из серии Ясно, 2004 г
(не всё)
Рождество
Л.Б.
Тяжко пялят в туман
Дула мертвых сосен.
Залепи мне тумак,
Выбери из сотен
В дом, где жгут репеллент,
Где – цветы с шипами.
Делишь латаный плед,
Мирно засыпаешь,
Мерно сходишь с ума,
Но тебе ль бояться
Стать сверхновой в туман,
Теплой мордой в ясли!
Будешь худшей из бед
В комарином зуде.
Бревна накрест в избе,
Наши накрест судьбы.
Я размажу пером
Злую волокиту,
Я покину перрон,
Я тебя покину.
Линзу трет астроном,
Климат распоясался,
Мне уже все равно.
Мне уже все ясно.
Лунный десант
Л.Б.
Жизнь свою, как шахматы – наперед,
Всю шестую часть проканать до полюса.
Мне страна отставила поперек
Полосатый жезл часового пояса.
Их август вел, янтарем ярясь,
Следы в следы – сапоги стандартны,
Моя свобода - до января,
До красной даты.
Их останкам господь постелил ковыль или
Ковкую легкость подмешал бытию,
Пуля обойдет меня, пока не выкликнули,
Все понарошку, пока не бьют.
И ?до? захлебывается труба,
И факел мается – вонью вьется,
И вьется к месяцу трынь-тропа,
Где тонко – рвется.
Пусть их помажет – смола ли, ворвань –
Костьми полечь в разнотравный шелест.
Пусть им помашет не синий ворон –
Летучая мышь – пришелец!
И не с кем пешки составить в ряд, -
Податься пешком в твои солдаты,
Моя победа - до фонаря,
До красной даты.
***
В треугольнике птиц утеки на юга,
В самый жар дотянись опереньем из воска.
Будет шахматный блеф измочаленным войском,
Будет с подлой пробоиной дно каяка –
Сквозь дубравный просвет полощи в борозде:
То не ветер твои корабли потеряли.
Разве место твое в журавлином отряде,
Разве слава тебе – через водораздел?
То не берегу плохо от липнущих льдин.
С заскорузлой изнанки рубашка просолится,
Из-под локтя вдогонку следи против солнца,
Острие пилотажа – сквозь листья – следи!
От кибиток и яхт, от высоток и юрт
Через малую родину – клинья и клинья.
Стань покинутой дачей в кровавой калине,
Приглашающей брешью в пернатом строю.
***
Друг, неужели не чуешь, как скоро война –
В белой постели, траншее, в плену ли, в тылу ли?
Обнял, и вытер, и клялся на желтый фонарь,
Сплюнул с перрона ресничную тушь поцелуя.
Ни огонька на столбе – от тебя до сих пор.
Многоколесная переступь затормозится,
К дикому полю приникло косое депо,
К кожаной полке прилипла спина евразийца.
Теплится розовый сад холодцом на плите,
В душные клумбы улечься разводами ластику.
Выдавлю дверь, соскользну в пограничную темь,
Каждым трамваем уеду, как в Среднюю Азию.
Друг. Поперхнешься во сне ли, в плену ли, в пылу –
Выбрось. Не встретиться бусинам, ниточкой низанным –
Щелкни светильником, выйди в медвяную клумбу,
Трахни славянскую куклу с густыми ресницами.
***
…плевать на ту, что эту перевязь
Штопала заботливой иглой.
А. Галич
Оловянным солдатам сызнова
Устоять – желвак к желваку.
Прихвати шпагатом посылку,
Завяжи гортань кошельку,
Чтоб до осени – ни копья в прореху,
Ни одна в кипрей голова.
Каждым лугом – веришь? – где ты проехал,
Ручеек проел котлован.
Завтра – криком сгибаться олову,
Камень-спайка, бригада-голь.
Распахав рубежи по-новому,
Дверь распахивая ногой,
Снизу вверх – ты помнишь, каким казался?
Нет ли жара? – лицо лизну.
Каждой русой прядью, где ты касался,
Гребень вытянул белизну.
Письмо специалиста широкого профиля
Пуговицей сеяно – пальцам по труду –
Нитку послюнит и в ушко наладит.
Экскаватор тюкает ковшом руду,
Тикает дозиметр – сколько мне заплатят.
Блюдце со свечой где-то жизнью дальше
Рушится, колышется, радуется воску.
За меня ли просишь? На меня гадаешь?
Не грусти, увидимся – приеду в отпуск.
Выпалит на солнце, в шахте разотрет, -
Выстрелю, как пробка, в небо акварельное –
Это радиометр скатился в стрекот,
Гласно постулируя жизнеускорение!
Землю унаследую – гадостью реки,
Ноющими пальцами в масляном позоре,
Хлынувшим богатством из-под кирки,
От него все беды, от него мозоли!
Эту радость трудную, эту вещь – нельзя!
Облака и недра: на редут – редут.
Умирать. Уматывать, пока шевелишься –
Счетчик растрезвонился на беду.
Документы моих друзей
…Я ненормальный и, значит, не русский!
Н. Барабанов (Онли)
Свет мой Родина, выкажи, чем горда,
Разбуди, подними из куста дичью.
Ты по дымным взвесям и городам
Платишь кровью за идентичность.
Проверяй замки, доверяй замку –
Пусть ни стуком ни кислым дождем тебя,
Курит жертву русскому языку
Типография побежденная –
Чтоб родная речь – бесом в голень,
Белым шомполом да в животный жир,
Кочегар бросает стихи в огонь,
Шибче прежнего колесо бежит
В край, где поровну, в край, где миру-мир,
И прицел полету, и кегля – лбу.
Слышишь, Родина, ты меня найми,
Чтобы тоже… вот так… над кем-нибудь,
Я загнусь под вьюком твоего подарка,
Я в твоем плену не стерплю щекотку.
Рычагом в зубах: отомкнись, тридакна,
Книга, запертая на щеколду.
Это режет губы уздечка-леска,
С ключевой кислятины свет не мил.
Кабы знать, дружок, где натырить леса –
Все б ризографы накормил!
***
Если все шагают в ногу,
Мост обрушивается!
А.Галич
Зарыться – ужраться собакой в отбросы,
Где оптом гоняют зерно и сандал,
Протянут тугие смоленые брусья
И сладят – сошьют боевые суда,
И кошка – за мышью, а дед – на галеру,
А бабку окучит холуй-агроном,
И грязь по колено,
грязь по колено,
По колено говно!
Мы в ногу проверим мостки и перила
На растяженье-удар-изгиб,
Мир вашему ужину в час запереться,
Холеному полю на корм сапоги!
И чавкает глиной спутник-коллега,
Калека-паяц окочуренных ног,
Где грязь по колено,
грязь по колено,
По колено говно!
В плену солидола по шпалам трава,
Есть видимость и голытьба есть.
Устал и устроил на рельсах привал,
И умер, во сне улыбаясь!
И снилось – к заветному настежь калитка,
И мускулам воля, и хлебу – гумно,
И грязь по колено,
грязь по колено,
Грязь по колено говно!
***
Мой герой не истинным супом сыт –
Херсонесский кумар клонит ялик.
Ты чему обрадовался, сукин сын?
Белую рубашку почто напялил?
Карта ляжет – чуешь металл виском –
Ставишь крестик в атлас: себя зарою.
Между пальцев стечь золотым песком,
В золотых песках закопать здоровье.
Как тебе, в рукаве не храня тузы,
Как из лямки выжить, не беспокоясь?
В бурдюке заплечном – родной язык,
Реплика, брошенная под поезд.
Струнный лес и на ухо – струйный хор –
Топором ко дну в речку Вытебеть,
Ее белое платье пошло в расход,
На лоскут пошло – слезы вытереть.
Рукаву нашлепка – что лбу клеймо.
По любой погоде – воде – скитайся,
Пачкай фартук и отмель смелее мой,
Крепче стисни дурацкий тазик.
Здравствуй, светлое прошлое
Солнышко удачи, мани-наебывай,
Колыхни над прячущимся краснотал,
В ошарашенные зрачки наемника
Ломится дикая красота!
Господи, выдохни – замгли ему прицел,
Защити меня, призрак – тезка,
Говорят, последний, кто знал рецепт,
Вычертил параболу с утеса.
А на самом деле – в обнимку в сквере,
К мирному радио от станка в отпуск,
Круговому ковшу – вереск,
Ни один с головы волос!
Будет все лучшее
В плаванье благополучное
С парусом беленьким
от берега до берега,
До алой заросли ивняка
Будет – наверняка!
Долго ли на оптику нанизать
Пуганого зверя – на виду валяюсь.
Я зажмуриваюсь, чтобы не знать,
Выпрыгиваю восвояси,
Где меха и письма тлеют в тайнике,
Хрусткие кусты в камуфляжных клочьях.
Вытащу из черепа, брошу в турникет
Мятую полуоболочечную.
А на той стороне, дососав горбушку,
Отдают, все прокляв, нефтяной воде,
Кораблик – записку в будущее,
Чтобы знали – на самом деле
Было все лучшее,
В плаванье благополучное
С парусом беленьким
от берега до берега,
До алой заросли ивняка
Было – наверняка!
***
Потянуть, как сетью из моря – сайру,
Золотую плоть из тебя добыть!
Леденцом-реликтом замерзли, замерли
УКВ, взлетевшие на дыбы,
По суставам в изморось истолочь их,
До глухого нутра достучаться стансами.
Это мертвый корвет человечьих ловчих
Вызывает полярная станция!
Это вспыхнул-вспорхнул голубой конверт,
Это лыжи тугие вострят потемками.
Мне тепло, и в клетчатом рукаве
Совесть спит, и кариес не найдет меня,
Мне вернется невод с морской травой.
Мне ссушила пясти работа сучья.
В ледяном эфире – белым-мертво,
В добровольном зубе свербит несущая.
Рождество
Л.Б.
Тяжко пялят в туман
Дула мертвых сосен.
Залепи мне тумак,
Выбери из сотен
В дом, где жгут репеллент,
Где – цветы с шипами.
Делишь латаный плед,
Мирно засыпаешь,
Мерно сходишь с ума,
Но тебе ль бояться
Стать сверхновой в туман,
Теплой мордой в ясли!
Будешь худшей из бед
В комарином зуде.
Бревна накрест в избе,
Наши накрест судьбы.
Я размажу пером
Злую волокиту,
Я покину перрон,
Я тебя покину.
Линзу трет астроном,
Климат распоясался,
Мне уже все равно.
Мне уже все ясно.
Лунный десант
Л.Б.
Жизнь свою, как шахматы – наперед,
Всю шестую часть проканать до полюса.
Мне страна отставила поперек
Полосатый жезл часового пояса.
Их август вел, янтарем ярясь,
Следы в следы – сапоги стандартны,
Моя свобода - до января,
До красной даты.
Их останкам господь постелил ковыль или
Ковкую легкость подмешал бытию,
Пуля обойдет меня, пока не выкликнули,
Все понарошку, пока не бьют.
И ?до? захлебывается труба,
И факел мается – вонью вьется,
И вьется к месяцу трынь-тропа,
Где тонко – рвется.
Пусть их помажет – смола ли, ворвань –
Костьми полечь в разнотравный шелест.
Пусть им помашет не синий ворон –
Летучая мышь – пришелец!
И не с кем пешки составить в ряд, -
Податься пешком в твои солдаты,
Моя победа - до фонаря,
До красной даты.
***
В треугольнике птиц утеки на юга,
В самый жар дотянись опереньем из воска.
Будет шахматный блеф измочаленным войском,
Будет с подлой пробоиной дно каяка –
Сквозь дубравный просвет полощи в борозде:
То не ветер твои корабли потеряли.
Разве место твое в журавлином отряде,
Разве слава тебе – через водораздел?
То не берегу плохо от липнущих льдин.
С заскорузлой изнанки рубашка просолится,
Из-под локтя вдогонку следи против солнца,
Острие пилотажа – сквозь листья – следи!
От кибиток и яхт, от высоток и юрт
Через малую родину – клинья и клинья.
Стань покинутой дачей в кровавой калине,
Приглашающей брешью в пернатом строю.
***
Друг, неужели не чуешь, как скоро война –
В белой постели, траншее, в плену ли, в тылу ли?
Обнял, и вытер, и клялся на желтый фонарь,
Сплюнул с перрона ресничную тушь поцелуя.
Ни огонька на столбе – от тебя до сих пор.
Многоколесная переступь затормозится,
К дикому полю приникло косое депо,
К кожаной полке прилипла спина евразийца.
Теплится розовый сад холодцом на плите,
В душные клумбы улечься разводами ластику.
Выдавлю дверь, соскользну в пограничную темь,
Каждым трамваем уеду, как в Среднюю Азию.
Друг. Поперхнешься во сне ли, в плену ли, в пылу –
Выбрось. Не встретиться бусинам, ниточкой низанным –
Щелкни светильником, выйди в медвяную клумбу,
Трахни славянскую куклу с густыми ресницами.
***
…плевать на ту, что эту перевязь
Штопала заботливой иглой.
А. Галич
Оловянным солдатам сызнова
Устоять – желвак к желваку.
Прихвати шпагатом посылку,
Завяжи гортань кошельку,
Чтоб до осени – ни копья в прореху,
Ни одна в кипрей голова.
Каждым лугом – веришь? – где ты проехал,
Ручеек проел котлован.
Завтра – криком сгибаться олову,
Камень-спайка, бригада-голь.
Распахав рубежи по-новому,
Дверь распахивая ногой,
Снизу вверх – ты помнишь, каким казался?
Нет ли жара? – лицо лизну.
Каждой русой прядью, где ты касался,
Гребень вытянул белизну.
Письмо специалиста широкого профиля
Пуговицей сеяно – пальцам по труду –
Нитку послюнит и в ушко наладит.
Экскаватор тюкает ковшом руду,
Тикает дозиметр – сколько мне заплатят.
Блюдце со свечой где-то жизнью дальше
Рушится, колышется, радуется воску.
За меня ли просишь? На меня гадаешь?
Не грусти, увидимся – приеду в отпуск.
Выпалит на солнце, в шахте разотрет, -
Выстрелю, как пробка, в небо акварельное –
Это радиометр скатился в стрекот,
Гласно постулируя жизнеускорение!
Землю унаследую – гадостью реки,
Ноющими пальцами в масляном позоре,
Хлынувшим богатством из-под кирки,
От него все беды, от него мозоли!
Эту радость трудную, эту вещь – нельзя!
Облака и недра: на редут – редут.
Умирать. Уматывать, пока шевелишься –
Счетчик растрезвонился на беду.
Документы моих друзей
…Я ненормальный и, значит, не русский!
Н. Барабанов (Онли)
Свет мой Родина, выкажи, чем горда,
Разбуди, подними из куста дичью.
Ты по дымным взвесям и городам
Платишь кровью за идентичность.
Проверяй замки, доверяй замку –
Пусть ни стуком ни кислым дождем тебя,
Курит жертву русскому языку
Типография побежденная –
Чтоб родная речь – бесом в голень,
Белым шомполом да в животный жир,
Кочегар бросает стихи в огонь,
Шибче прежнего колесо бежит
В край, где поровну, в край, где миру-мир,
И прицел полету, и кегля – лбу.
Слышишь, Родина, ты меня найми,
Чтобы тоже… вот так… над кем-нибудь,
Я загнусь под вьюком твоего подарка,
Я в твоем плену не стерплю щекотку.
Рычагом в зубах: отомкнись, тридакна,
Книга, запертая на щеколду.
Это режет губы уздечка-леска,
С ключевой кислятины свет не мил.
Кабы знать, дружок, где натырить леса –
Все б ризографы накормил!
***
Если все шагают в ногу,
Мост обрушивается!
А.Галич
Зарыться – ужраться собакой в отбросы,
Где оптом гоняют зерно и сандал,
Протянут тугие смоленые брусья
И сладят – сошьют боевые суда,
И кошка – за мышью, а дед – на галеру,
А бабку окучит холуй-агроном,
И грязь по колено,
грязь по колено,
По колено говно!
Мы в ногу проверим мостки и перила
На растяженье-удар-изгиб,
Мир вашему ужину в час запереться,
Холеному полю на корм сапоги!
И чавкает глиной спутник-коллега,
Калека-паяц окочуренных ног,
Где грязь по колено,
грязь по колено,
По колено говно!
В плену солидола по шпалам трава,
Есть видимость и голытьба есть.
Устал и устроил на рельсах привал,
И умер, во сне улыбаясь!
И снилось – к заветному настежь калитка,
И мускулам воля, и хлебу – гумно,
И грязь по колено,
грязь по колено,
Грязь по колено говно!
***
Мой герой не истинным супом сыт –
Херсонесский кумар клонит ялик.
Ты чему обрадовался, сукин сын?
Белую рубашку почто напялил?
Карта ляжет – чуешь металл виском –
Ставишь крестик в атлас: себя зарою.
Между пальцев стечь золотым песком,
В золотых песках закопать здоровье.
Как тебе, в рукаве не храня тузы,
Как из лямки выжить, не беспокоясь?
В бурдюке заплечном – родной язык,
Реплика, брошенная под поезд.
Струнный лес и на ухо – струйный хор –
Топором ко дну в речку Вытебеть,
Ее белое платье пошло в расход,
На лоскут пошло – слезы вытереть.
Рукаву нашлепка – что лбу клеймо.
По любой погоде – воде – скитайся,
Пачкай фартук и отмель смелее мой,
Крепче стисни дурацкий тазик.
Здравствуй, светлое прошлое
Солнышко удачи, мани-наебывай,
Колыхни над прячущимся краснотал,
В ошарашенные зрачки наемника
Ломится дикая красота!
Господи, выдохни – замгли ему прицел,
Защити меня, призрак – тезка,
Говорят, последний, кто знал рецепт,
Вычертил параболу с утеса.
А на самом деле – в обнимку в сквере,
К мирному радио от станка в отпуск,
Круговому ковшу – вереск,
Ни один с головы волос!
Будет все лучшее
В плаванье благополучное
С парусом беленьким
от берега до берега,
До алой заросли ивняка
Будет – наверняка!
Долго ли на оптику нанизать
Пуганого зверя – на виду валяюсь.
Я зажмуриваюсь, чтобы не знать,
Выпрыгиваю восвояси,
Где меха и письма тлеют в тайнике,
Хрусткие кусты в камуфляжных клочьях.
Вытащу из черепа, брошу в турникет
Мятую полуоболочечную.
А на той стороне, дососав горбушку,
Отдают, все прокляв, нефтяной воде,
Кораблик – записку в будущее,
Чтобы знали – на самом деле
Было все лучшее,
В плаванье благополучное
С парусом беленьким
от берега до берега,
До алой заросли ивняка
Было – наверняка!
***
Потянуть, как сетью из моря – сайру,
Золотую плоть из тебя добыть!
Леденцом-реликтом замерзли, замерли
УКВ, взлетевшие на дыбы,
По суставам в изморось истолочь их,
До глухого нутра достучаться стансами.
Это мертвый корвет человечьих ловчих
Вызывает полярная станция!
Это вспыхнул-вспорхнул голубой конверт,
Это лыжи тугие вострят потемками.
Мне тепло, и в клетчатом рукаве
Совесть спит, и кариес не найдет меня,
Мне вернется невод с морской травой.
Мне ссушила пясти работа сучья.
В ледяном эфире – белым-мертво,
В добровольном зубе свербит несущая.
Метки:
