Спокойный свет
рассказ
Палата...не номер "шесть", номер "один". На дворе не начало XX века, а конец 10-х годов XXI-го. Третье сентября. Ясный солнечный лучистый день, пахнущий соком яблок. В конце августа было дождливо и пасмурно, сейчас по-летнему тепло, началось бабье лето.
Палата номер "один" в самом углу здания больницы на 2-ом этаже. Дверей нет, три стены пять метров на четыре, выкрашенные тёмно-голубой краской. Два больших пластиковых окна напротив широкого дверного проёма. В палате девять коек, две из них свободны. Один человек выписывается и уезжает домой; он высокий худой парень 30-ти лет с редкой русой бородкой, с большими голубыми глазами. Один человек поступает, мужчина 36 лет. Он с тёмными волосами. Его причёска "канадка" потеряла форму, волосы отросли. Он чисто выбрит. В палате в итоге остаётся семь человек. День только начался, 9.00 утра. В отделении лежит 39 человек. Все только что пришли с завтрака. Поступившего зовут Игорь Зимов. Он утомился и у него на чалась бессонница. Прошедшую ночь он не спал. Рано утром он собрал вещи и приехал сюда. Он вошёл в палату, поздоровался с больными. Санитарка указала ему его койку, вторую от угла слева, у самого окна. Он попросил её помочь заправить казённый пододеяльник. Она помогла, спросив Игоря:
- Ты псковский? Из области?
- Псковский. - Ответил Зимов. И невысокая полная, с короткой стрижкой, покрашенной в розовый цвет, одетая в белую униформу санитарка вышла из палаты.
Зимов, стоя у быльца своей кровати смотрел в окно. Под окном увядала густая высокая степная пижма с жёлтыми высыхающими маленькими круглыми цветками и поникла к земле седая полынь. Зимов удивлялся тому, что степная трава густо росла и в городе, под зданиями. Дальше он увидел красный кирпичный забор с металлической проволокой, а за забором рос огромный раскидистый тополь с бежевой корой, с ещё зелёными листьями, начинающими по-осеннему золотиться. Лёгкий ветер почти незаметно шевелил каждый тополиный лист. Небо было голубым, сентябрьским и безоблачным. Пижма, полынь и тополь напоминали Зимову степной российский юг, где он много лет подряд гостил у бабушки. Но асфальтированный проход, следующий забор из белого кирпича и пятиэтажное кирпичное здание недавно построенного общежития псковской школы полиции говорили Игорю, что он в областном Пскове. На сочной зелёной лужайке пред общежитием МВД молодые курсанты в синей полицейской форме сгребали железными мётлами уже опавшие листья вязов, собирая их в прозрачные мешки.
За окном палаты номер "один" шла безбрежная, как океан, жизнь. И покой, и одновременно тоска успокаивали и чуть сжимали сердце Зимова. Его матушка, проводив его, сейчас была в пути, возвращаясь домой. Она сидела в троллейбусе и возможно плакала и тоже, как и Игорь за ней, тосковала за сыном. Зимов был временно выключен из жизни, открыв больничный лист телефонным звонком с мобильного своей начальнице.
Посмотрев в окно в палате, Игорь Зимов решил прогуляться по 15-ти метровому коридору отделения и посмотреть в другие окна. В длинном коридоре было три таких же пластиковых окна, ка ки в палате. Все они выходили во внутренний двор с тремя кирпичными стенами, выкрашенными белой краской. В углу начинал желтеть одинокий зелёный вяз. Свет из окон падал на светло-коричневый кафельный пол. На решётках окон было много паутины позолоченной и посеребрённой лучами сентябрьского солнца. На шиферную крышу садились сизые голуби. Здесь, в ограниченном пространстве Зимов ярче воспринимал детали окружающего мира, города, чем на воле. На воле всё казалось обыденным, однообразным: дом, работа, магазины, работа, дом. Здесь всё было поэзией: и трава под окном, и тополь, и голуби, и ярко-желтеющий одинокий вяз. И ещё Игоря поэтично волновала мысль о том, что три дня назад ещё было лето, а сейчас уже осень, сентябрь. Вчера он ещё был озабочен рабочими буднями и рутиной, был служащим, а сегодня он клиент, гость государства, а не его рабочая деталь.
К Игорю Зимову стали подходить и спрашивать закурить. Он не курил. В отделении официально, по закону курить было запрещено. Но всё же курить разрешали, проветривая встроенным в стену, автоматическим вентилятором, туалет. К Игорю подошёл высокий тёмнокожий черноволосый парень, с которым он был знаком. Парня звали Степан. Игорь и степан поздоровались.
- Всё будет нормально, не переживай. - Сказал Степан. И дружелюбно похлопал Игоря по плечу. Подумав, спросил. - Есть курить?
- Бросил. - Ответил Игорь. - Ну, и правильно. - Одобрил, улыбаясь Степан.
Вскоре спрашивающие закурить оставили Игоря одного. Он вернулся в палату, лёг на свою кровать и уснул. За шторами век он видел яркий солнечный свет. Игорю приснилось лето, черноморское побережье Кавказа, пригород Большого Сочи, где он отдыхал четыре года подряд. Он увидел горы с частным сектором, с садами, веерными пальмами с ворсистыми коричневыми стволами, банановыми, с широкими, длинными, словно вырезанными, ярко-салатовыми листьями. За жилым сектором начинались дикие оливковые горы с субтропическими лесами. И море, Зимов видел море; то спокойное, штиль, то штормящее, заливающее жидким солёным кипящим серебром пляж и пирс. Он спал и видел свет, спокойный свет, блеск морских волн от солнечных спокойных лучей.
Он проснулся. Палата была наполнена спокойным светом. Зимов находился здесь три недели. Он отдохнул, утомлённость прошла. Всё это время стояло бабье лето. Каждый день был ясным и солнечным. За окнами, в палате, в душе Игоря Зимова сиял и согревал его душу и сердце спокойный свет.
7-8 января 2020 года
Палата...не номер "шесть", номер "один". На дворе не начало XX века, а конец 10-х годов XXI-го. Третье сентября. Ясный солнечный лучистый день, пахнущий соком яблок. В конце августа было дождливо и пасмурно, сейчас по-летнему тепло, началось бабье лето.
Палата номер "один" в самом углу здания больницы на 2-ом этаже. Дверей нет, три стены пять метров на четыре, выкрашенные тёмно-голубой краской. Два больших пластиковых окна напротив широкого дверного проёма. В палате девять коек, две из них свободны. Один человек выписывается и уезжает домой; он высокий худой парень 30-ти лет с редкой русой бородкой, с большими голубыми глазами. Один человек поступает, мужчина 36 лет. Он с тёмными волосами. Его причёска "канадка" потеряла форму, волосы отросли. Он чисто выбрит. В палате в итоге остаётся семь человек. День только начался, 9.00 утра. В отделении лежит 39 человек. Все только что пришли с завтрака. Поступившего зовут Игорь Зимов. Он утомился и у него на чалась бессонница. Прошедшую ночь он не спал. Рано утром он собрал вещи и приехал сюда. Он вошёл в палату, поздоровался с больными. Санитарка указала ему его койку, вторую от угла слева, у самого окна. Он попросил её помочь заправить казённый пододеяльник. Она помогла, спросив Игоря:
- Ты псковский? Из области?
- Псковский. - Ответил Зимов. И невысокая полная, с короткой стрижкой, покрашенной в розовый цвет, одетая в белую униформу санитарка вышла из палаты.
Зимов, стоя у быльца своей кровати смотрел в окно. Под окном увядала густая высокая степная пижма с жёлтыми высыхающими маленькими круглыми цветками и поникла к земле седая полынь. Зимов удивлялся тому, что степная трава густо росла и в городе, под зданиями. Дальше он увидел красный кирпичный забор с металлической проволокой, а за забором рос огромный раскидистый тополь с бежевой корой, с ещё зелёными листьями, начинающими по-осеннему золотиться. Лёгкий ветер почти незаметно шевелил каждый тополиный лист. Небо было голубым, сентябрьским и безоблачным. Пижма, полынь и тополь напоминали Зимову степной российский юг, где он много лет подряд гостил у бабушки. Но асфальтированный проход, следующий забор из белого кирпича и пятиэтажное кирпичное здание недавно построенного общежития псковской школы полиции говорили Игорю, что он в областном Пскове. На сочной зелёной лужайке пред общежитием МВД молодые курсанты в синей полицейской форме сгребали железными мётлами уже опавшие листья вязов, собирая их в прозрачные мешки.
За окном палаты номер "один" шла безбрежная, как океан, жизнь. И покой, и одновременно тоска успокаивали и чуть сжимали сердце Зимова. Его матушка, проводив его, сейчас была в пути, возвращаясь домой. Она сидела в троллейбусе и возможно плакала и тоже, как и Игорь за ней, тосковала за сыном. Зимов был временно выключен из жизни, открыв больничный лист телефонным звонком с мобильного своей начальнице.
Посмотрев в окно в палате, Игорь Зимов решил прогуляться по 15-ти метровому коридору отделения и посмотреть в другие окна. В длинном коридоре было три таких же пластиковых окна, ка ки в палате. Все они выходили во внутренний двор с тремя кирпичными стенами, выкрашенными белой краской. В углу начинал желтеть одинокий зелёный вяз. Свет из окон падал на светло-коричневый кафельный пол. На решётках окон было много паутины позолоченной и посеребрённой лучами сентябрьского солнца. На шиферную крышу садились сизые голуби. Здесь, в ограниченном пространстве Зимов ярче воспринимал детали окружающего мира, города, чем на воле. На воле всё казалось обыденным, однообразным: дом, работа, магазины, работа, дом. Здесь всё было поэзией: и трава под окном, и тополь, и голуби, и ярко-желтеющий одинокий вяз. И ещё Игоря поэтично волновала мысль о том, что три дня назад ещё было лето, а сейчас уже осень, сентябрь. Вчера он ещё был озабочен рабочими буднями и рутиной, был служащим, а сегодня он клиент, гость государства, а не его рабочая деталь.
К Игорю Зимову стали подходить и спрашивать закурить. Он не курил. В отделении официально, по закону курить было запрещено. Но всё же курить разрешали, проветривая встроенным в стену, автоматическим вентилятором, туалет. К Игорю подошёл высокий тёмнокожий черноволосый парень, с которым он был знаком. Парня звали Степан. Игорь и степан поздоровались.
- Всё будет нормально, не переживай. - Сказал Степан. И дружелюбно похлопал Игоря по плечу. Подумав, спросил. - Есть курить?
- Бросил. - Ответил Игорь. - Ну, и правильно. - Одобрил, улыбаясь Степан.
Вскоре спрашивающие закурить оставили Игоря одного. Он вернулся в палату, лёг на свою кровать и уснул. За шторами век он видел яркий солнечный свет. Игорю приснилось лето, черноморское побережье Кавказа, пригород Большого Сочи, где он отдыхал четыре года подряд. Он увидел горы с частным сектором, с садами, веерными пальмами с ворсистыми коричневыми стволами, банановыми, с широкими, длинными, словно вырезанными, ярко-салатовыми листьями. За жилым сектором начинались дикие оливковые горы с субтропическими лесами. И море, Зимов видел море; то спокойное, штиль, то штормящее, заливающее жидким солёным кипящим серебром пляж и пирс. Он спал и видел свет, спокойный свет, блеск морских волн от солнечных спокойных лучей.
Он проснулся. Палата была наполнена спокойным светом. Зимов находился здесь три недели. Он отдохнул, утомлённость прошла. Всё это время стояло бабье лето. Каждый день был ясным и солнечным. За окнами, в палате, в душе Игоря Зимова сиял и согревал его душу и сердце спокойный свет.
7-8 января 2020 года
Метки:
