50 лет с правом переписки - молодость 50-60-е годы
МОЛОДОСТЬ(50-60-е годы)
(лекционная переписка и после)
В чем жизни смысл? Ответ за мной:
Смысл жизни в том, чтоб жить со смыслом
А не с комфортом, не с женой
И не с усмешкой злобно-кислой.
А.Шабад (1955)
Другу Вольдемару
(по поводу объявленного ему за анекдот
выговора бюро ВЛКСМ потока)
Друг-поэт! Пускай клеймит толпа
За анекдоты, сальные порою.
В моих глазах ты вовсе не упал,
А даже вырос более,чем втрое.
Лишь замени “коротеньким рассказом”
Космополитский термин “анекдот”.
И мне поверь: бюро от гнева сразу
С улыбкою смущенной отойдет.
Ну, а теперь, пока толпа презреньем
Казнит поэта пламенный язык,
Позволь тебя позвать на воскресенье
В ?Центральные?*, как я давно привык.
Надеюсь, ты поймешь мои исканья.
И в воскресенье вечером со мной,
Когда бюро отвалит на покой,
Помоешься и выпьешь до иканья.
В.К.
------------------
*Центральные бани в Москве
В.Ф-му (на верхний ряд, на лекции)
Поэт – это банщик,
И, если хороший,
То будет стишок аккуратен и чист.
В.Ф.(1953)
Давай взволнуем наши души
Воспоминаньями о том,
Как мылись в циркулярном душе
“И об усталости потом”,
Как поудобней развалившись
На виды видевшей тахте,
Жалели тех, кто, не помывшись,
Не видит наших чистых тел,
Как, возлежа на ней красиво
(Себя на лирику настрой),
С баварским рвеньем пили пиво
И выпускали дым ноздрей.
Хотя нам снова мыться рано,
Но солью этих банных строк
Разбередил я нашу рану.
Голуб! Пойдем еще разок!
В.К.
В.Ф-му
Свалилась, черт возьми, забота:
Надеюсь, ты не смог забыть,
Что в эту страшную субботу
Нам друга суждено пропить?
Там будут вина разных марок,
Там будут бабы всех сортов,
Но чтоб попасть туда – подарок
К субботе должен быть готов.
Чтоб был подарок подороже
И чтоб приятней было им,
Давай усилья наши сложим
И пару ямбов создадим.
Ужель талант пошел на убыль?
Ужель не сможем мы с тобой
Чего-то накропать, голуба,
Для молодого с молодой?
Пиши, не умствуй: рифмой с ходу
Возьмем Пегаса за рога.
В событиях такого рода
Не ямбы – память дорога.
В.К.
В.И. К-ру
Как грустно мне, забытому друзьями!
Ну, пусть Шабад – теперь он на коне:
Он дружен с Прозументами домами,
Его сам Жора ценит, наконец!
Естественно, что чувства в нем остыли
И что теперь ему не до меня.
Действительно, что я ему – ровня?
Но где же ты, демократичный Виля?
Ужели разлюбил ты Сандуны*,
Куда водил тебя твой кореш Волька?
Позволь тебе напомнить эти дни
И о себе упомянуть позволь-ка.
Я мало ем и сплю, куря помногу,
Свой организм свести на нет спеша,
На что он мне, когда моя душа
Вкушает самый страшный яд – тревогу?
Мне отравляет жизнь не никотин,
Мне сердце рвут на части не инфаркты,
Не чушь воображаемых картин
Рассудок помрачает мой, а факты.
Отпив из медной чаши яд змеи,
Я заболел, и ныне мне житья нет:
Мне стали в тягость легкие мои,
И андроген к затворничеству тянет.
Как птица в клетке, мысль в плену костей,
Биясь о твердь, вотще ломает крылья:
Червяк сквозь щель проникнет без усилья,
А для крылатой мысли нет путей.
Свою работу вынося, как муку,
И убегая в полдень вместо трех,
Я мчал в ГОИ**, ломился там в науку
И бился лбом о стенку, как горох.
Мой путь незримой сломан был твердыней,
Как через грань стекла прошедший луч.
Я психиатр. Моя эмблема ныне
Уже не чаша со змеей, а ключ.
И я, влюбленный в чистую науку,
Антисемитской волею небес
Теперь вручил свою судьбу и руку
Продажной девке с кличкой ЦНС***.
В своих руках держу я ключ, которым
Не тайны жизни открываем мы.
Он предназначен замыкать заторы
В воротах психбольницы, как тюрьмы.
И в души тех, кто заперт здесь в больнице,
Нельзя проникнуть с помощью его.
Тюремщик-врач, я вынужден стыдиться
И силы, и бессилья своего!
Здесь тело телом плюща и, порою,
Деля одну кровать между собой,
Живут страдальцы, гении, герои
С не по-земному яркою судьбой.
И им, ценой безумия лишенным
Способности понять тщету мечты,
Ты вводишь инсулин и вместе с оным
Им горечь будней возвращаешь ты.
К чему снабжать их этой тяжкой суммой
Желаний и потребностей больших?
Я тверд умом – кому же нужен ум мой,
Не сделавший меня счастливей их?
Не мне скорбеть, что психи, словно звери,
Все дни свои проводят взаперти,
Когда и предо мной закрыты двери,
В которые хотел бы я войти.
Жевать насущный хлеб свой мне претит,
Духовный корм мой также сух и пресен.
Я потерял и сон, и аппетит
И опустился до эстрадных песен.
Я опустился и, не моясь дома,
От слоя грязи даже располнел.
Я тяжко болен, и из всех симптомов
Один последний обратим вполне.
Друзья! Пойдемте в баню непременно!
Пусть к нам примкнут и Кирзон, и Коцы,
Как мы давно мечтали: по колено
Зайти в бассейн… и в воду все концы!
В.Ф.
-----------------
*Бани в Москве
**Государственный онкологический институт
***Центральная нервная система
В.А.Ф-му
От сладких сновидений тая,
На куче лавров я храпел,
Предпочитая путь лентяя
Тернистой творческой тропе.
Но ты запел! Мой сон был кратким.
Я встал, отряхивая пух:
При всех врожденных недостатках
К стихам я никогда не глух.
Беспечно обойти молчаньем
Я просто-напросто не мог
Трагикомичное звучанье
Твоих неповторимых строк.
Ты горько плачешься в жилетку,
Что не пролез в науку ты,
Что обречен стеречь ты клетку,
Где психбольные заперты,
Что все пути тебе закрыли,
Что жизнь не ладится никак,
Что мысль твоя ломает крылья,
И ест их глупости червяк.
Я чувствую твои страданья,
Но не сочувствую тебе:
Нет, я не враг своей судьбе,
И пессимизму отдал дань я.
Что беды все исчезнут вскоре,
Готов держать с тобой пари.
Мы червячка в обед заморим,
И мысль свободно воспарит.
Ты призываешь смерть вотще,
Недугам злым не видя краю,
Я не чета тебе, Кощей,
А дуба дать не собираюсь.
Я утешеньем не торгую,
Я просто знаю: ты могуч!
Еще найдем мы дверь такую,
К которой подойдет твой ключ.
(Строфа последняя отменна.
Нет оснований для нытья,
Когда способен по колено
Ты нам представить для мытья.)
В.К.
В.Ф-му
К вершинам путь в науке долог,
И в ней все заняты места.
Ты стал не патофизиолог,
Я биохимиком не стал.
Проходят дни. Не торопи их!
Ведь каждый промелькнувший день
К нам приближает терапию
И скуку русских деревень.
К кому бы ты пошел скорее
Пополнить ряд учеников?
Надеюсь, это не Тареев
И не мыслитель Мясников.
Ища науки интересней,
Оставив прежние мечты,
Нырнул я в нервные болезни,
В психиатрию канул ты.
Не унывай! Неважно, где мы
Работать будем год-другой.
В стенах обеих Академий
Мы все же вынырнем с тобой!
В.К.
(После очень долгого перерыва)
В.И.К-ру: ВЫЗОВ
Нет, Господь не проморгал:
Ведь никак нельзя, без спора,
Чтоб такой большой орган
Да без кондомского собора.
(В.К. Из поездок в Ригу)
Мне принесли твою депешу
Как раз за утренним яйцом.
Я, проглядев ее поспешно,
Застыл с задумчивым лицом.
Моя расслабленная поза
Изображала скорбь и грусть:
Писать стихи - какая проза!
Какой трудноподъемный груз!
Я без труда, конечно, понял
Твой план, топорный, как топор:
Итак, еще одной препоне
Стоять меж нами с этих пор.
Но план твой низкий сел на риф:
Свой дух свободный, мысль и слово
Не дам я заковать в оковы
Пусть даже самых звонких рифм!
Прошу понять меня, как надо:
Я за поэзию, но ту,
Что не в гондонах, а в гонадах
Свою черпает красоту.
Я враг размеров стихотворных -
Их форма для меня тесна
(Как и гондонов, средь которых
Я не встречал еще просторных).
Я друг нагого естества!
Я враг органов
И соборов!
Я враг арканов
И заборов!
Я враг гармоний
И каморок!
Я друг гормонов
И крамолы!
Я друг сознательных соблазнов,
Я друг согласья, враг отказов,
И в этом плане (без сарказма)
Я, сообразно, друг оргазма.
Я друг гитары
И блеска слова,
И дружбы старой,
И песни новой,
Беседы жаркой
За полной чаркой,
И грусти кроткой
За груздем с водкой.
Я друг приволья
И враг кондомов,
В лесу и в поле
Живу, как дома.
Голуб! Поедем
Со мною в отпуск!
На сем кончаю
Я этот опус.
Твой друг Воля
В.А.Ф-му: ОТЗЫВ
Иной Пегас - иные сроки.
Я из себя, черт побери,
Выдавливал вот эти строки
с трудом и болью, как угри.
А.Шабад
Мой друг! Прости, не ожидал
Я от тебя подобной прыти.
Не дело это для жида
Так смело торопить событья.
Пегас мой не был мной храним,
А твой, видать, всегда пришпорен.
Топорным символом своим
Я рубанул себя под корень...
Ты стыд девичий променял
На пошлость гнусных эксгибиций.
Вот с этим-то, прости меня,
Никак я не могу смириться.
И в поисках какой красы
Ты роешься в своих гонадах?
Я, брат, тебя бы попросил
Скрывать их от чужого взгляда.
С прискорбьем наблюдаю я
Моральных кодексов утечку...
Никак разнузданность твоя
С тех пор, как ты порвал уздечку.
И в отпуск свой очередной
С тобой я, Воля, не поеду
До той поры, пока тобой
Изменено не будет кредо.
(За утренним пустым яйцом
Любые новости некстати.
Прочти хоть это письмецо
С яйцом вечерним, до кровати).
Твой друг Виля
В.И.К-ру: ПОЗЫВ
Я получил твою депешу
Опять за утренним яйцом.
Я, почесав его поспешно,
Застыл с задумчивым лицом.
Моя излюбленная поза
Тобой изучена уже:
Стихам предпочитая прозу,
Я изругал тебя в душе.
Душа молчать не захотела,
Поклепы гнусные терпя:
Уж в чем, а в обнаженье тела
Я грешен менее тебя!
Не так давно, а, скажем проще,
Учебы нашей в первый год
Не ты ль свои святые мощи
Бесстыдно вынес на народ?
Я ж обнажил не плоть, а душу,
Что непорочна, как плева,
А ты, приличия нарушив,
Мне в эту душу наплевал!
Но, даже вставши на котурны,
Тебе ль, пигмей, меня учить?!
Плеваться в души некультурно,
В мою - тем более, учти!
Теперь об отпуске: я кредо
К июлю месяцу сменю,
А ты гони в Задонск семью
И покупай рюкзак и кеды.
В.Ф.
В.А. Ф-му: Призыв
Помилуй Бог! Какие мощи?
Опомнись, Воля: я - Кощей?
Действительно, я парень тощий,
Но ты стократ меня тощей.
И ни к чему про обнаженье.
Мой хабитус - моя пята,
И вынужденно уваженье
Всю жизнь к одеже я питал.
Ругаться, брат, и я умею,
Так почему же ты, босяк,
Меня в письме клеймишь пигмеем,
Прощенья даже не прося?
Понять тебя, дружок, могу ли?
Совсем ты нелогичен, брат:
Раз в год, а именно в июле,
И я всегда раздеться рад.
Но кончим с отпуском. Сейчас я
По части баб и хаты слаб.
Коснусь немного темы счастья,
Тебе оставив тему баб:
Я был бы счастлив нестерпимо
(Как на моем бы месте всяк),
Когда бы ты почтил нас с Фимой,
Не позабывши про коньяк.)
В.К.
В.И.К-ру
Поднимаем пистолеты -
Начинается дуэль.
“Виля, где ты?" - “Воля, где ты?”
(Это боком стала цель).
(Надоел мне ямб до смерти.
За хореем отдохну).
Кто из нас худей? Измерьте
Нас в длину и ширину.
Нет, не надо так дотошно
Измерять объем телес.
Пусть я тоньше - важно то, что
Больше мой удельный вес.
Доказательство тому -
В море жизни я тону,
Между тем, как ты, товарищ,
На поверхность выплываешь.
И в науке, мной любимой,
Что не так мелка, как жизнь,
Погружаюсь я в глубины,
Ты же поверху скользишь.
Что до грубости моей -
При длине своей саженьей
Ты, Виллен, как есть, пигмей!
(Извини за выраженье).
Угадав в письме твоем
Приглашенье выпить виски,
Я смекнул, что вы с Килинским
Проживаете вдвоем.
Я б с великим наслажденьем
К вам заехал на часок,
Если б, кроме приглашенья,
Ты б черкнул и адресок.
Но поскольку такового
Я найти не смог никак,
Я зову вас в гости снова
(Твой Ефим и мой коньяк).
Большой Друг В.А.Ф.
В.А.Ф-му
Ты откуда знаешь, хам,
Что я больше по верхам?!
Ты с весами в душу влез
Измерять удельный вес,
И меня оставил без,
Свой взвинтивши до небес.
Жаль мне твой напрасный труд:
Гири все на рынке врут!
Что ты знаешь о науке,
Неудачливый бреттер?
Я ж на этой самой штуке
Все штаны себе протер.
Альфа-волны? Воля, полно!
Поучись у англичан,
Что отводят альфа-волны
От футбольного мяча.
Да, в науке, Воля, знаешь,
Ты, бедняга, не Колумб.
А в писульке мысль одна лишь,
Что в воде ты, как колун.
И что в собственной науке
Ты до дна достал слегка, -
Это длинные все руки,
А наука-то - мелка!
У меня же все иначе:
Десять лет держу черпак,
А как будто только начал -
Дна не видно ни черта!
И, конечно, для профана
Это все немного странно:
Не к лицу Кандрору бы,
Как цветочку в проруби.
Ну, а я вполне спокоен:
Вес мой, Воля, не иссяк.
Про себя писал такое
Сам великий сэр Исак.
Я уверен: много лучше
Плыть, дрожа, на глубине,
Чем сидеть удобно в луже
На ее столь близком дне.
И в этой ситуации
Ты повторять не смей
Свои инсинуации
Про то, что я пигмей.
А на твой вопрос – куда ты
Должен ехать – дам ответ:
К сожаленью, общей хаты
У меня с Ефимом нет.
Нету хаты, ну, и с ней в связи
Нет подходящих кадров.
Поэтому коньяк вези
Ты в институтский адрес.
В.К.
(по прошествии времени)
В.И.К-ру
Голуб, и в шутку, и всерьез
Позволь задать тебе вопрос.
Ты знаешь, что такое счастье?
Ты скажешь: “Знаю, мол, отчасти”.
А я тебе отвечу: “Виля,
Раскинь-ка парочкой извилин -
Возможно ль, чтобы часть от счастья
Была бы счастьем хоть отчасти?
Ведь в лепестке цветка едва ли
Его красу мы б увидали”.
Я верю непоколебимо:
На части счастье неделимо.
Попробуй, расщепи-ка атом -
И этот атом станет адом!
Но ты б ошибся, если б думал,
Что счастье - это просто сумма;
От суммы удовольствий частных
Никто на свете не был счастлив.
Так в чём же счастье? Как ни странно,
Пока в нас теплится душа,
Его мы ищем неустанно,
О нем не зная ни шиша.
И, может быть, в метро, в трамвае
Оно плечом толкает нас,
А мы, его не узнавая,
Проходим мимо сотни раз.
Принадлежа к научной касте,
Свершать открытья я не прочь,
Но вряд ли, чтоб по части счастья
Могла наука нам помочь.
В ней, безусловно, много гитик
И положительных сторон,
Но что до счастья, то простите,
Как говорится, миль пардон!
Наука нас с тобой питает
(Хоть не поит еще пока),
В нейлон, в болоньи одевает,
Что много лучше, чем шелка.
Я полон веры в полимеры,
Но полимеры - полумеры,
И в синтетическом Эдеме
Мы вновь вернемся к этой теме.
Читаю чуть не каждый день я
(И ссылки привести могу),
Что счастье - это возбужденье
Особой области в мозгу.
Но те, кто книжек не читает,
Кто жить не любит головой,
Те возбуждать предпочитают
Не мозг, а орган половой.
Я не сторонник онанизма –
Мне методы его претят, -
Но не подвергну остракизму
Я наших, в сущности, ребят.
Они не ждут, чтоб счастье-птицу
Поймал им кто-нибудь другой.
Они хотят его добиться
Своею собственной рукой.
Конечно, голою рукою,
Как это делают они,
Пытаться совершить такое
Весьма наивно в наши дни.
Они, к тому ж, ещё берутся
За дело не с того конца…
И… нацим-туцим-первертуцим
И ламца-дрица гоп-ца-ца!
Но и фанатик онанизма
Мне всё-таки милее тех,
Кто в водородных катаклизмах
Находит пищу для утех.
Война – прогресса черный плод!
И нам, мой друг, пора признаться,
Что мы - творцы цивилизаций,
Её источник и оплот.
Борьба за мир – вот тех удел,
Кто жаждет счастья для народа.
Голуб! Отделавшись от дел,
Давай уедем на природу!
И там под сенью кущ и мирт,
Забыв о женах и начальстве,
Мы всласть поборемся за мир
И, может быть, узнаем счастье.
Твой большой друг В.А.Ф.
В.А.Ф-му
О Воля, ты неподражаем!
Какие краски и слова!
И мысль какая про трамваи -
Она особенно нова.
Меня пугает, правда, Воля,
Твой к онанизму явный крен.
Им только дай немного воли -
И... будь здоров твой славный хрен!
Конечно, для поэтов истых
Запретных не бывает тем.
Но ты сегодня с онанистом,
А завтра, Воля, будешь с кем?
Ведь вот как Павлова ругали,
Но, предпочтя колоть дрова,
Головку связывать с руками
И он совета не давал.
Вопрос, конечно, Воля, тонкий:
Иные до сих пор шалят.
Но в обществе таких подонков
Не держат за своих ребят.
Всем блеском своего таланта
Ты молодежь зовешь идти
В науку или в мастурбанты -
Иль нету третьего пути?!
Когда Толстой писал о счастье,
Что, де, оно у всех одно,
Старик, наверно, был под властью
Литературы и кино.
На самом деле людям разным
Присущ иной набор утех.
И, с этой точки зренья, разве
Мы можем думать обо всех?
Оставим, Воля, полимеры
И синтетический Эдем.
Наивной было бы химерой
Предпринимать любые меры,
Чтобы доставить счастье всем.
Свое пальто из полимеров
Я износил уже давно.
Нет, полимер - не полумера,
А просто-напросто говно!
Пусть их кричат об общем счастье,
Из репродукторов трубя,
Хотел бы обладать я властью
Счастливым сделать хоть тебя.
Продолжим, Воля: беспристрастно
В проблему эту я проник
И сделал вывод, что напрасно
Стараться больше, чем на миг,
Счастливым быть. И если счастье
На миг лишь можно отыскать,
Неверно отрицать у части
Её способность целым стать.
Нет, Вольдемар, признайся честно:
Иной раз жмёт слезу из глаз
Тоска. Но вдруг любая частность
Способна осчастливить нас.
Так отвергать давай не будем
Мы удовольствий. Хорошо?
Иной, страдавший рукоблудьем,
Их в нашем возрасте лишен.
Но если счастье пара фрикций
Способна принести тебе,
Не проще ли к разряду фикций
Причислить эту ?вещь в себе??
В.К.
В.И.К-ру
Чтоб выяснить тайну счастья
И тайну жизни самой,
Поменьше с Шабадом общайся -
Побольше общайся со мной.
Не то, чтобы Сашка был шизик,
Ушедший в свой внутренний мир,
Но что он знает о жизни,
Чего бы не знали мы?
И что он знает о счастье
У злого безбабья в тисках?
Ты знаешь, по бабам шастать -
Не значит счастья искать.
Я жизнь не держал за сиси –
Я с жизнью всю жизнь ?на Вы?,
Но мною прожеваны мысли,
которые вам новы.
По жизни – не шагом парадным –
Бредя, спотыкаясь, скользя,
Я понял и то, что ?надо?,
И то, что для счастья ?нельзя?.
Когда ты, проветрившись в Рузе,
Находишь, что жизнь недурна,
И пальцами крутишь на пузе,
Такой благодушный гурман,
Когда, собираясь в свой офис,
На кухне с женой, не спеша,
Ты кушаешь утренний кофе-с
И мыслишь, что жизнь – хороша,
А после, явившись в свой офис,
В разгаре рабочего дня
Ты пьешь свой полуденный кофе-с, -
То это – не для меня!
Когда на любом из застолий
Ты к месту румян и дебел,
И полон забавных историй
Иль нежишься в легкой истоме,
То я – не завистник тебе!
Когда, как вздыхают на тризне,
В расцвете творческих сил
Ты сделал все главное в жизни
И сладость успеха вкусил,
Когда ты из юных, да ранних,
Как майских сортов помидор,
Тогда мне жаль тебя крайне,
Скоропортящийся Кондрор!
(Чтоб не быть недопонятым в споре,
Околичностей не терпя,
Заявляю сейчас, как в конторе,
Что когда я пишу о Кондроре,
То имею в виду не тебя.
Ты всего лишь образ, в котором
Много есть от меня самого,
Мы с тобою оба Кондроры –
Я не менее твоего).
Итак, возвращаюсь к теме.
Я знаю, ведь ты ж иной!
Ведь ты душою не с теми,
Кто кофе пьёт только с женой.
Но с кем нам пить?
С кем спать?
Каким катиться рейсом?
Мы ль выбираем, или нас, тупых,
Как поезда, пыхтящие по рельсам,
Пускает некий стрелочник в тупик?
И стоит ли трудиться выбирать?
Ведь жизнь, как лотерейная таблица,
И в ней порою что-нибудь понять
Труднее, чем чего-нибудь добиться.
Давай же дружно тех осудим,
Кто в жизни рубит всё сплеча,
Побочных признаков от сути
Не научившись отличать.
Как корень жизни не в жень-шене,
Так счастье не в свершенье дел:
Оно всего лишь в ПРЕДВКУШЕНЬЕ
Того, что ты свершить хотел.
Но это только четверть счастья,
А вот три четверти его
Знакомы тем, кто хоть нечасто,
От пуза пиво лил в живот,
Кто, еле добежав до дому,
Пробыв в дороге долгий час,
Мог радоваться, как родному,
Завидев белый унитаз.
И нету истины нетленней,
Чем осознать в тот поздний час,
Что счастье – это ИЗБАВЛЕНЬЕ
От мук, терзавших долго нас.
Нет счастья в радостях одних,
А в неприятностях тем паче.
Мой друг! Возлюбим неудачи
И ИЗБАВЛЕНИЕ от них.
В.Ф.
В.И.К-ру
(Еще раз к вопросу о счастье)
Сто лет назад один чудак,
Когда спросила дочка:
“В чем счастья суть?”, ответил так:
“Оно в борьбе - и точка!”
Безумству храбрых чудаков
Все гимны уж пропеты,
Но вид поверженных врагов
Мне портит вкус победы.
Борьба - жестокий, тяжкий труд -
Порою неминуча,
Но говорить о счастье тут -
Неподходящий случай.
Мне говорят, что я не прав,
Врагов своих жалея,
Что, если сам, мол, дюж и брав, -
Пусть будет враг сильнее.
Мне говорят: азарт борьбы,
Он сам, мол, счастьем явится.
А я в ответ: враги слабы,
Лишь дай им раз по яйцам.
Нет, это надо же уметь,
Настолько стать издерганным,
Чтоб, находясь в своем уме,
Кого-то бить по органам!
Я знал врага лишь одного,
Мне равного по доблести.
Им был я сам, и оттого
Боролся с ним без подлости.
Я подавил в себе ту суть,
Что угрожала бунтом,
Я наступал себе на грудь -
И сам повержен будто!
Я одолел бы целый свет,
Но тут напрасна храбрость:
Сильнее в мире силы нет,
Чем собственная слабость.
Я б силу силой победил,
А эта - как болотный ил -
Такая с виду хлипкая,
А цепкая и липкая.
В.Ф.
В.А.Ф-му
Я часто думаю: уснуть бы,
Но, от постели сон гоня,
За безответных писем судьбы
Гнетёт ответственность меня.
Все эти дни я думал молча:
Ведь мы хотим тебе добра.
За что же океаны желчи
Ты на своих друзей собрал?
(Чтоб не быть недопонятым в споре
И потом ничего не менять,
Заявляю сейчас, как в конторе,
Что, когда ты ругаешь КОндрора,
Ты ругаешь совсем не меня.
Много в мире фамилий похожих
Развелось с отдаленнейших пор.
Плюнь КОндрору в румяную рожу,
Если можешь, сдери с него кожу,
Но не трогай того, кто КАндрор).
В письме поставив скобки, чтобы
Укрыть свой жалкий реверанс,
Ты вновь накапливаешь злобу
Чернить меня в который раз…
Тебе я, может, нос утер бы,
Но что поймет в свершеньях тот,
Кто с предвкушением, как с торбой,
Таскается который год?!
Чернишь меня румяным, Воля?
Дебелым ты меня чернишь?
Ты реализмом недоволен?
В соцреалисты норовишь?
Прикидываешься увечным,
Но, видно, далеко пойдешь,
Коль предвкушаемое нечто
Сейчас за счастье выдаешь.
(Своим отравленным уколом
Ты так меня разволновал,
Что, черт возьми, глагол с глаголом
Уже я трижды срифмовал).
Ты и над Сашей рад смеяться,
Хоть этот смех мне и претит, -
Ведь бить кого-нибудь по яйцам
Ты сам себе же запретил.
И если думать по контрасту,
То мысль такая мне близка:
Не может тот по бабам шастать,
Кто счастье вынужден искать.
И тот поступает мудро,
Кто, плюнув на мудрость книг,
С какой-нибудь пьяной лахудрой
Находит счастье на миг.
(Я не имел в виду знакомых,
Я это просто так сказал,
Поскольку письма могут дома
Попасть кому-то на глаза).
И вот ещё: зачем ты хаешь Рузу?
Я счастлив тем, что день тот недалёк,
Когда, три четверти заливши в пузо
И, ликвидировав, естественно, обузу,
Я вечерком зайду ?на огонёк?.
Войдя туда нетрезвыми шагами,
Почувствовав, что всё мне по плечу,
Я девочек побалую стихами
И с другом на гитаре побренчу.
А счастье…Где ж найти его примеры?
Для многих это рюмка иль стакан.
Так стоит ли ещё одной химерой
Морочить яйца всяким простакам?
Ты ищешь счастья суть в клозете.
Ну что же – каждому своё:
Одни кричат о нём в газете,
Другой использует её.
Тому одно, сему – другое,
Единого ответа нет…
Да разве лучше нам с тобою
Заранее узнать ответ?
(А бородатый тот чудак,
Сто лет назад ответивший,
Сболтнул, наверно, просто так,
Чтоб отвязалось детище).
Что до меня, то пусть тебе расскажут,
Кто в самолёте счастлив и без виз.
Я только-только прибыл из вояжа
И вот опять приказано в круиз.
Раз есть приказ, куда прикажешь деться?
Ну, я с тобой прощаюсь, старикан.
Как говорят обычно стюардессы:
?Спасибо за внимание?. Пока.
В.К.
(лекционная переписка и после)
В чем жизни смысл? Ответ за мной:
Смысл жизни в том, чтоб жить со смыслом
А не с комфортом, не с женой
И не с усмешкой злобно-кислой.
А.Шабад (1955)
Другу Вольдемару
(по поводу объявленного ему за анекдот
выговора бюро ВЛКСМ потока)
Друг-поэт! Пускай клеймит толпа
За анекдоты, сальные порою.
В моих глазах ты вовсе не упал,
А даже вырос более,чем втрое.
Лишь замени “коротеньким рассказом”
Космополитский термин “анекдот”.
И мне поверь: бюро от гнева сразу
С улыбкою смущенной отойдет.
Ну, а теперь, пока толпа презреньем
Казнит поэта пламенный язык,
Позволь тебя позвать на воскресенье
В ?Центральные?*, как я давно привык.
Надеюсь, ты поймешь мои исканья.
И в воскресенье вечером со мной,
Когда бюро отвалит на покой,
Помоешься и выпьешь до иканья.
В.К.
------------------
*Центральные бани в Москве
В.Ф-му (на верхний ряд, на лекции)
Поэт – это банщик,
И, если хороший,
То будет стишок аккуратен и чист.
В.Ф.(1953)
Давай взволнуем наши души
Воспоминаньями о том,
Как мылись в циркулярном душе
“И об усталости потом”,
Как поудобней развалившись
На виды видевшей тахте,
Жалели тех, кто, не помывшись,
Не видит наших чистых тел,
Как, возлежа на ней красиво
(Себя на лирику настрой),
С баварским рвеньем пили пиво
И выпускали дым ноздрей.
Хотя нам снова мыться рано,
Но солью этих банных строк
Разбередил я нашу рану.
Голуб! Пойдем еще разок!
В.К.
В.Ф-му
Свалилась, черт возьми, забота:
Надеюсь, ты не смог забыть,
Что в эту страшную субботу
Нам друга суждено пропить?
Там будут вина разных марок,
Там будут бабы всех сортов,
Но чтоб попасть туда – подарок
К субботе должен быть готов.
Чтоб был подарок подороже
И чтоб приятней было им,
Давай усилья наши сложим
И пару ямбов создадим.
Ужель талант пошел на убыль?
Ужель не сможем мы с тобой
Чего-то накропать, голуба,
Для молодого с молодой?
Пиши, не умствуй: рифмой с ходу
Возьмем Пегаса за рога.
В событиях такого рода
Не ямбы – память дорога.
В.К.
В.И. К-ру
Как грустно мне, забытому друзьями!
Ну, пусть Шабад – теперь он на коне:
Он дружен с Прозументами домами,
Его сам Жора ценит, наконец!
Естественно, что чувства в нем остыли
И что теперь ему не до меня.
Действительно, что я ему – ровня?
Но где же ты, демократичный Виля?
Ужели разлюбил ты Сандуны*,
Куда водил тебя твой кореш Волька?
Позволь тебе напомнить эти дни
И о себе упомянуть позволь-ка.
Я мало ем и сплю, куря помногу,
Свой организм свести на нет спеша,
На что он мне, когда моя душа
Вкушает самый страшный яд – тревогу?
Мне отравляет жизнь не никотин,
Мне сердце рвут на части не инфаркты,
Не чушь воображаемых картин
Рассудок помрачает мой, а факты.
Отпив из медной чаши яд змеи,
Я заболел, и ныне мне житья нет:
Мне стали в тягость легкие мои,
И андроген к затворничеству тянет.
Как птица в клетке, мысль в плену костей,
Биясь о твердь, вотще ломает крылья:
Червяк сквозь щель проникнет без усилья,
А для крылатой мысли нет путей.
Свою работу вынося, как муку,
И убегая в полдень вместо трех,
Я мчал в ГОИ**, ломился там в науку
И бился лбом о стенку, как горох.
Мой путь незримой сломан был твердыней,
Как через грань стекла прошедший луч.
Я психиатр. Моя эмблема ныне
Уже не чаша со змеей, а ключ.
И я, влюбленный в чистую науку,
Антисемитской волею небес
Теперь вручил свою судьбу и руку
Продажной девке с кличкой ЦНС***.
В своих руках держу я ключ, которым
Не тайны жизни открываем мы.
Он предназначен замыкать заторы
В воротах психбольницы, как тюрьмы.
И в души тех, кто заперт здесь в больнице,
Нельзя проникнуть с помощью его.
Тюремщик-врач, я вынужден стыдиться
И силы, и бессилья своего!
Здесь тело телом плюща и, порою,
Деля одну кровать между собой,
Живут страдальцы, гении, герои
С не по-земному яркою судьбой.
И им, ценой безумия лишенным
Способности понять тщету мечты,
Ты вводишь инсулин и вместе с оным
Им горечь будней возвращаешь ты.
К чему снабжать их этой тяжкой суммой
Желаний и потребностей больших?
Я тверд умом – кому же нужен ум мой,
Не сделавший меня счастливей их?
Не мне скорбеть, что психи, словно звери,
Все дни свои проводят взаперти,
Когда и предо мной закрыты двери,
В которые хотел бы я войти.
Жевать насущный хлеб свой мне претит,
Духовный корм мой также сух и пресен.
Я потерял и сон, и аппетит
И опустился до эстрадных песен.
Я опустился и, не моясь дома,
От слоя грязи даже располнел.
Я тяжко болен, и из всех симптомов
Один последний обратим вполне.
Друзья! Пойдемте в баню непременно!
Пусть к нам примкнут и Кирзон, и Коцы,
Как мы давно мечтали: по колено
Зайти в бассейн… и в воду все концы!
В.Ф.
-----------------
*Бани в Москве
**Государственный онкологический институт
***Центральная нервная система
В.А.Ф-му
От сладких сновидений тая,
На куче лавров я храпел,
Предпочитая путь лентяя
Тернистой творческой тропе.
Но ты запел! Мой сон был кратким.
Я встал, отряхивая пух:
При всех врожденных недостатках
К стихам я никогда не глух.
Беспечно обойти молчаньем
Я просто-напросто не мог
Трагикомичное звучанье
Твоих неповторимых строк.
Ты горько плачешься в жилетку,
Что не пролез в науку ты,
Что обречен стеречь ты клетку,
Где психбольные заперты,
Что все пути тебе закрыли,
Что жизнь не ладится никак,
Что мысль твоя ломает крылья,
И ест их глупости червяк.
Я чувствую твои страданья,
Но не сочувствую тебе:
Нет, я не враг своей судьбе,
И пессимизму отдал дань я.
Что беды все исчезнут вскоре,
Готов держать с тобой пари.
Мы червячка в обед заморим,
И мысль свободно воспарит.
Ты призываешь смерть вотще,
Недугам злым не видя краю,
Я не чета тебе, Кощей,
А дуба дать не собираюсь.
Я утешеньем не торгую,
Я просто знаю: ты могуч!
Еще найдем мы дверь такую,
К которой подойдет твой ключ.
(Строфа последняя отменна.
Нет оснований для нытья,
Когда способен по колено
Ты нам представить для мытья.)
В.К.
В.Ф-му
К вершинам путь в науке долог,
И в ней все заняты места.
Ты стал не патофизиолог,
Я биохимиком не стал.
Проходят дни. Не торопи их!
Ведь каждый промелькнувший день
К нам приближает терапию
И скуку русских деревень.
К кому бы ты пошел скорее
Пополнить ряд учеников?
Надеюсь, это не Тареев
И не мыслитель Мясников.
Ища науки интересней,
Оставив прежние мечты,
Нырнул я в нервные болезни,
В психиатрию канул ты.
Не унывай! Неважно, где мы
Работать будем год-другой.
В стенах обеих Академий
Мы все же вынырнем с тобой!
В.К.
(После очень долгого перерыва)
В.И.К-ру: ВЫЗОВ
Нет, Господь не проморгал:
Ведь никак нельзя, без спора,
Чтоб такой большой орган
Да без кондомского собора.
(В.К. Из поездок в Ригу)
Мне принесли твою депешу
Как раз за утренним яйцом.
Я, проглядев ее поспешно,
Застыл с задумчивым лицом.
Моя расслабленная поза
Изображала скорбь и грусть:
Писать стихи - какая проза!
Какой трудноподъемный груз!
Я без труда, конечно, понял
Твой план, топорный, как топор:
Итак, еще одной препоне
Стоять меж нами с этих пор.
Но план твой низкий сел на риф:
Свой дух свободный, мысль и слово
Не дам я заковать в оковы
Пусть даже самых звонких рифм!
Прошу понять меня, как надо:
Я за поэзию, но ту,
Что не в гондонах, а в гонадах
Свою черпает красоту.
Я враг размеров стихотворных -
Их форма для меня тесна
(Как и гондонов, средь которых
Я не встречал еще просторных).
Я друг нагого естества!
Я враг органов
И соборов!
Я враг арканов
И заборов!
Я враг гармоний
И каморок!
Я друг гормонов
И крамолы!
Я друг сознательных соблазнов,
Я друг согласья, враг отказов,
И в этом плане (без сарказма)
Я, сообразно, друг оргазма.
Я друг гитары
И блеска слова,
И дружбы старой,
И песни новой,
Беседы жаркой
За полной чаркой,
И грусти кроткой
За груздем с водкой.
Я друг приволья
И враг кондомов,
В лесу и в поле
Живу, как дома.
Голуб! Поедем
Со мною в отпуск!
На сем кончаю
Я этот опус.
Твой друг Воля
В.А.Ф-му: ОТЗЫВ
Иной Пегас - иные сроки.
Я из себя, черт побери,
Выдавливал вот эти строки
с трудом и болью, как угри.
А.Шабад
Мой друг! Прости, не ожидал
Я от тебя подобной прыти.
Не дело это для жида
Так смело торопить событья.
Пегас мой не был мной храним,
А твой, видать, всегда пришпорен.
Топорным символом своим
Я рубанул себя под корень...
Ты стыд девичий променял
На пошлость гнусных эксгибиций.
Вот с этим-то, прости меня,
Никак я не могу смириться.
И в поисках какой красы
Ты роешься в своих гонадах?
Я, брат, тебя бы попросил
Скрывать их от чужого взгляда.
С прискорбьем наблюдаю я
Моральных кодексов утечку...
Никак разнузданность твоя
С тех пор, как ты порвал уздечку.
И в отпуск свой очередной
С тобой я, Воля, не поеду
До той поры, пока тобой
Изменено не будет кредо.
(За утренним пустым яйцом
Любые новости некстати.
Прочти хоть это письмецо
С яйцом вечерним, до кровати).
Твой друг Виля
В.И.К-ру: ПОЗЫВ
Я получил твою депешу
Опять за утренним яйцом.
Я, почесав его поспешно,
Застыл с задумчивым лицом.
Моя излюбленная поза
Тобой изучена уже:
Стихам предпочитая прозу,
Я изругал тебя в душе.
Душа молчать не захотела,
Поклепы гнусные терпя:
Уж в чем, а в обнаженье тела
Я грешен менее тебя!
Не так давно, а, скажем проще,
Учебы нашей в первый год
Не ты ль свои святые мощи
Бесстыдно вынес на народ?
Я ж обнажил не плоть, а душу,
Что непорочна, как плева,
А ты, приличия нарушив,
Мне в эту душу наплевал!
Но, даже вставши на котурны,
Тебе ль, пигмей, меня учить?!
Плеваться в души некультурно,
В мою - тем более, учти!
Теперь об отпуске: я кредо
К июлю месяцу сменю,
А ты гони в Задонск семью
И покупай рюкзак и кеды.
В.Ф.
В.А. Ф-му: Призыв
Помилуй Бог! Какие мощи?
Опомнись, Воля: я - Кощей?
Действительно, я парень тощий,
Но ты стократ меня тощей.
И ни к чему про обнаженье.
Мой хабитус - моя пята,
И вынужденно уваженье
Всю жизнь к одеже я питал.
Ругаться, брат, и я умею,
Так почему же ты, босяк,
Меня в письме клеймишь пигмеем,
Прощенья даже не прося?
Понять тебя, дружок, могу ли?
Совсем ты нелогичен, брат:
Раз в год, а именно в июле,
И я всегда раздеться рад.
Но кончим с отпуском. Сейчас я
По части баб и хаты слаб.
Коснусь немного темы счастья,
Тебе оставив тему баб:
Я был бы счастлив нестерпимо
(Как на моем бы месте всяк),
Когда бы ты почтил нас с Фимой,
Не позабывши про коньяк.)
В.К.
В.И.К-ру
Поднимаем пистолеты -
Начинается дуэль.
“Виля, где ты?" - “Воля, где ты?”
(Это боком стала цель).
(Надоел мне ямб до смерти.
За хореем отдохну).
Кто из нас худей? Измерьте
Нас в длину и ширину.
Нет, не надо так дотошно
Измерять объем телес.
Пусть я тоньше - важно то, что
Больше мой удельный вес.
Доказательство тому -
В море жизни я тону,
Между тем, как ты, товарищ,
На поверхность выплываешь.
И в науке, мной любимой,
Что не так мелка, как жизнь,
Погружаюсь я в глубины,
Ты же поверху скользишь.
Что до грубости моей -
При длине своей саженьей
Ты, Виллен, как есть, пигмей!
(Извини за выраженье).
Угадав в письме твоем
Приглашенье выпить виски,
Я смекнул, что вы с Килинским
Проживаете вдвоем.
Я б с великим наслажденьем
К вам заехал на часок,
Если б, кроме приглашенья,
Ты б черкнул и адресок.
Но поскольку такового
Я найти не смог никак,
Я зову вас в гости снова
(Твой Ефим и мой коньяк).
Большой Друг В.А.Ф.
В.А.Ф-му
Ты откуда знаешь, хам,
Что я больше по верхам?!
Ты с весами в душу влез
Измерять удельный вес,
И меня оставил без,
Свой взвинтивши до небес.
Жаль мне твой напрасный труд:
Гири все на рынке врут!
Что ты знаешь о науке,
Неудачливый бреттер?
Я ж на этой самой штуке
Все штаны себе протер.
Альфа-волны? Воля, полно!
Поучись у англичан,
Что отводят альфа-волны
От футбольного мяча.
Да, в науке, Воля, знаешь,
Ты, бедняга, не Колумб.
А в писульке мысль одна лишь,
Что в воде ты, как колун.
И что в собственной науке
Ты до дна достал слегка, -
Это длинные все руки,
А наука-то - мелка!
У меня же все иначе:
Десять лет держу черпак,
А как будто только начал -
Дна не видно ни черта!
И, конечно, для профана
Это все немного странно:
Не к лицу Кандрору бы,
Как цветочку в проруби.
Ну, а я вполне спокоен:
Вес мой, Воля, не иссяк.
Про себя писал такое
Сам великий сэр Исак.
Я уверен: много лучше
Плыть, дрожа, на глубине,
Чем сидеть удобно в луже
На ее столь близком дне.
И в этой ситуации
Ты повторять не смей
Свои инсинуации
Про то, что я пигмей.
А на твой вопрос – куда ты
Должен ехать – дам ответ:
К сожаленью, общей хаты
У меня с Ефимом нет.
Нету хаты, ну, и с ней в связи
Нет подходящих кадров.
Поэтому коньяк вези
Ты в институтский адрес.
В.К.
(по прошествии времени)
В.И.К-ру
Голуб, и в шутку, и всерьез
Позволь задать тебе вопрос.
Ты знаешь, что такое счастье?
Ты скажешь: “Знаю, мол, отчасти”.
А я тебе отвечу: “Виля,
Раскинь-ка парочкой извилин -
Возможно ль, чтобы часть от счастья
Была бы счастьем хоть отчасти?
Ведь в лепестке цветка едва ли
Его красу мы б увидали”.
Я верю непоколебимо:
На части счастье неделимо.
Попробуй, расщепи-ка атом -
И этот атом станет адом!
Но ты б ошибся, если б думал,
Что счастье - это просто сумма;
От суммы удовольствий частных
Никто на свете не был счастлив.
Так в чём же счастье? Как ни странно,
Пока в нас теплится душа,
Его мы ищем неустанно,
О нем не зная ни шиша.
И, может быть, в метро, в трамвае
Оно плечом толкает нас,
А мы, его не узнавая,
Проходим мимо сотни раз.
Принадлежа к научной касте,
Свершать открытья я не прочь,
Но вряд ли, чтоб по части счастья
Могла наука нам помочь.
В ней, безусловно, много гитик
И положительных сторон,
Но что до счастья, то простите,
Как говорится, миль пардон!
Наука нас с тобой питает
(Хоть не поит еще пока),
В нейлон, в болоньи одевает,
Что много лучше, чем шелка.
Я полон веры в полимеры,
Но полимеры - полумеры,
И в синтетическом Эдеме
Мы вновь вернемся к этой теме.
Читаю чуть не каждый день я
(И ссылки привести могу),
Что счастье - это возбужденье
Особой области в мозгу.
Но те, кто книжек не читает,
Кто жить не любит головой,
Те возбуждать предпочитают
Не мозг, а орган половой.
Я не сторонник онанизма –
Мне методы его претят, -
Но не подвергну остракизму
Я наших, в сущности, ребят.
Они не ждут, чтоб счастье-птицу
Поймал им кто-нибудь другой.
Они хотят его добиться
Своею собственной рукой.
Конечно, голою рукою,
Как это делают они,
Пытаться совершить такое
Весьма наивно в наши дни.
Они, к тому ж, ещё берутся
За дело не с того конца…
И… нацим-туцим-первертуцим
И ламца-дрица гоп-ца-ца!
Но и фанатик онанизма
Мне всё-таки милее тех,
Кто в водородных катаклизмах
Находит пищу для утех.
Война – прогресса черный плод!
И нам, мой друг, пора признаться,
Что мы - творцы цивилизаций,
Её источник и оплот.
Борьба за мир – вот тех удел,
Кто жаждет счастья для народа.
Голуб! Отделавшись от дел,
Давай уедем на природу!
И там под сенью кущ и мирт,
Забыв о женах и начальстве,
Мы всласть поборемся за мир
И, может быть, узнаем счастье.
Твой большой друг В.А.Ф.
В.А.Ф-му
О Воля, ты неподражаем!
Какие краски и слова!
И мысль какая про трамваи -
Она особенно нова.
Меня пугает, правда, Воля,
Твой к онанизму явный крен.
Им только дай немного воли -
И... будь здоров твой славный хрен!
Конечно, для поэтов истых
Запретных не бывает тем.
Но ты сегодня с онанистом,
А завтра, Воля, будешь с кем?
Ведь вот как Павлова ругали,
Но, предпочтя колоть дрова,
Головку связывать с руками
И он совета не давал.
Вопрос, конечно, Воля, тонкий:
Иные до сих пор шалят.
Но в обществе таких подонков
Не держат за своих ребят.
Всем блеском своего таланта
Ты молодежь зовешь идти
В науку или в мастурбанты -
Иль нету третьего пути?!
Когда Толстой писал о счастье,
Что, де, оно у всех одно,
Старик, наверно, был под властью
Литературы и кино.
На самом деле людям разным
Присущ иной набор утех.
И, с этой точки зренья, разве
Мы можем думать обо всех?
Оставим, Воля, полимеры
И синтетический Эдем.
Наивной было бы химерой
Предпринимать любые меры,
Чтобы доставить счастье всем.
Свое пальто из полимеров
Я износил уже давно.
Нет, полимер - не полумера,
А просто-напросто говно!
Пусть их кричат об общем счастье,
Из репродукторов трубя,
Хотел бы обладать я властью
Счастливым сделать хоть тебя.
Продолжим, Воля: беспристрастно
В проблему эту я проник
И сделал вывод, что напрасно
Стараться больше, чем на миг,
Счастливым быть. И если счастье
На миг лишь можно отыскать,
Неверно отрицать у части
Её способность целым стать.
Нет, Вольдемар, признайся честно:
Иной раз жмёт слезу из глаз
Тоска. Но вдруг любая частность
Способна осчастливить нас.
Так отвергать давай не будем
Мы удовольствий. Хорошо?
Иной, страдавший рукоблудьем,
Их в нашем возрасте лишен.
Но если счастье пара фрикций
Способна принести тебе,
Не проще ли к разряду фикций
Причислить эту ?вещь в себе??
В.К.
В.И.К-ру
Чтоб выяснить тайну счастья
И тайну жизни самой,
Поменьше с Шабадом общайся -
Побольше общайся со мной.
Не то, чтобы Сашка был шизик,
Ушедший в свой внутренний мир,
Но что он знает о жизни,
Чего бы не знали мы?
И что он знает о счастье
У злого безбабья в тисках?
Ты знаешь, по бабам шастать -
Не значит счастья искать.
Я жизнь не держал за сиси –
Я с жизнью всю жизнь ?на Вы?,
Но мною прожеваны мысли,
которые вам новы.
По жизни – не шагом парадным –
Бредя, спотыкаясь, скользя,
Я понял и то, что ?надо?,
И то, что для счастья ?нельзя?.
Когда ты, проветрившись в Рузе,
Находишь, что жизнь недурна,
И пальцами крутишь на пузе,
Такой благодушный гурман,
Когда, собираясь в свой офис,
На кухне с женой, не спеша,
Ты кушаешь утренний кофе-с
И мыслишь, что жизнь – хороша,
А после, явившись в свой офис,
В разгаре рабочего дня
Ты пьешь свой полуденный кофе-с, -
То это – не для меня!
Когда на любом из застолий
Ты к месту румян и дебел,
И полон забавных историй
Иль нежишься в легкой истоме,
То я – не завистник тебе!
Когда, как вздыхают на тризне,
В расцвете творческих сил
Ты сделал все главное в жизни
И сладость успеха вкусил,
Когда ты из юных, да ранних,
Как майских сортов помидор,
Тогда мне жаль тебя крайне,
Скоропортящийся Кондрор!
(Чтоб не быть недопонятым в споре,
Околичностей не терпя,
Заявляю сейчас, как в конторе,
Что когда я пишу о Кондроре,
То имею в виду не тебя.
Ты всего лишь образ, в котором
Много есть от меня самого,
Мы с тобою оба Кондроры –
Я не менее твоего).
Итак, возвращаюсь к теме.
Я знаю, ведь ты ж иной!
Ведь ты душою не с теми,
Кто кофе пьёт только с женой.
Но с кем нам пить?
С кем спать?
Каким катиться рейсом?
Мы ль выбираем, или нас, тупых,
Как поезда, пыхтящие по рельсам,
Пускает некий стрелочник в тупик?
И стоит ли трудиться выбирать?
Ведь жизнь, как лотерейная таблица,
И в ней порою что-нибудь понять
Труднее, чем чего-нибудь добиться.
Давай же дружно тех осудим,
Кто в жизни рубит всё сплеча,
Побочных признаков от сути
Не научившись отличать.
Как корень жизни не в жень-шене,
Так счастье не в свершенье дел:
Оно всего лишь в ПРЕДВКУШЕНЬЕ
Того, что ты свершить хотел.
Но это только четверть счастья,
А вот три четверти его
Знакомы тем, кто хоть нечасто,
От пуза пиво лил в живот,
Кто, еле добежав до дому,
Пробыв в дороге долгий час,
Мог радоваться, как родному,
Завидев белый унитаз.
И нету истины нетленней,
Чем осознать в тот поздний час,
Что счастье – это ИЗБАВЛЕНЬЕ
От мук, терзавших долго нас.
Нет счастья в радостях одних,
А в неприятностях тем паче.
Мой друг! Возлюбим неудачи
И ИЗБАВЛЕНИЕ от них.
В.Ф.
В.И.К-ру
(Еще раз к вопросу о счастье)
Сто лет назад один чудак,
Когда спросила дочка:
“В чем счастья суть?”, ответил так:
“Оно в борьбе - и точка!”
Безумству храбрых чудаков
Все гимны уж пропеты,
Но вид поверженных врагов
Мне портит вкус победы.
Борьба - жестокий, тяжкий труд -
Порою неминуча,
Но говорить о счастье тут -
Неподходящий случай.
Мне говорят, что я не прав,
Врагов своих жалея,
Что, если сам, мол, дюж и брав, -
Пусть будет враг сильнее.
Мне говорят: азарт борьбы,
Он сам, мол, счастьем явится.
А я в ответ: враги слабы,
Лишь дай им раз по яйцам.
Нет, это надо же уметь,
Настолько стать издерганным,
Чтоб, находясь в своем уме,
Кого-то бить по органам!
Я знал врага лишь одного,
Мне равного по доблести.
Им был я сам, и оттого
Боролся с ним без подлости.
Я подавил в себе ту суть,
Что угрожала бунтом,
Я наступал себе на грудь -
И сам повержен будто!
Я одолел бы целый свет,
Но тут напрасна храбрость:
Сильнее в мире силы нет,
Чем собственная слабость.
Я б силу силой победил,
А эта - как болотный ил -
Такая с виду хлипкая,
А цепкая и липкая.
В.Ф.
В.А.Ф-му
Я часто думаю: уснуть бы,
Но, от постели сон гоня,
За безответных писем судьбы
Гнетёт ответственность меня.
Все эти дни я думал молча:
Ведь мы хотим тебе добра.
За что же океаны желчи
Ты на своих друзей собрал?
(Чтоб не быть недопонятым в споре
И потом ничего не менять,
Заявляю сейчас, как в конторе,
Что, когда ты ругаешь КОндрора,
Ты ругаешь совсем не меня.
Много в мире фамилий похожих
Развелось с отдаленнейших пор.
Плюнь КОндрору в румяную рожу,
Если можешь, сдери с него кожу,
Но не трогай того, кто КАндрор).
В письме поставив скобки, чтобы
Укрыть свой жалкий реверанс,
Ты вновь накапливаешь злобу
Чернить меня в который раз…
Тебе я, может, нос утер бы,
Но что поймет в свершеньях тот,
Кто с предвкушением, как с торбой,
Таскается который год?!
Чернишь меня румяным, Воля?
Дебелым ты меня чернишь?
Ты реализмом недоволен?
В соцреалисты норовишь?
Прикидываешься увечным,
Но, видно, далеко пойдешь,
Коль предвкушаемое нечто
Сейчас за счастье выдаешь.
(Своим отравленным уколом
Ты так меня разволновал,
Что, черт возьми, глагол с глаголом
Уже я трижды срифмовал).
Ты и над Сашей рад смеяться,
Хоть этот смех мне и претит, -
Ведь бить кого-нибудь по яйцам
Ты сам себе же запретил.
И если думать по контрасту,
То мысль такая мне близка:
Не может тот по бабам шастать,
Кто счастье вынужден искать.
И тот поступает мудро,
Кто, плюнув на мудрость книг,
С какой-нибудь пьяной лахудрой
Находит счастье на миг.
(Я не имел в виду знакомых,
Я это просто так сказал,
Поскольку письма могут дома
Попасть кому-то на глаза).
И вот ещё: зачем ты хаешь Рузу?
Я счастлив тем, что день тот недалёк,
Когда, три четверти заливши в пузо
И, ликвидировав, естественно, обузу,
Я вечерком зайду ?на огонёк?.
Войдя туда нетрезвыми шагами,
Почувствовав, что всё мне по плечу,
Я девочек побалую стихами
И с другом на гитаре побренчу.
А счастье…Где ж найти его примеры?
Для многих это рюмка иль стакан.
Так стоит ли ещё одной химерой
Морочить яйца всяким простакам?
Ты ищешь счастья суть в клозете.
Ну что же – каждому своё:
Одни кричат о нём в газете,
Другой использует её.
Тому одно, сему – другое,
Единого ответа нет…
Да разве лучше нам с тобою
Заранее узнать ответ?
(А бородатый тот чудак,
Сто лет назад ответивший,
Сболтнул, наверно, просто так,
Чтоб отвязалось детище).
Что до меня, то пусть тебе расскажут,
Кто в самолёте счастлив и без виз.
Я только-только прибыл из вояжа
И вот опять приказано в круиз.
Раз есть приказ, куда прикажешь деться?
Ну, я с тобой прощаюсь, старикан.
Как говорят обычно стюардессы:
?Спасибо за внимание?. Пока.
В.К.
Метки:
