Памяти дедов...
Мой дед по маминой линии, Звонов Иван Иванович, родился 27 февраля 1903 года в селе Красное Куребинской волости Венёвского Уезда Тульской губернии.
Сейчас - это Серебряно-Прудский район на юго-востоке Московской области.
Его отец, Иван Павлович, каждый год уезжал из села на сезонные заработки в Москву (тогда это называлось “отхожий промысел?), пока жена Аксинья Демидовна растила детей, которых, как тогда было заведено, было много. Ведь по другому не выживешь.
У деда было четыре брата - Петр, Павел, Сергей и Василий, и две сестры - Мария и Анна.
Все они постепенно перебрались в Москву, а в 1935 году забрали к себе и родителей. Петр работал на заводе ?Серп и молот?, Павел - на автозаводе им. Сталина, Сергей - на 2 часовом заводе, а Василий - на 1-м шарикоподшипниковом заводе им. Кагановича. Там же работала и Анна. Вероятно, сейчас в Москве проживают их потомки - мои троюродные братья и сестры, а также их дети и внуки. Но я о них ничего не знаю.
Дед попал в Москву в 13-летнем возрасте и, как сам писал в анкете, поступил ?мальчиком? (чернорабочим) на текстильную фабрику Августа Шрадера. Однако с 1917 по 1921, в период гражданской войны, он выживал в родном селе.
А потом - снова Москва, где ему пришлось поработать милиционером при Павелецком вокзале, сцепщиком вагонов и весовщиком на ж/д станции ?Бойня?, которая была названа так, поскольку обслуживала городскую бойню (теперь это - Микояновский мясокомбинат).
С 1925 по 1928 годы дед служил в Красной армии - помощником начальника заставы в городе Каменецк-Подольский, том самом, про который я будучи мальчишкой взахлеб читал в трилогии Владимира Беляева ?Старая крепость?.?
Откуда там погранзастава - спросите вы. Потому что после Гражданской войны вплоть до 1939 года Каменец-Подольский являлся приграничным городом.
В 1928 году деда демобилизовали и по здоровью (у него обнаружили порок сердца) сняли с воинского учета.
Сперва он вернулся на станцию ?Бойня?, где тогда работал и отец его будущей жены Нади - Николай Прокофьевич Аксюшин. Он был тоже из крестьян и в свое время приехал в Москву из села Рубецкое Касимовского уезда Рязанской губернии. Да, знаю, что родовая фамилия у него была Петухов (а его супруги Дарьи Давыдовны - вот же забавно - Кочеткова), но когда ему выправляли документы, писчик написал ?Аксюшин?, имея в виду, что он Аксюшин сын - маму звали Аксиньей, и всех ее детей в селе привычно называли именно так. Еще я знаю, что он служил в царской армии в Варшаве. И еще одну семейную легенду, передаваемую из поколения в поколение. Местный барин, участник кавказской войны, привез с собой в Рубецкое черкешонка, который затем вырос и женился на моей, получается, прапрапрабабке. Впрочем, это уже другая история.
В 30-м году деда направили на ж/д станцию ?Петушки?( ту самую, которую воспел Веня Ерофеев в своей знаменитой поэме), где он заведовал клубом.
Чудом сохранись две фотографии того времени, где дед участвует в какой-то революционной постановке.
И вот же мистика - мы столько раз приезжали за продуктами в Петушки с Наташкой с дачи, расположенной всего-то километрах в 5 от этого городка.
Из Петушков деда направили на учебу в Москву в областную профсоюзную железнодорожную школу, после чего он также отучился в высшей школе профдвижения, и несколько месяцев - в Институте красной профессуры на философском отделении. Институт, впрочем, прямо тогда и прикрыли.
Затем была работа в ВЦСПС и на автозаводе им. Сталина. В 1938 году его назначили инструктором управления кадров Аппарат ЦК. И здесь тоже мистика - ведь мой отец в самом начале 70-х тоже был инструктором отдела Загранкадров аппарата ЦК.
И еще одно совпадение. Деда в 40-м году перевели в Народный комиссариат иностранных дел на должность помощники заведующего отделом кадров.
А мой папа много позже проработал в МИДе более 40 лет.
Деда планировали отправить на работу в Берлин в советское Посольство. Но он не успел уехать. Началась война.
Вот думаю, а если бы успел. Впрочем, наших дипломатов, хоть и со скрипом, фашисты всё-таки пропустили в Турцию, понимая, что иначе Мы не позволим уехать из страны немецким...
А дед пошел в первые дни войны добровольцем в ополчение, хотя был освобожден от военной службы по здоровью. И бронь у него была. Но значит, он по другому не мог поступить. И 8 августа 1941 г. во время тяжелых боев под Ельней пал смертью храбрых.
Про папиного отца, Шведова Ивана Васильевича, моего второго деда, у меня гораздо меньше информации. Он 1908 года рождения, из подмосковного села Черкизово.
Прошел финскую кампанию. Был кавалеристом. Перед войной работал в местном совхозе.
Вновь был призван в армию первого июля 1941 года. И в том же августе был убит в боях за нашу родину...
Так же на фронте в 1941 году погиб мой двоюродный дед Михаил Аксюшин, а
в феврале 1943 - Павел Звонов...
Был май.
? ? ? ? ? ? ? ?Вблизи Садового кольца
в колонне ?без начала и конца
я нес портрет погибшего отца,
отставив дачу.
А рядом шли такие же, как я,
ИХ?возвращая из небытия,
и мне казалось, будто мы семья,
идём ?и плачем.
?
Вдруг грянул ливень. ?Всё равно идём
своим давно намеченным путём,
плотней, ещё плотней, ?к плечу плечом.
Промокли кеды.
А иностранцы смотрят-не поймут,
Зачем нам и портреты, и маршрут?
Но мы дойдём – и гитлеру капут?
в наш ?День Победы!
?
Потом, уже на даче, у крыльца,?
дождался я вопроса от юнца:
что толку мне в портрете мертвеца?
?
Мой милый мальчик,?
пойми простую вещь ты, наконец,
пока его несу – он не мертвец.
Он Родины солдат. Он мой отец.?
И не иначе...
Сейчас - это Серебряно-Прудский район на юго-востоке Московской области.
Его отец, Иван Павлович, каждый год уезжал из села на сезонные заработки в Москву (тогда это называлось “отхожий промысел?), пока жена Аксинья Демидовна растила детей, которых, как тогда было заведено, было много. Ведь по другому не выживешь.
У деда было четыре брата - Петр, Павел, Сергей и Василий, и две сестры - Мария и Анна.
Все они постепенно перебрались в Москву, а в 1935 году забрали к себе и родителей. Петр работал на заводе ?Серп и молот?, Павел - на автозаводе им. Сталина, Сергей - на 2 часовом заводе, а Василий - на 1-м шарикоподшипниковом заводе им. Кагановича. Там же работала и Анна. Вероятно, сейчас в Москве проживают их потомки - мои троюродные братья и сестры, а также их дети и внуки. Но я о них ничего не знаю.
Дед попал в Москву в 13-летнем возрасте и, как сам писал в анкете, поступил ?мальчиком? (чернорабочим) на текстильную фабрику Августа Шрадера. Однако с 1917 по 1921, в период гражданской войны, он выживал в родном селе.
А потом - снова Москва, где ему пришлось поработать милиционером при Павелецком вокзале, сцепщиком вагонов и весовщиком на ж/д станции ?Бойня?, которая была названа так, поскольку обслуживала городскую бойню (теперь это - Микояновский мясокомбинат).
С 1925 по 1928 годы дед служил в Красной армии - помощником начальника заставы в городе Каменецк-Подольский, том самом, про который я будучи мальчишкой взахлеб читал в трилогии Владимира Беляева ?Старая крепость?.?
Откуда там погранзастава - спросите вы. Потому что после Гражданской войны вплоть до 1939 года Каменец-Подольский являлся приграничным городом.
В 1928 году деда демобилизовали и по здоровью (у него обнаружили порок сердца) сняли с воинского учета.
Сперва он вернулся на станцию ?Бойня?, где тогда работал и отец его будущей жены Нади - Николай Прокофьевич Аксюшин. Он был тоже из крестьян и в свое время приехал в Москву из села Рубецкое Касимовского уезда Рязанской губернии. Да, знаю, что родовая фамилия у него была Петухов (а его супруги Дарьи Давыдовны - вот же забавно - Кочеткова), но когда ему выправляли документы, писчик написал ?Аксюшин?, имея в виду, что он Аксюшин сын - маму звали Аксиньей, и всех ее детей в селе привычно называли именно так. Еще я знаю, что он служил в царской армии в Варшаве. И еще одну семейную легенду, передаваемую из поколения в поколение. Местный барин, участник кавказской войны, привез с собой в Рубецкое черкешонка, который затем вырос и женился на моей, получается, прапрапрабабке. Впрочем, это уже другая история.
В 30-м году деда направили на ж/д станцию ?Петушки?( ту самую, которую воспел Веня Ерофеев в своей знаменитой поэме), где он заведовал клубом.
Чудом сохранись две фотографии того времени, где дед участвует в какой-то революционной постановке.
И вот же мистика - мы столько раз приезжали за продуктами в Петушки с Наташкой с дачи, расположенной всего-то километрах в 5 от этого городка.
Из Петушков деда направили на учебу в Москву в областную профсоюзную железнодорожную школу, после чего он также отучился в высшей школе профдвижения, и несколько месяцев - в Институте красной профессуры на философском отделении. Институт, впрочем, прямо тогда и прикрыли.
Затем была работа в ВЦСПС и на автозаводе им. Сталина. В 1938 году его назначили инструктором управления кадров Аппарат ЦК. И здесь тоже мистика - ведь мой отец в самом начале 70-х тоже был инструктором отдела Загранкадров аппарата ЦК.
И еще одно совпадение. Деда в 40-м году перевели в Народный комиссариат иностранных дел на должность помощники заведующего отделом кадров.
А мой папа много позже проработал в МИДе более 40 лет.
Деда планировали отправить на работу в Берлин в советское Посольство. Но он не успел уехать. Началась война.
Вот думаю, а если бы успел. Впрочем, наших дипломатов, хоть и со скрипом, фашисты всё-таки пропустили в Турцию, понимая, что иначе Мы не позволим уехать из страны немецким...
А дед пошел в первые дни войны добровольцем в ополчение, хотя был освобожден от военной службы по здоровью. И бронь у него была. Но значит, он по другому не мог поступить. И 8 августа 1941 г. во время тяжелых боев под Ельней пал смертью храбрых.
Про папиного отца, Шведова Ивана Васильевича, моего второго деда, у меня гораздо меньше информации. Он 1908 года рождения, из подмосковного села Черкизово.
Прошел финскую кампанию. Был кавалеристом. Перед войной работал в местном совхозе.
Вновь был призван в армию первого июля 1941 года. И в том же августе был убит в боях за нашу родину...
Так же на фронте в 1941 году погиб мой двоюродный дед Михаил Аксюшин, а
в феврале 1943 - Павел Звонов...
Был май.
? ? ? ? ? ? ? ?Вблизи Садового кольца
в колонне ?без начала и конца
я нес портрет погибшего отца,
отставив дачу.
А рядом шли такие же, как я,
ИХ?возвращая из небытия,
и мне казалось, будто мы семья,
идём ?и плачем.
?
Вдруг грянул ливень. ?Всё равно идём
своим давно намеченным путём,
плотней, ещё плотней, ?к плечу плечом.
Промокли кеды.
А иностранцы смотрят-не поймут,
Зачем нам и портреты, и маршрут?
Но мы дойдём – и гитлеру капут?
в наш ?День Победы!
?
Потом, уже на даче, у крыльца,?
дождался я вопроса от юнца:
что толку мне в портрете мертвеца?
?
Мой милый мальчик,?
пойми простую вещь ты, наконец,
пока его несу – он не мертвец.
Он Родины солдат. Он мой отец.?
И не иначе...
Метки:
