6. Предложение сонетов-магист. для венков Кольца
Эти сонеты из Короны сонетов-магистралов "В звёздном букете", написаны совместно Ириной Шулениной и Юлией Акатовой. Отсюда можно выбрать любой сонет и развернуть его в венок сонетов, который будет звеном цепочки Кольца! Просьба сообщать о своём в выборе в рецензии, чтобы не было накладок!
http://stihi.ru/2010/02/25/479
1.
Чёрные дыры...глухие слова...
Сердце в разрывах пульсирует плёнкой.
Хором запели священный Хорал-
Ангелы песни над взрослым ребёнком.
В сказочном царстве срастаются швы.
Только стихийно, на каменной прошве
беды ползут саранчой. Поводырь
невесть откуда на ржавой подошве.
Кто же под этот мотив в унисон
с нами танцует с сплетениях теней?
И Сатана иногда держит понт.
Крепко целует Луна из затмений
протуберанцами солнечных зон.
Нас отчужденьем рвал холод весенний...
2.
Нас отчужденьем рвал холод весенний
в дырочках тусклых на звездном ремне.
Голос полночный в тисках впечатлений
шепчет луне: "Не робей в полутьме!"
Туч набежавших гремящие стражи
свечек небесных не устерегут.
Ветер не может задуть экипажи,-
воем и свистом стреноженный гурт.
Всё пролетит в вышине над балконом,
перевернётся волною спираль.
Месяц появится вновь, заколдован.
И засмеётся небесный коваль,-
он до утра серебро на подкове
в тихой аллее молчаньем сковал...
3.
В тихой аллее молчаньем сковал
сонных деревьев растущие ветки.
Трепетом крыльев ресниц женский взгляд,
слово при встрече звучит, как монетка.
Счастья улыбка на лицах таит
встречу в берёзках, где мягкие травы.
Запах любимый роднит и манит
с ранней весною в леса, как отрава.
Ах, как волнующе пьян тот дурман,
шёпот из леса, в любви откровенной.
Купол над нами висит, как тимьян*.
Храм неизвестный Звездою Вселенной
скроет заплаткой бездушья изьян.
Горькие зреют плоды сожалений...
4.
Горькие зреют плоды сожалений,
но остановка не выяснит суть.
От освещенья пути поколений
сильно зависит порой общий путь.
Дома убранство меняли халдеи*.
И настроенье имеет здесь вес.
Часто в поступках людей от идеи
многое значит, как общий процесс.
Трудно границу найти нам по суше
света и тени, всегда нужен мост.
Если нельзя предсказать нам, послушай
тучи мгновений дождливых полос.
Пятна упрямства кочуют по душам.
Жёлтых акаций чуть тронул мороз...
5.
Жёлтых акаций чуть тронул мороз,
но на цветах лепестки приоткрылись.
Миру на крошки из маленьких доз
хлеба кусок поделён и хватило.
Разные очень условия здесь.
Разве не с неба к нам падают хлопья?
Снегом холодным вода, когда лесть
льётся ручьями и сломаны копья.
Лёд на цветущих ветвях, словно крах
мёрзлой надежды, где кончились силы.
С злою бедой красота в кандалах.
В хитросплетеньях опухшие жилы-
корни ползут по холодным стволам.
В самом расцвете цветы притомились...
6.
В самом расцвете цветы притомились,
белый венок на волне, как распят.
Пенится море, где чайки кормились,
брызги надежды летят второпях.
И оседают они в миг минувший
каплей прозрачной, как бисерный след.
Сядет туман на цветах, повернувших
утром прохладным головки на свет.
Облако ласковых снов, как ягнята.
В небе лазурном их Солнце пасет.
Не разобьют ли любовь нам на пятна
ветры и бури? В себе унесет
вечный пастух эти сердца заплаты.
Ивы плакучей весна в каплях слез...
7.
Ивы плакучей весна в каплях слез
влагой участья утешит усталость.
В тряске дорожной, как брошенный пес,
снится покой и тепло, чья-то жалость.
С запахом чая щекотка в носу.
Плети удары от доли жестокой
гонят собаку в метель и в лесу
света не видно на наледи мокрой.
Спешкой закручены в рог времена.
Лучшие годы с тоской обручились.
Скрыты узлы сургучом, письмена
на переходах стихами сгустились.
В памяти тенью встают имена,
плечи понуры, листы опустились...
8.
Плечи понуры, листы опустились
вьется по тропкам, густея, туман.
В свалках деревьев дни тьмою смутились.
Тишь да покой после бурь, как обман.
Страсти утихли, стволов ли обьятья,
душ ли сплетенье на талой земле?
В смене сезонов лежит рваным платьем,
тонким узором слезающий змей.
Сложность воздушна узлов-закоулков
женского сердца, в нем розовый куст
где-то парит высоко в небе гулком.
С лёгкостью скерцо она наизусть
помнит все такты весенней мазурки.
Светит ли солнце любви, где мир пуст?
9.
Светит ли солнце любви, где мир пуст,
или от горя мы не замечаем?
С губ дуновенье... и трепетом уст
нежность и страсть пополам, как вначале...
Вихрем по кругу волна по весне.
Бредом горячки, где жабрами рыбы
дышит мужская душа на блесне
и прямо в сердце любовные дыбы.
Ночь на пороге молчит косяком,
смотрит с укором душевные пытки.
Что же тебе не до сна босиком?
Утро уж скоро на той половине,
ты от несмелой попытки ползком...
Если нет силы в укусах осиных...
10.
Если нет силы в укусах осиных,
от разоренья погибнет гнездо.
Ложью без меры набитые мины,
бездна страданий полна, где разбой...
Сердца живого натянуто слово,
но близорука бывает струна.
Мечется часто душа у Ясона,
путь выбирая. Медея - одна.
Робкой надежды росток замерзает,
мнимого счастья теряется хруст.
Только любви ни на грош не узнает.
У безучастных всегда пресный вкус.
Холод жестокий мерзавцев терзает.
Сотнею свечек горит ночью куст....
11.
Сотнею свечек горит ночью куст,
от светлячков загорается небо.
Сонник открыла, где спрятана суть,
но разгадать не могу этот ребус-
снов своих сказку, где рыба и нож.
Мы не прощаем крупицы обиды,
тем кого любим сильней, словно ложь
малых ошибок - мачете корриды.
Сказочник наобещал нам стихи,
алых цветочков цветные картины,
а на полях разрослись лопухи.
Жирные точки в глазах паутиной,
видят бревно, где пыльца от ольхи.
Слово молитвы, где трепет осины ...
12.
Слово молитвы, где трепет осины
выдаст случайно собой подлеца.
Голос полночный сквозь звездные спины
шепчет луне: не робей у ловца.
Туч набежавших клешня проиграет
свечек небесных азартный бильярд.
Ветер не может задуть панораму
воем и свистом во вспышках петард.
Всё пролетит в вышине и отшельник
перевернётся цепочкой лангуст.
Месяц появится вновь новосельем
и засмеётся подковой из луз,
вновь вырываясь из замкнутой щели.
Выдаст дрожанье бесчувственных уст...
13.
Выдаст дрожанье бесчувственных уст
сладкую горечь цветов медуницы.
Пчёлы с цветочка в пчелиный уют
мёд соберут и летят вереницей.
Радостно к дому с добычей летят.
Груша и липа, как белые стаи,
вновь зацветают весной, лебедят
с светлой надеждой с листов выпускают.
Бунт во плоти для греха с дикарем
или для счастья любовь я копила...
В жизни цветения жду день за днем.
Даже в ненастье, где взрывом тротила
молния явит трезубец огнем.
Если б смогла я закрыть девясилом...
14.
Если б смогла я закрыть девясилом
ямы, что вырыла я без лопат...
Царь над страстями под острые вилы
шагом ослиным идёт, торопясь.
Гордость сгибая, ослиная шея
ложной тревоги не снимет хомут.
Мыслей из пепла - дымок от шалфея,
дутого мифа исчерпанных смут.
Совесть стоит над душой, как Фемида
на перекрёстке, в повязке глава.
Крутит свою карусель, где обиды.
Больше чем хлёстко по икрам трава,
бьют по душе на весах гири-гиды.
Чёрные дыры...глухие слова...
http://stihi.ru/2010/02/25/479
1.
Чёрные дыры...глухие слова...
Сердце в разрывах пульсирует плёнкой.
Хором запели священный Хорал-
Ангелы песни над взрослым ребёнком.
В сказочном царстве срастаются швы.
Только стихийно, на каменной прошве
беды ползут саранчой. Поводырь
невесть откуда на ржавой подошве.
Кто же под этот мотив в унисон
с нами танцует с сплетениях теней?
И Сатана иногда держит понт.
Крепко целует Луна из затмений
протуберанцами солнечных зон.
Нас отчужденьем рвал холод весенний...
2.
Нас отчужденьем рвал холод весенний
в дырочках тусклых на звездном ремне.
Голос полночный в тисках впечатлений
шепчет луне: "Не робей в полутьме!"
Туч набежавших гремящие стражи
свечек небесных не устерегут.
Ветер не может задуть экипажи,-
воем и свистом стреноженный гурт.
Всё пролетит в вышине над балконом,
перевернётся волною спираль.
Месяц появится вновь, заколдован.
И засмеётся небесный коваль,-
он до утра серебро на подкове
в тихой аллее молчаньем сковал...
3.
В тихой аллее молчаньем сковал
сонных деревьев растущие ветки.
Трепетом крыльев ресниц женский взгляд,
слово при встрече звучит, как монетка.
Счастья улыбка на лицах таит
встречу в берёзках, где мягкие травы.
Запах любимый роднит и манит
с ранней весною в леса, как отрава.
Ах, как волнующе пьян тот дурман,
шёпот из леса, в любви откровенной.
Купол над нами висит, как тимьян*.
Храм неизвестный Звездою Вселенной
скроет заплаткой бездушья изьян.
Горькие зреют плоды сожалений...
4.
Горькие зреют плоды сожалений,
но остановка не выяснит суть.
От освещенья пути поколений
сильно зависит порой общий путь.
Дома убранство меняли халдеи*.
И настроенье имеет здесь вес.
Часто в поступках людей от идеи
многое значит, как общий процесс.
Трудно границу найти нам по суше
света и тени, всегда нужен мост.
Если нельзя предсказать нам, послушай
тучи мгновений дождливых полос.
Пятна упрямства кочуют по душам.
Жёлтых акаций чуть тронул мороз...
5.
Жёлтых акаций чуть тронул мороз,
но на цветах лепестки приоткрылись.
Миру на крошки из маленьких доз
хлеба кусок поделён и хватило.
Разные очень условия здесь.
Разве не с неба к нам падают хлопья?
Снегом холодным вода, когда лесть
льётся ручьями и сломаны копья.
Лёд на цветущих ветвях, словно крах
мёрзлой надежды, где кончились силы.
С злою бедой красота в кандалах.
В хитросплетеньях опухшие жилы-
корни ползут по холодным стволам.
В самом расцвете цветы притомились...
6.
В самом расцвете цветы притомились,
белый венок на волне, как распят.
Пенится море, где чайки кормились,
брызги надежды летят второпях.
И оседают они в миг минувший
каплей прозрачной, как бисерный след.
Сядет туман на цветах, повернувших
утром прохладным головки на свет.
Облако ласковых снов, как ягнята.
В небе лазурном их Солнце пасет.
Не разобьют ли любовь нам на пятна
ветры и бури? В себе унесет
вечный пастух эти сердца заплаты.
Ивы плакучей весна в каплях слез...
7.
Ивы плакучей весна в каплях слез
влагой участья утешит усталость.
В тряске дорожной, как брошенный пес,
снится покой и тепло, чья-то жалость.
С запахом чая щекотка в носу.
Плети удары от доли жестокой
гонят собаку в метель и в лесу
света не видно на наледи мокрой.
Спешкой закручены в рог времена.
Лучшие годы с тоской обручились.
Скрыты узлы сургучом, письмена
на переходах стихами сгустились.
В памяти тенью встают имена,
плечи понуры, листы опустились...
8.
Плечи понуры, листы опустились
вьется по тропкам, густея, туман.
В свалках деревьев дни тьмою смутились.
Тишь да покой после бурь, как обман.
Страсти утихли, стволов ли обьятья,
душ ли сплетенье на талой земле?
В смене сезонов лежит рваным платьем,
тонким узором слезающий змей.
Сложность воздушна узлов-закоулков
женского сердца, в нем розовый куст
где-то парит высоко в небе гулком.
С лёгкостью скерцо она наизусть
помнит все такты весенней мазурки.
Светит ли солнце любви, где мир пуст?
9.
Светит ли солнце любви, где мир пуст,
или от горя мы не замечаем?
С губ дуновенье... и трепетом уст
нежность и страсть пополам, как вначале...
Вихрем по кругу волна по весне.
Бредом горячки, где жабрами рыбы
дышит мужская душа на блесне
и прямо в сердце любовные дыбы.
Ночь на пороге молчит косяком,
смотрит с укором душевные пытки.
Что же тебе не до сна босиком?
Утро уж скоро на той половине,
ты от несмелой попытки ползком...
Если нет силы в укусах осиных...
10.
Если нет силы в укусах осиных,
от разоренья погибнет гнездо.
Ложью без меры набитые мины,
бездна страданий полна, где разбой...
Сердца живого натянуто слово,
но близорука бывает струна.
Мечется часто душа у Ясона,
путь выбирая. Медея - одна.
Робкой надежды росток замерзает,
мнимого счастья теряется хруст.
Только любви ни на грош не узнает.
У безучастных всегда пресный вкус.
Холод жестокий мерзавцев терзает.
Сотнею свечек горит ночью куст....
11.
Сотнею свечек горит ночью куст,
от светлячков загорается небо.
Сонник открыла, где спрятана суть,
но разгадать не могу этот ребус-
снов своих сказку, где рыба и нож.
Мы не прощаем крупицы обиды,
тем кого любим сильней, словно ложь
малых ошибок - мачете корриды.
Сказочник наобещал нам стихи,
алых цветочков цветные картины,
а на полях разрослись лопухи.
Жирные точки в глазах паутиной,
видят бревно, где пыльца от ольхи.
Слово молитвы, где трепет осины ...
12.
Слово молитвы, где трепет осины
выдаст случайно собой подлеца.
Голос полночный сквозь звездные спины
шепчет луне: не робей у ловца.
Туч набежавших клешня проиграет
свечек небесных азартный бильярд.
Ветер не может задуть панораму
воем и свистом во вспышках петард.
Всё пролетит в вышине и отшельник
перевернётся цепочкой лангуст.
Месяц появится вновь новосельем
и засмеётся подковой из луз,
вновь вырываясь из замкнутой щели.
Выдаст дрожанье бесчувственных уст...
13.
Выдаст дрожанье бесчувственных уст
сладкую горечь цветов медуницы.
Пчёлы с цветочка в пчелиный уют
мёд соберут и летят вереницей.
Радостно к дому с добычей летят.
Груша и липа, как белые стаи,
вновь зацветают весной, лебедят
с светлой надеждой с листов выпускают.
Бунт во плоти для греха с дикарем
или для счастья любовь я копила...
В жизни цветения жду день за днем.
Даже в ненастье, где взрывом тротила
молния явит трезубец огнем.
Если б смогла я закрыть девясилом...
14.
Если б смогла я закрыть девясилом
ямы, что вырыла я без лопат...
Царь над страстями под острые вилы
шагом ослиным идёт, торопясь.
Гордость сгибая, ослиная шея
ложной тревоги не снимет хомут.
Мыслей из пепла - дымок от шалфея,
дутого мифа исчерпанных смут.
Совесть стоит над душой, как Фемида
на перекрёстке, в повязке глава.
Крутит свою карусель, где обиды.
Больше чем хлёстко по икрам трава,
бьют по душе на весах гири-гиды.
Чёрные дыры...глухие слова...
Метки:
