Рим 2 12

Каждый день ощущаю дрожанье бетона, что подо мной.
То являет мне знак свой смертельный ада зловещий прибой.
Грудой здания стиснет грудь, не пожалеет и не обойдет.
Чернильной клоаки потоки заполнят водопровод!
Прольются черные души, чьих кончился годности срок!
Оголенный под душем вбиваюсь в канализации сток…
Я буду смотреть в эту бездну, которой не будет дна.
Не читай свою проповедь, знаешь: грехами душа полна.
Ведь когда я смотрю в отраженье, мне больно вот так умирать.
Где же та чистота давних лет, что напомнит отца и мать?
Только лезвие бритвы скользит сквозь года как трамвайный путь,
И источник крестильной воды превращает в нечистую муть.
Куда был погружен я давно, ослепленный небесной искрой,
Под напором заполнилась ванна красной холодной водой!
Эта грязь, что сходит со временем… полон ей до краев!
И чем больше пытаюсь смыть, тем сильней окунаюсь в нее!
И так хочется к помощи чьей-то воззвать, только слов не найти.
Может, хоть самому себе напоследок сказать прости?
Может, только и надо что вспомнить, но эта ночь глубока,
И не спастись, пока для любви не создано языка.
И вновь вертикали порочности гулко звенят пустотой!
С крыш дырявых стекали по плоскости искры надежды скупой!
Только колодца древнего цепкие пузыри,
Этот густой коридор и хищные тени внутри.
Казематы сырых чистилищ! Органов высших отдел!
Кадры былой эффективности! Морги холодных тел!
Ревущая экзистенция. Существования предел
Мыслит рабов в соавторах, но мы как всегда не у дел.
Опять непокорный разум, безрезультатный урок!
Накрою себя полотенцем, чтоб это все видеть не смог!
Экспрессионистский коллаж я с тщательностью постиг.
Сквозь толстые стены убежищ рвется голодный инстинкт.
И здание задрожит весь мир опять задрожит!
И встанешь ты на колени пред страхом, как червь неофит!
Я всю эту боль взрастил от самых первых времен.
Не суди по делам, я словом совести приговорен.
Шипами ненависти и зла к одру раскаянья пригвождён.
Таков я сам, но к любому оружию свой найдется патрон.
И никуда не спеша я заполню вакуума пустоту,
Пусть тарабанят демоны в времени глухой стук.
Пусть моим небом станут отверстые дыры в аду.
Я не удивлюсь после смерти и искупленья не жду…