когда по тебе мчатся шарики крови

когда по тебе мчатся шарики крови,
они оживляют железо и жизнь,
и к бою-походу, и сдвинутся брови,
швартовы отдать и пожалуйте вниз

и только в ЦП, расчесав бакенбарды,
сними аксельбант, золотое шитье,
открой погреба, чтоб проветрить бомбарды,
не мокрый ли порох, исправно ль цевье,

и штурман в манишке и старом камзоле,
обрюзгший от кофе, над картой склонясь,
на остров сокровищ сквозь бурное море
прокладку проложит на выпуклый глаз,

и лодка, скрипя, мили пробуя килем,
уйдет в набежавшую пену волны,
реактор взревет с лошадиною силой,
порвет на куски серый мрак глубины,

на острове том по преданию Бочка,
а в Бочке есть баня, а в бане полок,
на этом полкЕ есть горячая точка,
там можно отжечь, если вывезет рок,

наденьте к охоте ботфорты, костюмы,
начистите свой золотистый рожок,
забрось астролябию в темные трюмы -
звучит в распростертые третий звонок.

возникнет вино, будет петь обезьяна,
заснет попугай или сделает вид,
мазурку исполним под звуки баяна
а па контрданса сознанья лишит,

расправятся сами согбенные спины,
а вы, лейтенант, вы извольте учесть,
что нервы во флотской груди это мина,
храните от взрыва и кортик, и честь

но дама прекрасна и дышит туманом,
а чем же еще, раз мороз на дворе.
её проводить. тут уж розвальни-сани,
и едем к цыганам и петь, и кутить,

а утром на пирс на пролетке цыганской,
усыпанный в хлам лепестками от роз,
прикатится сир в дым с сигарой гаванской,
но честь сохранивший, как тельник матрос,

расчешет усы капитан, сед, как парус,
и вспомнит свой яростно-злой абордаж,
он тоже дымы выпускал в будуарах
и хмыкнув, поправит на шляпе плюмаж.