Великий пессимист. Эссе о Филипе Ларкине
Великий пессимист
Филип Артур Ларкин (09.08.1922, Ковентри — 02.12.1985, Халл) — один из крупнейших англоязычных поэтов второй половины XX века. В 2008 году газета The Times назвала его лучшим британским писателем послевоенной эпохи (в списке голосования он обошел и Толкина, и Оруэлла, и многочисленных нобелевских лауреатов). Ранее, в 2003 году, Общество поэтической книги на основе опросов читателей признало Ларкина наиболее почитаемым британским поэтом за последние полвека.
Ларкин был удостоен Королевской золотой медали за поэтические достижения, награждён орденом Кавалеров Славы и орденом Британской империи за свои литературные заслуги. В Халле, где он прожил почти всю свою взрослую жизнь, ему поставлен памятник, а 2 декабря 2016 г в Вестминстерском аббатстве в Уголке Поэтов была установлена мемориальная доска в его честь.
Для британской читающей публики он стал такой же культовой фигурой, какой Иосиф Бродский стал для русских читателей. Сам же Бродский, чье просветительское влияние на судьбы тех или иных зарубежных поэтов в глазах русских читателей, трудно переоценить, любил стихи Ларкина, о чем и упоминал в своих интервью: ?Я конечно, большой поклонник Филиппа Ларкина, мне он очень нравится. Жаль только что мало пишет – впрочем, это обычная претензия к поэтам?
Ларкин – мастер пониженных температур и той выдержанной трезвости, которая в целом является отличительным признаком английской поэзии. Поэт будней, в которых экзистенциальная тоска прорывается абсурдом существования под гнетом социальных шаблонов и ритуалов. Его поэзии присущ дистиллированный до крайности реализм, сдобренный нередко глухим сарказмом, а безысходность и отчаяние приглушены наблюдением - тем блеклым взглядом смирившегося стоика, который отрешенно смотрит на разрушительную работу времени, словно кролик на удава.
Коллеги-писатели и критики, называя Ларкина ?профессиональным пессимистом? и ?положительным циником?, отмечали в его стихах ту ?пикантную смесь лирики и неудовлетворенности? наряду с ?угрюмой точностью в отношении чувств, мест и людей? и ?отсутствием ожиданий?, что и принесли ему заслуженную славу. ?Самый печальный голос в послевоенном супермаркете?.
Вот как вспоминал о нем один из друзей-писателей: ?Филипп был абсолютно уверен, что нет никакой надежды – нет ни бога, ни загробной жизни или чего-то подобного, нет будущего у человечества. Он не испытывал иллюзий?. ?Никаких иллюзий? – такой ремаркой можно вкратце и охарактеризовать его поэзию.
Филипп Ларкин не был публичным человеком, он чурался своей славы, предпочитая приватность своей частной жизни академической суете, и охотно пренебрег карьерой профессионального писателя в пользу должности главного библиотекаря в небольшом городке в Восточной Англии.
На кадрах документального фильма, снятого по его собственному сценарию, мы видим флегматичного человека средних лет в сером плаще с невыразительным лицом, которое могло бы принадлежать скорее бухгалтеру, чем крупнейшему поэту эпохи. Вот он неспешно разъезжает по привычным для него местам захолустного Халла на велосипеде – едет по тропинке сквозь кладбище, заходит в церковь, наблюдает за прохожими в парке, общается с коллегами в библиотеке, проезжает мимо промышленных окраин и вдоль реки. Эти и многие другие образы-наблюдения находят самое прямое отражение в его стихах, служат их сюжетом или фоном.
Была ли его жизнь скучной жизнью холостяка-затворника, библиофила, который сознательно отказался от создания семьи и посвятил себя лишь поэтическому творчеству? Вряд ли. Достаточно упомянуть, что в течение 3 лет он поддерживал романтические отношения сразу с тремя женщинами одновременно (хотя в итоге последние 7 лет и прожил с одной из них). Также Ларкин был авторитетным джазовым критиком, сотрудничавшим в течение 10 лет с The Daily Telegraph, где вел собственную музыкальную колонку. И нельзя не упомянуть, что он сделал заметную карьеру библиотекаря, если такую вообще можно себе представить, реформировав систему учета в доверенной ему библиотеке и создав одно из крупнейших книгохранилищ в стране.
Но при этом за всю свою жизнь Ларкин выезжал за границу всего лишь пару раз, и то с большой неохотой. Да и в целом относился неприязненно ко всему иностранному, что касалось даже поэзии. ?Зарубежная поэзия? Нет!?
Вместе с тем фигура Ларкина-человека продолжает вызывать кривотолки, особенно после посмертной публикации в 1992 году его личной переписки с друзьями, после которой за ним закрепилась слава мизантропа, ксенофоба и женоненавистника. Его вполне по-пуритански обвиняли в расизме, пристрастию к порнографии, скабрезному юмору и нецензурной лексике. Но в то же время это были его частные письма, которые точно не предназначались для печати - так, к примеру, свои дневники в количестве 30 томов он завещал уничтожить, что и было исполнено одним из его душеприказчиков, в то время как другой посчитал возможным публикацию незащищенной авторским цензом личной корреспонденции. Клайв Джеймс по этому поводу выразился так: ?Филипп Ларкин был величайшим поэтом своего времени, хотя он и позволял себе ужасные высказывания. Но он не озвучивал их в своих стихах, потому что чувствовал, что будет нести ответственность перед вечностью за то, что говорит. Но в тоже время он недооценил ответственность в той сфере своей жизни, которую он считал частной. Увы, он ошибся. Всегда отказываясь признавать себя знаменитостью, он не осознал, что при определенном градусе известности вы не просто больше не имеете права на частную жизнь, но у вас её никогда и не было?.
Однако, весь это балаган, что был поднят в связи с публикацией эпистолярных откровений, не сильно повлиял на репутацию поэта, а возможно даже лишний раз подогрел интерес к его творчеству. Ведь в определенном смысле Филипп Ларкин является выразителем чисто британского характера – с его склонностью к меланхолии, ворчливостью, черным юмором, уравновешенным при этом стоической сдержанностью и джентльменской чинностью в манерах. В его поэзии отразилась современность, не заезженная шаблонами модернистов, а образ и взгляды нашли широкий отклик в сердцах читателей, благодаря которым он поныне остается любимцем британской публики.
~ ~ ~ ~ ~
Филип Ларкин родился в Ковентри 9 августа 1922 года. Он был вторым ребенком в обычной семьей среднего класса из небольшого фабричного городка восточной Англии, весь уклад которой держался на стандартных социальных шаблонах. Свое детство он описал в одном из стихотворений как ?позабытая скука?. Отец его был человеком деловитым и сделал карьеру, дослужившись до места главного казначея в Ковентри, он же познакомил юного Филиппа с произведениями Эзры Паунда, Т.С. Элиота, Джеймса Джойса и Д.Г. Лоуренса. Мать будущего поэта была домохозяйкой, полностью зависимая от воли мужа - ?пассивная и нервная женщина?, как описывал её один из знакомых семьи. Однако близкие отношения с матерью Филипп сохранил на всю жизнь. Отец умер, когда поэту было 25 лет.
Окончив школу в Ковентри, Ларкин, негодный по зрению к военной службе, поступил в Оксфорд, где и обучался в период с 1940-43 гг. Там его близким другом стал Кингсли Эмис, известный в будущем прозаик. Вместе с Эмисом и однокашниками Филип организовал небольшой литературный кружок ?Семеро?, в котором молодые люди, собираясь, обсуждали поэзию, слушали джаз и просто устраивали вечеринки.
После окончания учебы в Оксфорде в 1943 году, который он окончил с отличием, Ларкин получил приглашение на работу в библиотеку Веллингтона, где встретил свою первую подругу – Рут Боуман, с которой позже обручился. В 1945 году издаёт за счет собственных средств первый сборник стихотворений ?Северный корабль?, отмеченный влиянием Томаса Харди.
В 1946 году он был назначен помощником библиотекаря в Университетском колледже в Лестере, где вскоре познакомился с Моникой Джонс, преподавателем английского языка. С Моникой Филипа связывали самые близкие и долгие отношения на протяжении всей жизни. Помолвка с Рут была разорвана.
В июне 1950 года Филип был назначен библиотекарем Королевского университета в Белфасте (Северная Ирландия), где проработал пять лет. И пока отношения с Моникой Джонс развивались на расстоянии, Филип находился в связи с Пэтси Стрэнг, которая была замужем за одним из его коллег. Эти отношения сам Ларкин описывал как ?наиболее сексуально насыщенные за всю жизнь?. В какой-то момент Пэтси даже хотела развестись, чтобы выйти замуж за Ларкина, однако по каким-то причинам этого не произошло.
В 1955 году Ларкин получил пост главного библиотекаря в Университете города Халл, где и проработал в течение 30 лет до самой смерти. В этом же году выходит второй сборник поэта ?Без иллюзий?, который принес ему известность.
Профессор Р. Л. Бретт, председатель библиотечного комитета так вспоминал свои первые впечатления от сотрудничества с поэтом: "Сначала я был впечатлен тем, как много времени он проводил на работе, приходя рано и уходя поздно. Только позже я понял, что офис был для него так же и литературным кабинетом, в котором он работал, в том числе, и над своими произведениями. Затем он возвращался домой и продолжал писать там ".
Сам Ларкин так описывал свои впечатления от Халла: " Я никогда не думал о Халле, пока не оказался здесь. А уже попав сюда, понял, что он во многом меня устраивает. Он находится на периферии, и я предпочитаю находиться на периферии?.
И еще одна ремарка из интервью:
— Что касается Халла, то он мне нравится, потому что расположен так далеко от всего. По дороге в никуда, так сказать. Он лежит посреди этой пустынной местности, а за ней уже только море. Мне это нравится.
— Вы, значит, не испытываете потребности быть в центре событий? — спрашивает журналист.
— О нет. Я испытываю очень большую потребность быть на периферии событий.
В послевоенные годы университет Халла, как и многие британские учебные заведения претерпел значительные изменения. Благодаря работе Ларкина в течение 10 лет после реформирования и расширения библиотечного фонда библиотека Халла стала одной из лучших в Европе, а уровень финансирования за счет грантов за 30 лет вырос более чем в 100 раз. Коллеги Ларкина отмечали, что Филипп стал видной фигурой в библиотечном деле послевоенной Англии, первым введя автоматизированную компьютерную систему учета.
В 1964 выходит третья книга ?Свадьбы в Троицу?, которая закрепила за ним славу одного из лучших современных поэтов эпохи.
Ещё в 1961 году у Ларкина начались отношения с коллегой Моув Бреннан, которые, однако, были обременены её строгим католическим воспитанием, но продолжались с перерывами на протяжении 17 лет. А в 1975 году поэт начал встречаться с Бет Маккарти, которая была его секретарем на протяжении 28 лет. И при этом Филипп постоянно поддерживал отношения с Моникой Джонс, которая преподавала до 1981 года в Лестере, в ста километрах от Халла. Эта непростая ситуация с поддержанием связей сразу с тремя женщинами продолжалась на протяжении 3-х лет. И лишь в 1978 году Ларкин связал свою жизнь с Моникой Джонс, с которой они в конце концов поселились в доме поэта в Халле.
Как выразилась Моув Бреннан ?У Филиппа было что-то наподобие фобии, он не хотел зависеть от отношений, быть связанным ими?. Сам Ларкин в своем частном письме писал: ?Всё в отношениях между мужчиной и женщиной меня ужасно бесит. Это полная хрень, лучше уж бы всё это регулировалось армией или каким-нибудь Министерством Продовольствия?.
В 1975 выходит последний прижизненный поэтический сборник ?Высокие окна?. После этого творческая активность поэта угасает, о чем он сам с горечью признавался, говоря, что ?Муза его покинула?.
В 1984 году Ларкину было предложено почётное звание поэта-лауреата, которое он отверг.
Филипп Ларкин умер от рака пищевода в 1985 году в возрасте 63 лет. Последними словами, которые он сказал медсестре, были: ?Я отправляюсь в неизбежное?.
~ ~ ~ ~ ~
Не вдаваясь в критический разбор творчества поэта – стихи говорят сами за себя - хотелось бы в общих чертах проследить его путь, отметив основные мотивы и темы, подчеркнув особенности поэтики и взгляды на то, какой должна быть современная поэзия. Этот обзор сопровождают некоторые оценки и эпитеты, которыми характеризовали его творчество и наследие другие писатели и исследователи.
Итоговый поэтический каталог содержит 244 стихотворения Филиппа Ларкина, из которых при жизни была опубликована только половина. Довольно мало, в связи с чем он и заслужил репутацию одного из наименее плодовитых современных поэтов.
Печататься Ларкин начал рано, в 1940 году еще школьником в Ковентри, а затем оксфордским студентом, публикуя стихи в различных журналах. Творческий период у Ларкина растянулся на три с небольшим десятилетия (1940-70-е гг). За это время вышли четыре полноценные поэтические книги, и выходили они почти с педантичной точностью - раз в десятилетие: "Северный корабль" ("The North Ship", 1945), "Без иллюзий" ("The Less Deceived", 1955), "Свадьбы в Троицу" ("The Whitsun Weddings", 1964), "Высокие окна" ("High Windows", 1974).
После смерти в 1985-м году в нескольких изданиях ?Избранных стихотворений? были опубликованы не вошедшие в прижизненные сборники стихотворения. Также перу Ларкина принадлежат два романа ?Джилл? (1946 г) и ?Девушка зимой? (1947). Он пытался написать и третью прозаическую книгу, но в итоге отказался от карьеры прозаика.
После сборника ?Высокие окна? Ларкин писал лишь эпизодически. ?Я растерял способность писать, как растерял и волосы? - шутил он, однако последнее десятилетие жизни поэта было серьезно омрачено этим фактом.
Если речь заходила о влияниях, то сам Ларкин признал своим учителем только Томаса Харди, хотя критики упоминали и о влиянии У.Х.Одена и У.Б. Йейтса в его ранних стихах.
_____
?Утраты были для меня тем же, что и нарциссы для Уордсворта? - эта фраза Ларкина является эпиграфом ко всему его творчеству
Читать Ларкина легко. Минимализм и сознательная сдержанность в использовании красок и словаря ненавязчиво и без усилий погружают читателя в привычные образы обыденной реальности. Его поэтика дышит реализмом. И вообще Ларкин был резким противником модернистских игр – их вычурности и темноты, он не нагружал свои стихи тройными смыслами, аллюзиями, не заигрывал с мифами, эллинизмом, классикой, со всем этим тяжеловесным культурным багажом, протянутым традицией через эпохи. ?Каждое стихотворение должно быть своей собственной, только что созданной вселенной. Поэтому я не верю в "традицию", или в общественную складчину мифов, или в небрежные аллюзии в стихах на другие стихи или других поэтов. Аллюзии эти неприятно напоминают болтовню литературных пигмеев, старающихся показать, что они знакомы с большими людьми? - так заявляет он в одном из интервью. Хотя при всём при этом он развивал её в русле классицизма, но пользуясь его достижениями не как ключевым материалом для отстройки своей поэтической башни, а как, скорее, основой для фундамента
Его поэзия – поэзия настоящего, понятная и доступная. Её материал – сырая явь впечатлений ?человека экзистенциального?, не ждущего ничего хорошего от постиндустриального мира, пережившего мировые войны и диктатуры, а её ландшафты – будни провинциальной Англии. Именно этим фактом и можно объяснить популярность поэзии Ларкина по сей день. Он актуален, Его образы, темы, наблюдения, реакции на мир находят отклик у читателей. Поэтому он и является национальным британским поэтом.
Ларкин - поэт нарастающей энтропии и абсурдности существования в целом. С холодной наблюдательностью патологоанатома он препарирует жизнь, лишая её масок и романтических заблуждений, и находя в этой пессимистической медитативной поэтике свое утешение и очищение от груза тоски. Сарказм по поводу социальных шаблонов – учебы-работы-отношений-свадеб – вся эта обреченная суета сует вызывает у него изжогу и желание отгородиться от мира и наблюдать за ним из своих ?высоких окон?. ?Я рассматриваю жизнь как одинокое занятие, разбавленное обществом, нежели общественное занятие, разбавленное одиночеством?. Сквозной мотив большинства его стихотворений – тщета и обреченность любых попыток жизнеутверждения. Смерть - не только как факт, но как присутствие - одна из главных героинь его поэзии. Отчаяние в его стихах при этом не является пронзительным и громогласно взывающим к равнодушной Вселенной – нет, это просто наблюдение, четко и хладнокровно зафиксированное, без компромиссов и скидок. Без иллюзий
Таков Ларкин - великий пессимист, фиксирующий увядание жизни. Предоставляющий нам отчет об изменениях, психологических и физических, которые он при этом никоим образом не считает эволюцией. Отчет ?человека экзистенциального? для никого, и без надежд на помилование.
Но зачем, спрашивается, читателю в очередной раз погружаться в уныние, столь популярное у поэтов, зацикленных, казалось бы, на описании трагичности бытия? Зачем нам выслушивать очередную порцию тоскливых элегий? На этот вопрос можно ответить двояко. Первый ответ дает сам Ларкин: ?В основе моей популярности, если таковая вообще имеется, лежит как раз тот факт, что я пишу о несчастии. В конце концов, ведь большинство людей и вправду несчастны, разве нет? Именно несчастье вызывает к жизни стихи?. А второй ответ можно найти в стихотворении польского поэта Тадеуша Ружевича, современника Ларкина: ?Наилучшее описание хлеба – это описание голода?. Так и лучшим указанием на счастье является красочное описание его отсутствия. В этом и состоит очищающая сила поэзии, и искусства в целом. И холодный душ от Ларкина весьма освежает, смывая копоть обыденных суеверий, малодушия и автоматизма зацикленной жизни. Это капля горькой настойки, которая не пьянит, но отрезвляет от иллюзий, попадая в резонанс мыслей и настроений, столь часто прокручиваемых в умах многих людей, но не находящих выхода в ясном выражении. Ларкин предельно честен по отношению к себе – к своим чувствам, склонностям, привычкам. И он не идет на компромиссы с социумом, предрассудками, писательской средой, женщинами.
Что до оценок современников и критиков, то они характеризовали его поэтику как смесь ?обыденного, разговорного стиля, ясности, тихого, рефлексивного тона, иронической сдержанности и прямоты, обрученной с общечеловеческим опытом?. Жан Хартли резюмировал его стиль как "пикантную смесь лиризма и недовольства", а Дерек Уолкотт начинает свою статью о Ларкине словами: ?Обыкновенное лицо, обыкновенный голос, обыкновенная жизнь...?, да и статья озаглавлена ?Мастер обыденного?
Но наиболее удачно, на мой взгляд, образ поэта рисует в одном из своих эссе нобелевский лауреат Шеймас Хини:
?Случай Ларкина совсем другой. Его язык аккумулирует не жирный перегной филологии и истории, но четкие смыслы слов, заношенных до лоска и в литературе, и в жизни. Для него поэт – не вместилище мифов, не хранитель памяти рода или адепт таинственного знания или ревнивый мастер, обладающий секретами особого искусства – он обычный человек, учтивый сотрудник налоговой службы, или социальной службы, или в данном конкретном случае - библиотечной службы. Луна для него не ?белая богиня?, а его поэтическая утварь – скорее образ, чем символ: ?высокая, нелепая, чужая?, она оглядывает сверху неприкрашенный пейзаж современной Англии: пустые чердаки особняков, плоские крыши универмагов, каналы, стоки промышленных отходов, взрывы в шахтах, надгробья на кладбищах, секретарш, покидающих свои конторы; она управляет приливами и отливами житейского моря, в котором лишь один корабль достоит хвалы – и это отнюдь не ?Золотая лань? Дрейка и не ?Виктория? Нельсона, но безымянная баржа с черным парусом, что тащит за собой ?огромную бесптичью тишину?. Если он и смотрит на луну, то лишь мимоходом, пробираясь в постель после ночной вылазки в уборную за малой нуждой. Да ещё называет это стихотворение ?Печальные шаги? - с издевкой над классическим сонетом Филиппа Сидни: ?Какими всходишь ты печальными шагами, Луна, на небосвод?. Его стихи освещены не луной, а скорбным светом разума.
Ларкин – это современный горожанин, видящий Англию из окна вагона, улетающую назад и вдаль, человек своего места и племени, чувствующий себя не в своей тарелке вне привычной среды. Он конечно поэт английского национализма, но умеренного и сдержанного, его голос ?почти правдивый?, ?почти добрый? голос послевоенной Англии, в которой рабочая кепка и королевская корона утратили часть своего могучего символизма, где классовая граница отделяющая пролетарскую скороговорку от аристократической певучести, почти размылась. В речи Ларкин чувствуется образованность и порой манерность, но не сладкоречивость?
В данном издании представлены переводы избранных стихотворений Филипа Ларкина как из основных сборников, так и не попавших в основное собрание.
Андрей Красковский
С переводами 54 стихотворений Филипа Ларкина можно ознакомиться в группе в ВК
Филип Артур Ларкин (09.08.1922, Ковентри — 02.12.1985, Халл) — один из крупнейших англоязычных поэтов второй половины XX века. В 2008 году газета The Times назвала его лучшим британским писателем послевоенной эпохи (в списке голосования он обошел и Толкина, и Оруэлла, и многочисленных нобелевских лауреатов). Ранее, в 2003 году, Общество поэтической книги на основе опросов читателей признало Ларкина наиболее почитаемым британским поэтом за последние полвека.
Ларкин был удостоен Королевской золотой медали за поэтические достижения, награждён орденом Кавалеров Славы и орденом Британской империи за свои литературные заслуги. В Халле, где он прожил почти всю свою взрослую жизнь, ему поставлен памятник, а 2 декабря 2016 г в Вестминстерском аббатстве в Уголке Поэтов была установлена мемориальная доска в его честь.
Для британской читающей публики он стал такой же культовой фигурой, какой Иосиф Бродский стал для русских читателей. Сам же Бродский, чье просветительское влияние на судьбы тех или иных зарубежных поэтов в глазах русских читателей, трудно переоценить, любил стихи Ларкина, о чем и упоминал в своих интервью: ?Я конечно, большой поклонник Филиппа Ларкина, мне он очень нравится. Жаль только что мало пишет – впрочем, это обычная претензия к поэтам?
Ларкин – мастер пониженных температур и той выдержанной трезвости, которая в целом является отличительным признаком английской поэзии. Поэт будней, в которых экзистенциальная тоска прорывается абсурдом существования под гнетом социальных шаблонов и ритуалов. Его поэзии присущ дистиллированный до крайности реализм, сдобренный нередко глухим сарказмом, а безысходность и отчаяние приглушены наблюдением - тем блеклым взглядом смирившегося стоика, который отрешенно смотрит на разрушительную работу времени, словно кролик на удава.
Коллеги-писатели и критики, называя Ларкина ?профессиональным пессимистом? и ?положительным циником?, отмечали в его стихах ту ?пикантную смесь лирики и неудовлетворенности? наряду с ?угрюмой точностью в отношении чувств, мест и людей? и ?отсутствием ожиданий?, что и принесли ему заслуженную славу. ?Самый печальный голос в послевоенном супермаркете?.
Вот как вспоминал о нем один из друзей-писателей: ?Филипп был абсолютно уверен, что нет никакой надежды – нет ни бога, ни загробной жизни или чего-то подобного, нет будущего у человечества. Он не испытывал иллюзий?. ?Никаких иллюзий? – такой ремаркой можно вкратце и охарактеризовать его поэзию.
Филипп Ларкин не был публичным человеком, он чурался своей славы, предпочитая приватность своей частной жизни академической суете, и охотно пренебрег карьерой профессионального писателя в пользу должности главного библиотекаря в небольшом городке в Восточной Англии.
На кадрах документального фильма, снятого по его собственному сценарию, мы видим флегматичного человека средних лет в сером плаще с невыразительным лицом, которое могло бы принадлежать скорее бухгалтеру, чем крупнейшему поэту эпохи. Вот он неспешно разъезжает по привычным для него местам захолустного Халла на велосипеде – едет по тропинке сквозь кладбище, заходит в церковь, наблюдает за прохожими в парке, общается с коллегами в библиотеке, проезжает мимо промышленных окраин и вдоль реки. Эти и многие другие образы-наблюдения находят самое прямое отражение в его стихах, служат их сюжетом или фоном.
Была ли его жизнь скучной жизнью холостяка-затворника, библиофила, который сознательно отказался от создания семьи и посвятил себя лишь поэтическому творчеству? Вряд ли. Достаточно упомянуть, что в течение 3 лет он поддерживал романтические отношения сразу с тремя женщинами одновременно (хотя в итоге последние 7 лет и прожил с одной из них). Также Ларкин был авторитетным джазовым критиком, сотрудничавшим в течение 10 лет с The Daily Telegraph, где вел собственную музыкальную колонку. И нельзя не упомянуть, что он сделал заметную карьеру библиотекаря, если такую вообще можно себе представить, реформировав систему учета в доверенной ему библиотеке и создав одно из крупнейших книгохранилищ в стране.
Но при этом за всю свою жизнь Ларкин выезжал за границу всего лишь пару раз, и то с большой неохотой. Да и в целом относился неприязненно ко всему иностранному, что касалось даже поэзии. ?Зарубежная поэзия? Нет!?
Вместе с тем фигура Ларкина-человека продолжает вызывать кривотолки, особенно после посмертной публикации в 1992 году его личной переписки с друзьями, после которой за ним закрепилась слава мизантропа, ксенофоба и женоненавистника. Его вполне по-пуритански обвиняли в расизме, пристрастию к порнографии, скабрезному юмору и нецензурной лексике. Но в то же время это были его частные письма, которые точно не предназначались для печати - так, к примеру, свои дневники в количестве 30 томов он завещал уничтожить, что и было исполнено одним из его душеприказчиков, в то время как другой посчитал возможным публикацию незащищенной авторским цензом личной корреспонденции. Клайв Джеймс по этому поводу выразился так: ?Филипп Ларкин был величайшим поэтом своего времени, хотя он и позволял себе ужасные высказывания. Но он не озвучивал их в своих стихах, потому что чувствовал, что будет нести ответственность перед вечностью за то, что говорит. Но в тоже время он недооценил ответственность в той сфере своей жизни, которую он считал частной. Увы, он ошибся. Всегда отказываясь признавать себя знаменитостью, он не осознал, что при определенном градусе известности вы не просто больше не имеете права на частную жизнь, но у вас её никогда и не было?.
Однако, весь это балаган, что был поднят в связи с публикацией эпистолярных откровений, не сильно повлиял на репутацию поэта, а возможно даже лишний раз подогрел интерес к его творчеству. Ведь в определенном смысле Филипп Ларкин является выразителем чисто британского характера – с его склонностью к меланхолии, ворчливостью, черным юмором, уравновешенным при этом стоической сдержанностью и джентльменской чинностью в манерах. В его поэзии отразилась современность, не заезженная шаблонами модернистов, а образ и взгляды нашли широкий отклик в сердцах читателей, благодаря которым он поныне остается любимцем британской публики.
~ ~ ~ ~ ~
Филип Ларкин родился в Ковентри 9 августа 1922 года. Он был вторым ребенком в обычной семьей среднего класса из небольшого фабричного городка восточной Англии, весь уклад которой держался на стандартных социальных шаблонах. Свое детство он описал в одном из стихотворений как ?позабытая скука?. Отец его был человеком деловитым и сделал карьеру, дослужившись до места главного казначея в Ковентри, он же познакомил юного Филиппа с произведениями Эзры Паунда, Т.С. Элиота, Джеймса Джойса и Д.Г. Лоуренса. Мать будущего поэта была домохозяйкой, полностью зависимая от воли мужа - ?пассивная и нервная женщина?, как описывал её один из знакомых семьи. Однако близкие отношения с матерью Филипп сохранил на всю жизнь. Отец умер, когда поэту было 25 лет.
Окончив школу в Ковентри, Ларкин, негодный по зрению к военной службе, поступил в Оксфорд, где и обучался в период с 1940-43 гг. Там его близким другом стал Кингсли Эмис, известный в будущем прозаик. Вместе с Эмисом и однокашниками Филип организовал небольшой литературный кружок ?Семеро?, в котором молодые люди, собираясь, обсуждали поэзию, слушали джаз и просто устраивали вечеринки.
После окончания учебы в Оксфорде в 1943 году, который он окончил с отличием, Ларкин получил приглашение на работу в библиотеку Веллингтона, где встретил свою первую подругу – Рут Боуман, с которой позже обручился. В 1945 году издаёт за счет собственных средств первый сборник стихотворений ?Северный корабль?, отмеченный влиянием Томаса Харди.
В 1946 году он был назначен помощником библиотекаря в Университетском колледже в Лестере, где вскоре познакомился с Моникой Джонс, преподавателем английского языка. С Моникой Филипа связывали самые близкие и долгие отношения на протяжении всей жизни. Помолвка с Рут была разорвана.
В июне 1950 года Филип был назначен библиотекарем Королевского университета в Белфасте (Северная Ирландия), где проработал пять лет. И пока отношения с Моникой Джонс развивались на расстоянии, Филип находился в связи с Пэтси Стрэнг, которая была замужем за одним из его коллег. Эти отношения сам Ларкин описывал как ?наиболее сексуально насыщенные за всю жизнь?. В какой-то момент Пэтси даже хотела развестись, чтобы выйти замуж за Ларкина, однако по каким-то причинам этого не произошло.
В 1955 году Ларкин получил пост главного библиотекаря в Университете города Халл, где и проработал в течение 30 лет до самой смерти. В этом же году выходит второй сборник поэта ?Без иллюзий?, который принес ему известность.
Профессор Р. Л. Бретт, председатель библиотечного комитета так вспоминал свои первые впечатления от сотрудничества с поэтом: "Сначала я был впечатлен тем, как много времени он проводил на работе, приходя рано и уходя поздно. Только позже я понял, что офис был для него так же и литературным кабинетом, в котором он работал, в том числе, и над своими произведениями. Затем он возвращался домой и продолжал писать там ".
Сам Ларкин так описывал свои впечатления от Халла: " Я никогда не думал о Халле, пока не оказался здесь. А уже попав сюда, понял, что он во многом меня устраивает. Он находится на периферии, и я предпочитаю находиться на периферии?.
И еще одна ремарка из интервью:
— Что касается Халла, то он мне нравится, потому что расположен так далеко от всего. По дороге в никуда, так сказать. Он лежит посреди этой пустынной местности, а за ней уже только море. Мне это нравится.
— Вы, значит, не испытываете потребности быть в центре событий? — спрашивает журналист.
— О нет. Я испытываю очень большую потребность быть на периферии событий.
В послевоенные годы университет Халла, как и многие британские учебные заведения претерпел значительные изменения. Благодаря работе Ларкина в течение 10 лет после реформирования и расширения библиотечного фонда библиотека Халла стала одной из лучших в Европе, а уровень финансирования за счет грантов за 30 лет вырос более чем в 100 раз. Коллеги Ларкина отмечали, что Филипп стал видной фигурой в библиотечном деле послевоенной Англии, первым введя автоматизированную компьютерную систему учета.
В 1964 выходит третья книга ?Свадьбы в Троицу?, которая закрепила за ним славу одного из лучших современных поэтов эпохи.
Ещё в 1961 году у Ларкина начались отношения с коллегой Моув Бреннан, которые, однако, были обременены её строгим католическим воспитанием, но продолжались с перерывами на протяжении 17 лет. А в 1975 году поэт начал встречаться с Бет Маккарти, которая была его секретарем на протяжении 28 лет. И при этом Филипп постоянно поддерживал отношения с Моникой Джонс, которая преподавала до 1981 года в Лестере, в ста километрах от Халла. Эта непростая ситуация с поддержанием связей сразу с тремя женщинами продолжалась на протяжении 3-х лет. И лишь в 1978 году Ларкин связал свою жизнь с Моникой Джонс, с которой они в конце концов поселились в доме поэта в Халле.
Как выразилась Моув Бреннан ?У Филиппа было что-то наподобие фобии, он не хотел зависеть от отношений, быть связанным ими?. Сам Ларкин в своем частном письме писал: ?Всё в отношениях между мужчиной и женщиной меня ужасно бесит. Это полная хрень, лучше уж бы всё это регулировалось армией или каким-нибудь Министерством Продовольствия?.
В 1975 выходит последний прижизненный поэтический сборник ?Высокие окна?. После этого творческая активность поэта угасает, о чем он сам с горечью признавался, говоря, что ?Муза его покинула?.
В 1984 году Ларкину было предложено почётное звание поэта-лауреата, которое он отверг.
Филипп Ларкин умер от рака пищевода в 1985 году в возрасте 63 лет. Последними словами, которые он сказал медсестре, были: ?Я отправляюсь в неизбежное?.
~ ~ ~ ~ ~
Не вдаваясь в критический разбор творчества поэта – стихи говорят сами за себя - хотелось бы в общих чертах проследить его путь, отметив основные мотивы и темы, подчеркнув особенности поэтики и взгляды на то, какой должна быть современная поэзия. Этот обзор сопровождают некоторые оценки и эпитеты, которыми характеризовали его творчество и наследие другие писатели и исследователи.
Итоговый поэтический каталог содержит 244 стихотворения Филиппа Ларкина, из которых при жизни была опубликована только половина. Довольно мало, в связи с чем он и заслужил репутацию одного из наименее плодовитых современных поэтов.
Печататься Ларкин начал рано, в 1940 году еще школьником в Ковентри, а затем оксфордским студентом, публикуя стихи в различных журналах. Творческий период у Ларкина растянулся на три с небольшим десятилетия (1940-70-е гг). За это время вышли четыре полноценные поэтические книги, и выходили они почти с педантичной точностью - раз в десятилетие: "Северный корабль" ("The North Ship", 1945), "Без иллюзий" ("The Less Deceived", 1955), "Свадьбы в Троицу" ("The Whitsun Weddings", 1964), "Высокие окна" ("High Windows", 1974).
После смерти в 1985-м году в нескольких изданиях ?Избранных стихотворений? были опубликованы не вошедшие в прижизненные сборники стихотворения. Также перу Ларкина принадлежат два романа ?Джилл? (1946 г) и ?Девушка зимой? (1947). Он пытался написать и третью прозаическую книгу, но в итоге отказался от карьеры прозаика.
После сборника ?Высокие окна? Ларкин писал лишь эпизодически. ?Я растерял способность писать, как растерял и волосы? - шутил он, однако последнее десятилетие жизни поэта было серьезно омрачено этим фактом.
Если речь заходила о влияниях, то сам Ларкин признал своим учителем только Томаса Харди, хотя критики упоминали и о влиянии У.Х.Одена и У.Б. Йейтса в его ранних стихах.
_____
?Утраты были для меня тем же, что и нарциссы для Уордсворта? - эта фраза Ларкина является эпиграфом ко всему его творчеству
Читать Ларкина легко. Минимализм и сознательная сдержанность в использовании красок и словаря ненавязчиво и без усилий погружают читателя в привычные образы обыденной реальности. Его поэтика дышит реализмом. И вообще Ларкин был резким противником модернистских игр – их вычурности и темноты, он не нагружал свои стихи тройными смыслами, аллюзиями, не заигрывал с мифами, эллинизмом, классикой, со всем этим тяжеловесным культурным багажом, протянутым традицией через эпохи. ?Каждое стихотворение должно быть своей собственной, только что созданной вселенной. Поэтому я не верю в "традицию", или в общественную складчину мифов, или в небрежные аллюзии в стихах на другие стихи или других поэтов. Аллюзии эти неприятно напоминают болтовню литературных пигмеев, старающихся показать, что они знакомы с большими людьми? - так заявляет он в одном из интервью. Хотя при всём при этом он развивал её в русле классицизма, но пользуясь его достижениями не как ключевым материалом для отстройки своей поэтической башни, а как, скорее, основой для фундамента
Его поэзия – поэзия настоящего, понятная и доступная. Её материал – сырая явь впечатлений ?человека экзистенциального?, не ждущего ничего хорошего от постиндустриального мира, пережившего мировые войны и диктатуры, а её ландшафты – будни провинциальной Англии. Именно этим фактом и можно объяснить популярность поэзии Ларкина по сей день. Он актуален, Его образы, темы, наблюдения, реакции на мир находят отклик у читателей. Поэтому он и является национальным британским поэтом.
Ларкин - поэт нарастающей энтропии и абсурдности существования в целом. С холодной наблюдательностью патологоанатома он препарирует жизнь, лишая её масок и романтических заблуждений, и находя в этой пессимистической медитативной поэтике свое утешение и очищение от груза тоски. Сарказм по поводу социальных шаблонов – учебы-работы-отношений-свадеб – вся эта обреченная суета сует вызывает у него изжогу и желание отгородиться от мира и наблюдать за ним из своих ?высоких окон?. ?Я рассматриваю жизнь как одинокое занятие, разбавленное обществом, нежели общественное занятие, разбавленное одиночеством?. Сквозной мотив большинства его стихотворений – тщета и обреченность любых попыток жизнеутверждения. Смерть - не только как факт, но как присутствие - одна из главных героинь его поэзии. Отчаяние в его стихах при этом не является пронзительным и громогласно взывающим к равнодушной Вселенной – нет, это просто наблюдение, четко и хладнокровно зафиксированное, без компромиссов и скидок. Без иллюзий
Таков Ларкин - великий пессимист, фиксирующий увядание жизни. Предоставляющий нам отчет об изменениях, психологических и физических, которые он при этом никоим образом не считает эволюцией. Отчет ?человека экзистенциального? для никого, и без надежд на помилование.
Но зачем, спрашивается, читателю в очередной раз погружаться в уныние, столь популярное у поэтов, зацикленных, казалось бы, на описании трагичности бытия? Зачем нам выслушивать очередную порцию тоскливых элегий? На этот вопрос можно ответить двояко. Первый ответ дает сам Ларкин: ?В основе моей популярности, если таковая вообще имеется, лежит как раз тот факт, что я пишу о несчастии. В конце концов, ведь большинство людей и вправду несчастны, разве нет? Именно несчастье вызывает к жизни стихи?. А второй ответ можно найти в стихотворении польского поэта Тадеуша Ружевича, современника Ларкина: ?Наилучшее описание хлеба – это описание голода?. Так и лучшим указанием на счастье является красочное описание его отсутствия. В этом и состоит очищающая сила поэзии, и искусства в целом. И холодный душ от Ларкина весьма освежает, смывая копоть обыденных суеверий, малодушия и автоматизма зацикленной жизни. Это капля горькой настойки, которая не пьянит, но отрезвляет от иллюзий, попадая в резонанс мыслей и настроений, столь часто прокручиваемых в умах многих людей, но не находящих выхода в ясном выражении. Ларкин предельно честен по отношению к себе – к своим чувствам, склонностям, привычкам. И он не идет на компромиссы с социумом, предрассудками, писательской средой, женщинами.
Что до оценок современников и критиков, то они характеризовали его поэтику как смесь ?обыденного, разговорного стиля, ясности, тихого, рефлексивного тона, иронической сдержанности и прямоты, обрученной с общечеловеческим опытом?. Жан Хартли резюмировал его стиль как "пикантную смесь лиризма и недовольства", а Дерек Уолкотт начинает свою статью о Ларкине словами: ?Обыкновенное лицо, обыкновенный голос, обыкновенная жизнь...?, да и статья озаглавлена ?Мастер обыденного?
Но наиболее удачно, на мой взгляд, образ поэта рисует в одном из своих эссе нобелевский лауреат Шеймас Хини:
?Случай Ларкина совсем другой. Его язык аккумулирует не жирный перегной филологии и истории, но четкие смыслы слов, заношенных до лоска и в литературе, и в жизни. Для него поэт – не вместилище мифов, не хранитель памяти рода или адепт таинственного знания или ревнивый мастер, обладающий секретами особого искусства – он обычный человек, учтивый сотрудник налоговой службы, или социальной службы, или в данном конкретном случае - библиотечной службы. Луна для него не ?белая богиня?, а его поэтическая утварь – скорее образ, чем символ: ?высокая, нелепая, чужая?, она оглядывает сверху неприкрашенный пейзаж современной Англии: пустые чердаки особняков, плоские крыши универмагов, каналы, стоки промышленных отходов, взрывы в шахтах, надгробья на кладбищах, секретарш, покидающих свои конторы; она управляет приливами и отливами житейского моря, в котором лишь один корабль достоит хвалы – и это отнюдь не ?Золотая лань? Дрейка и не ?Виктория? Нельсона, но безымянная баржа с черным парусом, что тащит за собой ?огромную бесптичью тишину?. Если он и смотрит на луну, то лишь мимоходом, пробираясь в постель после ночной вылазки в уборную за малой нуждой. Да ещё называет это стихотворение ?Печальные шаги? - с издевкой над классическим сонетом Филиппа Сидни: ?Какими всходишь ты печальными шагами, Луна, на небосвод?. Его стихи освещены не луной, а скорбным светом разума.
Ларкин – это современный горожанин, видящий Англию из окна вагона, улетающую назад и вдаль, человек своего места и племени, чувствующий себя не в своей тарелке вне привычной среды. Он конечно поэт английского национализма, но умеренного и сдержанного, его голос ?почти правдивый?, ?почти добрый? голос послевоенной Англии, в которой рабочая кепка и королевская корона утратили часть своего могучего символизма, где классовая граница отделяющая пролетарскую скороговорку от аристократической певучести, почти размылась. В речи Ларкин чувствуется образованность и порой манерность, но не сладкоречивость?
В данном издании представлены переводы избранных стихотворений Филипа Ларкина как из основных сборников, так и не попавших в основное собрание.
Андрей Красковский
С переводами 54 стихотворений Филипа Ларкина можно ознакомиться в группе в ВК
Метки:
