Дочки- Матери рассказы часть 18
Разные судьбы -Романы- рассказы (сборник 10)
Дочки- Матери (рассказы) часть 18
Часть 18
Я шла по тонкой нити,
протянутой над бездной...
Я шла по тонкой нити, протянутой над бездной.
И видела твоё падение под напором ветра...
Пересилить не смог, упал, оставив у края жизни,
Где была наша надежда только лишь на лучшее...
Но случилось, нам осталось малость лелеять её
И вспоминать, какими мы были счастливыми.
Там можно было сеять и пожинать свои труды,
Любоваться всеми видами саженцев,
Детьми, подаренными Богом!
Я шла по тонкой нити, протянутой над бездной... Столько
лет не работая, растила лишь детей, сдувая пылинки. Но года
бежали, безжалостно время старости, и что я не ожидала – это
болезнь Володи, инсульт. Приковал надолго его к постели. В
то время у нас был иншуренс, но многое не оплачивалось, и
пока он лежал в больнице, мне пришлось всё же продать нашу
квартиру и перейти на маленькую площадь, лишь бы жить
близко к больнице, потому что каждый выезд, да ещё в день
по несколько раз, сжигал бензин, а значит, евро. В выходные
приехали дочери проведать отца. Как приехали, так и уехали,
очень были заняты, и, наверно, и мы тоже были такими же. Не-
зависимо как вырос ребёнок, у него своё. Это редкость, когда
позвонят каждый день, чтобы спросить, как отец? Единствен-
ное, что я ещё сделала – продала свою машину, там по спидо-
метру был ещё небольшой пробег, и мне дали приличную сум-
му. Пока Володя был в больнице, полностью на всё хватало.
Сына здесь, в Германии, не было, он учился уже в Бостоне на
экономическом. И чтобы его не тревожить, я промолчала, что
целыми днями нахожусь в больнице. Единственное, что я сде-
лала, позвонила и назвала мой номер селфона, так как домаш-
ний отключили за неуплату. Володе лучше, хотя врачи сначала
не обнадёживали. Инсульт на правую сторону, пропала речь,
и правая нога ковыляла. Так его и выписали домой. Он был
удивлён перемене, но жизнь продолжается, и надо жить. С
возрастом человек становится более сентиментальным. Мно-
гое из дому пришлось оставить в платном сторедже, и за это
тоже мы оплачивали двести евро. Опять трудновато, решили
продать эту квартиру и пойти жить в рент. И постепенно опла-
чивать за все расходы, которые у нас увеличивались с каждым
днём, как дорогостоящее лекарство и массаж Володи почти
два раза в неделю. Массажист приезжал на дом. Мы в этот раз
успешно продали нашу маленькую жилплощадь. Взяли по-
больше квартиру, двуспальную, и разместилось даже то, что
было в сторедже. И была для нас хорошая новость, что дочь
Алёну переводят лектором в университет в нашем городе, где
читал мой Володя. Я подумала, что она хотя бы изредка будет
навещать нас. Но нет, у детей нет времени. Мне стыдно, как
мать, я понимаю, но Володе не понять, во всяком случае, я так
думаю. Он такой был прекрасный отец, но внимание к себе
он не получил. Всегда обращал свой взор на дверь, которая
была не в коридоре, как раньше, а в семейной комнате. Если
раньше у меня были дети, сейчас у меня тоже ребёнок, так я
отнеслась к тому, что он заболел. Пока перетёртая пища, так
как не мог глотать, потом мелко нарезанная, научилась сама
делать массаж и проделывала эти процедуры каждый день.
Уже стала вывозить, как маленького ребёнка, в парк, вспоми-
ная, сколько времени в этом парке проводила с детьми. По-
том, через несколько месяцев изнурительной борьбы, всё же
он встал на свои ноги, пускай пока с тросточкой, но передви-
гался медленно, но устойчиво. А если он случайно падал, то
он не ребёнок, чтобы поднять, помогали окружающие люди.
Мы спали вместе, а одну комнату всё же держали для сына, но
он не желал возвращаться. Он прекрасно устроился в Босто-
не, там и женился. Четверо детей, и не на кого облокотиться.
Жизнь безжалостна. Я думаю, если бы мы всё же были со-
стоятельные родители, может быть, и отношение детей было
бы хорошее. Но мы всецело вкладывали в их головы, чтобы
они окончили все, получили высшее образование, мастера.
Это большие деньги, которые они могли бы взять как кредит
на учёбу, нам же хотелось, чтобы они были без хвоста на бу-
дущее, не имели долга. После окончания всех университетов
взята была машина в кредит и с такой трудностью, особенно
для сына, была оплачена. Старались делать всем одинаково,
но в результате получили одинаковую благодарность: отсут-
ствие времени на нас. Я не сетовала, я мать, а мать прощает
детям всё. Володя уже отбросил тросточку, ходил нормально,
немного покачиваясь. В холодную зиму я вывозила его про-
сто в магазин. Брали две коляски, за которые он держался и
двигался. Ходьба помогала выздоровлению, и к весне он уже
стал ходить самостоятельно. Разговорная речь не улучшалась.
Правая рука разработалась, и мы часто играли с ним в разные
игры: шашки, шахматы, домино, карты, чтобы он двигал своей
правой рукой. Пока он и не очень старался, но я его нагружала
домашними делами, и он не хотел мне отказывать, выполнял:
раскладывал посуду в ящики после посудомойки, складывал
бельё с сушилки после стирки. Это не только физическая ра-
бота, а работа с памятью. Надо же знать, в каком ящике вилки,
ножи, ложки, кухонные принадлежности, а также разложить
по местам. Может, для меня это мелочь, но я специально де-
лала, потом начала покупать газеты на русском языке. Раньше
ему было все равно, он читал, захватывая всё подряд, на ан-
глийском, немецком, русском, а сейчас он хотел читать только
русскую литературу и даже попросил, чтобы я перезвонила и
подключила русское телевидение. Характер меняется на ста-
рости лет, но он всё же до самой глубины своего сердца сохра-
нил любовь ко мне. Он был так же нежен. Да, он оклемался,
и я заметила, что к нему даже возвратились те лукавые глаза,
которые смотрели на меня, желая сблизиться. Я понимала, что
так и останусь с ним дома, не работая. Ведь он у меня стал ре-
бёнком и нервничал, когда я выходила сама в город. Несмотря
ни на что, я его любила по-прежнему. Читала вслух газеты и
даже роман, потом мы стали выписывать аудиозаписи книг.
Появилось много авторов в России, о которых мы не знали,
сама же дописывала в свободное время свою историю жизни.
Да, в России тоже произошли большие изменения. Владимир
там имел две квартиры, и я одну, здесь же мы, создавая всё,
ничего не сохранили. Но Володя часто мне говорил: ?Зато
мы дали жизнь нашим детям и их правильно воспитали!? Но
вторыми мыслями я думала, что неправильно, отдавая всё им,
ничего себе не оставлять. Они так и думают, что нам ничего
не надо, а мы ожидаем звонок от них по телефону порой ме-
сяцами, живя с надеждой.
Так и есть... Она, старческая жизнь,
Всё ждёшь, чтобы открылась дверь.
Но все заняты своими заботами, что ж,
Такие же в спешке раньше и мы были...
А как нужны им, они не просят денег,
Глаза малы, покрыты множеством морщин,
Они заботу, ласковое слово спросят,
А слёзный дым у них прощенье молит
За то, что сами поступали к родным,
Но жизнь бежит, звонит уж телефон,
На проводе другом дочурка со смехом,
Как нам забыть их детский голосок?
...и у старухи-матери смягчится сердце.
http://www.proza.ru/2016/01/28/1925
? Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2016
Свидетельство о публикации №216012801925
Дочки- Матери (рассказы) часть 18
Часть 18
Я шла по тонкой нити,
протянутой над бездной...
Я шла по тонкой нити, протянутой над бездной.
И видела твоё падение под напором ветра...
Пересилить не смог, упал, оставив у края жизни,
Где была наша надежда только лишь на лучшее...
Но случилось, нам осталось малость лелеять её
И вспоминать, какими мы были счастливыми.
Там можно было сеять и пожинать свои труды,
Любоваться всеми видами саженцев,
Детьми, подаренными Богом!
Я шла по тонкой нити, протянутой над бездной... Столько
лет не работая, растила лишь детей, сдувая пылинки. Но года
бежали, безжалостно время старости, и что я не ожидала – это
болезнь Володи, инсульт. Приковал надолго его к постели. В
то время у нас был иншуренс, но многое не оплачивалось, и
пока он лежал в больнице, мне пришлось всё же продать нашу
квартиру и перейти на маленькую площадь, лишь бы жить
близко к больнице, потому что каждый выезд, да ещё в день
по несколько раз, сжигал бензин, а значит, евро. В выходные
приехали дочери проведать отца. Как приехали, так и уехали,
очень были заняты, и, наверно, и мы тоже были такими же. Не-
зависимо как вырос ребёнок, у него своё. Это редкость, когда
позвонят каждый день, чтобы спросить, как отец? Единствен-
ное, что я ещё сделала – продала свою машину, там по спидо-
метру был ещё небольшой пробег, и мне дали приличную сум-
му. Пока Володя был в больнице, полностью на всё хватало.
Сына здесь, в Германии, не было, он учился уже в Бостоне на
экономическом. И чтобы его не тревожить, я промолчала, что
целыми днями нахожусь в больнице. Единственное, что я сде-
лала, позвонила и назвала мой номер селфона, так как домаш-
ний отключили за неуплату. Володе лучше, хотя врачи сначала
не обнадёживали. Инсульт на правую сторону, пропала речь,
и правая нога ковыляла. Так его и выписали домой. Он был
удивлён перемене, но жизнь продолжается, и надо жить. С
возрастом человек становится более сентиментальным. Мно-
гое из дому пришлось оставить в платном сторедже, и за это
тоже мы оплачивали двести евро. Опять трудновато, решили
продать эту квартиру и пойти жить в рент. И постепенно опла-
чивать за все расходы, которые у нас увеличивались с каждым
днём, как дорогостоящее лекарство и массаж Володи почти
два раза в неделю. Массажист приезжал на дом. Мы в этот раз
успешно продали нашу маленькую жилплощадь. Взяли по-
больше квартиру, двуспальную, и разместилось даже то, что
было в сторедже. И была для нас хорошая новость, что дочь
Алёну переводят лектором в университет в нашем городе, где
читал мой Володя. Я подумала, что она хотя бы изредка будет
навещать нас. Но нет, у детей нет времени. Мне стыдно, как
мать, я понимаю, но Володе не понять, во всяком случае, я так
думаю. Он такой был прекрасный отец, но внимание к себе
он не получил. Всегда обращал свой взор на дверь, которая
была не в коридоре, как раньше, а в семейной комнате. Если
раньше у меня были дети, сейчас у меня тоже ребёнок, так я
отнеслась к тому, что он заболел. Пока перетёртая пища, так
как не мог глотать, потом мелко нарезанная, научилась сама
делать массаж и проделывала эти процедуры каждый день.
Уже стала вывозить, как маленького ребёнка, в парк, вспоми-
ная, сколько времени в этом парке проводила с детьми. По-
том, через несколько месяцев изнурительной борьбы, всё же
он встал на свои ноги, пускай пока с тросточкой, но передви-
гался медленно, но устойчиво. А если он случайно падал, то
он не ребёнок, чтобы поднять, помогали окружающие люди.
Мы спали вместе, а одну комнату всё же держали для сына, но
он не желал возвращаться. Он прекрасно устроился в Босто-
не, там и женился. Четверо детей, и не на кого облокотиться.
Жизнь безжалостна. Я думаю, если бы мы всё же были со-
стоятельные родители, может быть, и отношение детей было
бы хорошее. Но мы всецело вкладывали в их головы, чтобы
они окончили все, получили высшее образование, мастера.
Это большие деньги, которые они могли бы взять как кредит
на учёбу, нам же хотелось, чтобы они были без хвоста на бу-
дущее, не имели долга. После окончания всех университетов
взята была машина в кредит и с такой трудностью, особенно
для сына, была оплачена. Старались делать всем одинаково,
но в результате получили одинаковую благодарность: отсут-
ствие времени на нас. Я не сетовала, я мать, а мать прощает
детям всё. Володя уже отбросил тросточку, ходил нормально,
немного покачиваясь. В холодную зиму я вывозила его про-
сто в магазин. Брали две коляски, за которые он держался и
двигался. Ходьба помогала выздоровлению, и к весне он уже
стал ходить самостоятельно. Разговорная речь не улучшалась.
Правая рука разработалась, и мы часто играли с ним в разные
игры: шашки, шахматы, домино, карты, чтобы он двигал своей
правой рукой. Пока он и не очень старался, но я его нагружала
домашними делами, и он не хотел мне отказывать, выполнял:
раскладывал посуду в ящики после посудомойки, складывал
бельё с сушилки после стирки. Это не только физическая ра-
бота, а работа с памятью. Надо же знать, в каком ящике вилки,
ножи, ложки, кухонные принадлежности, а также разложить
по местам. Может, для меня это мелочь, но я специально де-
лала, потом начала покупать газеты на русском языке. Раньше
ему было все равно, он читал, захватывая всё подряд, на ан-
глийском, немецком, русском, а сейчас он хотел читать только
русскую литературу и даже попросил, чтобы я перезвонила и
подключила русское телевидение. Характер меняется на ста-
рости лет, но он всё же до самой глубины своего сердца сохра-
нил любовь ко мне. Он был так же нежен. Да, он оклемался,
и я заметила, что к нему даже возвратились те лукавые глаза,
которые смотрели на меня, желая сблизиться. Я понимала, что
так и останусь с ним дома, не работая. Ведь он у меня стал ре-
бёнком и нервничал, когда я выходила сама в город. Несмотря
ни на что, я его любила по-прежнему. Читала вслух газеты и
даже роман, потом мы стали выписывать аудиозаписи книг.
Появилось много авторов в России, о которых мы не знали,
сама же дописывала в свободное время свою историю жизни.
Да, в России тоже произошли большие изменения. Владимир
там имел две квартиры, и я одну, здесь же мы, создавая всё,
ничего не сохранили. Но Володя часто мне говорил: ?Зато
мы дали жизнь нашим детям и их правильно воспитали!? Но
вторыми мыслями я думала, что неправильно, отдавая всё им,
ничего себе не оставлять. Они так и думают, что нам ничего
не надо, а мы ожидаем звонок от них по телефону порой ме-
сяцами, живя с надеждой.
Так и есть... Она, старческая жизнь,
Всё ждёшь, чтобы открылась дверь.
Но все заняты своими заботами, что ж,
Такие же в спешке раньше и мы были...
А как нужны им, они не просят денег,
Глаза малы, покрыты множеством морщин,
Они заботу, ласковое слово спросят,
А слёзный дым у них прощенье молит
За то, что сами поступали к родным,
Но жизнь бежит, звонит уж телефон,
На проводе другом дочурка со смехом,
Как нам забыть их детский голосок?
...и у старухи-матери смягчится сердце.
http://www.proza.ru/2016/01/28/1925
? Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2016
Свидетельство о публикации №216012801925
Метки:
