110

1

Вот чего еще надо в чужой земле?
Ковыряться в приправленной пеплом густой золе.
Попытаться развеять прах обгоревших лет,
И найти в нем счастливый чужой билет.
Я ничем научился не дорожить,
И не нужно бояться, так чтоб сторожить:
Я давно отказался бы дальше жить,
Если б мог разучиться дышать и пить.
И я жду, когда вновь загустеет мгла,
Что с рассветом тягаться уже б могла.
Без луны и звезд среди облаков,
Без суровых стальных северных оков,
Без стоящих у края могилы вдов,
Я еще не писал стихов, совсем не писал стихов.
И на фоне слов, не стоящих в ряд,
Я ловлю на себе беспокойный взгляд,
До сих пор не могу осознать, что зря
Говорил всё то, что здесь говорят.
И вот на прощанье успеваю сказать лишь: "Прощай!
Постарайся здесь жить без меня, не скучай
Я вернусь, если кончится этот май,
Этот в кружке календаря недопитый чай..."
2
Чай
Чая, видно, купить придется еще пакет,
Это гринфилд, это летний совсем букет.
Только страшной ошибкой было бы здесь
Думать, что время - это что-то, что есть.
Как отличить выходной от обычных дней?
В этот день мне вдвойне грустнее, втройне скучней,
Жизнь становится четче и потому страшней,
Тонким слоем размазаться я боюсь по ней.
Множество аллюзий и реминисценций,
Все под этой лампой, под люминисцентной.
Свет слепит глаза, играет бликами на окне,
За стеклом снова лето, будто на полотне.
Все когда-то приходит в меня извне
И теряется, тонет на глубине,
Развлекая прохожих, больных, собак,
По их мнению, что-то всегда не так,
По их мнению, кто-то всегда слабак,
С ними надо в остро, чтобы не впросак.
Если бы не ком, в горле был бы крик
Да, бывало так, что и сил впритык,
Но к таким броскам организм привык,
Никогда его я не гнал в тупик.
3
Кроссовки
Одеваешь кроссовки найк и бежишь от проблем.
Жаль от них в них нельзя убежать совсем.
Если ждешь войны, то войны с собой.
Спонсоры этих войн навсегда с тобой.
Производители всяких пудр для твоих мозгов,
И текстур, для картин хватит двух мазков,
Белый кролик махнул хвостом, да и был таков,
Ты не знаешь, куда ведет этот чертов ров.
Я теперь зажигаю свет, и горят все пять.
Ты мне все говоришь, говоришь опять.
Дневниками завален огромный стол,
Ты же ищешь лишь тот, что упал на пол,
Где написано: "каждый на время зол",
Между тем, внутримышечно преднизол.
Между всеми рассеянный злой склероз,
Не слыхать, ни кузнечиков, ни стрекоз,
Серой дымкой лежит на полях наркоз.
Не дарил, не дарю тебе лилий, роз,
Я, наверное, просто ужасный муж,
До сих пор не могу в доме сделать душ,
Чтобы смыть всю усталость с поникших душ,
Может, взять в руки мыло…да ладно уж…
4
Мыло
Сегодня треснуло мыло в моей руке,
Отражение в зеркале, на потолке.
Я не знаю, что стало причиной. Кусочек мал?
Как-то просто, ужасно просто: задел - сломал.
Так и жизнь: вроде целой всегда была,
Она шла по траве босиком и меня звала,
Только вот находились всегда дела,
И не было в том куске мыла зла,
А был в нем, скорее всего, вопрос.
Она шла босиком по траве до слез,
По непрожитым вместе до боли дням,
Никого в том, конечно же, не виня.
Я боюсь, что лучше ей без меня,
Чем шагать по оставленным кем-то пням,
Чем лелеять надежду, что как-то вдруг
Перекроется доступ душевных мук,
Их поток сперва упадет до штук,
Там и вовсе иссякнет. Не моя рук
Я всё в ванной наедине с собой,
Всё держу это мыло одной рукой,
Всё держусь за него, идиот такой,
Весь дрожу, так и жду, что придет покой.
5
Стук
От раздумий меня отрывает стук в дверь.
И вот одна мысль: "Идти/не идти" теперь.
А когда штукам стука внезапно потерян счет,
Я говорю: "Там двери же есть еще,
Вы можете пойти постучать туда,
За теми дверьми, уверен, вода, еда,
А здесь ничего подобного не было никогда,
Вы не сыщете, будете ждать года!"
И зачем же ругаться, зачем же стучаться вновь?
Неужели и венах и в жилах все та же кровь
Продолжает, рождая тот сердца стук,
Что не даст покоя не мне - никому вокруг?
Я боюсь за сохранность стучащих рук.
Вдруг рождается новый ужасный звук,
Видно кто-то устал стучать и нашел звонок.
Слышен голос кричащих губ, громкий топот ног,
Все же вряд ли я дам через мой перейти порог,
Будет вам в скучной жизни хотя бы один урок,
Не стоит стучать, если кто-то в себе живет,
Книга закрыта- истерзан весь переплет!
Тем, кто вышибет дверь, остался один пролет,
Я смотрю на окно - за окном меня ждет полет.