Менеджеры

?Радость переполняла ее. Наконец-то они вместе! Она смотрела в его глаза, и ей казалось, что она плывет, плывет куда-то вдаль …?.
-?Радость переполняла ее?, надо же.
Я хмыкнул и оторвался от книги.
-Литература этого времени – это довольно странная штука, - сказал я вслух. – Неужели все было именно так?
С самого детства я испытывал полное безразличие к истории, но особенно наплевательское отношение у меня было к литературе семнадцатого двадцать первого веков.
-Эх, люди, люди. Очевидцев нет. Как-никак шестьсот лет прошло. Это срок, да…
В дверь постучали.
-Заходи.
Я терпеть не мог его визитов, и сейчас мне было довольно неприятно его появление. Я с улыбкой пожал протянутую мне ладонь.
-Хорошо, что ты зашел. А то я тут зарылся в книги.
Мы прошли на кухню.
-Все читаешь?
-Да, ты знаешь, прелюбопытнейшие люди были раньше. Вот, послушай, какой-то Пушкин: Вечор, ты помнишь, вьюга злилась
На мутном небе мгла носилась
Луна как бледное пятно
Сквозь тучи мрачные желтела
-Неплохо, - перебил он меня. Сейчас такого не пишут. Все больше звуки, звуки рифмуют…. Знаешь это знаменитое, Дуриева :
?А-М,
-Т-У, Т-У,
-А-У-М
-А. А!?
Я поморщился.
-Да ты слушай дальше: ?И ты печальная сидела…?. Печальная, понимаешь?
-Хм, действительно странно. А что там? Вьюга, мгла … При чем тут печаль?
-Вот и я думаю. Но за столько лет все могло измениться. Время такая штука…
-Не знаю, что и сказать. Печаль есть печаль, а радость там или счастье – это совсем другое дело.
Чайник издал скрежещуще-свистящий звук, и я поспешил снять его с плиты. Скоро кухня наполнилась нестерпимым ароматом свежезаваренного чая. Я наклонился над чашкой и сделал глубокий вдох.
-Это от моей презент. Настоящий цейлонский. А запах!
-Действительно. Кстати, как у тебя с ней?
-Ничего, вроде. Только жалуется, что времени ей мало уделяю.
-Брось ты эти книги. Пыль одна. Такая девушка по тебе сохнет, а ты… Смотри, упустишь .
-Ты прав, пожалуй.
Мы допили чай и попрощались. Набирая знакомый номер, я очень волновался, но как только услышал ее голос, сразу успокоился. Оказывается, мне было абсолютно все равно. Испытывая полное равнодушие, я облизал пересохшие губы и сказал:
-Привет. Как поживаешь?
Какое-то время она не отвечала. Видимо, ей тоже было все равно.
-Привет. Давно не звонил. Где пропадал?
Ее голос был спокоен. Никакого волнения. А мне то было все равно! Его бархатный тембр никак не трогал меня, но я справился с собой, стараясь показаться взволнованным.
- Да вот сидел за книгами. Ты же знаешь.
-Ты в окно-то смотрел? Весна на дворе… - сказала она.
Я отодвинул пыльную занавеску. В голубом небе сияло солнце, на зеленых ветках чирикали воробьи.
?Какая мерзость, - подумал я. Действительно, весна – это довольно неприятно?
-Да, пожалуй, стоит развеяться. Ты не обижаешься? Может быть нам прогуляться?
- Тебя, видно, не переделаешь. Ну что ж, давай.
Через полчаса мы встретились в парке. Когда я увидел Марину, то нисколько не пожалел об упущенном времени. В легком весеннем платье она выглядела просто отвратительно. Мне казалось, что она не шла, а летела по дорожке навстречу мне. Пребывая в состоянии абсолютного спокойствия, я с трудом подбирал слова.
-Ты, ты… просто великолепна.
-То-то!
Марина кокетливо улыбнулась и повернулась, показывая свою ужасную фигуру. Ситцевое платье не могло скрыть ее отталкивающих форм. Я испытал радость оттого, что заставил такую девушку ждать. Только сейчас я понял, насколько мне неприятно ее появление. Я смотрел в ее глаза и чувствовал неподдельное отвращение. Мне казалось, она испытывает то же самое. Я привлек ее к себе и поцеловал.
Весенний воздух и двухчасовая прогулка по парку пошли мне на пользу. Пребывая в состоянии глубочайшей депрессии, я вернулся домой и вновь засел за книги.
Я читал, стараясь разобраться в прошлом, но те люди были словно с другой планеты. Пушкин, Лермонтов, Толстой, Достоевский… В их произведениях я не видел ни толики смысла. Все, что чувствовали герои по отношению друг к другу, шло вразрез с тем, что они делали. Любовь и одновременная симпатия были мне непонятны. Идущие об руку дружба и взаимовыручка вводили меня в состояние ступора. Жадность и лживость почему-то считались пороком, и одновременно превозносились честность и бескорыстие.
Я просидел над книгами до позднего вечера, но так и не смог разобраться. Когда я уже был готов все бросить, на глаза мне попался старый ?Словарь терминов?, который я открыл наугад. Первая же статья гласила:
?Менеджер – человек неопределенного рода занятий, без принципов и убеждений часто подменяющий понятия с целью манипуляции другими людьми и получения наживы.
Примеры : Лгать – лукавить
Жадность - экономность
Обманывать, воровать – обладать деловыми качествами
Беспринципность – гибкость
Уходить от ответа – поддерживать конструктивный диалог
Заискивать – находить общий язык
Не иметь собственного мнения – быть приятным, коммуникабельным
Не иметь права на личную жизнь - быть хорошим исполнителем и т.д.
Список примеров занимал несколько страниц. Очень многие из них были мне непонятны.
-Ме-нед-жер, - произнес я по слогам. – И где они слово-то такое взяли?
Я посмотрел на дату издания. Две тысячи сотый год.
-Двести лет словарю. Не так уж и много. Можно сказать, совсем недавно издан, если считать от Лермонтова. А про менеджеров не зря написано, да еще с примерами. Видно, не последние были люди.
Несмотря на поздний час, я решил сделать звонок.
-Не спишь?
-Ложусь. Что у тебя?
В голосе приятеля мелькнули нотки радости, но я все же продолжил.
-Нашел тут кое-что.
Он вздохнул.
-Выкладывай.
- Слышал про менеджеров? Давным-давно люди без определенных занятий…
-Так все сейчас такие…
-М-м, что-то вроде, но двести лет назад это считалось профессией. За это платили деньги.
-Деньги? Что-то припоминаю. И что?
-Ради этого они подменяли понятия. Говорили не то, что думали. То есть, они думали, что говорили, но не говорили того, что было на самом деле.
В трубке повисла тишина
-А о чем они говорили?
-О том, что … черт, не знаю.
-Зачем тебе все это? – спросил он. Его голос показался мне бодрым и полным энергии. Я услышал длинный зевок.
-Хочу разобраться, почему все было не так. Ладно бы, если наоборот – перевернул с ног на голову и все, а так галиматья какая-то. Извини, спокойной ночи.
Ночью мне снились менеджеры, и я несколько раз просыпался и зажигал свет. С этим определенно нужно было что-то делать.
Наутро я почувствовал себя отдохнувшим и собранным. Добравшись до ванной, я долго смотрел на свое отражение в зеркале, пытаясь представить, как можно назвать меня, к примеру, ?разбитым? или ?уставшим?. Я свеж и полон сил. Мой внешний вид говорит об этом.
Струя ледяной воды привела меня в порядок – исчезли круги под глазами, взгляд стал бессмысленным и мутным. Я продолжил занятия.
- Если предположить, что все началось именно с них, ничем хорошим это не могло закончиться. Извращение смысла – это не просто так, нужно быть полным идиотом, чтобы презирать предательство и гордиться отвагой. Это я так думаю сейчас, а что бы сказал Толстой? Гордиться смелостью и презирать труса – есть жизненный принцип. Значит любовь и забота, долг и самоотверженность идут рядом. Господи, с ума можно сойти! Но что-то в этом есть.
Я с новой силой погрузился в изучение столь безынтересной мне литературы. Передо мной мелькали жизнь и смерть, подлость и честолюбие, любовь и измена. Герои книг были мне все ближе, а их чувства на время становились моими. Прошло полгода и, откладывая в сторону очередной том, я наткнулся на тот самый ?Словарь терминов?, в котором впервые увидел статью про менеджеров. Повертев его в руках, я выбросил книгу в мусорное ведро. Она показалась мне не нужной, так как теперь я понимал в ней все до единого слова.