Зимний костер

Зимний костер

у коровника снега сугробами
cнега надоены до весны
Неподалеку на кладбище деревенском
доярки спят и морозным блеском
пробиваются на поверхность
их теплые с молоком и хлебом
сны
В них июни и в них рассветы.
У костра снуют силуэты.
Там веселье и пир горой.
Там... Случайно... В полях январских...
У леса черного... Под звездой...
Электричка мычит коровой,
везет кого-то, везет домой.

Вечер романса

Вечер романса в отдаленных местах,
в усадьбе полузаброшенной.
Духи здесь живших или бывавших
любовников и любовниц переплетаются
в цветы и ракушки.
Романсы в беседе с тенями порочными,
преследуют их за портьерами, люстрами,
вдоль по паркетным коридорам,
вдоль по лепнинам потолочным.
Романсы сдувают их дыханием-бризом,
бризом неровным с зеркал потемневших,
с подсвечников и карнизов.
Как и при жизни, радость быть вместе так коротка,
мимолетна, бессмысленна, как и акации открыты и уязвимы
на дальних окраинах цивилизации.
Но все равно бесчисленны
судьбы счастливые, непознанные, неузнанные,
их улыбчивые ноты врываются январскими сквозняками.
И пожилые гости вдруг испытывают радость,
счастья истинного моменты.
Аплодисменты звучат, аплодисменты...
И пусть романсы - любви атоллы
в морях для старцев и пациентов,
и пусть певица - жена боксера,
аплодисменты, аплодисменты...

Дождливый век

Дождливый век, колокола, как ведра,
льют звуки - серебро на бедра
моей единственной, моей любимой,
несу с вокзала цветов корзину.

Я вдоль заборов плыву на крыльях:
библиотечный забор, фабричный...
Здесь свет на долгие расстояния
ползет вдоль тверди краснокирпичной.
Здесь расписание электричек
сильнее страха, сильнее смерти.

Между 2 и 4

Уроки фортепьяно на четвертом этаже.
Бах оживает, сопровождая музыкой воспоминания.
А на втором этаже собака воет постоянно, без пауз.
Родившаяся слепой, она во мгле и во власти страха.
Такие же чувства иногда посещали
Иоганна Себастьяна Баха.
Теперь их дуэт вечерний - концерт для меня одного.
Наполнен музыкой старый дом,
собака воет на всем втором,
с четвертого ей подпевает Бах,
реагирую нервно на звук и взмах,
зажатый меж полом и потолком.


В моей темноте

В моей горячей темноте
табачный дым всю ночь вил гнезда,
дрожали пальцы, губы, звезды
в моей горячей темноте.
В моей любовной темноте
скрипел, как выбитая челюсть,
скелет кроватный. Годы греюсь
в моей любовной темноте.
В моей далекой темноте
творцом, любовником, солдатом
я был в бою со злом рогатым
в моей далекой темноте.
И после, проиграв сражение
я замечал, что мир не пуст,
что ты со мной, и наш союз
жив, несмотря на поражение.

День в ноябре

Этот день затянулся на несколько лет,
мы в телеге по узким озерным дорогам
проплывали меж крыльев холмов, там, где свет
освещал нам страницы раздумий. О многом

я хотел догадаться, сплести и связать
разноцветный букет, увяданье озер,
ранний первый холод и светлую страсть,
что проходит сквозь каждый наш взгляд, разговор.

Где границы времен? Где границы тепла?
Где забытая вышка у вымерзших вод?
Сколько лет длится день в ноябре? Нам пора
возвращаться назад, хоть никто нас не ждет,
но гудит окончание долгого дня
и скрипят на ветру петли старых ворот.