Два года на войне

Два года на войне, в глазах печаль,
Неумолимое таится в них страданье.
Жестокую и верную печать
Фашист поставил свастикой в сознанье.

Я вижу, как в глазах гнездятся черви,
Что жрут живьём матроское лицо.
Врачи как зашивают раны, нервы,
Гниющее солдатское нутро.

Как давят танки нашу же пехоту,
Залёгшую на малой высоте.
Танкисты, плача очищают трак до рвоты
От тел, повисших в страшной немоте...

Солдатских тысячи я вижу в них смертей,
Сожженые эссэсовцем деревни.
В них трупы женщин, стариков, грудных детей,
Сожжённых немцами живьём почти до тлена.

Бандеровские вижу я там банды,
Советских убивающих людей.
Концлагеря там в Польше, "Фатерланде",
В них горы пепла с человеческих костей.

Но вот увидел в дедовских глазах
Краюху хлеба из солдатского пайка.
Я жителей Берлина вижу страх,
Но к хлебу тянется голодная рука.

Очередей в них вижу километры
За кашей из перловки и пшена.
Уходит страх из глаз сначала детских,
Затем и женских, немца-старика.

Веселье вижу деда в День Победы,
А пляски у рейхстага под гармонь!
Хоть повидал и бед любимый деда...
Танцует справно под гармонь и патефон.

В полуторке глаза закрыв от пыли,
Уснул наш дед, ведь едет он домой.
Улыбка на губах во сне застыла......
Ведь молодой, наполовину хоть седой.