По ту сторону рампы

?Легкая дрожь по телу, такая привычная и такая приятная. Последний шаг из темноты кулис и она снова в свете софитов. Это пьянящее ощущение полета, восторга и упоения музыкой и собственным телом…
Она выходила на сцену, сколько себя помнила. Первый раз еще совсем маленькой девочкой. Тогда она едва ли запомнила ощущение эйфории, которое заставляло выходить на сцену вновь и вновь, не отпускало и становилось все сильнее. Уже в школе она, в отличие от других детей, ненавидела лето потому, что летом не было концертов, и была масса свободного времени, которое ей ничем не удавалось заполнить. Но потом наступала осень, и она снова была счастлива.
А сегодня самый несчастный день в ее жизни. Она впервые сидит в зрительном зале, когда все остальные стоят на сцене. Эта нелепая травма на генеральной репетиции перечеркнула всю жизнь, теперь ни концертов, ни хореографического образования за рубежом, ни-че-го!
Какое странное чувство, тело находится здесь, в зрительном зале, а душа парит над сценой. Фуэте, пируэт, еще фуэте – она танцевала эту партию сотни раз, ей до боли знакомо каждое движение, каждый музыкальный перелив. Кто бы мог подумать, что душевная боль может так отдаваться в сердце. Она глубже вдохнула, опустила правую руку на сердце и замерла…
Закончился первый акт. Зрители выходили из зала, кто в буфет, кто просто размять ноги. В шестом ряду пожилой мужчина тряс за плечо девушку, которая так внимательно следила за спектаклем и вот теперь вдруг замерла с закрытыми глазами. Он дотронулся до ее руки и в ужасе отпрянул, она была холодна как лед.
А в театре еще долго ходили легенды о той, которая любила танец больше жизни.?


Женщина пробежала глазами текст еще несколько раз. Нет, никуда не годится. Откуда эта патетика, этот книжный трагизм. И почему всегда так сложно дается статья для этой рубрики. Она бы лучше написала еще с десяток статей в научно-популярные издания, чем мучиться над этим эссе для женского журнала.
- Привет, мам! Как дела с очередной ?нетленкой?? – в комнату вошел высокий смуглый парень, чмокнул женщину в щеку и уселся на краешек стола.
- Да ну… какая-то слезливая история выходит, - и она протянула ему листок с последним вариантом.
- Мам, ты ли это? – начал он с улыбкой. – Начало хорошее, я прямо-таки почувствовал себя на краю сцены, но вот дальше… зачем ты убила героиню?
- Да не убивала я ее, она сама, - почти виновато улыбнулась женщина. – А ведь мне нужен рассказ о сильной, волевой женщине. И где мне взять прототип, где найти эту героиню?
Усмехнувшись, юноша встал со стола, прошелся по комнате, как бы в поисках кого-то, и вышел из комнаты.
Женщина отодвинула кресло от стола и, подперев рукой подбородок, посмотрела ему вслед. Да, все-таки ей в жизни повезло. У нее прекрасный сын, который ее любит, а еще он так похож на отца. И как личность она состоялась, правда занимается совсем не тем, о чем мечталось в детстве, но работу свою любит…
В это время в комнату вернулся сын.
- Ну, как, ты все еще думаешь? А у меня есть вариант, вот посмотри. – Он протянул ей книгу. – Открой на закладке.
Взглянув на сына с интересом, женщина открыла книгу. Вместо закладки в книге лежало зеркало.