Горизонт событий
Последние надежды растаяли, как снег на родной планете: космолёт был намертво прикован чудовищным притяжением интригующего объекта, границы которого имели в диаметре сто миль, в центре которого всё вещество сминалось в точку диаметром в несколько микрон с бесконечно большой плотностью.
?Скорее всего я окажусь в этой пресловутой точке, и буду растерзан в трижды проклятой сингулярности!? – Решил Пифагор.
Произведённые им расчёты дали одновременно и неутешительный, и невероятный результат.
?…Может, рискнуть, всё равно терять особо нечего… Надо только включить двигатели на все сто. Сейчас или никогда!? – Космолёт, как зверь, рванулся на ловца. В бездонный колодец чёрной дыры…
Изменилось течение времени и ощущение окружающего пространства. Неподъёмная тяжесть давила на тело, на руках, казалось, повисли многопудовые гири. Пифагор понял, что долго он так не выдержит…
Боль крепко держала его в своих тисках, не отпуская. Компьютер молчал, он просто не мог понять, что происходит. Он включил магнитные подушки. Поток воздуха приподнял угасающего тело великого естествоиспытателя Вселенной. Но легче Пифагору не стало. Он весь превратился в комок боли, он весь растворился в ней. Теперь он кричал, не переставая, весь превратившись в сплошной крик. И вдруг… Вдруг остановилось сердце! Компьютер, как всегда, отреагировал молниеносно: токопроводящие электронейростимуляторы несколькими мощными разрядами буквально всколыхнули безжизненное тело. Неожиданно боль прекратилась. Стремительно погибающие клетки неумолимо превращали останки бренного тела в последнюю угасающую субстанцию реального мира – безжизненный пепел. Но, может, из пепла возгорится пламя?
Когда космолёт коснулся поверхности чёрной дыры, его собственная космическая скорость столкнулась со скоростью света. Дисплеи погасли. Компьютеры отключились. Космолёт поглотила в себе невиданная космическая сила. Он мгновенно ушёл под гравитационный радиус, и, дематериализовавшись, с узкой газовой струёй вырвался из одной гиперсферы в другую. Вновь материализовавшийся космолёт вынесло прямо к голубой планете родной Системы…
Верховный Инквизитор не мог удивляться. За свою долгую жизнь Торквемада начисто утратил эту способность. Через его руки прошли тысячи ?еретиков?. Во всех их грехах не смог бы разобраться самый искусный философ средневековья. Поэтому и на сей раз он просто был взбешён… Мысль о безграничной, но конечной Вселенной никак не укладывалась в дряблой и плешивой голове фаворита испанского короля. Мысль о том, что таких Вселенных множество, не потрясала воображение человека, практически купавшегося в крови своих жертв. Сингулярность и ?горизонт события? и вовсе были непостижимы уму Верховного Инквизитора. Перед Торквемадой стоял еретик. И он просто думал, на каком костре его сжечь: медленном или быстром. Его раздражало лишь то, что еретик был слишком молод, почти мальчик…
Вдруг в камере раздалось непонятное движение, воздух около Пифагора замутился в каком-то синхронном вихре, и подле него прояснился чёрный силуэт незнакомого человека.
– Дьявол! – Резюмировал ошалевший Торквемада. – Нечистая сила! – Возмутился он. – Взять его! – Указующий перст ткнулся в направлении невозмутимого Биона.
– Бион, забери меня отсюда!..
– Один момент…
Кровавые сподвижники инквизиции даже не шелохнулись, неподдельный ужас парализовал их остолбеневшие тела.
– Свят… свят… – Бормотали их обезумевшие рты.
Все они дружно вспомнили об одном месте, достойном за все их грехи: хладнокровные палачи вспомнили вдруг об Аде… Торквемада попытался осенить себя крестом, но окоченевшие руки не повиновались ему. Он рухнул на каменный пол подземелья – у него начался элементарный припадок…
Ни Биона, ни Пифагора в комнате уже не было. Они были уже там, где не было места их ужасному собеседнику.
Очнувшийся Торквемада был ничем не лучше прежнего.
– Где Дьявол? – Взбеленился он. – Еретик где, я вас спрашиваю?
– Они исчезли… растворились, как туман, на том же самом месте…
– Куда они исчезли? Куда?! – Костлявые руки мёртвой хваткой вцепились в очередную жертву.
– Я не знаю…
А Пифагор…
Бион вернет Пифагора в его настоящее время. В своём времени он станет учеником великого Заратустры. Он станет выдающимся философом, математиком и астрономом. Это он введет в космологию идею вечного возвращения, замкнутого времени и циклической Вселенной. Правда, он скроет от современников свою настоящую историю, но во всем признается своему любимому ученику – Платону. Тому самому Платону, который больше всех когда-то скорбел о его внезапной утрате. И миллиарды людей во все времена будут преклоняться перед неиссякаемым гением талантливого учителя и его достойного ученика…
Футурсобрание. Футуржурнал Тело поэзии № 1-2. 2017 http://www.stihi.ru/2017/03/03/11439
?Скорее всего я окажусь в этой пресловутой точке, и буду растерзан в трижды проклятой сингулярности!? – Решил Пифагор.
Произведённые им расчёты дали одновременно и неутешительный, и невероятный результат.
?…Может, рискнуть, всё равно терять особо нечего… Надо только включить двигатели на все сто. Сейчас или никогда!? – Космолёт, как зверь, рванулся на ловца. В бездонный колодец чёрной дыры…
Изменилось течение времени и ощущение окружающего пространства. Неподъёмная тяжесть давила на тело, на руках, казалось, повисли многопудовые гири. Пифагор понял, что долго он так не выдержит…
Боль крепко держала его в своих тисках, не отпуская. Компьютер молчал, он просто не мог понять, что происходит. Он включил магнитные подушки. Поток воздуха приподнял угасающего тело великого естествоиспытателя Вселенной. Но легче Пифагору не стало. Он весь превратился в комок боли, он весь растворился в ней. Теперь он кричал, не переставая, весь превратившись в сплошной крик. И вдруг… Вдруг остановилось сердце! Компьютер, как всегда, отреагировал молниеносно: токопроводящие электронейростимуляторы несколькими мощными разрядами буквально всколыхнули безжизненное тело. Неожиданно боль прекратилась. Стремительно погибающие клетки неумолимо превращали останки бренного тела в последнюю угасающую субстанцию реального мира – безжизненный пепел. Но, может, из пепла возгорится пламя?
Когда космолёт коснулся поверхности чёрной дыры, его собственная космическая скорость столкнулась со скоростью света. Дисплеи погасли. Компьютеры отключились. Космолёт поглотила в себе невиданная космическая сила. Он мгновенно ушёл под гравитационный радиус, и, дематериализовавшись, с узкой газовой струёй вырвался из одной гиперсферы в другую. Вновь материализовавшийся космолёт вынесло прямо к голубой планете родной Системы…
Верховный Инквизитор не мог удивляться. За свою долгую жизнь Торквемада начисто утратил эту способность. Через его руки прошли тысячи ?еретиков?. Во всех их грехах не смог бы разобраться самый искусный философ средневековья. Поэтому и на сей раз он просто был взбешён… Мысль о безграничной, но конечной Вселенной никак не укладывалась в дряблой и плешивой голове фаворита испанского короля. Мысль о том, что таких Вселенных множество, не потрясала воображение человека, практически купавшегося в крови своих жертв. Сингулярность и ?горизонт события? и вовсе были непостижимы уму Верховного Инквизитора. Перед Торквемадой стоял еретик. И он просто думал, на каком костре его сжечь: медленном или быстром. Его раздражало лишь то, что еретик был слишком молод, почти мальчик…
Вдруг в камере раздалось непонятное движение, воздух около Пифагора замутился в каком-то синхронном вихре, и подле него прояснился чёрный силуэт незнакомого человека.
– Дьявол! – Резюмировал ошалевший Торквемада. – Нечистая сила! – Возмутился он. – Взять его! – Указующий перст ткнулся в направлении невозмутимого Биона.
– Бион, забери меня отсюда!..
– Один момент…
Кровавые сподвижники инквизиции даже не шелохнулись, неподдельный ужас парализовал их остолбеневшие тела.
– Свят… свят… – Бормотали их обезумевшие рты.
Все они дружно вспомнили об одном месте, достойном за все их грехи: хладнокровные палачи вспомнили вдруг об Аде… Торквемада попытался осенить себя крестом, но окоченевшие руки не повиновались ему. Он рухнул на каменный пол подземелья – у него начался элементарный припадок…
Ни Биона, ни Пифагора в комнате уже не было. Они были уже там, где не было места их ужасному собеседнику.
Очнувшийся Торквемада был ничем не лучше прежнего.
– Где Дьявол? – Взбеленился он. – Еретик где, я вас спрашиваю?
– Они исчезли… растворились, как туман, на том же самом месте…
– Куда они исчезли? Куда?! – Костлявые руки мёртвой хваткой вцепились в очередную жертву.
– Я не знаю…
А Пифагор…
Бион вернет Пифагора в его настоящее время. В своём времени он станет учеником великого Заратустры. Он станет выдающимся философом, математиком и астрономом. Это он введет в космологию идею вечного возвращения, замкнутого времени и циклической Вселенной. Правда, он скроет от современников свою настоящую историю, но во всем признается своему любимому ученику – Платону. Тому самому Платону, который больше всех когда-то скорбел о его внезапной утрате. И миллиарды людей во все времена будут преклоняться перед неиссякаемым гением талантливого учителя и его достойного ученика…
Футурсобрание. Футуржурнал Тело поэзии № 1-2. 2017 http://www.stihi.ru/2017/03/03/11439
Метки:
