвый мой сад... Так затеплю хоть строчку ему...

2001


ххх

Как проста в России нищета:
Нету хлеба - понимай буквально...
Блюдо ослепительно овально
Как ночного тела нагота.
Вот и эта пройдена черта.
Время - вспоминать сентиментально...

Уходя - не медли, уходи -
Или мозг взорвется в одночасье...
Господи, какое это счастье
Если только юность позади..
А теперь - и Родина.. В груди
Как в стране - разруха междувластья.

И куда мы каждый со своим
Скарбом скорби... Темен сгусток света.
Постоим. Рука в руке согрета.
Зябко, но не холодно двоим.
И услышим в шорохе руин
Лепет листьев будущего лета...

1996

ххх
У эмигрантов не было взрывчатки,
Им было всё - действительно - равно...
Они меняли страны - как перчатки,
И всюду пили терпкое вино.

И сторонились праздников народных,
И если шли - то в смертный батальон,
Чистопородных предков благородных
В не пропитый защелкнув медальон...

А если Бог давал ещё попытку:
Гарсоном - в бар, извозчиком - в такси, -
На ветровое клеили открытку,
Шепча почти молитвенно: ?Росси...“

Я тоже здесь, мне тени их всё ближе...
Горчит лимон, изранивший вино...
И я, ночами шляясь по Парижу,
Не проиграю память в казино!

1997


ххх

И как будто опять сотворенье начал:
Виноградная дрожь и сгущение красок...
Но всего только шаг до срывания масок
И уже не Венеция - голый причал...

Никогда не стремилась, "чтоб как у людей..."
Может, Ангел Судьбы за терпенье потрафил...
И клюет с бело розовых рук площадей
Ястребиное зренье российских метафор.

Я пила и хмелела полночный Нью-Йорк
Из высотных бокалов /навыдумал зодчий.../
И теперь если сердце отчаянно "ек " -
Значит, в доме случайном почудился отчий...

Я читала размытых огней письмена
В перевёрнутых книгах и Сены, и Темзы...
Отпусти мою руку. Шершава она.
Это в детстве..Чернила..Напильником пемзы...

1997


ххх

Знаю: Родина - миф. Где любовь - там и родина... Что ж
Не вдохнуть и не выдохнуть, если ноябрь и Россия..
Лист шершавый колюч как в ладони уткнувшийся еж,
И любой эмигрант на закате речист как Мессия...
Ибо обе судьбы он изведал на этой земле:
От креста оторвавшись, он понял, что это возможно:
И брести, и вести босиком по горячей золе
Сброд, который пинком отпустила к Истокам таможня...
Для того и границы, чтоб кто-то их мог пересечь
Не за ради Христа, не вдогонку заморских красавиц;
И не меч вознести, а блистательно острую речь!
И славянскою вязью еврейских пророков восславить,
Зная: Родина - мир... Где любовь - там и родина.. Но
И любовь - там, где родина... Прочее - лишь любованье...
Как темно в этом космосе.../Помните, как в "Котловане".../
А в России из кранов библейское хлещет вино...

1998

ххх

В полвека век свой доживать -
Какая, в сущности, банальность...
Вот - стол, вот - лампа, вот - кровать,
В родимых пятнышках бананы...
Как благодарны все за них ...
(Для обезьяны нет чужбины...)
А мне и стопка новых книг
Не в силах скрасить именины.
Там - Ангел мой, где был мой чёрт,
Где неба синего - с овчинку,

Где по лицу ливмя течёт,
Где счётчик Гейгера стучит,
Где слову русскому - почёт
И робкий лист приник к ботинку...

1999

ххх

Кизила яркие молекулы,
Кровинки, красные тельца...
И пахнет возрастом календулы
И назиданьями отца...

Мне летний Крым - всегда каникулы.
Забыты происки Калигулы,
Бонжюр, повадки сорванца!..

И вот, наивней Пиросмани, я
В Европу радостно лечу.
Мне дарит Южная Германия
Кизил, каштаны, алычу.
И немцы - нет, не виноватые,
Заносчивые - по домам...
И слёзы слив продолговатые
Текут лилово по холмам.
С балконов пряно пахнет грилями,
Стоит пожарами герань.
А по холмам - ступали римляне,
В ту, догераневую, рань...
Подсолнух медленно вращается,
И воздух жадно ловит рот...

А детство - нет, не возвращается...
И ничего не воспрещается...
И сердце скорбно причащается
Судьбе бездомных и сирот.

1999

ххх

На площади ( зеваки - в сборе,
но мало их - не напирают...)
Выпускники консерваторий
за жалость медную играют...

На площадях всем хватит места...
(Вразвалку - кто, а кто - в обнимку...)
А ну-ка сбацайте, маэстро,
непревзойдённую ?Калинку“!..

Монетой мелкой потакая,
смеются, будто раскусили...
Им очень нравится такая,
неприхотливая, Россия:

Когда тихи её куранты,
Когда фронты не напирают...
И с голодухи музыканты
?чего изволите“ - играют...

Ребята, может быть, не надо ? -
Учитесь в армии на ?ромбы“...
Глядишь, улыбчивое НАТО
и на Москву обрушит бомбы...

Я помню, как со зверской рожей
пел на закуску дядя Вася:
Мы - люди мирные, но всё же
наш бронепоезд - он в запасе...

Неужто прав сосед-вояка,
что, если выпимши, - скандальный:
стращать всех надо, а не плакать
и на планете коммунальной... -

Пусть крепко помнят круги Данте
и сталинградские окопы...
И как входили музыканты
шеренгой в чёрную Европу...

И кто б военному оркестру
подать осмелился на бублик?..

Я - враг Советов. Но, маэстро,
сыграйте им в канун Сильвестра
Гимн не расхищенных республик!..

(Дни бомбардировки Белграда)


ххх


Я вспоминаю Тауэрский замок,
где ворон, переваливаясь, брел:
полуиндюк - полуорёл...
И мудрый - в отдалении от самок...

Мне есть что вспомнить -можно уходить,
забрав с собой нехитрые пожитки:
под веками - две дымчатых открытки,
Нева и Сена, сросшиеся в нить...

А то, что не охотилась на льва -
так это мне и Бог не разрешает;
и умереть нисколько не мешает...
Да и своя дороже голова...

А то, что рикшу брать не довелось,
и вдоль стены китайской не гуляла, -
переживем...
Там тоже есть немало,
что поглядеть...
Что в Этой - не сбылось...

1996

ххх

Раньше снился Париж:
весь в дрожащих огнях -
разноцветных драже...
(Что, наскучил уже?..)
Сладкий привкус мечты,
конфетти Писсаро
и дождей мулине,
и Моне...
Сквозь сиреневый сумрак,
скупясь, проступали черты...
Я привычно дремлю, прислонившись к стеклу,
?Что? – зеваю – Mersi...“
Мне б щекотного сена охапку...
Проси - не проси:
только мутная Сена течёт,
указуя маршрут ремеслу.
Вот и снятся бревенчатый дом и трескучий мороз -
или розовый туф и гортанная речь Еревана...
Prosit; - бедная родина...
Странен обычай и прост:
покидаем тебя, и горбата печаль каравана...
Самарканд нашей Турцией был,
а Европой – Литва...
И на всех языках горечь – клейкая клятва – листва,
поэтический пыл.
Кыш, видение, кыш!
До Невы и Псковы так легко не добраться, а то бы...
И шуршит по шоссе монотонный субботний автобус :
нету денег и времени, - стало быть, снова в Париж...

2001




ххх

Будто в царстве теней – так тиха эмигрантская жизнь.
Только – чу – за спиной – хитроумные шорохи лисьи.
Вот и осень опять. Разноцветная память, кружись!
Прижимайтесь к ногам, потерявшие родину листья...
Это время моё: золотая, без грязи, печаль.
Паутинка блестит... Обойти, не задев паутинку.
С неуютом в крови не Господь ли меня повенчал?
(Если тесно ступне, то едва ли просторно ботинку).
Что-то исподволь жмёт... Может, строчка о Царском селе,
Где лицейское братство бродило в дешёвом портвейне...
Оголилась душа. Разметало друзей по Земле.
И не верность в цене, а наёмный убийца – ротвейлер.
Я породы не той. И не тех предприимчивых вер,
Что идут нарасхват: кто – в сутаны, а кто – в бизнесмены...
Мне явилась звезда, полуночный небесный курьер,
И велела не знать сотрясений плебейской арены.
Молча в чащу уйти, чтоб и солнечный луч не сыскал,
Чтобы вечнозелёной тоскою душа искололась:
И сверкнёт, и окатит такой колокольный вокал,
Что отпрянешь на миг, не узнавшая собственный голос...

2002

ххх


Отсюда - так незыблемо и свято:
Природы русской сочные цвета...
Коза была похожа на Сократа
(Вестимо, до явления куста...)

Пленительная изб архитектура -
Как Пушкин: гениальна и проста...
И как под снегом ежилась сутуло
Стыдящейся березы нагота...

Мне вспоминать - и не навспоминаться,
Как не напиться страннику в пути...
Пустыня Жизнь, мираж иллюминаций
На склоне лет страдальцу не черти...

Все так сбылось, как в школе проходили,
Как блеет в спину пьяный патриот...
А благ мирских и пошлости идиллий -
Избави Бог, что здесь зовется Gott...
1997


ххх

Право, славно- выпить православно,
захрустев огурчиком огонь...
Как вы там Петровна, Николавна
И другие образы тихонь?..

Как вам спится на железных буклях?
Также ль тянет свежестью с реки?
Ваши руки тяжестью набухли
Как на ветках - яблок кулаки...

Вольно вам в предутреннем тумане
Путь заветной тропкою продля...
...Никаких Америк и Германий :
Лишь деревня Редькино - Земля!..

Мне за вас и радостно, и жутко;
Вот звонит наш колокол по ком...
Ну а дочки... Дочки ...в проститутки
Убегли - как были- босиком...
1997

ххх

Повернусь на левый – к чему просыпаться рано?
Всё равно подымается уровень океана...
И пускай не конец, но хотя бы затменье света
обещал Нострадамус всем нам на это лето.
Нестерпимо много скопилось на свете мрака.
И под камнем сердца - всегда закуток для рака...
Видно, пробил час, повздыхав, подводить итоги.
Не была на Марсе. Не гладила римской тоги.
Но ещё застала шершавую ласку леса,
где, людей бежав, из себя изгоняла беса.
Мне давно уж ясно, что всякая сласть - от Бога:
одному - пирог, а другому - на дно пирога...
Тем достались Альпы, а этим - весло и Висла.
Кроме счастья, жизнь не имеет иного смысла.
Никакой полиглот не освоит летучий птичий.
Разглядеть бы Лик в блеклых масках земных обличий...
А потом - синева до слёз, благодать, нирвана.
Пена- ртом или бешенство океана?
Растолкай меня, дай мне кофе глоток бодрящий.
Притворюсь, что я всё ещё человек борящий.
А глаза украдкой летят облакам вдогонку,
Зацепляясь то за тетрадку, то за иконку...

2000

ххх

Лене Дунаевской, кухне Полины Беспрозванной
и подвальной кошке Тине, нашедшей приют.


На кухне, в полночь, о Цветаевой -
Какое счастье, мы в России...
Друг друга потчевать цитатами
И задыхаться от бессилья,
Рискуя доказать, что гении
Не подчиняются порядку...
...Здесь всё ещё местоимения
Ночами делают зарядку.
Мне хорошо. Я снова думаю
О сути, а не о сутяге.
Храни, Господь, каморку дымную,
Не позабывшую бродяги,
Что в жизнь пустившись карнавальную.
Мечтал, напрыгавшись по миру,
Ласкать чумазую, подвальную,
Свою взъерошенную лиру...

2001


ххх

Эти взгляды в чужие кошелки, и зависть, и спесь,
по которым советских везде узнаёшь эмигрантов...
Весь нехитрый багаж их, похоже, покоится здесь:
в настороженном виде и странных повадках мутантов...
Это надо же как размело-раскидало народ:
одичавшая армия ленинцев бродит по миру
и дивится, что здесь всё не так уж и наоборот –
соблазнителен пир, но чужим не положено к пиру.
Вот и мнится Россия не паханным полем вдали,
зарастает крапивой и всяческим чертополохом.
Господа диссиденты, мы сделали всё, что могли:
отдыхает земля и готовится к новым эпохам...
И придут инженеры точнее немецких часов,
и поправят кресты элегантно-французские внуки.
Зубы ломит колодезной. Сорван железный засов.
А теперь – помолясь – за ремёсла, стихи и науки!..

ОТВЕТ ОДНОЙ УВАЖАЕМОЙ ПРЕСС-СЛУЖБЕ
НА ЗАМАНЧИВОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Не лучи люблю я, а излучины
с их подводным, чуть дрожащим светом.
Не была я винтиком закрученным. -
Мне ли быть раскрученным поэтом?..

2001

Фото Алексея Кузнецова