лебеди-86
Томаш Рут. Леда и Лебедь. 2005 г.
***********
ЛЕБЕДИ
дебел он, но лебедь, Олег Чухонцев ?Знамя? 2006, А—Г\ Мотель летом.
И лебедь солнца как при всходе,\ Под красный вечер на водах,\ Раздавшись кликами в природе,\ Вещай, тверди: Тут Л<ьвова> прах. Гавриил Державин 1804 Память другу
Поэты 1880–1890-х годов БП
М. А. ЛОХВИЦКАЯ (1869-1905)
588. СПЯЩИЙ ЛЕБЕДЬ
Земная жизнь моя — звенящий,
Невнятный шорох камыша.
Им убаюкан лебедь спящий,
Моя тревожная душа.
Вдали мелькают торопливо
В исканьях жадных корабли.
Спокойно в заросли залива,
Где дышит грусть, как гнет земли.
Но звук, из трепета рожденный,
Скользнет в шуршаньи камыша —
И дрогнет лебедь пробужденный,
Моя бессмертная душа.
И понесется в мир свободы,
Где вторят волнам вздохи бурь,
Где в переменчивые воды
Глядится вечная лазурь.
<1897>
Поэзия Серебряного века (Антология поэзии - 2007)
Владимир Маяковский (1893–1930)
У —
лица
лица
У
Догов
Годов
Рез —
Че
Че —
Рез
Железных коней с окон бегущих домов
Прыгнули первые кубы
Лебеди шей колокольных гнитесь в силках проводов
В небе жирафий рисунок готов
Выпестрить ржавые чубы
Пестр как фо —
рель сы —
Н,
Безузорной пашни
Фокусник
Рельсы
Тянет из пасти трамвая скрыт циферблатами башни
Мы завоеваны
Ванны
Души
Лифт
Лиф
Души
Расстегнули
Тело
Жгут
Руки
Кричи не кричи “я не хотела”
Резок
Жгут
Муки
Ветер колючий трубе вырывает
Дымчатой шерсти клок
Лысый фонарь сладострастно снимает
С улицы синий чулок
(1913)
* * *
Поэзия Серебряного века (Антология поэзии - 2007)
Конструктивисты
Эдуард Багрицкий (1895–1934)
Эдуард Георгиевич Багрицкий (наст. фамилия Дзюбин) вошел в историю советской литературы как певец молодости. Первые его стихи были опубликованы в 1915 г. Во время Гражданской войны был в Красной Армии в качестве сотрудника Агитпропа. Затем работал в Одессе, а в 1925 г. переехал в Москву, где стал членом литературного объединения “Перевал”. Главными героями произведений Багрицкого стали строители нового мира. Он автор известной поэмы “Дума про Опанаса” (1926) и поэтических сборников “Юго-Запад” (1928) и “Победители” (1932), проникнутых революционным романтизмом, что, впрочем, было свойственно многим конструктивистам, в ряды которых он вступил в 1926 г.
Творчество Багрицкого отличалось романтическим пафосом, эмоциональностью, красочностью, предметно-чувственным восприятием мира. В его поздних стихах принципы конструктивистской поэтики наиболее заметны. В 1930 Багрицкий наряду с некоторыми другими соратниками по ЛЦК переходит в РАПП. Книга поэм с пророческим названием “Последняя ночь”, вышедшая в 1932 г., оказалась и в самом деле последним прижизненным изданием поэта.
Славяне
Мы жили в зеленых просторах,
Где воздух весной напоён,
Мерцали в потупленных взорах
Костры кочевавших племен…
Одеты в косматые шкуры,
Мы жертвы сжигали тебе,
Тебе, о безумный и хмурый
Перун на высоком столбе.
Мы гнали стада по оврагу,
Где бисером плещут ключи,
Но скоро кровавую брагу
Испьют топоры и мечи.
Приходят с заката тевтоны
С крестом и безумным орлом,
И лебеди, бросив затоны,
Ломают осоку крылом.
Ярила скрывается в тучах,
Стрибог подымается в высь,
Хохочут в чащобах колючих
Лишь волк да пятнистая рысь…
И желчью сырой опоенный,
Трепещет Перун на столбе.
Безумное сердце тевтона,
Громовник, бросаю тебе…
Пылают холмы и овраги,
Зарделись на башнях зубцы,
Проносят червонные стяги
В плащах белоснежных жрецы.
Рычат исступленные трубы,
Рокочут рыдания струн,
Оскалив кровавые зубы,
Хохочет безумный Перун!..
1915
ВИЛЬГЕЛЬМ ЛЕВИК Избр.переводы в двух томах 1977 Том 2
Из португальской поэзии
Луис Камоэнс
1520-1584
* * *
Как лебедь умирающий поет
На зыбкой глади озера лесного,
Когда впервые, скорбно и сурово,
О, если б он часов замедлил ход,
О, если бы расправил крылья снова!
Но славит он конец пути земного,
Освобожденье от земных забот, –
Так я, сеньора, здесь, в пути далеком,
Уже смирясь пред неизбежным роком,
Не в силах жить, берусь за лиру вновь,
И снова славлю горькими словами
Мою любовь, обманутую вами,
И вашу изменившую любовь.
* * *
Поэзия Серебряного века (Антология поэзии - 2007)
Обэриуты
Александр Введенский (1904–1941Элегия
Та к сочинилась мной элегия
о том, как ехал на телеге я.
Осматривая гор вершины,
их бесконечные аршины,
вином налитые кувшины,
весь мир, как снег, прекрасный,
я видел горные потоки,
я видел бури взор жестокий,
и ветер мирный и высокий,
и смерти час напрасный.
Вот воин, плавая навагой,
наполнен важною отвагой,
с морской волнующейся влагой
вступает в бой неравный.
Вот конь в могучие ладони
кладет огонь лихой погони,
и пляшут сумрачные кони
в руке травы державной.
Где лес глядит в полей просторы,
в ночей неслышные уборы,
а мы глядим в окно без шторы
на свет звезды бездушной,
в пустом сомненье сердце прячем,
а в ночь не спим томимся плачем,
мы ничего почти не значим,
мы жизни ждем послушной.
Нам восхищенье неизвестно,
нам туго, пасмурно и тесно,
мы друга предаем бесчестно
и Бог нам не владыка.
Цветок несчастья мы взрастили,
мы нас самим себе простили,
нам, тем кто как зола остыли,
милей орла гвоздика.
Я с завистью гляжу на зверя,
ни мыслям, ни делам не веря,
умов произошла потеря,
бороться нет причины.
Мы всё воспримем как паденье,
и день и тень и сновиденье,
и даже музыки гуденье
не избежит пучины.
В морском прибое беспокойном,
в песке пустынном и нестройном
и в женском теле непристойном
отрады не нашли мы.
Беспечную забыли трезвость,
воспели смерть, воспели мерзость,
воспоминанье мним как дерзость,
за то мы и палимы.
Летят божественные птицы,
их развеваются косицы,
халаты их блестят как спицы,
в полете нет пощады.
Они отсчитывают время,
Они испытывают бремя,
пускай бренчит пустое стремя —
сходить с ума не надо.
Пусть мчится в путь ручей хрустальный,
пусть рысью конь спешит зеркальный,
вдыхая воздух музыкальный —
вдыхаешь ты и тленье.
Возница хилый и сварливый,
в последний час зари сонливой,
гони, гони возок ленивый —
лети без промедленья.
Не плещут лебеди крылами
над пиршественными столами,
совместно с медными орлами
в рог не трубят победный.
Исчезнувшее вдохновенье
теперь приходит на мгновенье,
на смерть, на смерть держи равненье
певец и всадник бедный.
(1940)
ВИЛЬГЕЛЬМ ЛЕВИК Избр.переводы в двух томах 1977 Том 2
Джон Китс
1796-1821
Сонет к Байрону
О Байрон! Песней сладостной печали
Ты к нежности склоняешь все вокруг,
Как будто с арфы, потрясенной вдруг
Сочувствием, рыданья в прах упали,
И чтоб они не смолкли, не пропали,
Ты осторожно поднял каждый звук,
Дал волшебство словам душевных мук,
Явил нам скорбь в сияющем хорале.
Так темной туче отсвет золотой
Дарит луна, идя тропой дозорной,
Так жемчугом блестит убор простой,
Так жилками мерцает мрамор черный.
Пой, лебедь гордый, песнь разлуки пой,
Дай нам упиться грустью благотворной.
Сергей Петров
Я был
Я был. Но кажется, что и остался сам при себе? Иль даже при своих? Я был и все-таки не сдался. Быть может, только в ширину раздался, и вот теперь живу я за двоих. И за тебя живу. И пусть живу я вдвое, от одиночества по-волчьи воя, в себя вонзая когти и клыки. И головы мои все сжались в кулаки. А голос – рвется в дыры черных ртов он, из глотки вырван да и четвертован. А голос – он на мысли лобной бьется. Мели, Емеля? Мyки намели! Отхлынет голос, но и остается воздушно-грязной пеной на мели, как в выброшенных лебединых пачках. Мели, Емеля! Лебедь уплыла, и, песню с края суриком запачкав, закат грозится воду сжечь дотла. Ах, мука милая! Ты и шустра же! На истину прищурился Пилат, – и за плечами во весь рост, как стражи, стоят два голоса на некий третий лад. И за тебя живу. Воистину двоится в любом глазу любая суть и стать, и тот великий трус, кто не боится несуществующее познавать. А много ли меня? И велика ли кража? И вот, вытягиваясь из последних жил, восстали за спиной два страшных стража и только смотрят, как я был. И если мне на глас седьмый живется, и если чувства стали что крюки, то всё, что даже робко отзовется, пускает в ход клыки и кулаки. О музыка моя! Воздушные ухабы и волны полузабытья. Я был и ждал – и был я, дабы ко мне прижалась музыка моя. И прижилась. Но бесовой напастью со мной кружилась в вальсе лиховерть. О, если б музыкою истекать, как страстью, когда придется удаляться в смерть!
1970
Виктория Ветрова
Кто придумал лебедей...
Кто придумал лебедей? Для чего они на свете?
Независимы, как ветер, А живут среди людей.
Так придумано хитро Для того, чтоб на планете
Посредине лихолетья Люди помнили добро.
Наталья Лясковская
Жизнь отдаю — и снова оживаю
Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 4, 2019
Лясковская Наталья Викторовна — поэт, переводчик, прозаик. Родилась на Украине, в г. Умань. В 1982 году окончила Литинститут им.А.М.Горького. Автор нескольких книг стихов и прозы для взрослых и детей. Лауреат Всероссийского конкурса им. Павла Беспощадного ?Донбасс никто не ставил на колени? (2016). Живет в Москве.
* * *
я — та ещё этнографическая глина
основа жизнедавчего кувшина
где примесей кровавых до хрена
кружит по венам корогод-старинный
шопен даёт дрозда шампанским винам
шевченковская пляшет катерина —
и не она поверьте мне одна
ах в дерзкой юности мечтала я бывало
что я губастенький потомок ганнибала
и гены гения в кудрявой дээнка
как диво-лебеди сплетясь любвеобильно
слова лабают сладостно-лабильно —
а мне на мозг как бы на кнопочки в мобильном
лишь нажимает некая рука
глубок недуг но лечится — отчасти
настоем горьким одиночества в несчастьях
наждак потерь опять же дружбы криз
да капельницей лет — родной сестрою
часов песочных что ночной порою
секунд икру — чуть я кувшин раскрою —
с созвездий осетриных мечут
вниз
и что бы мне не насладиться жадно
икринкой каждой рыбно-виноградной
в надтреснутый кувшин набрать вина
упиться вусмерть куражом весёлым
и дышащим в затылок новосёлам
в крови которых спрайт да пепси-кола
устроить — разбегайтесь вот она
но нет —
я всё в слова
переливаю
жизнь отдаю — и снова оживаю
* * *
Лирика 30-х годов (Русская советская лирика - 2)
Павел Васильев
Товарищ Джурбай
Товарищ Джурбай!
Мы с тобою вдвоем.
Юрта наклонилась над нами.
Товарищ Джурбай,
Расскажи мне о том,
Как ты проносил под седым Учагом
Горячее шумное знамя,
Как свежею кровью горели снега
Под ветром, подкошенным вровень,
Как жгла, обезумев, шальная пурга
Твои непокорные брови.
Товарищ Джурбай!
Расскажи мне о том,
Как сабля чеканная пела,
Как вкось по степям,
Прогудев над врагом,
Косматая пика летела.
…На домбре спокойно застыла рука,
Костра задыхается пламя.
Над тихой юртой плывут облака
Пушистыми лебедями.
…По чашкам, урча, бушует кумыс.
Степною травою пьян,
К озеру Куль и к озеру Тыс
Плывет холодный туман.
Шатаясь, идет на Баян-Аул
Табунный тяжелый гул.
Шумит до самых горных границ
Буран золотых пшениц.
Багряным крылом спустился закат
На черный речной камыш,
И с отмелей рыжих цапли кричат
На весь широкий Иртыш.
Печален протяжный верблюжий всхлип.
Встань, друг, и острей взгляни, —
Это зажег над степями Турксиб
Сквозь ветер свои огни.
… Прохладен и нежен в чашках кумыс…
В высокой степной пыли
К озеру Куль и к озеру Тыс
Стальные пути легли.
Товарищ Джурбай!
Не заря ли видна
За этим пригнувшимся склоном?
Не нас ли с тобой
Вызывает страна
Опять — как в боях — поименно?
Пусть домбра замолкнет!
Товарищ, постой!
Товарищ Джурбай, погляди-ка!
Знакомым призывом
Над нашей юртой
Склонилась косматая пика!
ВИЛЬГЕЛЬМ ЛЕВИК Избр.переводы в двух томах 1977 Том 2
Вильям Шекспир
Как вам это нравится
Селия
Я не просила вас за Розалинду!
Заступницами были ваша совесть
И ваша воля. Я еще тогда
По молодости лет не понимала
Ее достоинств. Но теперь я знаю
Ей цену. Я изменница сама,
Когда она – изменница! Мы вместе
Играли, ели, спали и учились.
Как лебеди Юноны, были мы
Всегда вдвоем, всегда неразделимы!
Герцог Фредерик
Ей не годится быть с тобою рядом:
Ее смиренье, кротость, молчаливость
В народе вызывают к ней любовь
И состраданье. Глупая! При ней
Теряешь ты и блеск, и дарованья,
И даже имя, все! Так помолчи!
Решение мое бесповоротно
И непреклонно: пусть уходит прочь!
Селия
Так прогоните и меня, отец!
Мне жизни нет без милой Розалинды!
Герцог Фредерик
Ты дурочка! А ты поберегись,
Племянница! Клянусь моею честью,
Коль ты промедлишь, я казню тебя!
Герцог Фредерик и придворные уходят.
Селия
О бедная моя! Куда пойдешь ты?
Не хочешь ли отцами поменяться?
Я своего дарю. О, не грусти
Сильней, чем я!
***********
ЛЕБЕДИ
дебел он, но лебедь, Олег Чухонцев ?Знамя? 2006, А—Г\ Мотель летом.
И лебедь солнца как при всходе,\ Под красный вечер на водах,\ Раздавшись кликами в природе,\ Вещай, тверди: Тут Л<ьвова> прах. Гавриил Державин 1804 Память другу
Поэты 1880–1890-х годов БП
М. А. ЛОХВИЦКАЯ (1869-1905)
588. СПЯЩИЙ ЛЕБЕДЬ
Земная жизнь моя — звенящий,
Невнятный шорох камыша.
Им убаюкан лебедь спящий,
Моя тревожная душа.
Вдали мелькают торопливо
В исканьях жадных корабли.
Спокойно в заросли залива,
Где дышит грусть, как гнет земли.
Но звук, из трепета рожденный,
Скользнет в шуршаньи камыша —
И дрогнет лебедь пробужденный,
Моя бессмертная душа.
И понесется в мир свободы,
Где вторят волнам вздохи бурь,
Где в переменчивые воды
Глядится вечная лазурь.
<1897>
Поэзия Серебряного века (Антология поэзии - 2007)
Владимир Маяковский (1893–1930)
У —
лица
лица
У
Догов
Годов
Рез —
Че
Че —
Рез
Железных коней с окон бегущих домов
Прыгнули первые кубы
Лебеди шей колокольных гнитесь в силках проводов
В небе жирафий рисунок готов
Выпестрить ржавые чубы
Пестр как фо —
рель сы —
Н,
Безузорной пашни
Фокусник
Рельсы
Тянет из пасти трамвая скрыт циферблатами башни
Мы завоеваны
Ванны
Души
Лифт
Лиф
Души
Расстегнули
Тело
Жгут
Руки
Кричи не кричи “я не хотела”
Резок
Жгут
Муки
Ветер колючий трубе вырывает
Дымчатой шерсти клок
Лысый фонарь сладострастно снимает
С улицы синий чулок
(1913)
* * *
Поэзия Серебряного века (Антология поэзии - 2007)
Конструктивисты
Эдуард Багрицкий (1895–1934)
Эдуард Георгиевич Багрицкий (наст. фамилия Дзюбин) вошел в историю советской литературы как певец молодости. Первые его стихи были опубликованы в 1915 г. Во время Гражданской войны был в Красной Армии в качестве сотрудника Агитпропа. Затем работал в Одессе, а в 1925 г. переехал в Москву, где стал членом литературного объединения “Перевал”. Главными героями произведений Багрицкого стали строители нового мира. Он автор известной поэмы “Дума про Опанаса” (1926) и поэтических сборников “Юго-Запад” (1928) и “Победители” (1932), проникнутых революционным романтизмом, что, впрочем, было свойственно многим конструктивистам, в ряды которых он вступил в 1926 г.
Творчество Багрицкого отличалось романтическим пафосом, эмоциональностью, красочностью, предметно-чувственным восприятием мира. В его поздних стихах принципы конструктивистской поэтики наиболее заметны. В 1930 Багрицкий наряду с некоторыми другими соратниками по ЛЦК переходит в РАПП. Книга поэм с пророческим названием “Последняя ночь”, вышедшая в 1932 г., оказалась и в самом деле последним прижизненным изданием поэта.
Славяне
Мы жили в зеленых просторах,
Где воздух весной напоён,
Мерцали в потупленных взорах
Костры кочевавших племен…
Одеты в косматые шкуры,
Мы жертвы сжигали тебе,
Тебе, о безумный и хмурый
Перун на высоком столбе.
Мы гнали стада по оврагу,
Где бисером плещут ключи,
Но скоро кровавую брагу
Испьют топоры и мечи.
Приходят с заката тевтоны
С крестом и безумным орлом,
И лебеди, бросив затоны,
Ломают осоку крылом.
Ярила скрывается в тучах,
Стрибог подымается в высь,
Хохочут в чащобах колючих
Лишь волк да пятнистая рысь…
И желчью сырой опоенный,
Трепещет Перун на столбе.
Безумное сердце тевтона,
Громовник, бросаю тебе…
Пылают холмы и овраги,
Зарделись на башнях зубцы,
Проносят червонные стяги
В плащах белоснежных жрецы.
Рычат исступленные трубы,
Рокочут рыдания струн,
Оскалив кровавые зубы,
Хохочет безумный Перун!..
1915
ВИЛЬГЕЛЬМ ЛЕВИК Избр.переводы в двух томах 1977 Том 2
Из португальской поэзии
Луис Камоэнс
1520-1584
* * *
Как лебедь умирающий поет
На зыбкой глади озера лесного,
Когда впервые, скорбно и сурово,
О, если б он часов замедлил ход,
О, если бы расправил крылья снова!
Но славит он конец пути земного,
Освобожденье от земных забот, –
Так я, сеньора, здесь, в пути далеком,
Уже смирясь пред неизбежным роком,
Не в силах жить, берусь за лиру вновь,
И снова славлю горькими словами
Мою любовь, обманутую вами,
И вашу изменившую любовь.
* * *
Поэзия Серебряного века (Антология поэзии - 2007)
Обэриуты
Александр Введенский (1904–1941Элегия
Та к сочинилась мной элегия
о том, как ехал на телеге я.
Осматривая гор вершины,
их бесконечные аршины,
вином налитые кувшины,
весь мир, как снег, прекрасный,
я видел горные потоки,
я видел бури взор жестокий,
и ветер мирный и высокий,
и смерти час напрасный.
Вот воин, плавая навагой,
наполнен важною отвагой,
с морской волнующейся влагой
вступает в бой неравный.
Вот конь в могучие ладони
кладет огонь лихой погони,
и пляшут сумрачные кони
в руке травы державной.
Где лес глядит в полей просторы,
в ночей неслышные уборы,
а мы глядим в окно без шторы
на свет звезды бездушной,
в пустом сомненье сердце прячем,
а в ночь не спим томимся плачем,
мы ничего почти не значим,
мы жизни ждем послушной.
Нам восхищенье неизвестно,
нам туго, пасмурно и тесно,
мы друга предаем бесчестно
и Бог нам не владыка.
Цветок несчастья мы взрастили,
мы нас самим себе простили,
нам, тем кто как зола остыли,
милей орла гвоздика.
Я с завистью гляжу на зверя,
ни мыслям, ни делам не веря,
умов произошла потеря,
бороться нет причины.
Мы всё воспримем как паденье,
и день и тень и сновиденье,
и даже музыки гуденье
не избежит пучины.
В морском прибое беспокойном,
в песке пустынном и нестройном
и в женском теле непристойном
отрады не нашли мы.
Беспечную забыли трезвость,
воспели смерть, воспели мерзость,
воспоминанье мним как дерзость,
за то мы и палимы.
Летят божественные птицы,
их развеваются косицы,
халаты их блестят как спицы,
в полете нет пощады.
Они отсчитывают время,
Они испытывают бремя,
пускай бренчит пустое стремя —
сходить с ума не надо.
Пусть мчится в путь ручей хрустальный,
пусть рысью конь спешит зеркальный,
вдыхая воздух музыкальный —
вдыхаешь ты и тленье.
Возница хилый и сварливый,
в последний час зари сонливой,
гони, гони возок ленивый —
лети без промедленья.
Не плещут лебеди крылами
над пиршественными столами,
совместно с медными орлами
в рог не трубят победный.
Исчезнувшее вдохновенье
теперь приходит на мгновенье,
на смерть, на смерть держи равненье
певец и всадник бедный.
(1940)
ВИЛЬГЕЛЬМ ЛЕВИК Избр.переводы в двух томах 1977 Том 2
Джон Китс
1796-1821
Сонет к Байрону
О Байрон! Песней сладостной печали
Ты к нежности склоняешь все вокруг,
Как будто с арфы, потрясенной вдруг
Сочувствием, рыданья в прах упали,
И чтоб они не смолкли, не пропали,
Ты осторожно поднял каждый звук,
Дал волшебство словам душевных мук,
Явил нам скорбь в сияющем хорале.
Так темной туче отсвет золотой
Дарит луна, идя тропой дозорной,
Так жемчугом блестит убор простой,
Так жилками мерцает мрамор черный.
Пой, лебедь гордый, песнь разлуки пой,
Дай нам упиться грустью благотворной.
Сергей Петров
Я был
Я был. Но кажется, что и остался сам при себе? Иль даже при своих? Я был и все-таки не сдался. Быть может, только в ширину раздался, и вот теперь живу я за двоих. И за тебя живу. И пусть живу я вдвое, от одиночества по-волчьи воя, в себя вонзая когти и клыки. И головы мои все сжались в кулаки. А голос – рвется в дыры черных ртов он, из глотки вырван да и четвертован. А голос – он на мысли лобной бьется. Мели, Емеля? Мyки намели! Отхлынет голос, но и остается воздушно-грязной пеной на мели, как в выброшенных лебединых пачках. Мели, Емеля! Лебедь уплыла, и, песню с края суриком запачкав, закат грозится воду сжечь дотла. Ах, мука милая! Ты и шустра же! На истину прищурился Пилат, – и за плечами во весь рост, как стражи, стоят два голоса на некий третий лад. И за тебя живу. Воистину двоится в любом глазу любая суть и стать, и тот великий трус, кто не боится несуществующее познавать. А много ли меня? И велика ли кража? И вот, вытягиваясь из последних жил, восстали за спиной два страшных стража и только смотрят, как я был. И если мне на глас седьмый живется, и если чувства стали что крюки, то всё, что даже робко отзовется, пускает в ход клыки и кулаки. О музыка моя! Воздушные ухабы и волны полузабытья. Я был и ждал – и был я, дабы ко мне прижалась музыка моя. И прижилась. Но бесовой напастью со мной кружилась в вальсе лиховерть. О, если б музыкою истекать, как страстью, когда придется удаляться в смерть!
1970
Виктория Ветрова
Кто придумал лебедей...
Кто придумал лебедей? Для чего они на свете?
Независимы, как ветер, А живут среди людей.
Так придумано хитро Для того, чтоб на планете
Посредине лихолетья Люди помнили добро.
Наталья Лясковская
Жизнь отдаю — и снова оживаю
Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 4, 2019
Лясковская Наталья Викторовна — поэт, переводчик, прозаик. Родилась на Украине, в г. Умань. В 1982 году окончила Литинститут им.А.М.Горького. Автор нескольких книг стихов и прозы для взрослых и детей. Лауреат Всероссийского конкурса им. Павла Беспощадного ?Донбасс никто не ставил на колени? (2016). Живет в Москве.
* * *
я — та ещё этнографическая глина
основа жизнедавчего кувшина
где примесей кровавых до хрена
кружит по венам корогод-старинный
шопен даёт дрозда шампанским винам
шевченковская пляшет катерина —
и не она поверьте мне одна
ах в дерзкой юности мечтала я бывало
что я губастенький потомок ганнибала
и гены гения в кудрявой дээнка
как диво-лебеди сплетясь любвеобильно
слова лабают сладостно-лабильно —
а мне на мозг как бы на кнопочки в мобильном
лишь нажимает некая рука
глубок недуг но лечится — отчасти
настоем горьким одиночества в несчастьях
наждак потерь опять же дружбы криз
да капельницей лет — родной сестрою
часов песочных что ночной порою
секунд икру — чуть я кувшин раскрою —
с созвездий осетриных мечут
вниз
и что бы мне не насладиться жадно
икринкой каждой рыбно-виноградной
в надтреснутый кувшин набрать вина
упиться вусмерть куражом весёлым
и дышащим в затылок новосёлам
в крови которых спрайт да пепси-кола
устроить — разбегайтесь вот она
но нет —
я всё в слова
переливаю
жизнь отдаю — и снова оживаю
* * *
Лирика 30-х годов (Русская советская лирика - 2)
Павел Васильев
Товарищ Джурбай
Товарищ Джурбай!
Мы с тобою вдвоем.
Юрта наклонилась над нами.
Товарищ Джурбай,
Расскажи мне о том,
Как ты проносил под седым Учагом
Горячее шумное знамя,
Как свежею кровью горели снега
Под ветром, подкошенным вровень,
Как жгла, обезумев, шальная пурга
Твои непокорные брови.
Товарищ Джурбай!
Расскажи мне о том,
Как сабля чеканная пела,
Как вкось по степям,
Прогудев над врагом,
Косматая пика летела.
…На домбре спокойно застыла рука,
Костра задыхается пламя.
Над тихой юртой плывут облака
Пушистыми лебедями.
…По чашкам, урча, бушует кумыс.
Степною травою пьян,
К озеру Куль и к озеру Тыс
Плывет холодный туман.
Шатаясь, идет на Баян-Аул
Табунный тяжелый гул.
Шумит до самых горных границ
Буран золотых пшениц.
Багряным крылом спустился закат
На черный речной камыш,
И с отмелей рыжих цапли кричат
На весь широкий Иртыш.
Печален протяжный верблюжий всхлип.
Встань, друг, и острей взгляни, —
Это зажег над степями Турксиб
Сквозь ветер свои огни.
… Прохладен и нежен в чашках кумыс…
В высокой степной пыли
К озеру Куль и к озеру Тыс
Стальные пути легли.
Товарищ Джурбай!
Не заря ли видна
За этим пригнувшимся склоном?
Не нас ли с тобой
Вызывает страна
Опять — как в боях — поименно?
Пусть домбра замолкнет!
Товарищ, постой!
Товарищ Джурбай, погляди-ка!
Знакомым призывом
Над нашей юртой
Склонилась косматая пика!
ВИЛЬГЕЛЬМ ЛЕВИК Избр.переводы в двух томах 1977 Том 2
Вильям Шекспир
Как вам это нравится
Селия
Я не просила вас за Розалинду!
Заступницами были ваша совесть
И ваша воля. Я еще тогда
По молодости лет не понимала
Ее достоинств. Но теперь я знаю
Ей цену. Я изменница сама,
Когда она – изменница! Мы вместе
Играли, ели, спали и учились.
Как лебеди Юноны, были мы
Всегда вдвоем, всегда неразделимы!
Герцог Фредерик
Ей не годится быть с тобою рядом:
Ее смиренье, кротость, молчаливость
В народе вызывают к ней любовь
И состраданье. Глупая! При ней
Теряешь ты и блеск, и дарованья,
И даже имя, все! Так помолчи!
Решение мое бесповоротно
И непреклонно: пусть уходит прочь!
Селия
Так прогоните и меня, отец!
Мне жизни нет без милой Розалинды!
Герцог Фредерик
Ты дурочка! А ты поберегись,
Племянница! Клянусь моею честью,
Коль ты промедлишь, я казню тебя!
Герцог Фредерик и придворные уходят.
Селия
О бедная моя! Куда пойдешь ты?
Не хочешь ли отцами поменяться?
Я своего дарю. О, не грусти
Сильней, чем я!
Метки:
