Лунная аллюзия

Оранжевая Луна вылезла и лежала на горизонте. Неправдоподобно огромная, как уродливый ухмыляющийся покемон в скособоченных солнечных очках. Полная луна. Я глядел, как она лениво катится по самой линии, отделяющей гаснущие сумерки неба от вполне антропогенной, чёрной уже земли, преграждая мне путь, недосягаемая для дальнего света автомобильных фар.
Я глядел на Луну сквозь лобовое стекло. Я гипнотизировал её взглядом так же, как делала и она, ввинчиваясь плоским фонарём в мою голову, притягивая часть меня. Эта часть хотела быть с Луной; она и была с Луной, оставив замороженную оболочку тупо глядеть вперёд, крутить руль и нажимать на педали. Надо сказать, что обезлуненная часть меня прекрасно справлялась со своей задачей – безопасность движения вовсе не пострадала – в то время, как я (настоящий я!) рассеивался в воздухе, уверенно занимая собой всё попавшее в поле моего зрения пространство. Я рос, я звенел, и Луна вливалась и наполняла меня немым звуком и светом. Я был Луной.
Я понял это однажды во сне. Я видел диск. Бледный и полный, он всплывал над антеннами крыш. Но не манил, не звал. Давным-давно он был лицом. Лицом, которое кто-то стёр. Этим стёртым лицом он глядел на меня безразлично синим светом. Он глядел на крыши и дворы, усыпанные цветами магнолии, и видел ночь. Я видел ночь, наклонясь с высоты и запутываясь синим лицом в проводах. Я видел оранжевую Луну – она излучала звенящий свет. Тогда я понял – я тоже Луна! Это моё стёртое лицо разглядывает пустынные улицы. Это моё лицо – второе лицо Луны.
Горизонт звенел подо мной и дыбился тёмными силуэтами холмов. Я плыл по небу, отражая свет звёзд своим вторым лицом – холодным и бесполезным, как и в моей человеческой жизни. Жизни, заключённой в мчащейся в сторону города далеко внизу жукоподобной коробке. Интригующий призрак обратной стороны Луны на поверку оборачивался скучным ландшафтом. Являя миру маску, кривляющуюся и циничную, я изо всех сил намекал, на внутреннюю сущность, скрытую глубоко внутри и, безусловно, значительную. Она предназначена была служить извинением за скучную, претенциозную оболочку, в то время, как сама была лишь бледным отражением, стёртым лунным лицом. Вот они – два лица – висят над сумеречным загородным пейзажем. Я разместил их неподалёку друг от друга. Два диска висели по обеим сторонам шоссе. Они заливали светом не вполне ещё почерневший небосклон, и мне захотелось вставить между ними Эйфелеву башню. Но я сдержался – хватит с меня города, вырастающего из-за горизонта, подталкивающего мостами и башнями мои две Луны всё выше, выше; до тех пор, пока одна из них окончательно не скроется за крышами ночных улиц, оставив вторую блуждать между антенн – ослепительно белую - которую из двух?