лебеди-84
Пауль Матиас Падуа. Леда с лебедем 1939 г.
*************
ЛЕБЕДИ
Так и лебедь отчизны плывет\ Над прудом, но не синим, а черным.\ Бьет крылами, на помощь зовет — \ Так не хочется быть прирученным! Магомед Ахмедов. Перевод Сергея Васильева ?Дружба Народов? 2008, №9 Белая элегия
Ты горло лебяжье надрезал,\ Чтобы не думать об этом.\ И обагрилось железо\ Струйкой горячей, как лето. Фазиль Искандер БАЛЛАДА ОБ ОХОТЕ И ЗИМНЕМ ВИНОГРАДЕ
ВЕК ПЕРЕВОДА (2006). Антология русского поэтического перевода XXI века.
Наталья Галкина
ФРАНСУА ВИЙОН (1431 — после 1463)
БАЛЛАДА СОСТЯЗАНИЯ В БЛУА
От жажды гибну я у родника,
Дрожа в ознобе, на костре сгораю;
Мне, как чужбина, родина горька,
Я обретаю всё, я всё теряю;
Всем верю, никому не доверяю;
Я, червь нагой, корону надеваю,
Я всемогущ, ничем мне не помочь,
Смеюсь сквозь слезы, в старых снах плутаю,
Все принимают, каждый гонит прочь.
Нет в мире постоянней перемены,
Меня неясность истиной влечет,
Я сомневаюсь в том, что несомненно,
В расчете точном вижу я просчет;
Ничто ни с чем сочту наперечет;
В отчаяньи опору обретаю,
А утром говорю: ?Настала ночь!?
Всё помню, ничего не понимаю.
Все принимают, каждый гонит прочь.
Я беззаботен, всё меня тревожит,
Люблю владеть, но не люблю хранить,
Лишь похвала число обид умножит,
И невиновных легче обвинить;
Лишь тот мне друг, кто станет говорить,
Что белый лебедь — это ворон черный,
Похожа правда на вранье точь-в-точь;
Не предавать, а помогать зазорно,
Все принимают, каждый гонит прочь.
О принц, я сообщаю вам с поклоном:
Живу я только по своим законам,
Но получить награду я не прочь.
Я слеп и глух. Так будьте благосклонны!
Все принимают, каждый гонит прочь.
ФЕДОР ТЮТЧЕВ (1803-1873)
Лебедь
Пускай орел за облаками
Встречает молнии полет
И неподвижными очами
В себя впивает солнца свет.
Но нет завиднее удела,
О лебедь чистый, твоего —
И чистой, как ты сам, одело
Тебя стихией божество.
Она, между двойною бездной,
Лелеет твой всезрящий сон —
И полной славой тверди звездной
Ты отовсюду окружен.
<Конец 20-х гг.>
* * *
Уладз?м?р Някляе? Выбранае 1998
Прошча 1996
ЛЕБЕДЗЬ
У горадзе, што спрэс спав?ты дротам,
Сляпая, ад сцяны ? да сцяны,
Да адз?ноты мкнецца адз?нота
I набывае голас драцяны.
Яна крычыць, як метал?чны лебедзь!..
Таварышу званю, кажу: "Як-небудзь
Спаткаемся...".
I кажа ён: "Зван?",-
З уласнай адз?нотай дзень пры дн?.
I пуста так - як вецер дзьме трубою...
Сваю бяду рукам? развяду
I сам сябе спытаю: "Што з табою?".
Плячом пацепну.
Трубку пакладу.
Из лирических циклов Калидасы
КАЛИДАСА (V в.)
Из сборника ?Времена года?
ИЗ ЦИКЛА ?ОСЕНЬ?
Та, что в белых шелках лепестковых,
что лицом — распустившийся лотос,
Чьи ножные браслеты звонки,
будто клик лебедиц влюбленных,
Та, чье стройно-гибкое тело —
словно стебли созревших злаков,
Как на брачный праздник невеста,
осень, осень в наш край явилась!
Василий Федоров
Елена Прекрасная
Не верили, Отмахивались: Миф! Но по дворцам, По стенам, взятым с бою, Давно доказано, Что был правдив Старик Гомер, Воспевший гибель Трои.
Над нею, павшей, Вечность протекла, Землей укрыла Рухнувшие стены. Виновных нет. И все-таки была Всему виной Прекрасная Елена.
Неоспоримы Слезы, Муки, Беды, Неоспорим И бога Зевса пыл, Когда торжественно В купальню Леды Он, женолюбец, Лебедем приплыл.
И родилась Елена всеблагая. Затмившая Эгейскую зарю, Доставшаяся в жены Менелаю, Суровому спартанскому царю.
Где красота, Там правота каприза, А где любовь, Там бой идет не зря. Неоспорима Молодость Париса, Отнявшего Елену у царя.
Неоспоримо Менелая сердце, Стучавшее тараном у ворот. Неоспоримо Мужество ахейцев, Поклявшихся Не постригать бород.
А годы мимо… Годы мимо, Мимо… В крушении Приамовых дворцов Неоспоримо все, Но оспорима Житейская Забывчивость бойцов.
Пал Менелай В печали и тоске. Изъела корабли Морская пена. Состарилась Прекрасная Елена. Скорбела Пенелопа Вдалеке.
За девять лет, Приученные драться, Копьем и дротиком Вести бои, Уже ахейцы Стали оступаться О клятвенные бороды свои.
В крови, В скорбях, В осадной суете Они, Вослед приплывшие под Трою За юною, За дивной красотою, Успели позабыть о красоте.
И мы в бою, И мы твердыни рушим! Но, увлекаясь Праведной борьбой, Лишь одного хочу, Чтоб наши души Не отросли Ахейской бородой.
1963
Евгений Витковский ДЕТИ РА 2015
Из будущей книги ?Разговоры в царстве еще живых?
* * *
Не понять — не постичь — не сберечь — не увлечь — не помочь.
На задворках Европы стоит азиатская ночь.
Это клен одинокий руками разводит беду.
Это лебедь последний крылами колотит по льду.
Это гибнет листва, это ветер над нею поник.
Это в городе ночью звучит неизвестный язык.
Только миг обожди — и застынет река в берегах.
Только миг обожди — и по горло потонешь в снегах.
Для кого — для чего — отвернись — притворись — претворись
В холодеющий воздух, стремящийся в гулкую высь.
…Что ж, лети, ибо в мире ноябрь, ибо в мире темно,
Ибо в небе последнем последнее гаснет окно,
Ибо сраму не имут в своей наготе дерева,
Ибо в песне без слов беззаконно плодятся слова.
Плотно уши заткни, сделай вид, что совсем незнаком
С этим странным, шуршащим меж листьев сухих языком.
Он неведом тебе, он скользящ, многорук и безлик —
Это осени клик, это пламени длинный язык.
Это пламя голодное желтые гложет листы,
И поручен ему перевод с языка темноты.
КОЛЕСНИЦА СОЛНЦА Восемь тетрадей индийской классической лирики в переводах С. СЕВЕРЦЕВА Антология поэзии - 1991 ПЕСНИ ДАЛЬНИХ СЕЛЕНИЙ
[1]
ШЕСТЬ ВРЕМЕН ГОДА
[15]
Из лирических циклов Калидасы
КАЛИДАСА (V в.)
Из сборника ?Времена года?
ИЗ ЦИКЛА ?ЛЕТО?
Синь осенних озер, где столько
ярких лотосов — алых, лиловых,
Столько пар лебедей влюбленных,
в возбужденье страстном плывущих,
Эта синь озер, где под ветром
заплетаются волн гирлянды,
Каждым вздохом мягкой прохлады
ранит душу тоской любовной.
Сергей Марков Знаю я - малиновою ранью
Знаю я — малиновою ранью Лебеди плывут над Лебедянью, А в Медыни золотится мед. Не скопа ли кружится в Скопине? А в Серпейске ржавой смерти ждет Серп горбатый в дедовском овине.
Кто же ты, что в жизнь мою вошла: Горлица из древнего Орла? Любушка из тихого Любима? Не ответит, пролетая мимо, Лебедь, будто белая стрела.
Или ты в Архангельской земле Рождена, зовешься Ангелиной, Где морские волны с мерзлой глиной Осенью грызутся в звонкой мгле?
Зимний ветер и упруг и свеж, По сугробам зашагали тени, В инее серебряном олени, А мороз всю ночь ломился в сени. Льдинкою мизинца не обрежь, Утром умываючись в Мезени!
На перилах синеватый лед. Слабая снежинка упадет — Таять на плече или реснице. Посмотри! На севере туман, Ветер, гром, как будто океан, Небом, тундрой и тобою пьян, Ринулся к бревенчатой светлице.
Я узнаю, где стоит твой дом! Я люблю тебя, как любят гром, Яблоко, сосну в седом уборе. Если я когда-нибудь умру, Все равно услышишь на ветру Голос мой в серебряном просторе!
1940
КОЛЕСНИЦА СОЛНЦА Восемь тетрадей индийской классической лирики в переводах С. СЕВЕРЦЕВА Антология поэзии - 1991
СУРДАС (конец XV–XVI в.)
Из цикла ?Любовь Кришны и Радхи?
1
По чащам весенним блуждает Радха,
идет по лесным, извилистым тропкам,
Идет — и цветы по пути собирает
дева из Браджа с глазами газели.
Рассыпались пряди по юным ланитам,
как будто по лотосам — рой пчелиный,
А губы ее — будто мякоть манго,
и влажен пленительный серп улыбки.
Как два холма — наливные груди,
а чуть пониже — пупок глубокий,
Как будто у двух вершин золотистых
змея потайную вырыла норку.
Пьянящая чаша — округлые бедра,
стан изгибая, плывет, как лебедь,
Края ступней — в багряных узорах,
звенят на лодыжках цветные браслеты.
В зарослях спутниц своих заметив,
она окликает их: ?Эй, подружки!..?
Сурдас поет: — В расцветающей роще
чудесно красавицу Радху встретить!
ФЕДОР ТЮТЧЕВ (1803-1873)
Тихо в озере струится
Отблеск кровель золотых,
Много в озеро глядится
Достославностей былых.
Жизнь играет, солнце греет,
Но под нею и под ним
Здесь былое чудно веет
Обаянием своим.
Солнце светит золотое,
Блещут озера струи…
Здесь великое былое
Словно дышит в забытьи;
Дремлет сладко, беззаботно,
Не смущая дивных снов
И тревогой мимолетной
Лебединых голосов…
<Июль> 1866
* * *
Новелла Матвеева
Возле ольхи высокой...
Возле ольхи высокой Кусты — зеленая челядь. За огненной осокой Скользит вечерний лебедь.
Желтое небо лета искоса подогрето Еще не взошедшей луною. Ночь, в молодом полете, Кисточкой водяною пишет рисунок ветел.
В воздухе — тополь серый Нежен, как роговица. В кустах ночная птица Чиркнула адской серой…
День с алебардой мака, Став на песок незвонкий, Спит, увлекаемый мрака Бархатною воронкой…
Звездам навстречу травы Вытянулись несмело. Ночь глубиной курчавой Вкрадчиво прошумела.
К уху подкрались дали, Ветхий сарай сыреет… Слеп и сиренев, Лебедь плывет в печали.
ТИМУР КИБИРОВ ?Стихи? сб. 2008
Можно я все же скажу —
на закате
в море мерцающем тихо
застывшие лебеди.
Целая стая.
Я знаю,
пошло конечно же! —
но ты представь только —
солнце садится,
плещется тихонько море,
и целая стая!!
Лариса Миллер
На планете беспредельной...
На планете беспредельной Два окошка над котельной. Это – дом давнишний мой.
В доме том жила ребенком. Помню ромбы на клеенке. Помню скатерть с бахромой.
Скинув валики с дивана, Спать укладывали рано. И в умолкнувшем дому
Где-то мыслями витала И в косички заплетала На скатерке бахрому.
Мне казались раем сущим Гобеленовые кущи – Пруд, кувшинки, камыши,
Где, изъеденные молью, Меж кувшинок на приволье Плыли лебеди в тиши.
Стало пылью, прахом, тленом То, что было гобеленом С лебедями. Но смотри –
По стеклу стучат ладошки. А войдешь – стоят галошки С байкой розовой внутри.
1975
ТИМУР КИБИРОВ ?Стихи? сб. 2008
Черный ворон, что ж ты вьешься
по-над Ледою нагой?
Ты добычи не добьешься,
Леде надобен другой.
Лебедь тешится и тешит,
белоснежным пухом льнет,
деву млеющую нежит.
Что ж ты каркаешь, урод?
Ты чернее черной ночи,
полюбуйся на себя!
Что же ты свой клюв порочный
тычешь в девушку, сопя?
Что ж ты когти распускаешь,
в мертвой мечешься петле,
на девчонку налагаешь
непроглядные криле?
Вран зловещий, враг заклятый,
вор полнощный, улетай!
Кыш отсюда, хрен пернатый!
Нашу детку не пугай!
Афанасий Фет
Над озером лебедь в тростник протянул...
Над озером лебедь в тростник протянул, В воде опрокинулся лес, Зубцами вершин он в заре потонул, Меж двух изгибаясь небес.
И воздухом чистым усталая грудь Дышала отрадно. Легли Вечерние тени.- Вечерний мой путь Краснел меж деревьев вдали.
А мы — мы на лодке сидели вдвоем, Я смело налег на весло, Ты молча покорным владела рулем, Нас в лодке как в люльке несло.
И детская челн направляла рука Туда, где, блестя чешуей, Вдоль сонного озера быстро река Бежала как змей золотой.
Уж начали звезды мелькать в небесах… Не помню, как бросил весло, Не помню, что пестрый нашептывал флаг, Куда нас потоком несло!
1854
Поэзия Серебряного века (Антология поэзии - 2007)
Михаил Зенкевич (1886–1973)
Хотелось в безумьи, кровавым узлом поцелуя
Стянувши порочный, ликерами пахнущий рот,
Упасть и, охотничьим длинным ножом полосуя,
Кромсать обнаженный мучительно-нежный живот.
А прорубь окна караулили цепко гардины,
И там, за малиновым, складчатым плотным драпри[116]
Вдоль черной Невы, точно лебеди, с Ладоги льдины
Ко взморью тянулись при блеске пунцовой зари.
1913
Валентин Катарсин
Листья в предутреннем лепете...
Листья в предутреннем лепете… Не таясь, на виду у земли, Два свободных, два белых лебедя Величаво в рассвет ушли.
Мы с тобой Так не схожи с птицами: В полушалок, пряча лицо, Скрипнуть, боясь половицами, Ты выводишь меня на крыльцо.
А деревья В предутреннем лепете. Ты мне долго глядишь вослед…
Два свободных, Два белых лебедя Величаво ушли в рассвет.
1971
ФЕДОР ТЮТЧЕВ (1803-1873)
Урания
На Запад, на Восток, на Север и на Юг…
Откройся предо мной, протекших лет вселенна!
Урания, вещай, где первый был твой храм,
Твой трон и твой народ, учитель всем векам? —
Восток таинственный! – Чреда твоя
свершенна!..
Твой ранний день протек! Из ближних Солнце врат
Рожденья своего обителью надменно
Исходит и течет, царь томный и сомненный…
Где Вавилоны здесь, где Фивы? – где мой град?
Где славный Персеполь? – где Мемнон, мой глашатай?
Их нет! – Лучи его теряются в степях,
Где скорбно встретит их ловец или оратай,
Бесплодно роющий во пламенных песках;
Или, стыдливые, скользят они печально
По мшистым ребрам пирамид…
Сокройся, бренного величья мрачный вид!..
И солнце в путь стремится дальный:
Эгея на брегах приветственной главой
К нему склонился лавр; и на холмах Эллады
Его алтарь обвил зеленый мирт Паллады;
Его во гимнах звал Певец к себе слепой,
Кони и всадники, вожди и колесницы,
Оставивших Олимп собрание богов;
Удары гибельны Ареевой десницы,
И сладки песни пастухов; —
Рим встал, – и Марсов гром и песни сладкогласны
Стократ на Тибровых раздалися холмах;
И лебедь Мантуи, взрыв Трои пепл злосчастный,
Вознесся и разлил свет вечный на морях!..
Но что сретает взор? – Куда, куда ты скрылась,
Небесная! – Бежит, как бледный в мгле призрак,
Денница света закатилась,
Везде хаос и мрак!
?Нет! вечен свет наук; его не обнимает
Бунтующая мгла; его нетленен плод
И не умрет!..? —
Рекла Урания и скиптром помавает,
И бледную, изъязвленну главу
Италия от склеп железных свобождает,
Рвет узы лютых змей, на выю ставши льву!..
Всего начало здесь!.. Земля благословенна,
Долины, недра гор, источники, леса
И ты, Везувий сам! ты, бездна раскаленна,
Природы грозныя ужасная краса!
Все возвратили вы, что в ярости несытой
Неистовый Сатурн укрыть от нас хотел!
Эллады, Рима цвет из пепела исшел!
И солнце потекло вновь в путь свой даровитый!..
Феррарскому Орлу ни грозных боев ряд,
Ни чарования, ни прелести томимы,
Ни полчищ тысячи, ни злобствующий ад
Превыспренних путей нигде не воспретят:
На пламенных крылах принес он в храм Солимы
Победу и венец; —
Там нимфы Тага, там валы Гвадалквивира
Во сретенье текут тебе, младой Певец,
Принесший песни к нам с брегов другого мира; —
Но кто сии два гения стоят?
Как светоносны серафимы,
Хранители Эдемских врат
И тайн жрецы непостижимых? —
Един с Британских вод, другой с Альпийских гор,
Друг другу подают чудотворящи длани;
Земного чуждые, возносят к небу взор
В огне божественных мечтаний!..
Почто горит лицо морских пучин?
ВЕЛИМИР ХЛЕБНИКОВ
(1885–1922)
{39}
Воля всем
Вихрем бессмертным, вихрем единым,
Все за свободой — туда.
Люди с крылом лебединым
Знамя проносят труда.
Жгучи свободы глаза,
Пламя в сравнении — холод,
Пусть на земле образа!
Новых напишет их голод…
Двинемся вместе к огненным песням,
Все за свободу — вперед!
Если погибнем — воскреснем!
Каждый потом оживет.
Двинемся в путь очарованный,
Гулким внимая шагам.
Если же боги закованы,
Волю дадим и богам…
<1918>
НИКОЛАЙ КЛЮЕВ
(1887–1937)
?Мой край, мое поморье…?
Мой край, мое поморье,
Где песни в глубине!
Твои лядины, взгорья
Дозорены Егорьем
На лебеде-коне!
Твоя судьба — гагара
С Кащеевым яйцом,
С лучиною стожары,
И повитухи-хмары
Склонились над гнездом.
Ты посвети лучиной,
Синебородый дед!
Гнездо шумит осиной,
Ямщицкою кручиной
С метелицей вослед.
За вьюжною кибиткой
Гагар нескор полет…
Тебе бы сад с калиткой
Да опашень враскидку
У лебединых вод.
Боярышней собольей
Привиделся ты мне,
Но в сорок лет до боли
Глядеть в глаза сокольи
Зазорно в тишине.
Приснился ты белицей —
По бровь холстинный плат,
Но Алконостом-птицей
Иль вещею зегзицей
Не кануть в струнный лад.
Остались только взгорья,
Ковыль да синь-туман,
Меж тем как редкоборьем
Над лебедем Егорьем
Орлит аэроплан.
1927
*************
ЛЕБЕДИ
Так и лебедь отчизны плывет\ Над прудом, но не синим, а черным.\ Бьет крылами, на помощь зовет — \ Так не хочется быть прирученным! Магомед Ахмедов. Перевод Сергея Васильева ?Дружба Народов? 2008, №9 Белая элегия
Ты горло лебяжье надрезал,\ Чтобы не думать об этом.\ И обагрилось железо\ Струйкой горячей, как лето. Фазиль Искандер БАЛЛАДА ОБ ОХОТЕ И ЗИМНЕМ ВИНОГРАДЕ
ВЕК ПЕРЕВОДА (2006). Антология русского поэтического перевода XXI века.
Наталья Галкина
ФРАНСУА ВИЙОН (1431 — после 1463)
БАЛЛАДА СОСТЯЗАНИЯ В БЛУА
От жажды гибну я у родника,
Дрожа в ознобе, на костре сгораю;
Мне, как чужбина, родина горька,
Я обретаю всё, я всё теряю;
Всем верю, никому не доверяю;
Я, червь нагой, корону надеваю,
Я всемогущ, ничем мне не помочь,
Смеюсь сквозь слезы, в старых снах плутаю,
Все принимают, каждый гонит прочь.
Нет в мире постоянней перемены,
Меня неясность истиной влечет,
Я сомневаюсь в том, что несомненно,
В расчете точном вижу я просчет;
Ничто ни с чем сочту наперечет;
В отчаяньи опору обретаю,
А утром говорю: ?Настала ночь!?
Всё помню, ничего не понимаю.
Все принимают, каждый гонит прочь.
Я беззаботен, всё меня тревожит,
Люблю владеть, но не люблю хранить,
Лишь похвала число обид умножит,
И невиновных легче обвинить;
Лишь тот мне друг, кто станет говорить,
Что белый лебедь — это ворон черный,
Похожа правда на вранье точь-в-точь;
Не предавать, а помогать зазорно,
Все принимают, каждый гонит прочь.
О принц, я сообщаю вам с поклоном:
Живу я только по своим законам,
Но получить награду я не прочь.
Я слеп и глух. Так будьте благосклонны!
Все принимают, каждый гонит прочь.
ФЕДОР ТЮТЧЕВ (1803-1873)
Лебедь
Пускай орел за облаками
Встречает молнии полет
И неподвижными очами
В себя впивает солнца свет.
Но нет завиднее удела,
О лебедь чистый, твоего —
И чистой, как ты сам, одело
Тебя стихией божество.
Она, между двойною бездной,
Лелеет твой всезрящий сон —
И полной славой тверди звездной
Ты отовсюду окружен.
<Конец 20-х гг.>
* * *
Уладз?м?р Някляе? Выбранае 1998
Прошча 1996
ЛЕБЕДЗЬ
У горадзе, што спрэс спав?ты дротам,
Сляпая, ад сцяны ? да сцяны,
Да адз?ноты мкнецца адз?нота
I набывае голас драцяны.
Яна крычыць, як метал?чны лебедзь!..
Таварышу званю, кажу: "Як-небудзь
Спаткаемся...".
I кажа ён: "Зван?",-
З уласнай адз?нотай дзень пры дн?.
I пуста так - як вецер дзьме трубою...
Сваю бяду рукам? развяду
I сам сябе спытаю: "Што з табою?".
Плячом пацепну.
Трубку пакладу.
Из лирических циклов Калидасы
КАЛИДАСА (V в.)
Из сборника ?Времена года?
ИЗ ЦИКЛА ?ОСЕНЬ?
Та, что в белых шелках лепестковых,
что лицом — распустившийся лотос,
Чьи ножные браслеты звонки,
будто клик лебедиц влюбленных,
Та, чье стройно-гибкое тело —
словно стебли созревших злаков,
Как на брачный праздник невеста,
осень, осень в наш край явилась!
Василий Федоров
Елена Прекрасная
Не верили, Отмахивались: Миф! Но по дворцам, По стенам, взятым с бою, Давно доказано, Что был правдив Старик Гомер, Воспевший гибель Трои.
Над нею, павшей, Вечность протекла, Землей укрыла Рухнувшие стены. Виновных нет. И все-таки была Всему виной Прекрасная Елена.
Неоспоримы Слезы, Муки, Беды, Неоспорим И бога Зевса пыл, Когда торжественно В купальню Леды Он, женолюбец, Лебедем приплыл.
И родилась Елена всеблагая. Затмившая Эгейскую зарю, Доставшаяся в жены Менелаю, Суровому спартанскому царю.
Где красота, Там правота каприза, А где любовь, Там бой идет не зря. Неоспорима Молодость Париса, Отнявшего Елену у царя.
Неоспоримо Менелая сердце, Стучавшее тараном у ворот. Неоспоримо Мужество ахейцев, Поклявшихся Не постригать бород.
А годы мимо… Годы мимо, Мимо… В крушении Приамовых дворцов Неоспоримо все, Но оспорима Житейская Забывчивость бойцов.
Пал Менелай В печали и тоске. Изъела корабли Морская пена. Состарилась Прекрасная Елена. Скорбела Пенелопа Вдалеке.
За девять лет, Приученные драться, Копьем и дротиком Вести бои, Уже ахейцы Стали оступаться О клятвенные бороды свои.
В крови, В скорбях, В осадной суете Они, Вослед приплывшие под Трою За юною, За дивной красотою, Успели позабыть о красоте.
И мы в бою, И мы твердыни рушим! Но, увлекаясь Праведной борьбой, Лишь одного хочу, Чтоб наши души Не отросли Ахейской бородой.
1963
Евгений Витковский ДЕТИ РА 2015
Из будущей книги ?Разговоры в царстве еще живых?
* * *
Не понять — не постичь — не сберечь — не увлечь — не помочь.
На задворках Европы стоит азиатская ночь.
Это клен одинокий руками разводит беду.
Это лебедь последний крылами колотит по льду.
Это гибнет листва, это ветер над нею поник.
Это в городе ночью звучит неизвестный язык.
Только миг обожди — и застынет река в берегах.
Только миг обожди — и по горло потонешь в снегах.
Для кого — для чего — отвернись — притворись — претворись
В холодеющий воздух, стремящийся в гулкую высь.
…Что ж, лети, ибо в мире ноябрь, ибо в мире темно,
Ибо в небе последнем последнее гаснет окно,
Ибо сраму не имут в своей наготе дерева,
Ибо в песне без слов беззаконно плодятся слова.
Плотно уши заткни, сделай вид, что совсем незнаком
С этим странным, шуршащим меж листьев сухих языком.
Он неведом тебе, он скользящ, многорук и безлик —
Это осени клик, это пламени длинный язык.
Это пламя голодное желтые гложет листы,
И поручен ему перевод с языка темноты.
КОЛЕСНИЦА СОЛНЦА Восемь тетрадей индийской классической лирики в переводах С. СЕВЕРЦЕВА Антология поэзии - 1991 ПЕСНИ ДАЛЬНИХ СЕЛЕНИЙ
[1]
ШЕСТЬ ВРЕМЕН ГОДА
[15]
Из лирических циклов Калидасы
КАЛИДАСА (V в.)
Из сборника ?Времена года?
ИЗ ЦИКЛА ?ЛЕТО?
Синь осенних озер, где столько
ярких лотосов — алых, лиловых,
Столько пар лебедей влюбленных,
в возбужденье страстном плывущих,
Эта синь озер, где под ветром
заплетаются волн гирлянды,
Каждым вздохом мягкой прохлады
ранит душу тоской любовной.
Сергей Марков Знаю я - малиновою ранью
Знаю я — малиновою ранью Лебеди плывут над Лебедянью, А в Медыни золотится мед. Не скопа ли кружится в Скопине? А в Серпейске ржавой смерти ждет Серп горбатый в дедовском овине.
Кто же ты, что в жизнь мою вошла: Горлица из древнего Орла? Любушка из тихого Любима? Не ответит, пролетая мимо, Лебедь, будто белая стрела.
Или ты в Архангельской земле Рождена, зовешься Ангелиной, Где морские волны с мерзлой глиной Осенью грызутся в звонкой мгле?
Зимний ветер и упруг и свеж, По сугробам зашагали тени, В инее серебряном олени, А мороз всю ночь ломился в сени. Льдинкою мизинца не обрежь, Утром умываючись в Мезени!
На перилах синеватый лед. Слабая снежинка упадет — Таять на плече или реснице. Посмотри! На севере туман, Ветер, гром, как будто океан, Небом, тундрой и тобою пьян, Ринулся к бревенчатой светлице.
Я узнаю, где стоит твой дом! Я люблю тебя, как любят гром, Яблоко, сосну в седом уборе. Если я когда-нибудь умру, Все равно услышишь на ветру Голос мой в серебряном просторе!
1940
КОЛЕСНИЦА СОЛНЦА Восемь тетрадей индийской классической лирики в переводах С. СЕВЕРЦЕВА Антология поэзии - 1991
СУРДАС (конец XV–XVI в.)
Из цикла ?Любовь Кришны и Радхи?
1
По чащам весенним блуждает Радха,
идет по лесным, извилистым тропкам,
Идет — и цветы по пути собирает
дева из Браджа с глазами газели.
Рассыпались пряди по юным ланитам,
как будто по лотосам — рой пчелиный,
А губы ее — будто мякоть манго,
и влажен пленительный серп улыбки.
Как два холма — наливные груди,
а чуть пониже — пупок глубокий,
Как будто у двух вершин золотистых
змея потайную вырыла норку.
Пьянящая чаша — округлые бедра,
стан изгибая, плывет, как лебедь,
Края ступней — в багряных узорах,
звенят на лодыжках цветные браслеты.
В зарослях спутниц своих заметив,
она окликает их: ?Эй, подружки!..?
Сурдас поет: — В расцветающей роще
чудесно красавицу Радху встретить!
ФЕДОР ТЮТЧЕВ (1803-1873)
Тихо в озере струится
Отблеск кровель золотых,
Много в озеро глядится
Достославностей былых.
Жизнь играет, солнце греет,
Но под нею и под ним
Здесь былое чудно веет
Обаянием своим.
Солнце светит золотое,
Блещут озера струи…
Здесь великое былое
Словно дышит в забытьи;
Дремлет сладко, беззаботно,
Не смущая дивных снов
И тревогой мимолетной
Лебединых голосов…
<Июль> 1866
* * *
Новелла Матвеева
Возле ольхи высокой...
Возле ольхи высокой Кусты — зеленая челядь. За огненной осокой Скользит вечерний лебедь.
Желтое небо лета искоса подогрето Еще не взошедшей луною. Ночь, в молодом полете, Кисточкой водяною пишет рисунок ветел.
В воздухе — тополь серый Нежен, как роговица. В кустах ночная птица Чиркнула адской серой…
День с алебардой мака, Став на песок незвонкий, Спит, увлекаемый мрака Бархатною воронкой…
Звездам навстречу травы Вытянулись несмело. Ночь глубиной курчавой Вкрадчиво прошумела.
К уху подкрались дали, Ветхий сарай сыреет… Слеп и сиренев, Лебедь плывет в печали.
ТИМУР КИБИРОВ ?Стихи? сб. 2008
Можно я все же скажу —
на закате
в море мерцающем тихо
застывшие лебеди.
Целая стая.
Я знаю,
пошло конечно же! —
но ты представь только —
солнце садится,
плещется тихонько море,
и целая стая!!
Лариса Миллер
На планете беспредельной...
На планете беспредельной Два окошка над котельной. Это – дом давнишний мой.
В доме том жила ребенком. Помню ромбы на клеенке. Помню скатерть с бахромой.
Скинув валики с дивана, Спать укладывали рано. И в умолкнувшем дому
Где-то мыслями витала И в косички заплетала На скатерке бахрому.
Мне казались раем сущим Гобеленовые кущи – Пруд, кувшинки, камыши,
Где, изъеденные молью, Меж кувшинок на приволье Плыли лебеди в тиши.
Стало пылью, прахом, тленом То, что было гобеленом С лебедями. Но смотри –
По стеклу стучат ладошки. А войдешь – стоят галошки С байкой розовой внутри.
1975
ТИМУР КИБИРОВ ?Стихи? сб. 2008
Черный ворон, что ж ты вьешься
по-над Ледою нагой?
Ты добычи не добьешься,
Леде надобен другой.
Лебедь тешится и тешит,
белоснежным пухом льнет,
деву млеющую нежит.
Что ж ты каркаешь, урод?
Ты чернее черной ночи,
полюбуйся на себя!
Что же ты свой клюв порочный
тычешь в девушку, сопя?
Что ж ты когти распускаешь,
в мертвой мечешься петле,
на девчонку налагаешь
непроглядные криле?
Вран зловещий, враг заклятый,
вор полнощный, улетай!
Кыш отсюда, хрен пернатый!
Нашу детку не пугай!
Афанасий Фет
Над озером лебедь в тростник протянул...
Над озером лебедь в тростник протянул, В воде опрокинулся лес, Зубцами вершин он в заре потонул, Меж двух изгибаясь небес.
И воздухом чистым усталая грудь Дышала отрадно. Легли Вечерние тени.- Вечерний мой путь Краснел меж деревьев вдали.
А мы — мы на лодке сидели вдвоем, Я смело налег на весло, Ты молча покорным владела рулем, Нас в лодке как в люльке несло.
И детская челн направляла рука Туда, где, блестя чешуей, Вдоль сонного озера быстро река Бежала как змей золотой.
Уж начали звезды мелькать в небесах… Не помню, как бросил весло, Не помню, что пестрый нашептывал флаг, Куда нас потоком несло!
1854
Поэзия Серебряного века (Антология поэзии - 2007)
Михаил Зенкевич (1886–1973)
Хотелось в безумьи, кровавым узлом поцелуя
Стянувши порочный, ликерами пахнущий рот,
Упасть и, охотничьим длинным ножом полосуя,
Кромсать обнаженный мучительно-нежный живот.
А прорубь окна караулили цепко гардины,
И там, за малиновым, складчатым плотным драпри[116]
Вдоль черной Невы, точно лебеди, с Ладоги льдины
Ко взморью тянулись при блеске пунцовой зари.
1913
Валентин Катарсин
Листья в предутреннем лепете...
Листья в предутреннем лепете… Не таясь, на виду у земли, Два свободных, два белых лебедя Величаво в рассвет ушли.
Мы с тобой Так не схожи с птицами: В полушалок, пряча лицо, Скрипнуть, боясь половицами, Ты выводишь меня на крыльцо.
А деревья В предутреннем лепете. Ты мне долго глядишь вослед…
Два свободных, Два белых лебедя Величаво ушли в рассвет.
1971
ФЕДОР ТЮТЧЕВ (1803-1873)
Урания
На Запад, на Восток, на Север и на Юг…
Откройся предо мной, протекших лет вселенна!
Урания, вещай, где первый был твой храм,
Твой трон и твой народ, учитель всем векам? —
Восток таинственный! – Чреда твоя
свершенна!..
Твой ранний день протек! Из ближних Солнце врат
Рожденья своего обителью надменно
Исходит и течет, царь томный и сомненный…
Где Вавилоны здесь, где Фивы? – где мой град?
Где славный Персеполь? – где Мемнон, мой глашатай?
Их нет! – Лучи его теряются в степях,
Где скорбно встретит их ловец или оратай,
Бесплодно роющий во пламенных песках;
Или, стыдливые, скользят они печально
По мшистым ребрам пирамид…
Сокройся, бренного величья мрачный вид!..
И солнце в путь стремится дальный:
Эгея на брегах приветственной главой
К нему склонился лавр; и на холмах Эллады
Его алтарь обвил зеленый мирт Паллады;
Его во гимнах звал Певец к себе слепой,
Кони и всадники, вожди и колесницы,
Оставивших Олимп собрание богов;
Удары гибельны Ареевой десницы,
И сладки песни пастухов; —
Рим встал, – и Марсов гром и песни сладкогласны
Стократ на Тибровых раздалися холмах;
И лебедь Мантуи, взрыв Трои пепл злосчастный,
Вознесся и разлил свет вечный на морях!..
Но что сретает взор? – Куда, куда ты скрылась,
Небесная! – Бежит, как бледный в мгле призрак,
Денница света закатилась,
Везде хаос и мрак!
?Нет! вечен свет наук; его не обнимает
Бунтующая мгла; его нетленен плод
И не умрет!..? —
Рекла Урания и скиптром помавает,
И бледную, изъязвленну главу
Италия от склеп железных свобождает,
Рвет узы лютых змей, на выю ставши льву!..
Всего начало здесь!.. Земля благословенна,
Долины, недра гор, источники, леса
И ты, Везувий сам! ты, бездна раскаленна,
Природы грозныя ужасная краса!
Все возвратили вы, что в ярости несытой
Неистовый Сатурн укрыть от нас хотел!
Эллады, Рима цвет из пепела исшел!
И солнце потекло вновь в путь свой даровитый!..
Феррарскому Орлу ни грозных боев ряд,
Ни чарования, ни прелести томимы,
Ни полчищ тысячи, ни злобствующий ад
Превыспренних путей нигде не воспретят:
На пламенных крылах принес он в храм Солимы
Победу и венец; —
Там нимфы Тага, там валы Гвадалквивира
Во сретенье текут тебе, младой Певец,
Принесший песни к нам с брегов другого мира; —
Но кто сии два гения стоят?
Как светоносны серафимы,
Хранители Эдемских врат
И тайн жрецы непостижимых? —
Един с Британских вод, другой с Альпийских гор,
Друг другу подают чудотворящи длани;
Земного чуждые, возносят к небу взор
В огне божественных мечтаний!..
Почто горит лицо морских пучин?
ВЕЛИМИР ХЛЕБНИКОВ
(1885–1922)
{39}
Воля всем
Вихрем бессмертным, вихрем единым,
Все за свободой — туда.
Люди с крылом лебединым
Знамя проносят труда.
Жгучи свободы глаза,
Пламя в сравнении — холод,
Пусть на земле образа!
Новых напишет их голод…
Двинемся вместе к огненным песням,
Все за свободу — вперед!
Если погибнем — воскреснем!
Каждый потом оживет.
Двинемся в путь очарованный,
Гулким внимая шагам.
Если же боги закованы,
Волю дадим и богам…
<1918>
НИКОЛАЙ КЛЮЕВ
(1887–1937)
?Мой край, мое поморье…?
Мой край, мое поморье,
Где песни в глубине!
Твои лядины, взгорья
Дозорены Егорьем
На лебеде-коне!
Твоя судьба — гагара
С Кащеевым яйцом,
С лучиною стожары,
И повитухи-хмары
Склонились над гнездом.
Ты посвети лучиной,
Синебородый дед!
Гнездо шумит осиной,
Ямщицкою кручиной
С метелицей вослед.
За вьюжною кибиткой
Гагар нескор полет…
Тебе бы сад с калиткой
Да опашень враскидку
У лебединых вод.
Боярышней собольей
Привиделся ты мне,
Но в сорок лет до боли
Глядеть в глаза сокольи
Зазорно в тишине.
Приснился ты белицей —
По бровь холстинный плат,
Но Алконостом-птицей
Иль вещею зегзицей
Не кануть в струнный лад.
Остались только взгорья,
Ковыль да синь-туман,
Меж тем как редкоборьем
Над лебедем Егорьем
Орлит аэроплан.
1927
Метки:
