Познание себя. Венок сонетов-матрёшек
Ирина Шуленина Венок Ясов:
1.Кипрей печальный - цветок седых пожарищ - развалин сторож
растет на землях - покинутых поспешно - поскриптум драмы
туманность Андромеды - от черных маков
оставленной Вселенной - лучи-рентгены
2.
Грибная плесень - окружность саркофага - полыни горькой
реактор ближе - слои черней и гуще - пир из агоний
где истину затопчет - немая совесть
из радиаций узел - дырою в космос
3.
Залив Персидский - у берегов Бахрейна - зовут "два моря"
пирог слоеный - соленый верх "начинкой" - внизу слой пресный
пуд соли съесть придется - пока поймаешь
за "мертвой головою"* - живую тайну
* вид бабочек, на спинке у которой рисунок черепа
4.
Не бойся моря - когда штормит погода - опасен берег
в открытом море - штормовка безопасней - скользящий пеленг
грядой камней свинцовых - притянут скалы
всегда держаться дальше - спокойной глади
5.
Скольженье яхты - водой удвоен парус - подарит крылья
навстречу ветру - опровергая принцип - житейских истин
меч киля, словно парус, - давленьем водным
любой маневр позволит - для хода галсом
6.
Любимец жизни - заставит неудачи - служить победе
оставит невезенье - любые передряги - путь к перемене
лицом встречает зверя - всегда охотник
когда причину знаешь - легко исправить
7.
Когда идей нет новых - не видишь факты - нет черной кошки
за черной шторкой - в той комнате закрытой - и нет оплошки
ведь первый замечает - который смотрит
хотя смотреть и видеть - неоднозначно
8.
На верном курсе - счастливых совпадений - карт-бланш невольный
ошибка при расчете - равна пустыне Гоби - закономерность
условия покажут - готовность века
возможность корректуры - для человека
9.
В алмазе прочном - межатомные связи - сильнее многих
он эталоном - всегда служил кристаллам - примеров столько
возможность возрастает - когда мы вместе
наука и культура - являют стержень
10.
Желаемое - получится не сразу - и океаны
ведь отступают - чтобы набраться силы - вновь новый натиск
неколебимый берег - стоит иначе
песчинкой выдавая - миг для удачи
11.
Волна и ветер - границы горизонта - пересекают
за ними птицы - узнали это тоже - а мы забыли
на трех китах уставы - нас заковали
мы любопытством истин - не проверяли
12.
Удар прибоя - нам новое приносит - прохладный воздух
эфиром станет - разбудит жажду знаний - из странных мыслей
которые блуждают - и днем и ночью
как светлячки в тумане - из звездных строчек
13.
И тот тосканец - всплывет красноречивый - меж бледных сосен
огонь и тени - в плаще трепещут светлом - неотраженном
твой говор опознаю - я благородный
тебе я слишком в тягость! - как невесомость...
14.
Прозрачным утром, - мутнеющим туманом - все циферблаты
вдруг остановит - круги времен Замкнувший - по ипподрому
где будущее плыло - как бесконечность
и прошлое проступит - как чья-то вечность
15.
И крошки хлеба - оставшиеся чудом - в монашьей келье
яиц скорлупки, - где Пимен разговлялся - под птичьи трели
вдруг оживут мгновеньем - и голубь белый
в раскрытое окошко - вспорхнет, воркуя...
Венок сонетов-матрёшек:
1.
Зачем нам ширь пленительного неба,
когда разрушил Божий рай вандал.
Кипрей печальный вместо ржи и хлеба,
цветок седых пожарищ расцветал.
Развалин сторож между нив и пашен,
растёт на землях выжженных ковыль.
Удел покинутых поспешно страшен,
поскриптум драмы - жуткий Чернобыль.
Туманность Андромеды смотрит скорбно,
от чёрных маков души рвёт тоска.
Оставленной Вселенной мглы аккорды,
лучи-рентгены страшных бед река.
Бурьян бездушья заглушить в судьбе,
в своей проникновенной синеве.
2.
В своей приникновенной синеве
всё чуждо гибели природы было.
Грибная плесень в пятнах на стене
окружность саркафага всю покрыла.
Полыни горькой мрачные кусты
реактор ближе к центру окружали.
Слои черней и гуще темноты
пир из агоний жизни создавали.
Где истину затопчет бюрократ,
немая совесть промолчит про горе.
Из радиаций узел сотворят,
дырою в космос облако пропорет.
Спасут нас боль израненного неба
и крошки хлеба как души плацебо.
3.
И крошки хлеба как души плацебо,
стабильности духовной островок.
Залив Персидский, где пожар до неба,
у берегов Бахрейна уголок.
Зовут "два моря" страсти разжигают,
пирог слоёный смешанной воды.
Солёный вверх "начинкой" выступает,
внизу слой пресный - волны чистоты.
Пуд соли съесть придётся может статься,
пока поймаешь хоть улова часть,
за "мёртвой головою" погоняться,
живую тайну, чтобы отыскать.
Порой всего дороже вещи те,
оставшиеся чудом на столе.
4.
Оставшиеся чудом на столе
остатки трапезы собрать успели.
Не бойся моря во кромешной мгле,
когда штормит погода на пределе.
Опасен берег, что цунами ждёт,
в открытом море можно лишь укрыться,
штормовка безопасней всёж пойдёт,
штормящий пеленг нам не даст разбиться.
Грядой камней свинцовых вдалеке
притянут скалы к гибельной пучине.
Всегда держаться дальше налегке,
спокойной глади ждать в любой личине.
Весь божий мир в отчаяньи молился,
в монашей келье полумрак таился.
5.
В монашей келье полумрак таился,
мир просыпался после жутких драм.
Скольженье яхты там, где сон не сбылся,
водой удвоен парус вслед волнам.
Подарит крылья нам прибой попутный,
навстречу ветру радостно плывём.
Опровергая принцип абсолютный,
житейских истин в испытаньях слом.
Меч киля, словно парус вдохновенный,
давленьем водным поднятый наверх.
Любой маневр позволит окрылённый,
для хода галсом истинный пример.
Птенцов гам раздавался по гнездам,
яиц скорлупки были тут и там.
6.
Яиц скорлупки были тут и там
и продолжался праздник света яркий.
Любимец жизни строит счастья храм,
заставит неудачи стать подарком.
Служить победе очень нелегко,
оставит невезенья след глубокий.
Любые передряги жгут тоской,
путь к перемене в радости потоке.
Лицом встречает зверя горьких встреч
всегда охотник за мирским соблазном.
Когда причину знаешь в блеске свеч,
легко исправить боль энтузиазмом.
Здесь идеал спасения творился,
где Пимен разговлялся и молился.
7.
Где Пимен разговлялся и молился,
душою отдаваясь Божьей воле.
Когда идей нет новых в сон укрылся.
Не видит факты своей жизни боле.
Нет чёрной кошки горестных сомнений,
за чёрной шторкой спрятался от мира.
В той комнате закрытой откровений
и нет оплошки у судьбы кумира.
Ведь первым замечает рока странность,
который смотрит зорько на событья.
Хотя смотреть и видеть эту данность
неоднозначно можно в миг наитья.
И легче строить светлый счастья храм,
где птичьи трели в нишам по утрам.
8.
Где птичьи трели в нишах по утрам,
среди других пленительных явлений,
на верном курсе радости ашрам,
счастливых совпадений устремлений.
Карт-бланш невольный нам судьба даёт.
Ошибка при расчёте дивной яви
равна пустыне Гоби, что нас ждёт,
закономерность наш удел проявит.
Условия покажут свет и тень,
готовность века к новым испытаньям,
возможность корректуры каждый день
для человека собственных желаний.
Коль будет нам блаженно и вольготно,
вдруг оживут мгновенья искромётно.
9.
Вдруг оживут мгновенья искромётно
настроят мир на идеал лиричный.
В алмазе прочном дивно и вольготно,
межатомные связи гармоничны.
Сильнее многих жизненных коллизий
он эталоном будет совершенства.
Всегда служил кристаллам в прочность визой,
примеров столько мощи верховенства.
Возможность возрастает с каждым шагом,
когда мы вместе, всё идёт на лад.
Наука и культура процветают,
являют стержень подлинных отрад.
Как много разум радостей таит
и голубь мира как судьба влетит.
10.
И голубь мира, как судьба влетит
в нашей судьбы сияющие веси.
Желаемое в яви воплотить,
получится не сразу всё наметить.
И океаны с гибельным цунами
ведь отступают на короткий миг,
чтобы набраться силы меж волнами.
Вновь новый натиск и в страданье бзиг.
Неколебимый берег нашей яви
стоит иначе, чем мы мыслим мир,
песчинкой выдавая капли славы,
миг для удачи в совершенство сдвиг.
Принять удачу лестно, но хлопотно,
в раскрытое окошко беззаботно.
11.
В раскрытое окошко беззаботно
проникнет мира трепетный прибой,
волны и ветер, жизни график плотный,
границы горизонта круг земной.
Пересекают линию туманы,
за ними птицы счастья прилетят.
Узнали это тоже капитаны,
а мы забыли, что они хотят.
На трёх китах уставы закрепили,
нас заковали в рамки скучных схем.
Мы любопытством истин странных жили,
не проверяли тайны теорем.
Тот, кто несёт нам радости зенит,
вспорхнёт воркуя ... солнце так вели.
12.
Вспорхнёт, воркуя, солнце так велит
в пронзительное таинство творенья,
удар прибоя шарм чувств сохранит,
нам новое приносит вдохновенье.
Прохладный воздух наших светлых чувств
эфиром станет в прелести томленья,
разбудит жажду знаний и искусств,
из странных мыслей выудит стремленья.
Которые блуждают в тишине
и днём и ночью рвутся на просторы,
как светлячки в тумане при луне
из звёздных строчек выстроят узоры.
Мы ждём души великого расцвета.
Святая Русь, как много в тебе света!
13.
Святая Русь, как много в тебе света!
Пылает счастьем дивный небосклон
и тот тосканец в поисках ответа,
всплывёт красноречивый на поклон.
Меж бледных сосен стелется туман,
огонь и тени исчезают в мраке.
В плаще трепещут светлом как обман,
неотражённым светом в буераке.
Твой говор опознаю средь других,
я благородный жест твой понимаю.
Тебе я слишком в тягость в этот миг!
Как невесомость ... радость принимаю.
Препонов нет для чистого расцвета,
для верующего искренне поэта.
14.
Для верующего искренне поэта
самый надёжный вдохновенья путь.
Прозрачным утром в страсти пируэта
мутнеющим туманом в мир нырнуть.
Все циферблаты наполняя смехом,
вдруг остановит бесконечный шаг.
Круги времён замкнувший словно эхо,
по ипподрому мчащийся рысак.
Где будущее будет сладким стоном
как бесконечность чувственных побед
и прошлое проступит гулким звоном
как вечность правды, вызревши из бед.
Коль не влечёт нас чувственная нега,
зачем нам ширь пленительного неба.
15.Магистрал.
Зачем нам ширь пленительного неба,
в своей проникновенной синеве
и крошки хлеба как души плацебо,
оставшиеся чудом на столе.
В монашей келье полумрак таился,
яиц скорлупки были тут и там,
где Пимен разговлялся и молился
под птичьи трели в нишах по утрам.
Вдруг оживут мгновенья искромётно
и голубь мира, как судьба влетит
в раскрытое окошко беззаботно,
вспорхнёт, воркуя... солнце так велит.
Святая Русь, как много в тебе света
для верующего искренне поэта.
1.Кипрей печальный - цветок седых пожарищ - развалин сторож
растет на землях - покинутых поспешно - поскриптум драмы
туманность Андромеды - от черных маков
оставленной Вселенной - лучи-рентгены
2.
Грибная плесень - окружность саркофага - полыни горькой
реактор ближе - слои черней и гуще - пир из агоний
где истину затопчет - немая совесть
из радиаций узел - дырою в космос
3.
Залив Персидский - у берегов Бахрейна - зовут "два моря"
пирог слоеный - соленый верх "начинкой" - внизу слой пресный
пуд соли съесть придется - пока поймаешь
за "мертвой головою"* - живую тайну
* вид бабочек, на спинке у которой рисунок черепа
4.
Не бойся моря - когда штормит погода - опасен берег
в открытом море - штормовка безопасней - скользящий пеленг
грядой камней свинцовых - притянут скалы
всегда держаться дальше - спокойной глади
5.
Скольженье яхты - водой удвоен парус - подарит крылья
навстречу ветру - опровергая принцип - житейских истин
меч киля, словно парус, - давленьем водным
любой маневр позволит - для хода галсом
6.
Любимец жизни - заставит неудачи - служить победе
оставит невезенье - любые передряги - путь к перемене
лицом встречает зверя - всегда охотник
когда причину знаешь - легко исправить
7.
Когда идей нет новых - не видишь факты - нет черной кошки
за черной шторкой - в той комнате закрытой - и нет оплошки
ведь первый замечает - который смотрит
хотя смотреть и видеть - неоднозначно
8.
На верном курсе - счастливых совпадений - карт-бланш невольный
ошибка при расчете - равна пустыне Гоби - закономерность
условия покажут - готовность века
возможность корректуры - для человека
9.
В алмазе прочном - межатомные связи - сильнее многих
он эталоном - всегда служил кристаллам - примеров столько
возможность возрастает - когда мы вместе
наука и культура - являют стержень
10.
Желаемое - получится не сразу - и океаны
ведь отступают - чтобы набраться силы - вновь новый натиск
неколебимый берег - стоит иначе
песчинкой выдавая - миг для удачи
11.
Волна и ветер - границы горизонта - пересекают
за ними птицы - узнали это тоже - а мы забыли
на трех китах уставы - нас заковали
мы любопытством истин - не проверяли
12.
Удар прибоя - нам новое приносит - прохладный воздух
эфиром станет - разбудит жажду знаний - из странных мыслей
которые блуждают - и днем и ночью
как светлячки в тумане - из звездных строчек
13.
И тот тосканец - всплывет красноречивый - меж бледных сосен
огонь и тени - в плаще трепещут светлом - неотраженном
твой говор опознаю - я благородный
тебе я слишком в тягость! - как невесомость...
14.
Прозрачным утром, - мутнеющим туманом - все циферблаты
вдруг остановит - круги времен Замкнувший - по ипподрому
где будущее плыло - как бесконечность
и прошлое проступит - как чья-то вечность
15.
И крошки хлеба - оставшиеся чудом - в монашьей келье
яиц скорлупки, - где Пимен разговлялся - под птичьи трели
вдруг оживут мгновеньем - и голубь белый
в раскрытое окошко - вспорхнет, воркуя...
Венок сонетов-матрёшек:
1.
Зачем нам ширь пленительного неба,
когда разрушил Божий рай вандал.
Кипрей печальный вместо ржи и хлеба,
цветок седых пожарищ расцветал.
Развалин сторож между нив и пашен,
растёт на землях выжженных ковыль.
Удел покинутых поспешно страшен,
поскриптум драмы - жуткий Чернобыль.
Туманность Андромеды смотрит скорбно,
от чёрных маков души рвёт тоска.
Оставленной Вселенной мглы аккорды,
лучи-рентгены страшных бед река.
Бурьян бездушья заглушить в судьбе,
в своей проникновенной синеве.
2.
В своей приникновенной синеве
всё чуждо гибели природы было.
Грибная плесень в пятнах на стене
окружность саркафага всю покрыла.
Полыни горькой мрачные кусты
реактор ближе к центру окружали.
Слои черней и гуще темноты
пир из агоний жизни создавали.
Где истину затопчет бюрократ,
немая совесть промолчит про горе.
Из радиаций узел сотворят,
дырою в космос облако пропорет.
Спасут нас боль израненного неба
и крошки хлеба как души плацебо.
3.
И крошки хлеба как души плацебо,
стабильности духовной островок.
Залив Персидский, где пожар до неба,
у берегов Бахрейна уголок.
Зовут "два моря" страсти разжигают,
пирог слоёный смешанной воды.
Солёный вверх "начинкой" выступает,
внизу слой пресный - волны чистоты.
Пуд соли съесть придётся может статься,
пока поймаешь хоть улова часть,
за "мёртвой головою" погоняться,
живую тайну, чтобы отыскать.
Порой всего дороже вещи те,
оставшиеся чудом на столе.
4.
Оставшиеся чудом на столе
остатки трапезы собрать успели.
Не бойся моря во кромешной мгле,
когда штормит погода на пределе.
Опасен берег, что цунами ждёт,
в открытом море можно лишь укрыться,
штормовка безопасней всёж пойдёт,
штормящий пеленг нам не даст разбиться.
Грядой камней свинцовых вдалеке
притянут скалы к гибельной пучине.
Всегда держаться дальше налегке,
спокойной глади ждать в любой личине.
Весь божий мир в отчаяньи молился,
в монашей келье полумрак таился.
5.
В монашей келье полумрак таился,
мир просыпался после жутких драм.
Скольженье яхты там, где сон не сбылся,
водой удвоен парус вслед волнам.
Подарит крылья нам прибой попутный,
навстречу ветру радостно плывём.
Опровергая принцип абсолютный,
житейских истин в испытаньях слом.
Меч киля, словно парус вдохновенный,
давленьем водным поднятый наверх.
Любой маневр позволит окрылённый,
для хода галсом истинный пример.
Птенцов гам раздавался по гнездам,
яиц скорлупки были тут и там.
6.
Яиц скорлупки были тут и там
и продолжался праздник света яркий.
Любимец жизни строит счастья храм,
заставит неудачи стать подарком.
Служить победе очень нелегко,
оставит невезенья след глубокий.
Любые передряги жгут тоской,
путь к перемене в радости потоке.
Лицом встречает зверя горьких встреч
всегда охотник за мирским соблазном.
Когда причину знаешь в блеске свеч,
легко исправить боль энтузиазмом.
Здесь идеал спасения творился,
где Пимен разговлялся и молился.
7.
Где Пимен разговлялся и молился,
душою отдаваясь Божьей воле.
Когда идей нет новых в сон укрылся.
Не видит факты своей жизни боле.
Нет чёрной кошки горестных сомнений,
за чёрной шторкой спрятался от мира.
В той комнате закрытой откровений
и нет оплошки у судьбы кумира.
Ведь первым замечает рока странность,
который смотрит зорько на событья.
Хотя смотреть и видеть эту данность
неоднозначно можно в миг наитья.
И легче строить светлый счастья храм,
где птичьи трели в нишам по утрам.
8.
Где птичьи трели в нишах по утрам,
среди других пленительных явлений,
на верном курсе радости ашрам,
счастливых совпадений устремлений.
Карт-бланш невольный нам судьба даёт.
Ошибка при расчёте дивной яви
равна пустыне Гоби, что нас ждёт,
закономерность наш удел проявит.
Условия покажут свет и тень,
готовность века к новым испытаньям,
возможность корректуры каждый день
для человека собственных желаний.
Коль будет нам блаженно и вольготно,
вдруг оживут мгновенья искромётно.
9.
Вдруг оживут мгновенья искромётно
настроят мир на идеал лиричный.
В алмазе прочном дивно и вольготно,
межатомные связи гармоничны.
Сильнее многих жизненных коллизий
он эталоном будет совершенства.
Всегда служил кристаллам в прочность визой,
примеров столько мощи верховенства.
Возможность возрастает с каждым шагом,
когда мы вместе, всё идёт на лад.
Наука и культура процветают,
являют стержень подлинных отрад.
Как много разум радостей таит
и голубь мира как судьба влетит.
10.
И голубь мира, как судьба влетит
в нашей судьбы сияющие веси.
Желаемое в яви воплотить,
получится не сразу всё наметить.
И океаны с гибельным цунами
ведь отступают на короткий миг,
чтобы набраться силы меж волнами.
Вновь новый натиск и в страданье бзиг.
Неколебимый берег нашей яви
стоит иначе, чем мы мыслим мир,
песчинкой выдавая капли славы,
миг для удачи в совершенство сдвиг.
Принять удачу лестно, но хлопотно,
в раскрытое окошко беззаботно.
11.
В раскрытое окошко беззаботно
проникнет мира трепетный прибой,
волны и ветер, жизни график плотный,
границы горизонта круг земной.
Пересекают линию туманы,
за ними птицы счастья прилетят.
Узнали это тоже капитаны,
а мы забыли, что они хотят.
На трёх китах уставы закрепили,
нас заковали в рамки скучных схем.
Мы любопытством истин странных жили,
не проверяли тайны теорем.
Тот, кто несёт нам радости зенит,
вспорхнёт воркуя ... солнце так вели.
12.
Вспорхнёт, воркуя, солнце так велит
в пронзительное таинство творенья,
удар прибоя шарм чувств сохранит,
нам новое приносит вдохновенье.
Прохладный воздух наших светлых чувств
эфиром станет в прелести томленья,
разбудит жажду знаний и искусств,
из странных мыслей выудит стремленья.
Которые блуждают в тишине
и днём и ночью рвутся на просторы,
как светлячки в тумане при луне
из звёздных строчек выстроят узоры.
Мы ждём души великого расцвета.
Святая Русь, как много в тебе света!
13.
Святая Русь, как много в тебе света!
Пылает счастьем дивный небосклон
и тот тосканец в поисках ответа,
всплывёт красноречивый на поклон.
Меж бледных сосен стелется туман,
огонь и тени исчезают в мраке.
В плаще трепещут светлом как обман,
неотражённым светом в буераке.
Твой говор опознаю средь других,
я благородный жест твой понимаю.
Тебе я слишком в тягость в этот миг!
Как невесомость ... радость принимаю.
Препонов нет для чистого расцвета,
для верующего искренне поэта.
14.
Для верующего искренне поэта
самый надёжный вдохновенья путь.
Прозрачным утром в страсти пируэта
мутнеющим туманом в мир нырнуть.
Все циферблаты наполняя смехом,
вдруг остановит бесконечный шаг.
Круги времён замкнувший словно эхо,
по ипподрому мчащийся рысак.
Где будущее будет сладким стоном
как бесконечность чувственных побед
и прошлое проступит гулким звоном
как вечность правды, вызревши из бед.
Коль не влечёт нас чувственная нега,
зачем нам ширь пленительного неба.
15.Магистрал.
Зачем нам ширь пленительного неба,
в своей проникновенной синеве
и крошки хлеба как души плацебо,
оставшиеся чудом на столе.
В монашей келье полумрак таился,
яиц скорлупки были тут и там,
где Пимен разговлялся и молился
под птичьи трели в нишах по утрам.
Вдруг оживут мгновенья искромётно
и голубь мира, как судьба влетит
в раскрытое окошко беззаботно,
вспорхнёт, воркуя... солнце так велит.
Святая Русь, как много в тебе света
для верующего искренне поэта.
Метки:
