Если бы... 9 часть
"... милая моя, ты и представить себе не можешь как тут все до неузнаваемости? изменилось: преображенные с синеватой по утрам дымкой поля останавливают притязательный на эстетику взгляд; вокруг разноцветных домов пролетает набравший природную силу ветер и, неожиданно разгулявшись, уходит ввысь; постоянно идут мелкий дождь и небольшой ливень... А ветер вольнолюбивый и независимый, даже он подвластен локальным погодным изменениям и законам физики, несмотря на то, что сам не прочь улечься где-нибудь, спрятаться, наделенный человеческим спокойствием благостной мысли...
Я так и не выбрался на тот благословенный твоим присутствием берег и не удосужился удостовериться, что все, что мне представлялось ранее досягаемым, в действительности эта даль непостижимая физически, хотя бывал во многих странах. Я и сейчас сожалею, что не ценил этих минут уединения на природе, не удостоил себя самого ее великим свершениям и таинствам, скрытым в самых простых вещах.
На днях был в Бельгии: на улицах будто бы никого и всюду только красочные вывески. В вечер поздний они выглядят иллюминированными открытками на Рождество... И тут меня охватила нота грустного одиночества, как у забредшего не туда святого духа, все еще разыскивающего кого бы утешить и спасти.
Не сберег даже эти воспоминания и не запечатлел на фотоаппарат или мобильник, чтобы указающим перстом ткнуть самодовольно, как и любой другой "был я там, был я тут", а потом выдыхая пивной аромат всего-то одной выпитой бутылки из легких, признаться себе, что нигде меня больше нет, словно никогда меня тут и не было". Был бы хотя бы чертом у Б-га, носился бы по миру и выглядывал бы тебя всюду, оберегая и охраняя тебя от всего мелочного, несущего, не нуждающегося во внимании, от опасностей, от лишних слов и взглядов, только бы знать и надеяться, что мы все еще вместе. Берег бы твои минуты счастья, удлиняя их в часы, продлевая им жизнь и чувственное осознание сопричастности к созданию и созиданию этой жизни. А еще бы сглаживал морщины (до сих пор не веришь, что любовь омолаживает?) на лбу, вокруг глаз, возле уголков рта, на шее...
Ты говорила, что я превращаюсь в Бунина в самом начале его пути, все еще не высокохудожественного, с претензиями на писателя русской классики, уже? честолюбивого, весьма преисполненного человеческого достоинства в юной застенчивой неиспытанности,? неискушенности чувств, но уже знающего, как и мы в самом начале и в конце, что было зря и что было по справедливости задумано и сотворено.
Я искал тебя во снах, выслеживал по запаху парфюма в офисах, надеялся встретить твой зонтик среди сотен зонтов на площади, мельком заметить твои туфли мохитового цвета на автобусной остановке, услышать звучание твоего любимого радио на расстоянии в сотни километров, выжидал часы возле вокзалов и аэропортов в надежде, что однажды ты, схватив чемоданы, невзирая на рабочие часы, вернешься к тому, кто тебя постоянно создавая в воображении, очищая и возвышая, делая гордой и еще более прекрасной, в жизни является самым простым из мужчин, а не сюзереном у Фортуны, акулой пера или известным музыкантом, как ты меня вполне серьезно однажды назвала.
Сидя в салоне аирбуса, глядя на эти невесомые облака, я улыбался, что ты всего этого не видишь и едва ли захотела бы увидеть моими глазами истинную сущность мира и мою тоже. А я так хотел и так страстно хочу видеть твоими глазами этот обожествляемый, низводимый нами и нами же возвышаемый мир. Так хотел видеть, как ты поправляешь бабочку у сына на его 11-й день рождения; как выглаживаешь края воротника моей рубашки; как смотришь на других мужчин, потаенно сравнивая их со мной; как тратишь драгоценные минуты так и неосознанной ценности жизни с женщинами и знакомыми по одному лишь звонку и как тяготишься присутствием посторонних людей в нашей совместной жизни и насколько любовь моя к тебе становится новым чувством - это уже не та мужская сторона гендерного равенства. Это то чувство, когда в нас появляется Б-г и он рассматривает тебя, мою избранницу, мою дорогую и единственную женщину, возможно, с недоумением, а, возможно, огорчаясь, ибо и мною он итак огорчен, но я преступлений совершал мало и был благодарен ему во многом и за подаренную жизнь и за тебя. Хотя какое у него мнение о тебе знают только деревья на пути к нашему дому и плывущие по небу облака.
Не представляя себя женщиной, все же однажды я влюбился в твою женственность: грубой я тебя представить не смог бы и не смогу, поскольку никогда ранее не уповал на это чудо, что ты делаешь меня лучше, а я ангелом тебя...
Мы когда-либо признавались друг другу в чувствах? наверное, нет. Никогда в самой гуще молодости не обнимались на улицах и не целовались публично, будто это чувство данное самим Б-гом нам так дорого досталось на одну всего лишь жизнь, что я до сих пор и через 20 лет не верю, что ты моя жена!
Я выехал из отеля сегодня утром и более туда не вернусь. Надеюсь на это очень...
Кроме жары и громко разговаривающих туристов и зевак город этот мне ничем не запомнился. Ах, было еще пианино. Старое с грязными клавишами и натянутым аккордом при прикосновении к ним.
Стоял и долго представлял себе, что два века тому назад я и ты сидели за такого рода инструментом и играли какие-нибудь менуэты входящего в музыкальную моду композитора и виртуоза, глядевшего на окружающую среду вопросительно. Я думал ты заметила как они смотрят с портретов своих на нас...
Как дети, как сердитые дядьки, как серьезные банкиры, как вольнодумцы, как добряки.
Я немного устал таскаться по этим местам ради подписания и ратификации договоров и соглашений. Никто из моих друзей не знает и не догадывается - вот такие у меня друзья - что я мыслями и всем существом со своей любимой...
Чтобы и кто бы мне на тебя не наговаривал - это так мелко. Назовут сукой - нацеплю орден "муж суки". Хотя это низменное сравнение, годное для необразованных ртов...
Уже в самолете. А там внизу и вокруг ночь. И эта ночь -? ты. Окутывающая, убаюкивающая, обнадеживающая, вдохновляющая, и тронутый таким сюрпризом, что вновь становлюсь юным и бодрым, снова удивлен и как и много лет тому назад закрываю глаза и усмехаюсь, что досягаем лишь для смерти, если самолет вдруг набрав обороты, загорится или рухнет в море...
Вот и земля. Ступил на землю и направился к заветному номеру жизнерадостный и невредимый. Не взял ни зонтов, ни шляп, ни бандан. Все с такой же непокрытой головой стремлюсь в номер гостиницы, опережая и наивно полагая, что, может быть, встречу там тебя и вечер наполнится музыкой отношений и упоительным разговором, хотя с твоим молчаливым взглядом трудно совладать и невозможно переспорить. Слишком уж он предвзят... Завариваю себе чай и мерно постукивающие раритетные часы меня вдохновляют перевести стрелку на час назад, чтобы продлить нашу любовь, совместную жизнь навсегда, которой имеется свой срок, но если даже расстанемся это наречие? "навсегда" запомнится уходящей в вечность истиной о наших отношениях и никому не дано остановить его среди миров, которыми мы пренебрегали, когда были молоды, крепки и беспечны несмотря на университетскую серьезность.
"Там вне всего суетного есть силы, спасающие нас и отрицающие в нас пошлость и прихотливость" - говорила ты, не задумываясь, а я смотрел на тебя и мне было грустно, что так и не научил тебя понимать этот мир и принимать его таким, какой он есть. Только поняв его, можно что-то изменить или обсудить.
Но иногдачасами сидел на вокзале и не хотел идти к тебе, ехать на велосипеде, не хотел покупать билеты на поезд...
Потому что понял свою ошибку: пытаясь переделать тебя, не стал лучше сам и только наблюдая в тебе легкую женскую заносчивость, вздыхал и не мог увезти тебя в ту страну, в которой нет людей и стереотипов, зная, что сам Б-г глядел бы на тебя задумчиво "как подсказать ей", "как направить ее в верное русло", "уберечь", "спасти от ложных суждений и без того не проясняющих закрытое и человеческое мышление?". Я тоже думал и уповал, что в общем-то, найду тебя, о которой ты даже и понятия не имеешь и начну делать совершенной. И когда та ты, которую мне всегда жаль и которая тонко чувствующей и распознающей истину в мире вещей и людей исправляет и смягчает ту тебя, о которой я много наслышан и увидел во всей ее сущности присоединится к тебе, суб'екту моих мыслей и глубоких чувств, я, может, и увижу чистое солнце, необжигающее и согревающее теплом души своей и детей и меня, нашего кота и домашние цветы...
Пока же смотрю на тебя с надеждой, все никак не желая принимать тебя такой. Не из-за эгоизма, а все из-за того же стремления к совершенству...
Вчера сложил шезлонг и лег на траву как в детстве, думая, что увижу синеву, которая меня по-прежнему удивляет. И мне пришла на ум такая собственная мысль: может, перестанешь издаваться в журналах и прекратишь лгать в своих статьях, пытаясь свести банальные сравнения и литературные поиски к нулевому меридиану? Самому смешному: семья, дети, бизнес, ты, а чувство такое, что я представлял себе все иначе. Ни один мужчина не стал бы писать такое длинное письмо своей женщине, я же написал, потому что случилось все не так, как хотелось, и остановясь однажды на улице и опустив голову, пересмотрел все, что до того было в моей жизни.Твои статьи набор повседневных и все еще не-продуманных фраз и словосочетаний. И хотя тебе, как и мне, не нужны ничьи советы в написании статей, за которые ты получишь сколько-нибудь средств, но это летящие в пустоту слова. Люди их слышали и проговаривали где-то и когда-то. А мы...
Предлагаю тебе написать очерк о своей подруге, которую ты не на миг не отпускаешь от себя. Насколько хорошо ты ее знаешь? Насколько ты знаешь ее мир? Кто она тебе, что ты каждый раз как только мы сидим в кафе или за домашним ужином непременно упоминаешь о ее шарфе или ее музыкальных талантах? Она была лучиком света в абсолютном мире, была спущена на землю в виде куска материи, слепленной физиологическими процессами в анатомический зародыш, удобно расположилась в утробе случайно выбранной вполне себе годным мужчиной женщины, менее интересной и красивой, чем она сама и, появившись на свет, вдруг через несколько лет заняла все твое внимание внутренней вуайеристки и довольно смелой в своих сексуальных фантазиях, а, на поверку, не любящей когда к ней прикасаются мужские руки..?
Вот об этой твоей музыкантше я и хотел поговорить. Слишком длинное письмо? Может, станешь немного откровенной и раскроешь свои чувства и перестанешь лгать мне, что всего лишь подруга и ничего личного.
Я знаю тебя слишком хорошо. В тебе столько кровей, что я не поверю, что эти порочные страсти восточной ветви твоего генеалогического древа никак не скажутся на твоем восприятии этой особы, внезапно появившейся в нашем общем доме, циркулирующей между мною и тобою, сидящей с нами за обеденным столом, несмотря на всю свою неприхотливость, застенчивость, стыдливость и талантливость. Не пойми, что указываю на то, что она помеха в наших отношениях, но можешь ты мне об'яснить, что произошло в этом маленьком бельгийском городке 5 лет тому назад и почему она до сих пор живет с нами. Не посещает, а именно живет...
Целую
На 5-е буду в Зальцбурге. У сына день рождения 7-го. Я не против, если музыкальная дива будет его справлять с нами...
Не забывай об истинах: некоторые растворяются, другие же покидают этот прекрасный мир и устремляются в вечность к тем нам, а они непременно исправят к лучшему нашу земную жизнь..."
А. Бекенова
29.06.21
Я так и не выбрался на тот благословенный твоим присутствием берег и не удосужился удостовериться, что все, что мне представлялось ранее досягаемым, в действительности эта даль непостижимая физически, хотя бывал во многих странах. Я и сейчас сожалею, что не ценил этих минут уединения на природе, не удостоил себя самого ее великим свершениям и таинствам, скрытым в самых простых вещах.
На днях был в Бельгии: на улицах будто бы никого и всюду только красочные вывески. В вечер поздний они выглядят иллюминированными открытками на Рождество... И тут меня охватила нота грустного одиночества, как у забредшего не туда святого духа, все еще разыскивающего кого бы утешить и спасти.
Не сберег даже эти воспоминания и не запечатлел на фотоаппарат или мобильник, чтобы указающим перстом ткнуть самодовольно, как и любой другой "был я там, был я тут", а потом выдыхая пивной аромат всего-то одной выпитой бутылки из легких, признаться себе, что нигде меня больше нет, словно никогда меня тут и не было". Был бы хотя бы чертом у Б-га, носился бы по миру и выглядывал бы тебя всюду, оберегая и охраняя тебя от всего мелочного, несущего, не нуждающегося во внимании, от опасностей, от лишних слов и взглядов, только бы знать и надеяться, что мы все еще вместе. Берег бы твои минуты счастья, удлиняя их в часы, продлевая им жизнь и чувственное осознание сопричастности к созданию и созиданию этой жизни. А еще бы сглаживал морщины (до сих пор не веришь, что любовь омолаживает?) на лбу, вокруг глаз, возле уголков рта, на шее...
Ты говорила, что я превращаюсь в Бунина в самом начале его пути, все еще не высокохудожественного, с претензиями на писателя русской классики, уже? честолюбивого, весьма преисполненного человеческого достоинства в юной застенчивой неиспытанности,? неискушенности чувств, но уже знающего, как и мы в самом начале и в конце, что было зря и что было по справедливости задумано и сотворено.
Я искал тебя во снах, выслеживал по запаху парфюма в офисах, надеялся встретить твой зонтик среди сотен зонтов на площади, мельком заметить твои туфли мохитового цвета на автобусной остановке, услышать звучание твоего любимого радио на расстоянии в сотни километров, выжидал часы возле вокзалов и аэропортов в надежде, что однажды ты, схватив чемоданы, невзирая на рабочие часы, вернешься к тому, кто тебя постоянно создавая в воображении, очищая и возвышая, делая гордой и еще более прекрасной, в жизни является самым простым из мужчин, а не сюзереном у Фортуны, акулой пера или известным музыкантом, как ты меня вполне серьезно однажды назвала.
Сидя в салоне аирбуса, глядя на эти невесомые облака, я улыбался, что ты всего этого не видишь и едва ли захотела бы увидеть моими глазами истинную сущность мира и мою тоже. А я так хотел и так страстно хочу видеть твоими глазами этот обожествляемый, низводимый нами и нами же возвышаемый мир. Так хотел видеть, как ты поправляешь бабочку у сына на его 11-й день рождения; как выглаживаешь края воротника моей рубашки; как смотришь на других мужчин, потаенно сравнивая их со мной; как тратишь драгоценные минуты так и неосознанной ценности жизни с женщинами и знакомыми по одному лишь звонку и как тяготишься присутствием посторонних людей в нашей совместной жизни и насколько любовь моя к тебе становится новым чувством - это уже не та мужская сторона гендерного равенства. Это то чувство, когда в нас появляется Б-г и он рассматривает тебя, мою избранницу, мою дорогую и единственную женщину, возможно, с недоумением, а, возможно, огорчаясь, ибо и мною он итак огорчен, но я преступлений совершал мало и был благодарен ему во многом и за подаренную жизнь и за тебя. Хотя какое у него мнение о тебе знают только деревья на пути к нашему дому и плывущие по небу облака.
Не представляя себя женщиной, все же однажды я влюбился в твою женственность: грубой я тебя представить не смог бы и не смогу, поскольку никогда ранее не уповал на это чудо, что ты делаешь меня лучше, а я ангелом тебя...
Мы когда-либо признавались друг другу в чувствах? наверное, нет. Никогда в самой гуще молодости не обнимались на улицах и не целовались публично, будто это чувство данное самим Б-гом нам так дорого досталось на одну всего лишь жизнь, что я до сих пор и через 20 лет не верю, что ты моя жена!
Я выехал из отеля сегодня утром и более туда не вернусь. Надеюсь на это очень...
Кроме жары и громко разговаривающих туристов и зевак город этот мне ничем не запомнился. Ах, было еще пианино. Старое с грязными клавишами и натянутым аккордом при прикосновении к ним.
Стоял и долго представлял себе, что два века тому назад я и ты сидели за такого рода инструментом и играли какие-нибудь менуэты входящего в музыкальную моду композитора и виртуоза, глядевшего на окружающую среду вопросительно. Я думал ты заметила как они смотрят с портретов своих на нас...
Как дети, как сердитые дядьки, как серьезные банкиры, как вольнодумцы, как добряки.
Я немного устал таскаться по этим местам ради подписания и ратификации договоров и соглашений. Никто из моих друзей не знает и не догадывается - вот такие у меня друзья - что я мыслями и всем существом со своей любимой...
Чтобы и кто бы мне на тебя не наговаривал - это так мелко. Назовут сукой - нацеплю орден "муж суки". Хотя это низменное сравнение, годное для необразованных ртов...
Уже в самолете. А там внизу и вокруг ночь. И эта ночь -? ты. Окутывающая, убаюкивающая, обнадеживающая, вдохновляющая, и тронутый таким сюрпризом, что вновь становлюсь юным и бодрым, снова удивлен и как и много лет тому назад закрываю глаза и усмехаюсь, что досягаем лишь для смерти, если самолет вдруг набрав обороты, загорится или рухнет в море...
Вот и земля. Ступил на землю и направился к заветному номеру жизнерадостный и невредимый. Не взял ни зонтов, ни шляп, ни бандан. Все с такой же непокрытой головой стремлюсь в номер гостиницы, опережая и наивно полагая, что, может быть, встречу там тебя и вечер наполнится музыкой отношений и упоительным разговором, хотя с твоим молчаливым взглядом трудно совладать и невозможно переспорить. Слишком уж он предвзят... Завариваю себе чай и мерно постукивающие раритетные часы меня вдохновляют перевести стрелку на час назад, чтобы продлить нашу любовь, совместную жизнь навсегда, которой имеется свой срок, но если даже расстанемся это наречие? "навсегда" запомнится уходящей в вечность истиной о наших отношениях и никому не дано остановить его среди миров, которыми мы пренебрегали, когда были молоды, крепки и беспечны несмотря на университетскую серьезность.
"Там вне всего суетного есть силы, спасающие нас и отрицающие в нас пошлость и прихотливость" - говорила ты, не задумываясь, а я смотрел на тебя и мне было грустно, что так и не научил тебя понимать этот мир и принимать его таким, какой он есть. Только поняв его, можно что-то изменить или обсудить.
Но иногдачасами сидел на вокзале и не хотел идти к тебе, ехать на велосипеде, не хотел покупать билеты на поезд...
Потому что понял свою ошибку: пытаясь переделать тебя, не стал лучше сам и только наблюдая в тебе легкую женскую заносчивость, вздыхал и не мог увезти тебя в ту страну, в которой нет людей и стереотипов, зная, что сам Б-г глядел бы на тебя задумчиво "как подсказать ей", "как направить ее в верное русло", "уберечь", "спасти от ложных суждений и без того не проясняющих закрытое и человеческое мышление?". Я тоже думал и уповал, что в общем-то, найду тебя, о которой ты даже и понятия не имеешь и начну делать совершенной. И когда та ты, которую мне всегда жаль и которая тонко чувствующей и распознающей истину в мире вещей и людей исправляет и смягчает ту тебя, о которой я много наслышан и увидел во всей ее сущности присоединится к тебе, суб'екту моих мыслей и глубоких чувств, я, может, и увижу чистое солнце, необжигающее и согревающее теплом души своей и детей и меня, нашего кота и домашние цветы...
Пока же смотрю на тебя с надеждой, все никак не желая принимать тебя такой. Не из-за эгоизма, а все из-за того же стремления к совершенству...
Вчера сложил шезлонг и лег на траву как в детстве, думая, что увижу синеву, которая меня по-прежнему удивляет. И мне пришла на ум такая собственная мысль: может, перестанешь издаваться в журналах и прекратишь лгать в своих статьях, пытаясь свести банальные сравнения и литературные поиски к нулевому меридиану? Самому смешному: семья, дети, бизнес, ты, а чувство такое, что я представлял себе все иначе. Ни один мужчина не стал бы писать такое длинное письмо своей женщине, я же написал, потому что случилось все не так, как хотелось, и остановясь однажды на улице и опустив голову, пересмотрел все, что до того было в моей жизни.Твои статьи набор повседневных и все еще не-продуманных фраз и словосочетаний. И хотя тебе, как и мне, не нужны ничьи советы в написании статей, за которые ты получишь сколько-нибудь средств, но это летящие в пустоту слова. Люди их слышали и проговаривали где-то и когда-то. А мы...
Предлагаю тебе написать очерк о своей подруге, которую ты не на миг не отпускаешь от себя. Насколько хорошо ты ее знаешь? Насколько ты знаешь ее мир? Кто она тебе, что ты каждый раз как только мы сидим в кафе или за домашним ужином непременно упоминаешь о ее шарфе или ее музыкальных талантах? Она была лучиком света в абсолютном мире, была спущена на землю в виде куска материи, слепленной физиологическими процессами в анатомический зародыш, удобно расположилась в утробе случайно выбранной вполне себе годным мужчиной женщины, менее интересной и красивой, чем она сама и, появившись на свет, вдруг через несколько лет заняла все твое внимание внутренней вуайеристки и довольно смелой в своих сексуальных фантазиях, а, на поверку, не любящей когда к ней прикасаются мужские руки..?
Вот об этой твоей музыкантше я и хотел поговорить. Слишком длинное письмо? Может, станешь немного откровенной и раскроешь свои чувства и перестанешь лгать мне, что всего лишь подруга и ничего личного.
Я знаю тебя слишком хорошо. В тебе столько кровей, что я не поверю, что эти порочные страсти восточной ветви твоего генеалогического древа никак не скажутся на твоем восприятии этой особы, внезапно появившейся в нашем общем доме, циркулирующей между мною и тобою, сидящей с нами за обеденным столом, несмотря на всю свою неприхотливость, застенчивость, стыдливость и талантливость. Не пойми, что указываю на то, что она помеха в наших отношениях, но можешь ты мне об'яснить, что произошло в этом маленьком бельгийском городке 5 лет тому назад и почему она до сих пор живет с нами. Не посещает, а именно живет...
Целую
На 5-е буду в Зальцбурге. У сына день рождения 7-го. Я не против, если музыкальная дива будет его справлять с нами...
Не забывай об истинах: некоторые растворяются, другие же покидают этот прекрасный мир и устремляются в вечность к тем нам, а они непременно исправят к лучшему нашу земную жизнь..."
А. Бекенова
29.06.21
Метки:
