Мышиные хвостики

—Я не понимаю, почему ты не расчёсываешь свои волосы... — Шнайдер, пусть и говорил по-русски уже более четырёх лет, так и не смог избавиться от того, что мягкую "е" произносил грубо, так что она скорее больше походила на "э".

Она вытянула перед собой руки. От воды шёл пар, и её от природы чересчур бледная кожа покраснела.

— Они похожи на... — Он медленно распутывал её мокрые и склизкие от бальзама волосы, потому что по-другому это было сделать нельзя.

— Дре-ды. — Проговорила она медленно, растягивая слоги, как говорила всякий раз, когда Шнайдер что-то не понимал.

Он вскинул свою левую бровь, когда она рассмеялась.

— Мышиные хвосты.

В этот раз он сказал практически без акцента и усмехнулся, когда она в возмущении хотела к нему повернуться.

— Сиди спокойно.

— Сам ты мышиные хвосты.

Плотнее прижав бёдра к груди, девушка обвила ноги руками и спрятала лицо в коленях, давая Шнайдеру лучший доступ к волосам на загривке.

— Вообще-то у нас принято, когда к тебе приходит мысль — завязывать узелки.

— И как это связано с тем, что ты не расчёсываешь волосы?

Шнайдер то ли притворялся, что не понимает её намёков, то ли и вправду не понимал, хотя она бы поставила сто франков на то, что он делал это намеренно.

— Вот так. — Девушка поставила подбородок на колени. — Когда ко мне приходят мысли — волосы путаются. А если я буду их расчёсывать, то мысли потеряются! И как я по-твоему буду писать, если они все-все потеряются?

Закончив с последней спутанной прядью на затылке, Шнайдер поднялся, сполоснул свои пальцы от остатков бальзама и, подойдя к раковине, находившейся возле окна, взял в руки серебряный гребень.

Не присаживаясь снова на странный для этого интерьера деревянный табурет, он начал медленно прочёсывать её волосы.

— Почему ты всё ещё это делаешь? Разве тебе не отвратительно от мышиных хвостов?

Она аккуратно повернула голову, стараясь поймать взгляд его сосредоточенных оливковых глаз. Из её голоса пропало веселье. Он был глух и тих, она практически шептала.

— Нужно же освобождать место для новых идей.

— Именно поэтому ты всё ещё их не отстриг?

— Я люблю твои мышиные хвостики, я люблю то, что ты пишешь и я люблю тебя.

Он перестал проводить гребнем по волосам и, взяв небольшой кувшин с чистой водой, присел перед ванной заглядывая в её уставшие глаза. И аккуратно поцеловал в лоб.

— Осталось совсем немного, потерпи.