А поезд тихо ехал на Бердищев... Проза
А поезд тихо ехал на Бердищев.
А поезд тихо ехал на Бердищев.
А поезд тихо е - А поезд тихо ха-
А поезд тихо ехал на Бердищев...
Именно под эту песню, в исполнении Виктора Королёва, начинался их роман. Она была человеком дела, а он человеком слов - он сказал, она сделала. Просто и удобно, особенно для него - сиди дома, ничего не делай и получай кайф от пения любимого артиста... А для неё? А для неё была работа без выходных и домашние хлопоты - приготовить и постирать, и ублажить новоиспечённого мужа. За первый медовый месяц она похудела на двадцать килограмм, второй месяц был уже не таким медовым, потому, что появились круги под глазами и начала копиться усталость, а третий месяц был длиною в пять лет. Пять лет унижений, оскорблений, извинений, прощений... и так по кругу, под задорную незамысловатую песенку: а поезд тихо ехал на Бердищев... Она отчётливо помнила тот момент, когда, согнувшись над ванной, выполаскивая очередную его рубашку, корчась от боли в спине, затёкшей от напряжённой позы, случайно поймала себя на том, что в этой песне есть только одно предложение, которое она подпевает осмысленно: а это был не мой чемоданчик... И как только она это осознала, спина резко выпрямилась, взгляд прояснился, наблюдая, как недополосканная рубашка медленно опустилась на дно ванны, образуя белое пятно.
- Да и пусть сгниёт - то ли про мужа, то ли про вещь подумала она и вышла из квартиры, не захлопывая дверь, нажала на кнопку лифта и, пока ожидала его подъёма на девятый этаж, слушала очередной шлягер того же исполнителя:
- Ах, какие ты говорил мне слова...
Ах, каким ковром расстилалась трава...
А на улице, как оказалось, полным ходом наступала весна - цвели яблони, вишни, ребятня восторженно бегала за бабочками, небо было синее-синее и где-то вдали поезд тихо ехал на Бердищев, но это был уже другой поезд и другая жизнь, и совсем другой чемодан.
А поезд тихо ехал на Бердищев.
А поезд тихо е - А поезд тихо ха-
А поезд тихо ехал на Бердищев...
Именно под эту песню, в исполнении Виктора Королёва, начинался их роман. Она была человеком дела, а он человеком слов - он сказал, она сделала. Просто и удобно, особенно для него - сиди дома, ничего не делай и получай кайф от пения любимого артиста... А для неё? А для неё была работа без выходных и домашние хлопоты - приготовить и постирать, и ублажить новоиспечённого мужа. За первый медовый месяц она похудела на двадцать килограмм, второй месяц был уже не таким медовым, потому, что появились круги под глазами и начала копиться усталость, а третий месяц был длиною в пять лет. Пять лет унижений, оскорблений, извинений, прощений... и так по кругу, под задорную незамысловатую песенку: а поезд тихо ехал на Бердищев... Она отчётливо помнила тот момент, когда, согнувшись над ванной, выполаскивая очередную его рубашку, корчась от боли в спине, затёкшей от напряжённой позы, случайно поймала себя на том, что в этой песне есть только одно предложение, которое она подпевает осмысленно: а это был не мой чемоданчик... И как только она это осознала, спина резко выпрямилась, взгляд прояснился, наблюдая, как недополосканная рубашка медленно опустилась на дно ванны, образуя белое пятно.
- Да и пусть сгниёт - то ли про мужа, то ли про вещь подумала она и вышла из квартиры, не захлопывая дверь, нажала на кнопку лифта и, пока ожидала его подъёма на девятый этаж, слушала очередной шлягер того же исполнителя:
- Ах, какие ты говорил мне слова...
Ах, каким ковром расстилалась трава...
А на улице, как оказалось, полным ходом наступала весна - цвели яблони, вишни, ребятня восторженно бегала за бабочками, небо было синее-синее и где-то вдали поезд тихо ехал на Бердищев, но это был уже другой поезд и другая жизнь, и совсем другой чемодан.
Метки:
