Spes aeternam

Мой читатель не ломай головы,
Не зациклюйтесь тут, добрые умы.
Название гласит – надежда вечна,
Облажка ефектна, но не безупречна.
Надежда умирает под конец,
Когда уже готов смерти венец,
Поведать хочу, про лавровый венец,
Про время, когда Риму настал конец.
Но не славный Рим, тогда упал,
Где же Бог? Кто видел?Куда пропал?
Так думал каждый итальянец,
Печалясь, не приглашая дам на танец.
Когда Рим уже вкоторый раз – убит,
И национальный,Римский звон разбит.
В далеком 46, после смерти Дуче,
Над Великим Римом сгустились тучи.
Но помог,людям в колизее – Бог,
Бог, Бог, Бог, он сделал все что смог.
Никто из павших, не потерял надежду,
Чесно говоря,существуя только между.
Над угнетенной Италией – смеялись все,
А они верили,вздыхая о прогрессе,
Итальянци не умеют воевать и убивать,
Но все вместо смогли – жизни отдать.
Попрошу вас посмотреть на 6 человек,
Которые , в Риме,не закрыли своих век,
И прошептали Богу: Nisi Dominus,
И долго умоляли: Спаси, Иисус.

Знакомся люд простой – Отец Петрарка,
Он из Болоньи,где триумфальная арка,
Он не поддерживал власть Дуче,
Он считал что кто-то есть круче,
Он из либералов либерал и демократ,
В церкве всю жизнь,Петрарка, брат.
Его еще давно поддали гонению,
Вели к Всеримскому забвению,
Маленький Болонский мальчик,
Но не таков что одевается на пальчик,
Он вышел в свет - епископ Петрарка,
А вскорее, и разцвет – кардинал Петрарка,
Отче, который бегал по Савенне,
Ты поклонился Господу в Равенне,
За критику тоталитарного режима,
Не видел больше Иерусалима ,
Был сослан в глубь, неапольских гробниц,
Был вычеркнут с Истории старниц.
Переживая пытки и страданье,
Имея за душой одно мечтанье,
Он прожил 10 лет, в тюрьме под Римом,
И стараданье стали числом неисчеслимом.
Он верил в Бога, и крестился,
И он, один , в тюрме, не злился,
Он видел, смерть,которая бесконечна,
И Богу, в молитвах слогал: надежда вечна.


Другой персонаж,со смертью фамельярен,
Он чувствовал ее вздыхание в лицо,
И проходя сквозь огнеенное кольцо,
Он умирал под Каиром, и был не популярен.
Живя в окопе, в мрачной пустыне,
Он не отрекся от своей святыне,
И по ночам к нему являлся ангел,
Едва,отрекшись от небесных тел.
Каждый день, он видел бесов,
Которые приходили, во имя интересов,
Смотря на смерть, других солдат,
Другие люди, бывает что дрожат,
В пустыне темной под Каиром,
Где друзья его покоятся с миром,
Он был спасен, и убежал,
Такую судьбу ему Бог послал.
Итальянци бездарные вояки,
Но что ж там сделали, поляки,
Мы любим жизнь, а вы ружье,
Думаете какое ж мы бабье.
Но сколько ж наших умирали,
Что не в свою войну напрасно стали,
И вскоре, боль,развал, разруха,
И смерть ,давно уже старуха
Но Боже мой какая эта скука,
Ведь жизнь то , непростая штука,
А умирать то кажется легко,
Желанье жить то очень велико,
И попадя в сыпучие реки,
Канонам строгим смерти вопреки,
Он видел Мадонну,она безупречна,
И закричал на все горло: надежда вечна.

А третий узник смерти пунктуален,
Но слух его, ни чуть не музыкален,
Мой третий деятель – Николо,
Он жил где то тут, Рима около.
Итак глухой Николо был поэтом,
Пока не встретился с пистолетом,
Свободный рыцарь в море зла,
Куда? Зачем? Его судьба звела,
Имел Николо маленький проступок,
Который определил его поступок,
Он жить любил,а жизнь его бросала,
Окончил жизнь у Змеиного вала,
Писать о Ромуле и Реме не хотел,
А потом, на Сицилию долго летел,
Его выслали из Рима,за фрегольность,
Но в Сицилии не ощутил он вольность,
Взывал поднять в Палермо революцию,
Нактнулся на большую екзекуцию,
Он был инвалидом и критиковал всех,
Но потом его подняли курям на смех,
Когда читал его стихи я плакал,
Иисус в раю,навернека тоже заплакал,
У смерти есть только два лица,
Злоба и гнев наш без конца,
Мы,материя, распяли Сына Бога,
В сердцах, не взошла тревога.
Перейдя дорогу сицилийскому барндиту,
Не нашел Николо себе защиту,
Был скинут с цепьями у море,
Никто не почувстовал за ним горе,
С истории страниц пропасть,
Но Бог раскинул цепи в море,
Чтоб услышать о Николо разговоре.
Поверил в жизнь,которая бесконечна,
И крикнул на все горло:надежда вечна.

Тот кто жизнь обрел – революционер,
Он в этом деле только пионер,
Еще за молодлсти купил он револьвер,
Чтобы всей Италии показать пример.
Давай скинем шапку тоталитаризма,
Но без отхода к военного комунизма.
История ничего не учит вождей,
Дожидаються когда прийдет апогей,
Народного гнета от которого умирают,
Но все вожди об этом забывают,
Он помнил времена демократизма,
Когда был достигнут пик патриотизма,
Демократия это коряво и ничтожно,
Но там хотябы что-то можно,
Читать по вечерам Томаса Мора,
Так и не дождавшись приговора,
Мой вибор Великая Италия без фашизма,
Не видать нам тоталитарного механизма,
Вставай же люд простой в Модене,
Чтобы порадоватся общества смене,
Простые люди из Северного Милана,
Свобода ж ваша уже давно сдана,
Я хочу иметь свой выбор и голос,
Что б мне не срезали за это волос,
Вставай Италия откинся от проблемы,
Нашли же мы виход из этой дилемы,
Повесь их тут, около забора,
Что б было видно с коридора.
Свободные умы в Италии не нужны,
Они законам общества – чужды,
Но кто же обеспечит наши нужды,
Когда мы валим храми и все дружны.
Орел в Италии обратил на меня взгляд,
И был я этому совсем не рад,
Меня хотели повесить, у забора,
Чтобы было видно с коридора,
Ночью в трюме, отвезли в Ефиопию,
Что бы не сделать из меня копию,
И от он я, стою, и он моя петля,
И я умру, но все же крутится Земля,
И он палач, мне кажется он с Рима,
Утопическая идея мной руковидима,
Я умру ночью, чтобы бесследно,
Чтобы уйти как мыша, бледно,
Я задихаюсь, я скоро попрощаюсь,
Быть может я просто ошибаюсь,
Я вижу Бога и он меня спасет,
Иль на истину меня принесет,
Веревка обрывается, а палача уже нет,
Не страшен более мне смерти пистолет,
Вдыхая воздух,думал, смерть безчеловечна,
А вскорее покричал: Надежда вечна

Знакомтесь знатный ловелас и пустослов,
Путешествует по дамам, ловит свой улов,
Про него в борделях, слагают легенды,
Только, не платит , за квартиру оренды,
От куда у него столького денег в кармане,
Может тут дело в багатой та даме?
Может ученик Казановы еще и вор,
Но не переступает , через духовный забор.
Бог, в сердце человека,это сила,
Ученье свет, а незнанье это могила,
Путешествуя по Италии пишет стихи,
Стихи, идеи велики, а слова тихи,
Он играет в карты на золотую лиру,
Он хочет доказать, что-то целому миру,
Что можна без забот всю жизнь прожить,
И не кого, при жизни, не веселить,
Таких как он, революционних романтиков,
В сердцах людей, не считают за фантиков.
Он из тех, молодых людей, кто на стиле,
Который в мемуарах, пишет о силе,
О силе слова или силе своего Бога,
Но пишет с помощью лиш монолога.
Кажись, что ему Дуче или война,
Когда жить он хочет сполна,
Он только в глуби душы фанатик,
А в игре королей, он так солдатик,
Он носит крест, но призирает церковь,
Которая несет за собою кровь,
Все короли склонятся перед ним,
Для него в душе – Мой Бог любим.
Но при окупации, Англией Катаньи,
Он думал только о своем страданьи,
Его сломали на площади в Сицилии,
Не взывая, о чужом бессилии,
Глупцы, вы псы, за что вы меня взяли,
Мы мою свободу ни за что отняли,
Через многа лет, Италия встанет,
И таких как вы, точно,достанет.
У них приказ, в плен не брать,
У них приках, только стрелять,
Он выстрелил ему в голову,
Ему, ему, Серджио Ермолову,
Бог помог, его постигла кома,
И он очунялся уже дома,
Он пришел в себе, посмотрел на крест,
И переборол в себе протест,
Он видел смерть, она не безупречна,
Целуя крест думал: Надежда вечна

Но как бывает в жизни иногда,
Когда сказанное мною ерунда,
Быть может Бог отвернутся ,
И смореть на боль, не развернутся,
Иль законы мира не подвласны,
Иль люди почемуто ненанасны,
Существует же Бог во вселенной,
Иль это картинка, кажеться тленной,
Читая строфы, вы поверили в чудо,
Но кому от этого стало худо,
Можно сказать что я утопист,
Или закончений в миру оптимист,
Верую в Бога – традиционалист,
Пишу строки на свой белый лист,
Вы видели как Бог отвернулся,
И больше он к вам не вернулся,
Вы перестали молится и просить,
Но вместе этого начали жить,
Вы стали глубоким в душе атеистом,
И не притвореетесь моды артистом,
Быть может в Риме один планетарий,
Когда ,возле церкви цветет гербарий.
Ко всем атеистам, пламенный крик,
Чтобы услышать мой маленький пик,
Для всех кто считает что Бога нет,
Читайте 6 часть и идите в клозет,
Думающий атеист к Богу ближе,
Чем верующий, что в мыслях поближе.

Итак шестым был обычный атеист,
В своих мечтах он был анахронист,
Он не хотел поднять востание,
Он просто не любил скитание,
Он работал на автомобильном заводе,
Имел очень бедный выбор в комоде,
Он не был ни романтиков ни политиком,
Что главное, он не был нытиком,
Он не писал как я, стихи или рассказы,
Он безоговорочно выполнял приказы,
Его никто не трогал из властей,
Никто не стоял возре его дверей,
Никто не брал его на смерть, на фронта,
Вроде бы жизнь была к нему проста,
И так бы прожил всю жизнь в миру,
Если бы не давал даров добру,
Он не верил в Бога, как человек эпохи,
И на нем не появились черные блохи,
Ему Бог никогда в жизни не помогал,
И он себя таким уже принял,
Он жил по законам души и страны,
В его голове все правила собраны,
Он не ходил в церковь по суботах,
Он был специалист по анекдотах,
Но чувствую Бога над собою,
Он не преклонялася к нему сединою,
Проходя, через стройку он умер,
Просто на секунду взял и замер,
На него упал из забора кирпич,
Из забора где не стоит Ильич,
Он мертв, он больше не жилец,
Не негодяй он , да и не подлец,
Он попал до Господа Бога,
И тут его охватила тревога,
Бог сказал ему не боятся,
И себя уж точно не опасатся,
Он сказал что тот в Раю,
Находясь на света краю,
Но как я ж в тебя не верю,
Я тоже не верил в тебя,
Пока ты не поверил в меня,
В смысл жизни, не подобен зверю,
Я всегда был рядом с тобой,
Когда ты не был со мной,
Бог для всех один,
Арабы кричат: Аллах един,
О Боже, верни меня домой,
Чтобы я не был там герой,
Я буду верить в тебя тихо,
И не наступит во мне лихо.
Небеса будут рады тебе потом,
Сейчас ты победил свой содом,
Вертайся на землю, которая человечна,
И гласи: Надежда вечна.