Встреча с неизвестным
Встреча с неизвестным
Идея поездки в горы с ночевкой совсем не нравилась Винсенту. По природе своей мнительный и тревожный, мужчина опасался удаленных от привычных городов мест, где с ним могло произойти все, что угодно: начиная с вывиха лодыжки и заканчивая, пожалуй, печальным смертельным исходом от лап изголодавшегося зверя. Всякий раз его воображение услужливо рисовало диковинные, поражающие своей правдоподобностью и беспричинным страхом возможные варианты событий. Как бы его ни уговаривали, добиться ничего не могли и, если бы не новенькая девушка с его работы, так бы он и остался коротать грядущие выходные в компании книг и кофе.
Те выходные обещали быть желанным побегом от наскучившей рутины в места столь отдаленные от ближайших поселений, что у неподготовленного человека могло захватить дух. Опасными тропами они, конечно, ходить не стали. Но, как уверяла карта, которую они выменяли у какого-то торговца, существовал обходной путь, менее рискованный. Винсент неустанно фотографировал все, что видел вокруг; то и дело раздавались щелчки фотоаппарата и эти звуки, казалось, раздражали кишевших здесь птиц. Иначе отчего бы этим пернатым так беспокойно себя вести, заливаясь тревожной трелью? Винсент и сам задавался этим вопросом, но кроме него никто на такую мелочь внимания не обратил. Помимо птиц компании встретился испуганный олененок. Выбежав аккурат на середину тропы, он насторожено глядел на чужаков, а потом убежал восвояси. А чуть поодаль ровным рядом шли испещрённые причудливыми символами деревья. Винсенту запомнился один из этих символов - спираль, витки которой практически оживали стоило бросить на нее задумчивый взгляд. Кто-то из коллег утешил остальных, сказав, что это всего лишь рисунки обитавших здесь некогда племен. Винсенту верилось с трудом. Уж очень грамотно они изображались, точно автор пользовался циркулем или чем-то вроде того.
На этом странности прекратились. Уже ночью все они удобно устроились у костра и делились друг с другом воспоминаниями из молодости. Кто-то шутил и пародировал начальника. Винсент решил удалиться в палатку первым и первым он отошел ко сну. Если бы не занявшийся студеный ветер, не свойственный середине знойного лета, мужчина вряд ли бы расстался со сладкими грезами. Он выбрался из своего убежища и осмотрелся. Никто из коллег не вышел проверить в чем дело, а будить их было дня него непозволительной дерзостью. В случае чего он и так без труда сможет их окликнуть. Поежившись, он какое-то время бродил у палаток пока не увидел странное свечение. Оно словно затерялось в массивных ветвях древних сосен и то и дело мерцало. Винсент был не настолько глуп, чтобы идти и проверять, что там. Но неизвестная до сей поры сила пригвоздила его к земле. Он смотрел и смотрел, выхватывая из темноты обрывки деталей картины. Ни ноги, ни язык его не слушались. Вскоре свечение чуть поутихло и на его месте возникло что-то. Потустороннее создание, если это не была игра воображения, неподвижным истуканом возвышалось вдали. Темное, как обсидиан, и непроницаемое для света. До мужчины начало доходить, что свечение исходило из пустых глазниц этого дурного порождения ночи. В подтверждении его умозаключению, сияние зловеще затрепетало, как трепещет свеча от порыва ветра, а потом и вовсе застыло.
В оцепенении Винсент продолжал подчиняться беззвучному приказу и не двигался с места. Его оппонент так же оставался неподвижен. Спустя пару минут Винсент ощутил странное жжение в области ног, которое неизбежно поднималось все выше и выше вплоть до самой головы. Еще мгновение, и он, отданный на поруки безымянному чудовищу, оказался с ним лицом к лицу, точно притянутый магнитом. Смотреть никуда, кроме горящих белым светом глазниц, ему не разрешалось. Во всяком случае, приглушенный голос в его сознании так утверждал. Но чем дольше он всматривался в залитые призрачным светом провалы, тем навязчивее становился этот голос, который вскоре и вовсе сошел на безвольный крик. Тогда Винсент совершил непоправимое: он поморщился от омерзения и часто заморгал. Казалось, существо в ответ на пренебрежение сменило тактику. Теперь свечение усилилось, а сила, сковывающая мужчину, приобрела поистине пугающий характер. Не сравнить эту силу ни с прочными веревками, ни с цепями. Параллельно этому взору Винсента предстало еще что-то более пугающее; из головы чудовища неторопливо выползали, словно обессилившие от голода змеи, подобия щупалец, такие же темные и непроглядные. Лучше бы взор его вовек не видел столь мерзкого действа. Увиденное сказывалось на мужчине самым пагубным образом; тошнота и озноб сменялись неистовой дрожью и шумом в голове. Когда же все его ощущения дошли до предела, существо слилось с окружающей обстановкой и пропало.
Винсенту даровали свободу. Оказавшись на прохладной земле, мужчина, не унимаясь, благодарил небеса за избавление. Чем бы ни являлось чудовище, намерения оно имело самые скверные. Сам голос твердил об этом, и ему вторило злое перешептывание деревьев и трав. Винсент не знал сколько времени он провел лежа на земле. Когда он поднялся на ноги, завидел, как розовеют небеса. Рассвет. Теперь уж точно можно было позабыть о случившемся. Быть может, его видение являлось одним из порождений ночных кошмаров. А в купе с мнительностью, такое объяснение укреплялось в своем правдоподобии.
Прежде чем забраться в палатку, Винсент позволил себе в последний раз взглянуть на те сосны. Каково же было его потрясение, когда поблескивающие точки глазниц многозначительно ему "подмигнули".
Идея поездки в горы с ночевкой совсем не нравилась Винсенту. По природе своей мнительный и тревожный, мужчина опасался удаленных от привычных городов мест, где с ним могло произойти все, что угодно: начиная с вывиха лодыжки и заканчивая, пожалуй, печальным смертельным исходом от лап изголодавшегося зверя. Всякий раз его воображение услужливо рисовало диковинные, поражающие своей правдоподобностью и беспричинным страхом возможные варианты событий. Как бы его ни уговаривали, добиться ничего не могли и, если бы не новенькая девушка с его работы, так бы он и остался коротать грядущие выходные в компании книг и кофе.
Те выходные обещали быть желанным побегом от наскучившей рутины в места столь отдаленные от ближайших поселений, что у неподготовленного человека могло захватить дух. Опасными тропами они, конечно, ходить не стали. Но, как уверяла карта, которую они выменяли у какого-то торговца, существовал обходной путь, менее рискованный. Винсент неустанно фотографировал все, что видел вокруг; то и дело раздавались щелчки фотоаппарата и эти звуки, казалось, раздражали кишевших здесь птиц. Иначе отчего бы этим пернатым так беспокойно себя вести, заливаясь тревожной трелью? Винсент и сам задавался этим вопросом, но кроме него никто на такую мелочь внимания не обратил. Помимо птиц компании встретился испуганный олененок. Выбежав аккурат на середину тропы, он насторожено глядел на чужаков, а потом убежал восвояси. А чуть поодаль ровным рядом шли испещрённые причудливыми символами деревья. Винсенту запомнился один из этих символов - спираль, витки которой практически оживали стоило бросить на нее задумчивый взгляд. Кто-то из коллег утешил остальных, сказав, что это всего лишь рисунки обитавших здесь некогда племен. Винсенту верилось с трудом. Уж очень грамотно они изображались, точно автор пользовался циркулем или чем-то вроде того.
На этом странности прекратились. Уже ночью все они удобно устроились у костра и делились друг с другом воспоминаниями из молодости. Кто-то шутил и пародировал начальника. Винсент решил удалиться в палатку первым и первым он отошел ко сну. Если бы не занявшийся студеный ветер, не свойственный середине знойного лета, мужчина вряд ли бы расстался со сладкими грезами. Он выбрался из своего убежища и осмотрелся. Никто из коллег не вышел проверить в чем дело, а будить их было дня него непозволительной дерзостью. В случае чего он и так без труда сможет их окликнуть. Поежившись, он какое-то время бродил у палаток пока не увидел странное свечение. Оно словно затерялось в массивных ветвях древних сосен и то и дело мерцало. Винсент был не настолько глуп, чтобы идти и проверять, что там. Но неизвестная до сей поры сила пригвоздила его к земле. Он смотрел и смотрел, выхватывая из темноты обрывки деталей картины. Ни ноги, ни язык его не слушались. Вскоре свечение чуть поутихло и на его месте возникло что-то. Потустороннее создание, если это не была игра воображения, неподвижным истуканом возвышалось вдали. Темное, как обсидиан, и непроницаемое для света. До мужчины начало доходить, что свечение исходило из пустых глазниц этого дурного порождения ночи. В подтверждении его умозаключению, сияние зловеще затрепетало, как трепещет свеча от порыва ветра, а потом и вовсе застыло.
В оцепенении Винсент продолжал подчиняться беззвучному приказу и не двигался с места. Его оппонент так же оставался неподвижен. Спустя пару минут Винсент ощутил странное жжение в области ног, которое неизбежно поднималось все выше и выше вплоть до самой головы. Еще мгновение, и он, отданный на поруки безымянному чудовищу, оказался с ним лицом к лицу, точно притянутый магнитом. Смотреть никуда, кроме горящих белым светом глазниц, ему не разрешалось. Во всяком случае, приглушенный голос в его сознании так утверждал. Но чем дольше он всматривался в залитые призрачным светом провалы, тем навязчивее становился этот голос, который вскоре и вовсе сошел на безвольный крик. Тогда Винсент совершил непоправимое: он поморщился от омерзения и часто заморгал. Казалось, существо в ответ на пренебрежение сменило тактику. Теперь свечение усилилось, а сила, сковывающая мужчину, приобрела поистине пугающий характер. Не сравнить эту силу ни с прочными веревками, ни с цепями. Параллельно этому взору Винсента предстало еще что-то более пугающее; из головы чудовища неторопливо выползали, словно обессилившие от голода змеи, подобия щупалец, такие же темные и непроглядные. Лучше бы взор его вовек не видел столь мерзкого действа. Увиденное сказывалось на мужчине самым пагубным образом; тошнота и озноб сменялись неистовой дрожью и шумом в голове. Когда же все его ощущения дошли до предела, существо слилось с окружающей обстановкой и пропало.
Винсенту даровали свободу. Оказавшись на прохладной земле, мужчина, не унимаясь, благодарил небеса за избавление. Чем бы ни являлось чудовище, намерения оно имело самые скверные. Сам голос твердил об этом, и ему вторило злое перешептывание деревьев и трав. Винсент не знал сколько времени он провел лежа на земле. Когда он поднялся на ноги, завидел, как розовеют небеса. Рассвет. Теперь уж точно можно было позабыть о случившемся. Быть может, его видение являлось одним из порождений ночных кошмаров. А в купе с мнительностью, такое объяснение укреплялось в своем правдоподобии.
Прежде чем забраться в палатку, Винсент позволил себе в последний раз взглянуть на те сосны. Каково же было его потрясение, когда поблескивающие точки глазниц многозначительно ему "подмигнули".
Метки:
