2. Стоит ли свеч? Кольцо венков сонетов Звездный
АВТОР ВЕНКА СОНЕТОВ - ИРИНА ШУЛЕНИНА
1.
Бочку медовую и дегтя ложку,
не опечатав суровым клеймом,
схватит безумец, охваченный ложью,
и ослепит Солнце белым бельмом.
Тени коварны, сплетаются в узел,
живо охватят своей западней.
Мир паутиной своей закорузлой
жизни окрутит - в погибель согнет.
Воздух хватаю я ртом непрестанно,
словно удушье,- петлей стала плеть.
Марионетки синдром старой раной
мир равнодушный соткал, словно сеть.
Дырки от бубликов сеткою рваной
возит по ярмаркам века медведь.
2.
Возит по ярмаркам века медведь-
не на ту ногу сапожки не даром.
Ласковым взором играя, как медь,
солнце на землю глядит самоваром.
Лучик играет… по травам скользит...
Без покрывала из облачных дымок
землю охватит удар и пронзит
образом рая транзит невидимок.
Ветер несет миражи из пустынь.
Спутник коварный готовит подножку.
Взором внимательным рядом окинь.
Не отпускает хвост страуса кошку.
Корчит гримасы опять Арлекин.
В звуках гитары всего понемножку.
3.
В звуках гитары всего понемножку-
дрожью струны обошли новый день.
Ночью не видим мы черную кошку,
так же глаза не увидят плетень.
Души не слышим за жестами "сурдо".
Мир черно-белый в тисках пантомим.
В каменных плитах обломки абсурда.
Слезы размазал потеками мим.
Силу берет темнота, но откуда
звездное небо решает гореть?
Синее небо в глазах Робин Гуда.
Свет в наше тело попал или нет,
чувствуем только копье в наших судьбах.
Жалость звенит серебром или медь?
4.
Жалость звенит серебром или медь
солнце осыпет нам в наши пригоршни?
Море и небо - божественна смесь!
Бьются меж скал близнецы, как в ладоши.
Пеной играет в волнах Посейдон,
вспышками молний себя драпирует.
Грома раскаты сильны, снова дно
кругом арены моря дрессирует.
Скачет наездница - жизнь между сит,
в чудном изгибе проскочит сквозь двери.
Как перепрыгнуть огонь? Держит нить.
Сторож-рассудок и сердцу - не верят,
чувство инстинкта в душе говорит.
Струны зажаты рычанием зверя.
5.
Струны зажаты рычанием зверя,
жизнь проверяет оскалом тигриц.
Стынут ладони и ветры измерят
щели холодных окон, половиц.
Не пощадили ушедшие зимы.
Кошки на сердце скребли иль коты
дали вечерний концерт свой интимный?
Или мне снилось, что мир стал таким?
Пепел прожитых годов безутешно
в поле летает, как замкнутый круг.
Голову не отряхну безмятежно.
В прядях остались дорожки от мук
белой метели и кружит поспешно
факелом дымным свобода вокруг.
6.
Факелом дымным свобода вокруг-
марионетками правит проныра.
Грешные мысли в песок разотрут,
снова положат в капкан ломтик сыра.
Много соблазнов ведет старый хор,
мир безутешен и лезет на вилы.
Можно ль раскаяться нам без просфор,
если не жили, а только любили?
Шёпот в ушах шелестит, словно лист,
напоминая о прошлых потерях.
Ангел качнется - появится лис.
Вспомнит ли имя? Иль числами зверя
вывернет мир из-за серых кулис?
Светит очерченный круг, нам не веря.
7.
Светит очерченный круг, нам не веря,
плавится Гордиев узел из уз.
Звёздной тропою обрублена шея,
ветер поднял волоса у Медуз.
Яркой кометы пылающим шлейфом
время торопит и пламенем суть.
Путь неизвестный слепит фейерверком,
мы же под пули подставили грудь.
Страшен бывает полет дерзновенный.
Омут паденья из призрачных рук.
Вера с надеждою - всплеск откровений.
Ждут совпаденья, как замкнутый круг,
где в зачарованном омуте мнений
счастье во мраке потопит испуг.
8.
Счастье во мраке потопит испуг.
Вынырнуть нужно из омута пыли.
Тучи закрыли без всяких натуг
брюхом лохмотья любви и застыли.
Все краски серы и чувства внутри.
Книжная мудрость? Чужие печали...
Можно читать по душе тихий крик?
Верит, не верит...Так было вначале.
Белой ромашки поля у воды
бьют лепестками лодыжки у пары.
Ветер жестоко хлестал их следы.
Я же летаю, а тут - тяжесть кары.
Звездные тропы, как знаки сквозь дым,
плачут в печальном бреду от сигары.
9.
Плачут в печальном бреду от сигары
звезды и тьма их тихонько редит.
Светом измучит, как призрак коварный,
лунный размытый маяк впереди.
Жизнь невесома, единственный случай-
небо в тумане всю тяжесть несет,
пробует слог на зубок, только лучше-
эхо полета, что звуки пасет.
Ветер разгонит туман постепенно.
Раннее утро готовит пиар
неба за солнечным днем откровенно.
Без глаукомы на солнце пожар
стоит ли свеч? Побледнели мгновенно
тени от страха и ждут зверских кар.
10.
Тени от страха и ждут зверских кар
смятые зимней пургой акварели.
Буря не стихла, широкий был старт,
ловит в коварный прицел беспредельность.
Выбелит время дорожки в висках.
Душам тяжелым не нужно полета.
Кто-то себя в руки взял и в тисках
страх уменьшается капелькой пота.
В прошлом уснули мечты и азарт.
Порвана мачта и веслами правит
молнии танец и вьется гроза.
Бурная качка и жесткие нары
нам отступленье готовят назад,
дух ли геройский в плену Ниагары?
11.
Дух ли геройский в плену Ниагары,
трус ли в объятьях весенних ветров?
Время волною рассыпет нектары,
смоет осевший коктейль из цветов.
Быль или небыль волнением чувства?
Час вдохновенья готовит рассказ.
Роза закрутит в свое ложе русла
звездное небо и светит роса.
Ваза отдаст лепестки, сморщив скатерть.
Поиски тени, где рамкой глаза,
бездной объятий тоски вьют характер.
Дна отраженье изучит лоза
и принесет вдохновенье в контакте
стянутый лаком восточный базар.
12.
Стянутый лаком восточный базар
небо жует, как хот-дог с долькой сыра.
Подиум века забыл тормоза.
Наш виртуальный "on line" - непрерывный.
Души засушит пробег холостой
столпотвореньем козла и барана.
Из-за кулис не успеть на постой.
Будут ли слушать? У времени - тайна.
Эти лохмотья души отрезвят
в лавочке жизни гнилые товары.
Плоским, корявым стихом цедят яд,
жаждуют славы… как будто гусары.
Эта торговля оценит талант-
пробует зубом литые динары.
13.
Пробует зубом литые динары
жизнь и, пожалуй, напрасно совсем.
Юность все может... Потом "динозавры"
в снах растворяют мечты разных тем.
Зернами кофе, где краешком ночи,
перемололи забытый мираж,
наше сознанье в годах пропесочит,
черный осадок из выпитых чаш.
Вспыхнули окна в расцветках уютных,
светятся шторы тюльпанами сна.
Играми тени кино в стенах мутных.
Лучиком света осталась блесна
и понимаем в просроченных буднях:
не понарошку копилась казна.
14.
Не понарошку копилась казна.
Необходимость души стала роскошь.
Вечером поздним совсем не до сна.
Звезды сорвутся с небес, славя Мокошь.
Целой пригоршней играют слова,
звонкой монетой печатая эхо.
Быстро наполню ладонь и овал
светом желаний искрится от смеха.
Утром раскроются наши цветы,
в солнечных пятнах увижу дорожку.
Прячут в бутоны секреты листы.
Ветер качает березы сережку.
Не поменяю на даты мечты,
бочку медовую и дегтя ложку.
Магистрал (2-й сонет 12-го венка Магистралов Кольца венков сонетов):
Бочку медовую и дегтя ложку
возит по ярмаркам века медведь.
В звуках гитары всего понемножку-
жалость звенит серебром или медь?
Струны зажаты рычанием зверя.
Факелом дымным свобода вокруг.
Светит очерченный круг, нам не веря,
счастье во мраке потопит испуг.
Плачут в печальном бреду от сигары
тени от страха и ждут зверских кар.
Дух ли геройский в плену Ниагары?
Стянутый лаком восточный базар
пробует зубом литые динары.
Не понарошку копилась казна...
В магистрале цитируется ЯС Юлии Акатовой:
в звуках гитары - жалость звенит серебром - струны зажаты
факелом дымным - светит очерченный круг - счастье во мраке
плачут в печальном бреду - тени от страха
дух ли геройский в плену - стянутый лаком
Ред. 12.06.2011 г.
1.
Бочку медовую и дегтя ложку,
не опечатав суровым клеймом,
схватит безумец, охваченный ложью,
и ослепит Солнце белым бельмом.
Тени коварны, сплетаются в узел,
живо охватят своей западней.
Мир паутиной своей закорузлой
жизни окрутит - в погибель согнет.
Воздух хватаю я ртом непрестанно,
словно удушье,- петлей стала плеть.
Марионетки синдром старой раной
мир равнодушный соткал, словно сеть.
Дырки от бубликов сеткою рваной
возит по ярмаркам века медведь.
2.
Возит по ярмаркам века медведь-
не на ту ногу сапожки не даром.
Ласковым взором играя, как медь,
солнце на землю глядит самоваром.
Лучик играет… по травам скользит...
Без покрывала из облачных дымок
землю охватит удар и пронзит
образом рая транзит невидимок.
Ветер несет миражи из пустынь.
Спутник коварный готовит подножку.
Взором внимательным рядом окинь.
Не отпускает хвост страуса кошку.
Корчит гримасы опять Арлекин.
В звуках гитары всего понемножку.
3.
В звуках гитары всего понемножку-
дрожью струны обошли новый день.
Ночью не видим мы черную кошку,
так же глаза не увидят плетень.
Души не слышим за жестами "сурдо".
Мир черно-белый в тисках пантомим.
В каменных плитах обломки абсурда.
Слезы размазал потеками мим.
Силу берет темнота, но откуда
звездное небо решает гореть?
Синее небо в глазах Робин Гуда.
Свет в наше тело попал или нет,
чувствуем только копье в наших судьбах.
Жалость звенит серебром или медь?
4.
Жалость звенит серебром или медь
солнце осыпет нам в наши пригоршни?
Море и небо - божественна смесь!
Бьются меж скал близнецы, как в ладоши.
Пеной играет в волнах Посейдон,
вспышками молний себя драпирует.
Грома раскаты сильны, снова дно
кругом арены моря дрессирует.
Скачет наездница - жизнь между сит,
в чудном изгибе проскочит сквозь двери.
Как перепрыгнуть огонь? Держит нить.
Сторож-рассудок и сердцу - не верят,
чувство инстинкта в душе говорит.
Струны зажаты рычанием зверя.
5.
Струны зажаты рычанием зверя,
жизнь проверяет оскалом тигриц.
Стынут ладони и ветры измерят
щели холодных окон, половиц.
Не пощадили ушедшие зимы.
Кошки на сердце скребли иль коты
дали вечерний концерт свой интимный?
Или мне снилось, что мир стал таким?
Пепел прожитых годов безутешно
в поле летает, как замкнутый круг.
Голову не отряхну безмятежно.
В прядях остались дорожки от мук
белой метели и кружит поспешно
факелом дымным свобода вокруг.
6.
Факелом дымным свобода вокруг-
марионетками правит проныра.
Грешные мысли в песок разотрут,
снова положат в капкан ломтик сыра.
Много соблазнов ведет старый хор,
мир безутешен и лезет на вилы.
Можно ль раскаяться нам без просфор,
если не жили, а только любили?
Шёпот в ушах шелестит, словно лист,
напоминая о прошлых потерях.
Ангел качнется - появится лис.
Вспомнит ли имя? Иль числами зверя
вывернет мир из-за серых кулис?
Светит очерченный круг, нам не веря.
7.
Светит очерченный круг, нам не веря,
плавится Гордиев узел из уз.
Звёздной тропою обрублена шея,
ветер поднял волоса у Медуз.
Яркой кометы пылающим шлейфом
время торопит и пламенем суть.
Путь неизвестный слепит фейерверком,
мы же под пули подставили грудь.
Страшен бывает полет дерзновенный.
Омут паденья из призрачных рук.
Вера с надеждою - всплеск откровений.
Ждут совпаденья, как замкнутый круг,
где в зачарованном омуте мнений
счастье во мраке потопит испуг.
8.
Счастье во мраке потопит испуг.
Вынырнуть нужно из омута пыли.
Тучи закрыли без всяких натуг
брюхом лохмотья любви и застыли.
Все краски серы и чувства внутри.
Книжная мудрость? Чужие печали...
Можно читать по душе тихий крик?
Верит, не верит...Так было вначале.
Белой ромашки поля у воды
бьют лепестками лодыжки у пары.
Ветер жестоко хлестал их следы.
Я же летаю, а тут - тяжесть кары.
Звездные тропы, как знаки сквозь дым,
плачут в печальном бреду от сигары.
9.
Плачут в печальном бреду от сигары
звезды и тьма их тихонько редит.
Светом измучит, как призрак коварный,
лунный размытый маяк впереди.
Жизнь невесома, единственный случай-
небо в тумане всю тяжесть несет,
пробует слог на зубок, только лучше-
эхо полета, что звуки пасет.
Ветер разгонит туман постепенно.
Раннее утро готовит пиар
неба за солнечным днем откровенно.
Без глаукомы на солнце пожар
стоит ли свеч? Побледнели мгновенно
тени от страха и ждут зверских кар.
10.
Тени от страха и ждут зверских кар
смятые зимней пургой акварели.
Буря не стихла, широкий был старт,
ловит в коварный прицел беспредельность.
Выбелит время дорожки в висках.
Душам тяжелым не нужно полета.
Кто-то себя в руки взял и в тисках
страх уменьшается капелькой пота.
В прошлом уснули мечты и азарт.
Порвана мачта и веслами правит
молнии танец и вьется гроза.
Бурная качка и жесткие нары
нам отступленье готовят назад,
дух ли геройский в плену Ниагары?
11.
Дух ли геройский в плену Ниагары,
трус ли в объятьях весенних ветров?
Время волною рассыпет нектары,
смоет осевший коктейль из цветов.
Быль или небыль волнением чувства?
Час вдохновенья готовит рассказ.
Роза закрутит в свое ложе русла
звездное небо и светит роса.
Ваза отдаст лепестки, сморщив скатерть.
Поиски тени, где рамкой глаза,
бездной объятий тоски вьют характер.
Дна отраженье изучит лоза
и принесет вдохновенье в контакте
стянутый лаком восточный базар.
12.
Стянутый лаком восточный базар
небо жует, как хот-дог с долькой сыра.
Подиум века забыл тормоза.
Наш виртуальный "on line" - непрерывный.
Души засушит пробег холостой
столпотвореньем козла и барана.
Из-за кулис не успеть на постой.
Будут ли слушать? У времени - тайна.
Эти лохмотья души отрезвят
в лавочке жизни гнилые товары.
Плоским, корявым стихом цедят яд,
жаждуют славы… как будто гусары.
Эта торговля оценит талант-
пробует зубом литые динары.
13.
Пробует зубом литые динары
жизнь и, пожалуй, напрасно совсем.
Юность все может... Потом "динозавры"
в снах растворяют мечты разных тем.
Зернами кофе, где краешком ночи,
перемололи забытый мираж,
наше сознанье в годах пропесочит,
черный осадок из выпитых чаш.
Вспыхнули окна в расцветках уютных,
светятся шторы тюльпанами сна.
Играми тени кино в стенах мутных.
Лучиком света осталась блесна
и понимаем в просроченных буднях:
не понарошку копилась казна.
14.
Не понарошку копилась казна.
Необходимость души стала роскошь.
Вечером поздним совсем не до сна.
Звезды сорвутся с небес, славя Мокошь.
Целой пригоршней играют слова,
звонкой монетой печатая эхо.
Быстро наполню ладонь и овал
светом желаний искрится от смеха.
Утром раскроются наши цветы,
в солнечных пятнах увижу дорожку.
Прячут в бутоны секреты листы.
Ветер качает березы сережку.
Не поменяю на даты мечты,
бочку медовую и дегтя ложку.
Магистрал (2-й сонет 12-го венка Магистралов Кольца венков сонетов):
Бочку медовую и дегтя ложку
возит по ярмаркам века медведь.
В звуках гитары всего понемножку-
жалость звенит серебром или медь?
Струны зажаты рычанием зверя.
Факелом дымным свобода вокруг.
Светит очерченный круг, нам не веря,
счастье во мраке потопит испуг.
Плачут в печальном бреду от сигары
тени от страха и ждут зверских кар.
Дух ли геройский в плену Ниагары?
Стянутый лаком восточный базар
пробует зубом литые динары.
Не понарошку копилась казна...
В магистрале цитируется ЯС Юлии Акатовой:
в звуках гитары - жалость звенит серебром - струны зажаты
факелом дымным - светит очерченный круг - счастье во мраке
плачут в печальном бреду - тени от страха
дух ли геройский в плену - стянутый лаком
Ред. 12.06.2011 г.
Метки:
