Саша Борода

Саша работает матросом.
Когда-то ходили в море на одном судне. Он родом из Москвы, из интеллигентной семьи. Мать - заслуженный учитель. На Сахалине обитает уже лет 20, да так и застрял.

В море ходит, зарабатывает неплохо. Один, семьей так и не обзавёлся. Планировал всё на фундамент заработать, на ноги встать, а уж потом жениться.

Встречаю его случайно в автобусе воскресным днём.

Заходит с какой-то женщиной. Ему-то самому не то, что в город, а просто в порт за пределы судна выйти не в чем. Телогрейка рабочая одна осталась. А тут он нарядился в какой-то простенькой болоньевой куртке отечественного пошива. Видать, кто-то одолжил.

Садятся парочкой на свободное сиденье.

Он не оглядывается, глаза долу опустил, потупился, глаза прячет, чтобы знакомые не увидели. С ним взлохмаченная женщина неопределенного возраста, явно без определенного рода занятий.

Типичная портовая шалава со стажем, возрастная. Нескромно щерится ярко накрашенным ртом с остатками зубов. Неловко смотреть – передергивает. Рыжая прическа, в резиновых мужских сапогах, одета во что попало.

Тут ещё она старого знакомого встретила в автобусе. Смеётся с ним весело и громко -здороваются, разговаривают.

А Бороде явно неудобно стало за спутницу, стыдно, что он с ней едет. А той всё равно, по барабану.

Как бы он ни был одет, но скованное поведение его выказывает забытую культуру – остатки той среды, откуда он вышел. Воспитание первоначальное как никак проявляется. А теперь - ни кола, ни двора.

Всё это видно, читаю по их лицам и поведению.

Она его везёт куда-то на хату, где есть брага. Только потому он с ней и связался. На люди показаться рискнул, пошёл на риск.

Ему стыдно. Но стыд свой он прячет куда подальше. Сейчас они приедут, и он выпьет, забудется, тем более в воскресенье ничего путного не достанешь. Даже одеколона.

Вот такая картина. Времён перестройки.


26 мая 1986 г. Сахалин

Люди, сгинувшие в неизвестное в неумолимом потоке времени.