Из цикла Алгебра гармонии

РАНЕНЫЙ ГРАНД

(Испанские децимы)

Скакал лугами благородный гранд
По направленью к родовому замку,
Смертельно ранен выстрелом внезапным.
И кровь струилась по железу лат.

Скакал лугами благородный гранд
От пиренейской каменной твердыни.
Зрел виноград, и поспевали дыни,
В садах крестьян огнем алел гранат.
Брильянт, Бог знает сколько там карат,
Блестел на позолоченном эфесе.
Надменный лик гордыни полон, спеси.
А между тем, сощурив острый глаз,
Прицелился в него мятежный баск,
Укрывшийся в камнях высокой месы.

По направленью к родовому замку,
На юг скакал подстреленный седок.
Болтался шлем на голове седой.
Хранить пытаясь гордую осанку,
Гранд вспоминал красавицу-испанку,
Пиры, дуэли, милость королев,
И быстрый бег по морю каравелл,
Везущих злато покоренных майя,
И воздух наступающего мая,
Что сладок как ваниль и карамель.

Смертельно ранен пулею внезапной,
Еще держался наш герой в седле.
И, не спеша, как Санчо на осле,
Ползло по небу солнышко на запад.
Гранд представлял балы в дворцовых залах,
Отчаянную вылазку в Алжир,
Свирепых мавров сабли и ножи,
Турнир, охоту в пиренейских скалах,
Корриду… Тонкой струйкой истекала
Из тела бурно прожитая жизнь.

И кровь струилась по железу лат,
И застилал глаза туман кровавый.
Да будет трижды проклят враг коварный –
Не целит в спину истинный солдат!
Белел в предгорье храм Сан-Тринидад,
Чернела крепость - башни и ворота,
Гора-гигант, в ней каменные гроты.
Звала на мессу колокола медь.
Хотел гранд крикнуть, но сдавила смерть
Его гортань железною гарротой.

ТЕРЦИНЫ.

Не всякий гений – баловень успеха.
При жизни Лавкрафт славы не познал.
Но что там слава – суета, помеха…

Над рукописью бейся допоздна.
Как Алигьери – вниз, кругами ада.
Да выйдет к свету, кто прошел до дна.

Там, впереди, кадатская громада.
По морю тайн свой парусник веди
К сияющему городу заката.

Все регионы мрака позади.
Иных миров первопроходец-шкипер,
В твоих очах – блеск северной звезды.

Твое перо, что государев скипетр,
Чернильница – держава. Мудро правь.
Глазами сфинкса созерцай Египет,

Соблазны мира грешного поправ.
Фантазия – не байка, не потеха.
И шепчут боги шелестами трав:

- Не всякий гений – баловень успеха.

РИТУРНЕЛЬ

Заиграй,
Пусть поют сладкозвучные струны,
Воскрешая потерянный рай.

Восхвали
Нежной песней Прекрасную Даму,
Так поют поутру соловьи.

Лепестки
С пламенеющих роз опадают.
Ветер ими усеет пески.

Лишь восток
Загорится над спящею Роной,
Мне к ногам упадет Ваш платок.

Виреле
Мои братья и други пропели
О боях, о святом короле.

Ритурнель
Посвящу моей даме Прекрасной,
Чтоб в ночи неумолчно звенел.

Голубок
Заворкует на Вашем балконе,
Резвый котик гоняет клубок.

О Прованс,
Моей юности край благодатный,
Где я песни слагаю про Вас.

ТРИОЛЕТ

Набегали волны океана
На промерзлый, мокнущий песок.
Гнал их войско ветер окаянный.
Набегали волны океана…
Ледяным припаем окаймляла
Стужа бухты. Пасмурнел восток.
Набегали волны океана
На промерзлый, мокнущий песок.

РОНДО

Правитель собирался пировать,
Победу одержав над супостатом.
На побережье веяло пассатом…
- Хоть тьма потерь, не время горевать, -
Сказал стратег – и рухнул на кровать.
Тень смерти омрачила лик усатый.
Правитель собирался пировать,
Победу одержав над супостатом.
В крик сотрапезники: - Охрану звать!
Враг! Яд! Измена! Заговор! Засада!
Спугнув с фасада ласточек-касаток,
На площадь из дворца рванула рать.
Правитель собирался пировать…

КАНЦОНА

Уж листья осыпались в ивняке,
И ветер теребил нагие вицы.
Шагала в златолиственном венке
Красотка Осень рыжею девицей.
А в воздухе, напоенном теплом,
Еще кружилась мошкара, клубилась,
Алел в кустах шиповниковый плод.

- Ну, властвуй, Осень. Что ж, вступай в права, -
Отходит Лето, медленно и вяло.
Твоей травы зеленую кровать
Застелет желто-алым одеялом.
Листва накроет лужи-зеркала,
Напоминая, что скончалось Лето,
Сгоревшая соломенна кила.

Летит над лугом восьминогий ткач,
Парашютист на паутинке рваной.
Готовится к отлету мрачный грач.
Речная дичь собьется в караваны.
Гогочут гуси, плачут кулики.
И копят силы – ведь маршрут неблизкий,
Небесные дороги далеки.

Краснеет клюква, словно от стыда,
В болотинах, ложбинах меж пригорков.
Пока еще не схвачена вода
Утрами ледяною хрупкой коркой.
И устремились к рощицам рябин
Разбойник-дрозд, с ним щуры, свиристели
Ордой крикливой – аж в глазах рябит.

Стоит на крепкой ножке моховик,
Заботливо укрыт сосновой лапой.
Мечтает, чтоб какой-нибудь грибник
Его лишил зелено-бурой шляпы:
- Сорви скорей, иль сгину я, сгнию,
Иль червь меня погубит окаянный,
Иль вымерзну в предзимье на корню.

Еще не виден иней на ветвях,
За воротник не проникает ветер.
Король тайги, мохнатый здоровяк,
Во тьму берлоги не залег медведь.
И радуют осенние цветы
Своей недолговечною красою,
И солнышко вступает в знак Весы.

Все так же досаждают комары,
Но вывелись назойливые осы.
А Сиверко, морозам командир,
В твои владенья не ворвался, Осень.
Покуда будем нежиться в тепле:
Ведь заморозков первые отряды
Зима пришлет на Север в октябре.

Владыка Осень весело спешит.
Ласкает ветер огненные косы.
Мне хочется с тобой еще пожить,
Я не желаю расставаться, Осень!