Будь моим богом-9. Тяжесть сердца
Нет убежища для истины, кроме сердца (с)
Анубис стоит у ворот старинного особняка.
От кованой решётки до фасада тянется тисовая алея, и обрамляющие её деревья настолько стары, огромны и ядовиты, что расползшаяся зеленая биомасса напоминает уродливых великанов. Сколько же молчаливого ожидания и человеческих жизней было проглочено ими?
Грунтовая дорожка между тисами посыпана светло-желтым песком. Она – как сетчатый питон-альбинос, увлекающий, затягивающий путника-добычу прямо в...
– Не стой в дверях, Инпу. Проходи. Я заварила чай с корицей.
Голос просачивается сквозь черепную кость, пробирается в мозг, вибрирует звуковой волной в воздухе, звеняще отражается от металла. Голос силён вопреки преградам, расстояниям, законам физики и физиологическим лимитам. Голос вездесущ, а его владелица – г-жа Шезметет, в мире людей называющая себя ?кофешаманкой и философеей?, своей бессмертной сутью – великая богиня магии.
Оба этажа особняка – её приватные апартаменты. В одной из комнат Шезметет принимает посетителей, несколько – отданы под алтарный зал, кухню и кладовую, а на стене просторной столовой висит панно с изображением древнеегипетского пиршества.
Неправда, что люди той эпохи думали исключительно о смерти: они вкушали мирские радости с неменьшей жадностью, что и теперь. Они пили сладкое и крепкое пиво под названием ?хек? на основе ячменного солода с добавлением шафрана, аниса и других пряностей, а также – мандрагоры, чей яд усиливал эффект алкогольной интоксикации. А чтобы захмелевшие гости не брали дурных мыслей в голову, один из служек проносил по кругу деревянную фигурку покойника, лежащего в гробу, сдабривая ритуал словами: ?Смотри, смотри на него! После смерти и ты будешь таким! А пока – пей и наслаждайся жизнью!?.
Анубис опускается на низкую тахту, берёт двумя руками чашку из тёмной глины, втягивает ноздрями горячий аромат…
– Я надеялся, здесь будут хабак и мармария.
Ворожея и любительница изысканных блюд улыбается краешками рта. Её лицо – без возраста, страстей и морщин, как будто она регулярно ставит инъекции ботокса.
– Чёрный чай и корица – лучшее для тебя сейчас. Защита, исцеление, очищение. Тебе нужны силы, энергия кофеина, лёгкий огонь пряностей… Что с твоим сердцем, Инпу? Оно бьётся медленно, на нём – тяжесть. Только не говори мне, что пороки, которыми отяжелены человеческие сердца, могут быть исключительно анатомическими. Тебе ли не знать эту боль, Страж Весов?
Глаза Анубиса темнеют до черноты, поглощающей свет.
Он мысленно возвращается в зал Маат, где двери широко открыты, а карниз выстроен из уреев и перьев – эмблем правосудия. Перед Осирисом и 42-мя богами гордая и властолюбивая дочь Ра устраивает церемонию, укладывая на чашу весов канон идеальности и чистоты, своё любимое головное украшение – белое страусовое перо. Маат всегда держит спину ровно и прямо, одевается в красные одежды, а в руках сжимает скипетр и анкх, как и положено бессмертной правительнице.
Слава тебе, Владычица Истины Ниб-Маат!
Я пришёл к тебе, госпожа моя.
Ты привела меня, чтобы я мог созерцать твою красоту.
Я знаю тебя, я знаю имя твоё, я знаю имена 42 богов,
которые находятся с тобой в чертоге обоюдной правды,
подстерегая злых и питаясь их кровью
в день отчёта перед лицом Благого.
Я принёс тебе свою правду, я отогнал ложь.
Я не творил несправедливости относительно людей,
я не творил зла в мире видимом,
я не делал того, что для богов мерзость.
Я явился к тебе без греха, без порока.
Я чист. Я чист. Я чист.
Естественная симметрия и непорочный цвет пера Маат символизировали качества, приписываемые метафизическому сердцу праведника. Но на любом из судилищ, не смотря на заучивание душеспасительной лжи Исповеди отрицания, находилось что-то, из-за чего взвешиваемое сердце оказывалось тяжелее невесомой Истины и лишало своего обладателя надежды на вечную жизнь. Соответственно, Анубис был тем, кто приносил и опускал на весы это вместилище рассудка, чувственности и судьбы человека, понимая, что праведников нет ни единого, вожделенные поля Иалу пусты, а идея о посмертном суде составляет основу божественного высокомерия и богобоязненной морали…
Шезметет берёт лицо Анбуса в свои ладони. Легонько гладит по щеке.
– Будь тем, кем тебе суждено быть, Инпу. Делай то, что тебе предписано делать. Но никогда не спорь со своим сердцем – оно этого не прощает…
Будь моим богом – Зверь http://stihi.ru/2021/12/21/6261
Анубис стоит у ворот старинного особняка.
От кованой решётки до фасада тянется тисовая алея, и обрамляющие её деревья настолько стары, огромны и ядовиты, что расползшаяся зеленая биомасса напоминает уродливых великанов. Сколько же молчаливого ожидания и человеческих жизней было проглочено ими?
Грунтовая дорожка между тисами посыпана светло-желтым песком. Она – как сетчатый питон-альбинос, увлекающий, затягивающий путника-добычу прямо в...
– Не стой в дверях, Инпу. Проходи. Я заварила чай с корицей.
Голос просачивается сквозь черепную кость, пробирается в мозг, вибрирует звуковой волной в воздухе, звеняще отражается от металла. Голос силён вопреки преградам, расстояниям, законам физики и физиологическим лимитам. Голос вездесущ, а его владелица – г-жа Шезметет, в мире людей называющая себя ?кофешаманкой и философеей?, своей бессмертной сутью – великая богиня магии.
Оба этажа особняка – её приватные апартаменты. В одной из комнат Шезметет принимает посетителей, несколько – отданы под алтарный зал, кухню и кладовую, а на стене просторной столовой висит панно с изображением древнеегипетского пиршества.
Неправда, что люди той эпохи думали исключительно о смерти: они вкушали мирские радости с неменьшей жадностью, что и теперь. Они пили сладкое и крепкое пиво под названием ?хек? на основе ячменного солода с добавлением шафрана, аниса и других пряностей, а также – мандрагоры, чей яд усиливал эффект алкогольной интоксикации. А чтобы захмелевшие гости не брали дурных мыслей в голову, один из служек проносил по кругу деревянную фигурку покойника, лежащего в гробу, сдабривая ритуал словами: ?Смотри, смотри на него! После смерти и ты будешь таким! А пока – пей и наслаждайся жизнью!?.
Анубис опускается на низкую тахту, берёт двумя руками чашку из тёмной глины, втягивает ноздрями горячий аромат…
– Я надеялся, здесь будут хабак и мармария.
Ворожея и любительница изысканных блюд улыбается краешками рта. Её лицо – без возраста, страстей и морщин, как будто она регулярно ставит инъекции ботокса.
– Чёрный чай и корица – лучшее для тебя сейчас. Защита, исцеление, очищение. Тебе нужны силы, энергия кофеина, лёгкий огонь пряностей… Что с твоим сердцем, Инпу? Оно бьётся медленно, на нём – тяжесть. Только не говори мне, что пороки, которыми отяжелены человеческие сердца, могут быть исключительно анатомическими. Тебе ли не знать эту боль, Страж Весов?
Глаза Анубиса темнеют до черноты, поглощающей свет.
Он мысленно возвращается в зал Маат, где двери широко открыты, а карниз выстроен из уреев и перьев – эмблем правосудия. Перед Осирисом и 42-мя богами гордая и властолюбивая дочь Ра устраивает церемонию, укладывая на чашу весов канон идеальности и чистоты, своё любимое головное украшение – белое страусовое перо. Маат всегда держит спину ровно и прямо, одевается в красные одежды, а в руках сжимает скипетр и анкх, как и положено бессмертной правительнице.
Слава тебе, Владычица Истины Ниб-Маат!
Я пришёл к тебе, госпожа моя.
Ты привела меня, чтобы я мог созерцать твою красоту.
Я знаю тебя, я знаю имя твоё, я знаю имена 42 богов,
которые находятся с тобой в чертоге обоюдной правды,
подстерегая злых и питаясь их кровью
в день отчёта перед лицом Благого.
Я принёс тебе свою правду, я отогнал ложь.
Я не творил несправедливости относительно людей,
я не творил зла в мире видимом,
я не делал того, что для богов мерзость.
Я явился к тебе без греха, без порока.
Я чист. Я чист. Я чист.
Естественная симметрия и непорочный цвет пера Маат символизировали качества, приписываемые метафизическому сердцу праведника. Но на любом из судилищ, не смотря на заучивание душеспасительной лжи Исповеди отрицания, находилось что-то, из-за чего взвешиваемое сердце оказывалось тяжелее невесомой Истины и лишало своего обладателя надежды на вечную жизнь. Соответственно, Анубис был тем, кто приносил и опускал на весы это вместилище рассудка, чувственности и судьбы человека, понимая, что праведников нет ни единого, вожделенные поля Иалу пусты, а идея о посмертном суде составляет основу божественного высокомерия и богобоязненной морали…
Шезметет берёт лицо Анбуса в свои ладони. Легонько гладит по щеке.
– Будь тем, кем тебе суждено быть, Инпу. Делай то, что тебе предписано делать. Но никогда не спорь со своим сердцем – оно этого не прощает…
Будь моим богом – Зверь http://stihi.ru/2021/12/21/6261
Метки:
