Эпоэмоция безумия 1990

1
Мне думалось: куда мы все спешим, куда мы едем? -
и я грустил от мыслей тех простых,
трамвай названивал, как пономарь к обедне,
стояли клёны в ризах золотых...
Трамвай летел куда-то в неизвестность,
плыл за окном тот пейзаж,
а вороньё будило всю окрестность
и каркало, войдя в какой-то раж.
Вороний грай оплакал лето
и повторилось всё, как встарь,
по-блоковски: аптека и фонарь...
Сравненье странное поэта:
трамвай звенел, как пономарь...
Кленовый лист из меди колокольной
плыл на ветру, играя и звеня,
и почему-то на сердце спокойней
вдруг стало у меня.
Звени трамвай, звени листва на клёнах,
пусть впереди зима,
но не страшны морозы для влюблённых
и сбрендивших с ума.

2
Как мне хочется сбрендить с ума
и уйти из паскудного мира,
где работа, зарплата, квартира,
не бояться тирана-кумира,
быть безумным, свободным весьма
от забот и от дел неотложных,
говорить, что на ум мне придёт,
и идти напрямик, как идёт,
вдоль по улице бешеный дождик...

3
Я странен, как будто бы протуберанец,
везде и повсюду я, как иностранец,
ведь я говорю на своём языке,
лечу я над миром с душою в руке,
напрасно вы тщитесь поймать меня в сети,
заставить смириться, я - дьявол и бог,
я вечно свободен. как рок на концерте,
а рок на кассете - уже и не рок,
мне жалко, мне жалко ваш бедный мирок,
мне жалко ваш бедный, ущербный мирок...

4 (Параджанову)

Из старых фотографий, осколков и цветов,
из листьев пожелтевших, на землю облетевших,
обрывков обгоревших, из пёстрых лоскутов,
улыбок и ошибок, удач и неудач
я сотворю картину прекрасную, как плач
и как твой смех хрустальный, как пение ручья,
где ты, мой друг печальный, где ты любовь моя?
Пусть люди, что по жизни без устали бегут,
на миг у той картины, всего на миг, замрут
и вспомнят всё, что было, что в небытьё ушло,
что в памяти травою забвенья поросло...

5 (Маяковскому)

Мир отшуршал миллиардами шин
по бесконечной своей мостовой,
ночь наступала и кто-то пришил
месяц над самой моей головой,
месяц заплатой на полотне,
дождик заплакал, видно по мне,
дождик, не надо, не плачьте,
всё у меня хорошо,
сердце в груди, как мячик,
скачет... А дождик шёл,
он шёл и летели капли
на тихие улицы где,
деревья, как будто цапли,
стоят на одной ноге...

6(Пастернаку)

Я видел сон таинственный и тёмный,
брожу в ночи я в ожиданье чуда,
брожу в ночи я, словно пёс бездомный,
луна висит похожая на блюдо,
деревья спят загадочно тихи,
перебирает бог мои грехи,
и Пастернак, похожий на верблюда,
задумчиво читает мне стихи...

7
Луна, как червивое яблоко,
изъедена чёрными тучами,
исчерчена их червоточиной,
как рухнувший с дерева плод,
но всё же мерцает яблоко
средь чёрной травы, как пятнышко,
но всё же мерцает пятнышко
средь тёмных небесных вод...

8
Раскинулись чёрные хляби -
и нет ничего уже,
и руки мои озябли,
и зябко моей душе...
Святое безумие славлю
и верю я свой успех,
я прямо в безумие правлю,
стремлюсь вырываться вверх,
нисколько я не лукавлю,
пусть вновь начинают травлю,
карают меня за грех,
слова свои переплавлю,
от грусти себя избавлю
и буду плевать на всех,
я снова всех раздражаю,
я снова всем угрожаю,
ах, как я сейчас желаю
разделать всех под орех!
Пусть руки мои озябли,
пусть слышится крик воронья,
раскинулись чёрные хляби
и льются вниз через края,
но к солнцу, как лёгкий кораблик,
вновь выплыву, верую я...