2 Виктор
Я приходила сюда уже пятый раз и никак не могла понять с чего же начать.
Он ждал меня за дверью девятой палаты.
Виктор. 16 лет. Маленький мужчина и подающий большие надежды хоккеист. Душа компании, весельчак и балагур, прикованный к кровати неудачным падением и переломом позвоночника. За год от прежнего паренька, излучавшего свет, осталась бледная тень.
Несколько операций, период реабилитации и диагноз, прозвучавший как приговор, - ?ты вряд ли будешь ходить, мы больше ничего не сможем сделать?.
Родители окружали его заботой и постоянным вниманием, одноклассники и ребята по хоккейной команде часто заходили в гости, делились новостями, приносили фрукты и сладости. Но он таял на глазах. Прежние мечты разбились вдребезги, а сейчас Виктор не был уверен, что вообще способен мечтать, и становился все более замкнутым.
Я стояла у кровати и ждала пока уйдут посетители. Родители часто оставались ночевать, а Виктор снова и снова умолял оставить его одного, и сегодня они впервые согласились.
Больница погружалась в сон. Пациенты засыпали один за другим, я видела, как вокруг начинали кружиться сновидениям, в которых они были здоровы и счастливы, только Виктор лежал, уставившись в потолок, и старался ни о чем не думать.
Я присела на краешек кровати, и стала гладить его по голове, прося уснуть. Наконец, он закрыл глаза и провалился в бездну. Я взяла его за руку и тоже стала падать. Мы летели вниз с бешеной скоростью, темнота поглощала нас.
- Остановись, прошу тебя… - взмолилась я – я так больше не могу…
Он обернулся и застыл, увидев меня.
- Кто ты?
- Твой проводник.
- Я сплю, и ты мне снишься, не мешай, не хочешь падать, отпусти меня – каждое слово было острее ножа.
- Не могу. Я не могу тебя бросить. Только ты сможешь мне помочь. Пойдем со мной, пожалуйста…
- Почему я, ведь даже себе не могу помочь, неужели не видишь, что я калека? – зло спросил он.
- Не знаю, выбираю не я, и даже не ты…
Я слышала его мысли – борьбу между желанием помочь и остаться в стороне. Когда победило первое, облегченно выдохнула.
- Ладно, что делать?
- Держи меня за руку крепче…
Мы стремительно поднимались вверх, тьма расступалась, вокруг мелькали звезды. Вот и знакомый храм. Я встала на ступени, а Виктор в нерешительности застыл рядом.
- Я не могу…- грустно сказал он.
- Что не можешь? – удивилась я.
- Ходить, что же еще!
- Здесь возможно все, поверь!
Он осторожно стал опускаться на ступени, сначала одной ногой, потом второй, словно пробуя на ощупь.
- Я стою!
Сделал шаг, потом еще один и взбежал вверх по ступеням.
- Это чудо!
- Нет, это моя мечта, для тебя…
Мы вошли в коридор. Свет заполнял все вокруг.
- Что теперь?
- Видишь двери вокруг?
Виктор кивнул.
- Тебе нужно найти среди них свою. Подойди к каждой и прикоснись к ней ладошкой, как только почувствуешь тепло – эта дверь твоя.
Его дверью оказалась двадцатая по счету.
- Открой ее.
Виктор остановился перед дверью, и тут я увидела, что по его щекам текут слезы.
- Что-то не так?
Он замотал головой и, всхлипывая, пробормотал:
- Двадцать – это мой номер в команде, точнее он был моим…
- Давай посмотрим, что там. Мне нельзя заходить внутрь, но я могу постоять на пороге, если ты не против?
- Как хочешь – сказал он и открыл дверь.
Куда не посмотри – везде был лед, а в центре, будто подсвеченные прожектором, лежали коньки и клюшка.
- Это что издевательство такое!? – закричал Виктор.
- Нет, это твоя самая заветная мечта. Теперь сможешь приходить сюда, когда захочешь, стоит только закрыть глаза.
- Уходи, оставь меня, ты мне не нужна!
- Хорошо…
Я закрыла дверь и села рядом с ней. Непонятно. Что хорошего мне удалось сделать для этого парнишки, кроме, как разбередить его раны. Наверняка он меня ненавидит. Что ж не привыкать. Я вздохнула, ладно, будь что будет. Когда мне, наконец, перестанет казаться, что я самая умная и со всем могу справиться. Застарелая боль шевельнулась в душе. Стоп. Хватит себя жалеть. Лучше посмотрю, что там у него происходит.
Приоткрыв дверь, я увидела, что Виктор одел коньки и словно парил по льду с клюшкой и шайбой. Впервые за год он улыбался, а я стояла у двери и плакала…
Прошло две недели. Виктор сел в инвалидное кресло. Уже несколько дней он без помощи родителей ездил в школу. Вчера впервые пошел на тренировку хоккейной команды ребят-инвалидов. Он не стал прежним, но начал чаще улыбаться и верить, что когда-нибудь снова сможет ходить…
Он ждал меня за дверью девятой палаты.
Виктор. 16 лет. Маленький мужчина и подающий большие надежды хоккеист. Душа компании, весельчак и балагур, прикованный к кровати неудачным падением и переломом позвоночника. За год от прежнего паренька, излучавшего свет, осталась бледная тень.
Несколько операций, период реабилитации и диагноз, прозвучавший как приговор, - ?ты вряд ли будешь ходить, мы больше ничего не сможем сделать?.
Родители окружали его заботой и постоянным вниманием, одноклассники и ребята по хоккейной команде часто заходили в гости, делились новостями, приносили фрукты и сладости. Но он таял на глазах. Прежние мечты разбились вдребезги, а сейчас Виктор не был уверен, что вообще способен мечтать, и становился все более замкнутым.
Я стояла у кровати и ждала пока уйдут посетители. Родители часто оставались ночевать, а Виктор снова и снова умолял оставить его одного, и сегодня они впервые согласились.
Больница погружалась в сон. Пациенты засыпали один за другим, я видела, как вокруг начинали кружиться сновидениям, в которых они были здоровы и счастливы, только Виктор лежал, уставившись в потолок, и старался ни о чем не думать.
Я присела на краешек кровати, и стала гладить его по голове, прося уснуть. Наконец, он закрыл глаза и провалился в бездну. Я взяла его за руку и тоже стала падать. Мы летели вниз с бешеной скоростью, темнота поглощала нас.
- Остановись, прошу тебя… - взмолилась я – я так больше не могу…
Он обернулся и застыл, увидев меня.
- Кто ты?
- Твой проводник.
- Я сплю, и ты мне снишься, не мешай, не хочешь падать, отпусти меня – каждое слово было острее ножа.
- Не могу. Я не могу тебя бросить. Только ты сможешь мне помочь. Пойдем со мной, пожалуйста…
- Почему я, ведь даже себе не могу помочь, неужели не видишь, что я калека? – зло спросил он.
- Не знаю, выбираю не я, и даже не ты…
Я слышала его мысли – борьбу между желанием помочь и остаться в стороне. Когда победило первое, облегченно выдохнула.
- Ладно, что делать?
- Держи меня за руку крепче…
Мы стремительно поднимались вверх, тьма расступалась, вокруг мелькали звезды. Вот и знакомый храм. Я встала на ступени, а Виктор в нерешительности застыл рядом.
- Я не могу…- грустно сказал он.
- Что не можешь? – удивилась я.
- Ходить, что же еще!
- Здесь возможно все, поверь!
Он осторожно стал опускаться на ступени, сначала одной ногой, потом второй, словно пробуя на ощупь.
- Я стою!
Сделал шаг, потом еще один и взбежал вверх по ступеням.
- Это чудо!
- Нет, это моя мечта, для тебя…
Мы вошли в коридор. Свет заполнял все вокруг.
- Что теперь?
- Видишь двери вокруг?
Виктор кивнул.
- Тебе нужно найти среди них свою. Подойди к каждой и прикоснись к ней ладошкой, как только почувствуешь тепло – эта дверь твоя.
Его дверью оказалась двадцатая по счету.
- Открой ее.
Виктор остановился перед дверью, и тут я увидела, что по его щекам текут слезы.
- Что-то не так?
Он замотал головой и, всхлипывая, пробормотал:
- Двадцать – это мой номер в команде, точнее он был моим…
- Давай посмотрим, что там. Мне нельзя заходить внутрь, но я могу постоять на пороге, если ты не против?
- Как хочешь – сказал он и открыл дверь.
Куда не посмотри – везде был лед, а в центре, будто подсвеченные прожектором, лежали коньки и клюшка.
- Это что издевательство такое!? – закричал Виктор.
- Нет, это твоя самая заветная мечта. Теперь сможешь приходить сюда, когда захочешь, стоит только закрыть глаза.
- Уходи, оставь меня, ты мне не нужна!
- Хорошо…
Я закрыла дверь и села рядом с ней. Непонятно. Что хорошего мне удалось сделать для этого парнишки, кроме, как разбередить его раны. Наверняка он меня ненавидит. Что ж не привыкать. Я вздохнула, ладно, будь что будет. Когда мне, наконец, перестанет казаться, что я самая умная и со всем могу справиться. Застарелая боль шевельнулась в душе. Стоп. Хватит себя жалеть. Лучше посмотрю, что там у него происходит.
Приоткрыв дверь, я увидела, что Виктор одел коньки и словно парил по льду с клюшкой и шайбой. Впервые за год он улыбался, а я стояла у двери и плакала…
Прошло две недели. Виктор сел в инвалидное кресло. Уже несколько дней он без помощи родителей ездил в школу. Вчера впервые пошел на тренировку хоккейной команды ребят-инвалидов. Он не стал прежним, но начал чаще улыбаться и верить, что когда-нибудь снова сможет ходить…
Метки:
