2. Рай в шалаше Кольцо венков сонетов Ч. 11
АВТОР ВЕНКА СОНЕТОВ - ИРИНА ШУЛЕНИНА
1.
Звезды любви не приимут сачок.
В переплетениях света и талий
танец на травах, где каждый зрачок
небо и землю вобрал в свой хрусталик.
Светом и тенью миры выбирай,
скрывшись под кокон развесистой ивы.
Веток зеленый шалаш - милый рай
пары влюбленных, чьи ласки ретивы.
Птицы хранили гнездо из цветов
и золотились зарею все пятна.
Их отражения прятал поток.
Вниз по течению плыли румяна,
ветром гонимые на ручеек.
Тайны откроет ночная поляна.
2.
Тайны откроет ночная поляна
шлейфом цветным, чтоб узор заманил.
Мягкие травы, цветами румянясь,
шли волосок к волоску из земли.
Шапкой кудрявой качала по ветру
синь васильками и в наши поля
пряталась глазками, словно невесту
пачкали соком уста короля.
Вниз обнаженной плыла по теченью
лилия нежно по глади речной.
Каплей вспотели листы и свеченью
тело подвластно. Как скрипку смычок,
лаской берет, повинуясь влеченью,
жарким дыханьем твоим язычок.
3.
Жарким дыханьем твоим язычок
все лепестки открывает бутона.
Негой объяты и сладкий толчок
благословенный нектар не уронит.
Запахом розы проникли уста.
Пьем полустоном, по ложечке чайной...
Ветер, играя по листьям куста,
тело слегка освежает случайно.
Волнами переплелись волоса
в пух голубиный, цветами духмяный.
В ласке твоей проступила роса.
Твой поцелуй, исступленный и пряный,
медом пытая, прожег, как оса,
губы мои опалил, точно пламя.
4.
Губы мои опалил, точно пламя,
огненным жаром все тело обдал.
Яркие звезды исчезли над нами,
только пригубили счастья бокал.
Зноем спеклись и оплавились губы,
дно сотрясало волной кастаньет,
легкой конвульсии дрожью голубил,
чтоб разгорелся огнем маков цвет.
Росы стекались в клубок из бассейна
сладким нектаром, который ты пил,
слизывал медом и жгло омовенье.
Липкими чарами воздух манил.
Не замечали, как благоговейно
ветер соблазна пыльцой облепил.
5.
Ветер соблазна пыльцой облепил
стебли цветов и края перевились.
Падали руки, а ты пил и пил,
наши сердца на волнах уносились.
Звездочки в искрах пленили глаза,
заворожили нас нежностью звуки,
кольцами кобры стремились назад
падали ливнем в траву страстной муки.
Птицей металась во тьме, как в силке,
сил не осталось, но чувства копились.
Ласковой кажется смерть на пике.
В жарких объятьях набухшие жилы
необъяснимо держали пикет.
Из шоколада дорожки дразнили.
6.
Из шоколада дорожки дразнили,
губы слипались в медовый овал,
вишнею спелой сочились, скользили
ягоды тихо, когда целовал.
Плечи ласкали нарядным листочком
бабочек крылья, как будто поймал
с ними меня ты и, видно, нарочно
всю обдувая, ромашку сорвал.
Мягкой ромашки края виноваты,
что лепестками оставлен пункир.
Мы на траве раскатали закаты
и зачинали свой собственный мир.
Ты разорвал надо мною лист мяты,
крошки просыпал на грудь, словно пир.
7.
Крошки просыпал на грудь, словно пир
нам открывали любви ароматы.
Губы вдыхали лесной эликсир,
чая излюбленный вкус сладкой мяты.
Мы отдыхали от ласковых игр
в нежной истоме, где тонут все чувства.
Наши тугие сердца принял мир,
мягкие ясли цветов вили русло.
Как полотном, обволок тихий стон.
Ясным покоем слова покорили.
И зашептала трава в унисон,
над наготою рождая бессилье.
Целою жизнью покажется сон
маленькой птичке в объятиях милых.
8.
Маленькой птичке в объятиях милых
мир целой каплей прольется на клюв.
Ягодным соком бурлящие силы
губы поили, но я тороплюсь.
Вкус земляники надолго запомни.
Ягодой, что не бывает спелей,
пухли мои бугорки на ладони,
светлые блики лаская во мгле.
Нежных горошин овал окольцован
розовым утром и белый налив
мелкими бусами перецелован.
Как перламутром расходится зыбь.
Чашею солнечной ты околдован.
Как берега очертить и призыв?
9.
Как берега очертить и призыв
вмиг окружить пеленой незаметной?
Милой подруге в короткий заплыв,
не уронив, донести телом лето?
Капли хмельные изводят и жгут.
Вазы хрустальной узко горловино.
Нежно направив потоки в сосуд,
не накрахмалив, собраться лавиной.
Шелковый ягодный путь нежных зон
розовых пятен обетом встречаем...
Ты сбереги и смягчи свой поклон
птичьим полетом, где криками чаек
может вспорхнуть мой приглушенный стон.
Для океана любви отвечаем.
10.
Для океана любви отвечаем
в нежных ладонях его берегов.
Если любовь мы в объятья встречаем,
тело наполнит до дна свой альков.
Сильной любовью не ищут награды.
Чувства не хлещут собою мужчин
как штормовые ветра без преграды,
шлепая волны хвостом без причин.
Губы открыв в лепестках поцелуя,
стон принимая пришедшей поры,
попридержи удила и, ликуя,
встретит любимая жгучий призыв,
искрами вспыхнув на ливневых струях,
сотней улыбок в ответ на порыв.
11.
Сотней улыбок в ответ на порыв
звезды смеются, упав в океаны.
Трепет смятенный накопит дары,
ласточке выстелит пух на тюльпаны.
Росы, стекая в прекрасный бутон,
жемчугом выпорхнут в нежную створку.
Пей вдохновенный нектар, покорен
сотовым медом на Красную Горку.
Раз расцветает в горах эдельвейс.
В горных вершинах мы солнце встречаем
пламенем истинных чувств, не повес.
Ценен мужчина, дарующий счастьем.
Дрожью в листах виноградных, мой Зевс,
для "ветерана" стрелу намечаем.
12.
Для "ветерана" стрелу намечаем
чутким дрожаньем открытых листков.
Наше желанье теплом источаем,
мягким касанием губ-лепестков.
Кожи атласной натянута струнка,
росы накопит, как ландыши бус.
В тайных ложбинках своих тает лунка
розовым маслом от пламени уст.
Тянет шмелиный полет, как нарочно,
к чашечке сочной и сладок порыв.
Чуть накренил уголок и хлопочет.
Лопнула почка у самой коры,
может заветрить распухший росточек,
но он хранит свой колчан до поры.
13.
Но он хранит свой колчан до поры
и не привык только слизывать пенки.
Ждущие чуда не тратят дары,
на суррогат не пойдут и подделки.
Истину знает могучий мой конь,
тянет поводья, играя с подругой.
Дрожь выдает хрипотцой, только тронь
эту узду, что сковало подпругой.
Где настоящие чувства, то вновь
зной перед ливнем затишьем встречаем.
Передается поток, что готов,
сердцем порывистым мысли читаем.
Стон выдает пожеланье без слов.
Ласковый голос ласкает ночами.
14.
Ласковый голос ласкает ночами,
дрогнет не к месту и пальчики гнет.
Вихрь междометий в поток намечаем,
льется такой разговор, словно мед.
Шелестом листьев себя понимая,
это не мысли, а чувства летят.
Так оживают тела, принимая
нежною пыткой друг друга до пят.
Огненный жжет лепесток сокровенный,
солнечный танец рождает толчок...
Мир обнимая крылом, дерзновенный,
кружится Ангел в истоме ночной.
Радость его не оставит сомнений:
звезды любви не приимут сачок.
Магистрал (2-ой сонет 11-го Магистрала венков сонетов "Звездный букет"):
Звезды любви не приимут сачок,
тайны откроет ночная поляна.
Жарким дыханьем твоим язычок
губы мои опалил, точно пламя.
Ветер соблазна пыльцой облепил,
из шоколада дорожки дразнили,
крошки просыпал на грудь, словно пир,
маленькой птичке в объятиях милых.
Как берега очертить и призыв?
Для океана любви отвечаем
сотней улыбок в ответ на порыв.
Для "ветерана" стрелу намечаем,
но он хранит свой колчан до поры.
Ласковый голос ласкает ночами.
В магистрале цитируется ЯС Юлии Акатовой:
жарким дыханьем - губы мои опалил - ветер соблазна
из шоколада - крошки просыпал на грудь - маленькой птичке
как берега очертить - для океана?
сотней улыбок в ответ - для "ветерана"
Ред. 13.06.2011 г.
1.
Звезды любви не приимут сачок.
В переплетениях света и талий
танец на травах, где каждый зрачок
небо и землю вобрал в свой хрусталик.
Светом и тенью миры выбирай,
скрывшись под кокон развесистой ивы.
Веток зеленый шалаш - милый рай
пары влюбленных, чьи ласки ретивы.
Птицы хранили гнездо из цветов
и золотились зарею все пятна.
Их отражения прятал поток.
Вниз по течению плыли румяна,
ветром гонимые на ручеек.
Тайны откроет ночная поляна.
2.
Тайны откроет ночная поляна
шлейфом цветным, чтоб узор заманил.
Мягкие травы, цветами румянясь,
шли волосок к волоску из земли.
Шапкой кудрявой качала по ветру
синь васильками и в наши поля
пряталась глазками, словно невесту
пачкали соком уста короля.
Вниз обнаженной плыла по теченью
лилия нежно по глади речной.
Каплей вспотели листы и свеченью
тело подвластно. Как скрипку смычок,
лаской берет, повинуясь влеченью,
жарким дыханьем твоим язычок.
3.
Жарким дыханьем твоим язычок
все лепестки открывает бутона.
Негой объяты и сладкий толчок
благословенный нектар не уронит.
Запахом розы проникли уста.
Пьем полустоном, по ложечке чайной...
Ветер, играя по листьям куста,
тело слегка освежает случайно.
Волнами переплелись волоса
в пух голубиный, цветами духмяный.
В ласке твоей проступила роса.
Твой поцелуй, исступленный и пряный,
медом пытая, прожег, как оса,
губы мои опалил, точно пламя.
4.
Губы мои опалил, точно пламя,
огненным жаром все тело обдал.
Яркие звезды исчезли над нами,
только пригубили счастья бокал.
Зноем спеклись и оплавились губы,
дно сотрясало волной кастаньет,
легкой конвульсии дрожью голубил,
чтоб разгорелся огнем маков цвет.
Росы стекались в клубок из бассейна
сладким нектаром, который ты пил,
слизывал медом и жгло омовенье.
Липкими чарами воздух манил.
Не замечали, как благоговейно
ветер соблазна пыльцой облепил.
5.
Ветер соблазна пыльцой облепил
стебли цветов и края перевились.
Падали руки, а ты пил и пил,
наши сердца на волнах уносились.
Звездочки в искрах пленили глаза,
заворожили нас нежностью звуки,
кольцами кобры стремились назад
падали ливнем в траву страстной муки.
Птицей металась во тьме, как в силке,
сил не осталось, но чувства копились.
Ласковой кажется смерть на пике.
В жарких объятьях набухшие жилы
необъяснимо держали пикет.
Из шоколада дорожки дразнили.
6.
Из шоколада дорожки дразнили,
губы слипались в медовый овал,
вишнею спелой сочились, скользили
ягоды тихо, когда целовал.
Плечи ласкали нарядным листочком
бабочек крылья, как будто поймал
с ними меня ты и, видно, нарочно
всю обдувая, ромашку сорвал.
Мягкой ромашки края виноваты,
что лепестками оставлен пункир.
Мы на траве раскатали закаты
и зачинали свой собственный мир.
Ты разорвал надо мною лист мяты,
крошки просыпал на грудь, словно пир.
7.
Крошки просыпал на грудь, словно пир
нам открывали любви ароматы.
Губы вдыхали лесной эликсир,
чая излюбленный вкус сладкой мяты.
Мы отдыхали от ласковых игр
в нежной истоме, где тонут все чувства.
Наши тугие сердца принял мир,
мягкие ясли цветов вили русло.
Как полотном, обволок тихий стон.
Ясным покоем слова покорили.
И зашептала трава в унисон,
над наготою рождая бессилье.
Целою жизнью покажется сон
маленькой птичке в объятиях милых.
8.
Маленькой птичке в объятиях милых
мир целой каплей прольется на клюв.
Ягодным соком бурлящие силы
губы поили, но я тороплюсь.
Вкус земляники надолго запомни.
Ягодой, что не бывает спелей,
пухли мои бугорки на ладони,
светлые блики лаская во мгле.
Нежных горошин овал окольцован
розовым утром и белый налив
мелкими бусами перецелован.
Как перламутром расходится зыбь.
Чашею солнечной ты околдован.
Как берега очертить и призыв?
9.
Как берега очертить и призыв
вмиг окружить пеленой незаметной?
Милой подруге в короткий заплыв,
не уронив, донести телом лето?
Капли хмельные изводят и жгут.
Вазы хрустальной узко горловино.
Нежно направив потоки в сосуд,
не накрахмалив, собраться лавиной.
Шелковый ягодный путь нежных зон
розовых пятен обетом встречаем...
Ты сбереги и смягчи свой поклон
птичьим полетом, где криками чаек
может вспорхнуть мой приглушенный стон.
Для океана любви отвечаем.
10.
Для океана любви отвечаем
в нежных ладонях его берегов.
Если любовь мы в объятья встречаем,
тело наполнит до дна свой альков.
Сильной любовью не ищут награды.
Чувства не хлещут собою мужчин
как штормовые ветра без преграды,
шлепая волны хвостом без причин.
Губы открыв в лепестках поцелуя,
стон принимая пришедшей поры,
попридержи удила и, ликуя,
встретит любимая жгучий призыв,
искрами вспыхнув на ливневых струях,
сотней улыбок в ответ на порыв.
11.
Сотней улыбок в ответ на порыв
звезды смеются, упав в океаны.
Трепет смятенный накопит дары,
ласточке выстелит пух на тюльпаны.
Росы, стекая в прекрасный бутон,
жемчугом выпорхнут в нежную створку.
Пей вдохновенный нектар, покорен
сотовым медом на Красную Горку.
Раз расцветает в горах эдельвейс.
В горных вершинах мы солнце встречаем
пламенем истинных чувств, не повес.
Ценен мужчина, дарующий счастьем.
Дрожью в листах виноградных, мой Зевс,
для "ветерана" стрелу намечаем.
12.
Для "ветерана" стрелу намечаем
чутким дрожаньем открытых листков.
Наше желанье теплом источаем,
мягким касанием губ-лепестков.
Кожи атласной натянута струнка,
росы накопит, как ландыши бус.
В тайных ложбинках своих тает лунка
розовым маслом от пламени уст.
Тянет шмелиный полет, как нарочно,
к чашечке сочной и сладок порыв.
Чуть накренил уголок и хлопочет.
Лопнула почка у самой коры,
может заветрить распухший росточек,
но он хранит свой колчан до поры.
13.
Но он хранит свой колчан до поры
и не привык только слизывать пенки.
Ждущие чуда не тратят дары,
на суррогат не пойдут и подделки.
Истину знает могучий мой конь,
тянет поводья, играя с подругой.
Дрожь выдает хрипотцой, только тронь
эту узду, что сковало подпругой.
Где настоящие чувства, то вновь
зной перед ливнем затишьем встречаем.
Передается поток, что готов,
сердцем порывистым мысли читаем.
Стон выдает пожеланье без слов.
Ласковый голос ласкает ночами.
14.
Ласковый голос ласкает ночами,
дрогнет не к месту и пальчики гнет.
Вихрь междометий в поток намечаем,
льется такой разговор, словно мед.
Шелестом листьев себя понимая,
это не мысли, а чувства летят.
Так оживают тела, принимая
нежною пыткой друг друга до пят.
Огненный жжет лепесток сокровенный,
солнечный танец рождает толчок...
Мир обнимая крылом, дерзновенный,
кружится Ангел в истоме ночной.
Радость его не оставит сомнений:
звезды любви не приимут сачок.
Магистрал (2-ой сонет 11-го Магистрала венков сонетов "Звездный букет"):
Звезды любви не приимут сачок,
тайны откроет ночная поляна.
Жарким дыханьем твоим язычок
губы мои опалил, точно пламя.
Ветер соблазна пыльцой облепил,
из шоколада дорожки дразнили,
крошки просыпал на грудь, словно пир,
маленькой птичке в объятиях милых.
Как берега очертить и призыв?
Для океана любви отвечаем
сотней улыбок в ответ на порыв.
Для "ветерана" стрелу намечаем,
но он хранит свой колчан до поры.
Ласковый голос ласкает ночами.
В магистрале цитируется ЯС Юлии Акатовой:
жарким дыханьем - губы мои опалил - ветер соблазна
из шоколада - крошки просыпал на грудь - маленькой птичке
как берега очертить - для океана?
сотней улыбок в ответ - для "ветерана"
Ред. 13.06.2011 г.
Метки:
