лебеди-93
Лебедь-трубач (Cygnus buccinator).
**********
ЛЕБЕДИ
Взлетает до неба стрела или лебедь.\Падёт на осоку копьё или сокол.\То в губы целует, то в очи клюёт. Игорь Бурдонов СИРЕНЕВЫЙ СИРИН
Лебедь взмыла над крышей, прозрачна, как иней.\Почему ей взбрело догонять журавля?\Все кружилось.\Огромным лохматым Добрыней\из-под красненьких лап уходила земля. Лариса Васильева
Татьяна Кайсарова
Из ничего. Стихотворения
Татьяна Кайсарова — поэт, журналист, критик, художник. Окончила художественно-графический факультет Государственного педагогического университета. Член Союза писателей России (с 1999 г), Союза писателей ХХI века (с 2011 г.), Союза литераторов России (с 1999 г.), Международного Союза журналистов (с 2001 г.). Сопредседатель секции поэзии СЛР. Автор 15 поэтических книг и многих публикаций. Живет в Москве.
***
А снег летит и лепит. Белый свет
теперь всё непроглядней и белее…
Всё растворилось: храма силуэт
расплывчатые контуры аллеи,
пред этой музыкой, пред этой снеговой
свиридовской, светящейся, метельной,
под этой хладотканной пеленой
как небо вечной и как жизнь мгновенной.
Мне видится: то лебединый взлёт,
то диких яблонь буйное цветенье,
а снег летит и лепит, и плывёт
И исчезает, словно сновиденье
Владимир Сосюра (1897-1965) СТИХОТВОРЕНИЯ И ПОЭМЫ БП 1982
СТИХОТВОРЕНИЯ 1920–1933
9. ?Заря идет, золоторога…?
? Перевод А. Прокофьев
Заря идет, золоторога,
там, где полынью зацвело,
и вновь на огненных дорогах
ее широкое крыло.
Не облака над лебедями
и не цветы под синей мглой,
лишь бездна в самой звонкой яви
раскинулась над всей землей.
И снова осень сыплет в нивы
свое червонное литье…
Вдали коней железных гривы
и трав холодное житье…
1922
Владимир Сосюра (1897-1965) СТИХОТВОРЕНИЯ И ПОЭМЫ БП 1982
56. САД ШУМИТ
? Перевод Н. Ушаков
Снова ты? Любимая, во сне ли
ты со мной, как много лет назад?
Золотые буквы на панели,—
это пишет о любви закат…
Мы идем, и грудь мою стеснило,
словно песней, шумною толпой…
Будто веет лебедь белокрылый
над тобой, над нежною тобой.
Нет, ты снишься лишь… Я только знаю
одиночество и боль тоски.
Тихий вечер, скорбно догорая,
заливает кровью ветряки.
За плетнями цокают копыта,
замирают глухо на мосту.
Сад шумит… Окно мое раскрыто…
Пахнут медом яблони в цвету.
Где-то в далях красное сверканье,
будто огоньки на тихом льду.
Сжав лицо холодными руками,
я гляжу, прислушиваясь, жду…
Показалось мне, что закачались
предо мною белых два крыла,
точно ты походкою печали
в белом платье вдалеке прошла.
Небо сеет звезды синим ситом,
дум о прошлом чуть журчит волна.
Сад шумит… Окно мое раскрыто,
и глядится в комнату луна…
1928
Владимир Сосюра (1897-1965) СТИХОТВОРЕНИЯ И ПОЭМЫ БП 1982
176. ПЕРЕД БИТВОЙ
? Перевод А. Владимирова
Грузовик наш летит. И луна за ним мчится вдогонку…
Далеко ты. Меж нами — дороги, поля и кресты.
Помню — локон спадал твой кольцом шелковистым и тонким
над печальным лицом, когда шла провожать меня ты.
Целовал я ту прядь… Помню ветра полуночный лепет…
Сколько раз я, прощаясь, касался родных твоих уст…
Я — в машине. А ты? На земле иль на небе? О трепет
белых крыльев твоих! Словно чую их шелест и хруст…
Прилетают сюда, шумной стаей спешат бомбовозы,
и на запад летят, и тревожно гудят в вышине…
На калине роса, как твои несказанные слезы,
предо мной промелькнула, сверкнула в рассветном огне.
Автоматчики здесь. Полны гнева их юные очи,
как огни фонарей, что стремительно с нами летят…
Жизнь иль смерть в облаках? Вот затихнет… вот снова грохочет…
Как созвездья небес, что, мерцая, горят — не горят…
Блиндажи… блиндажи… В буйных травах и зелени жита
бронированный мир, что в боях стал мощнее стократ,
бьет врага наша армия, в землю глубоко зарыта,
и гремят за Донцом жерла огненных пушек-громад.
Звезды, звезды взошли… Вот одна, а за ней и другая.
Вспыхнул яркий пожар… И звезда покатилась одна,
а другая цветет… То ракеты… Стрела золотая
в поднебесье взлетела, безмолвна, четка и ясна.
И снаряды вокруг (то фашистов преследуют пушки)…
Голубым, и зеленым, и красным пестрит их отлив…
И кукуют орудья — стальные гиганты-кукушки…
Вновь погасла звезда… Раздался оглушительный взрыв!
И всё явственней, явственней мнится с минутою каждой —
я — не я, я — звезда, от которой в полночную ширь
всем сияньем любви устремляется боль моя, жажд?
и тоска по тебе, о которой звучит мне весь мир!
Вдаль к тебе, на восток, потянулись надежды с тоскою…
Сам же я — я навстречу сияю, пою и горю
всем огнем, всей душой, всею кровью, не зная покоя,
всё туда, за Донец, где великую вижу зарю, —
ярче нет в целом мире! Моя Украина, с тобою
каждый вздох мой — всё, всё, что вмещает в себя человек!
За тебя мы штыками и сердцем торопимся к бою!
Мы — ничто без тебя, а с тобой мы — бессмертны вовек!
Есть любовь к своей матери, к милой жене и к сестренке,
но превыше всех чувств — это чувство к родимой земле.
Жизнь отдам за тебя, Украина! Как радость ребенка,
ты мне детством сияешь сквозь грохот орудий во мгле,
отдала ты мне всё, всё поведала мне ты, что знала,
колыбельные песни ты пела мне в синих ночах,
в темной хате меня новорожденным ты пеленала,
когда встретил я жизнь на твоих материнских руках.
Да, любовь — это ты. Подняла меня в жизнь ты любовью.
Чувство к матери, к другу, — все чувства отдам тебе я!
Я томлюсь по тебе, я пою о тебе сердцем, кровью,
чернобровая юность, страдалица, мука моя!
Украина, народ, ты и я, что в пилотках зеленых,
мчимся к свету сквозь ночь… Долететь, долететь бы скорей
на крылах лебединых иль на тех, на людьми сотворенных,
что шумят в поднебесье, спешат к Украине моей…
Долететь… долететь… ?Долетим, долетим!? — в такт грохочет
грузовик и летит… А на нем мчусь пылинкой и я —
всё туда, за Донец, где, как солнце, горят твои очи,
Украина бессмертная, вечная радость моя!
1943
Николай Сыромятников
Журнал ?ЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬ? №12 2017 год
Дымное солнце. Стихотворения
Инкогнито
... быть инкОгнито, нотой, игрой бутафора
в этом городе, мне до конца незнакомом, -
где иные законы господствуют, говор,
где фиалки рождают Альпийские горы, -
неожиданно я появлюсь, незаконно, -
безопасность мою насмешить поспешили, -
снизу небо подпёрли готическим шпилем, -
до сих пор для меня перевёрнутой вазой
Копенгагена небо и небо над Кёльном,
нежно-розовой фразой и бликом алмаза,
белогрудой голубкой - мечтой колокольни,
неожиданным звуком, гудком ледокольным, -
сталактитный хрусталь не хранят под замками, -
те кристаллы строкой прорастают за МКАДом,
парадигмы горгульи со шпилей – нестрашны, -
русским иноком или плащом Лоэнгрина,
криком ангела, темой немецкого марша, -
попираю знамёна, напор героина -
? Беатриса - отныне моя героиня ! -
лебедь белая! - клонит колена твой рыцарь,
мне теперь никуда от себя не укрыться...?
***
Андрей Белый (1880-1934) Собрание сочинений в шести томах Том 6.
Утро
(и-е-а-о-у)
Над долиной мглистой в выси синей
Чистый-чистый серебристый иней.
Над долиной, — как извивы лилий,
Как изливы лебединых крылий.
Зеленеют земли перелеском,
Снежный месяц бледным, летним блеском,
В нежном небе нехотя юнеет,
Хрусталем, небо зеленеет.
Вставших глав блистающая стая
Остывает, в дали улетая…
Синева ночная, — там, над нами,
Синева ночная давит снами!
Молньями как золотом в болото
Бросит очи огненные кто-то.
Золотом хохочущие очи!
Молотом грохочущие ночи!
Заликует, — все из перламутра
Бурное, лазуревое утро:
Потекут в излучине летучей
Пурпуром предутренние тучи.
Ноябрь 1917
Сергиев Посад
ЕВГЕНИЙ БАРАТЫНСКИЙ (1788—1790) ПСС 1989
80. ЛЕДА
В стране роскошной, благодатной,
Где Евротейский древний ток
Среди долины ароматной
Катится светел и широк,
Вдоль брега Леда молодая,
Ещё не мысля, но мечтая,
Стопами тихими брела.
Уж близок полдень; небо знойно;
Кругом всё пусто, всё спокойно;
Река прохладна и светла;
Брега стрегут кусты густые…
Покровы пали на цветы,
И Леды прелести нагие
Прозрачной влагой приняты.
Легко возлегшая на волны,
Легко скользит по ним она;
Роскошно пенясь, перси полны
Лобзает жадная волна.
Но зашумел тростник прибрежный,
И лебедь стройный, белоснежный
Из-за него явился ей.
Сначала он, чуть зримый оком,
Блуждает в оплыве широком
Кругом возлюбленной своей,
В пучине часто исчезает,
Но, сокрываяся от глаз,
Из вод глубоких выплывает
Всё ближе к милой каждый раз.
И вот плывёт он рядом с нею.
Ей смелость лебедя мила,
Рукою нежною своею
Его осанистую шею
Младая дева обняла;
Он жмется к деве, он украдкой
Ей перси нежные клюёт;
Он в песне радостной и сладкой
Как бы красы её поёт,
Как бы поёт живую негу!
Меж тем влечёт её ко брегу.
Выходит на берег она;
Устав, в тени густого древа
На мураву ложится дева,
На длань главою склонена.
Меж тем не дремлет лебедь страстный;
Он на коленях у прекрасной
Нашёл убежище своё;
Он сладкозвучно воздыхает,
Он важным клёвом вопрошает
Уста невинные её…
В изнемогающую деву
Огонь желания проник:
Уста раскрылись; томно клеву
Уже ответствует язык;
Уж на глаза с живым томленьем
Набросив пышные власы,
Она нечаянным движеньем
Раскрыла все свои красы…
Приют свой прежний покидает
Тогда нескромный лебедь мой;
Он томно шею обвивает
Вкруг шеи девы молодой:
Его напрасно отклоняет
Она дрожащею рукой:
Он завладел –
Затрепетал крылами он, —
И вырывается у Леды
И детства крик, и неги стон.
1824
Дмитрий Иосифович Кленовский (1893-1976) Полное собрание стихотворений
Моей жене
48. Долг моего детства
Двоился лебедь ангелом в пруду.
Цвела сирень. Цвела неповторимо!
И, вековыми липами хранима,
Играла муза девочкой в саду.
И Лицеист на бронзовой скамье,
Фуражку сняв, в расстегнутом мундире,
Ей улыбался, и казалось: в мире
Уютно, как в аксаковской семье.
Все это позади. Заветный дом
Чернеет грудой кирпича и сажи,
И Город Муз навек обезображен
Артиллерийским залпом и стыдом.
Была пора: в преддверьи нищеты
Тебя земля улыбкою встречала.
Верни же нынче долг свой запоздалый
И, хоть и трудно, улыбнись ей - ты.
1949
Дмитрий Иосифович Кленовский (1893-1976) Полное собрание стихотворений
Уже сентябрь позолотил листы
Над статуями в дремлющих аллеях.
Не торопись! Пока не умер ты -
Не облетят они и не истлеют.
И отражаться лебеди в прудах
Не перестанут, и дворец не рухнет,
И Пушкин будет жив, и на орлах
Екатерины солнце не потухнет!
Пока ты жив… А может, и совсем
Ее не будет, этой злой разлуки,
И красота дана навеки всем,
Кто хоть однажды протянул к ней руки!
1951
Владимир Сосюра (1897-1965) СТИХОТВОРЕНИЯ И ПОЭМЫ БП 1982
466. ТАРАС ТРЯСИЛО
Роман
? Перевод П. Жур
Ой, турчанка, терпеливо
пригаси любви огонь!
Вся припала к конской гриве,
и летит, пришпорен, конь…
Весь он в мыле, и стрелою
он несет, несет, несет…
Вдруг удар, удар! Землею
в грудь, в лицо ей тяжко бьет,
близко, близко, словно сбоку,
как в подушке голова…
Небо синее глубоко…
Золота трава…
Эта травушка степная
словно лебедем кричит,
над Заремою, стеная,
наклонилась и шумит…
Мчит Зарему ночь пугливо
до беспамятства межи…
У коня — кровава грива,
тут же рядом он лежит.
У него глаза мутнеют —
боль остра и глубока…
Ноги вытянул и шею,
сводит судорга бока…
Дмитрий Пригов (1940-2007) Вирши на каждый день. Собрание сочинений в пяти томах т.2 М., 2016
Родимое Беляево
2007
11 | 01359 А что, и мумия ведь
Была когда-то молодая
Обладая мягким обольстительным мясом
Ног, живота, груди
В Беляево и поныне так
Выходят женщины под вечер в зону отдыха
Встречают меня
В приветствии наклоняют гибкие
Все еще лебединые шеи
Сергей КЛЫЧКОВ (1889-1937) СВЕТ НЕИЗЪЯСНИМЫЙ 1991
ОЧАЖНЫЙ БЕС
Сидит он днем под рукомойником,
Где паутина, словно лес,
На рожках с клетчатым повойником,
Как будто баба, а не бес…
Повойник в клетку после бабушки
Достался матери моей,
Чтобы когда печет калабушки,
Была проворней и милей…
Чтоб все в руках у ней спорилося,
Водились снохи и зятья,
Чтоб брага вовремя варилася,
Во время парилась кутья.
Чтоб ладились блины и пакулы,
Чтоб зря отец не колупал…
И долго матушка проплакала,
Когда повойничек пропал…
Сидит в нем бес под рукомойником
И только глянет: глазки врозь —
И молоко уж из подойника
В углу с залавка полилось…
Не видит мать, в глазах — что марево,
Отец с похмелья — только тронь…
Шипит-бежит в опечье варево,
И шею вытянул огонь…
Беда, страда, и с роду по роду
В углу один и тот же лик…
И как заснул, расправя бороду,
В руке отрепанный голик…
От чаши ль с горькою отравою,
От слез ли все в глазах мутит…
А в печке красный лебедь плавает,
И красный пух в трубу летит.
А возле печки, словно староста,
Пыхтит пузатый самовар
И, задыхался от ярости.
Курчавый выбивает пар…
Сцепилась клюшка с сковородником
И ни туда, и ни сюда —
И вот на лавку под угодником
Летит с блином сковорода…
С похмелья долгого и тяжкого
Отец зевнул и с лавки слез, —
Ему под мышкой за рубашкою
Лучинкою щекочет бес…
Глядит отец, что ночь ненастная,
И в лоб, как в дверь, стучит ладонь —
И на плечах рубаха красная,
Как на ветру в костре огонь…
И стол гремит пред ним посудою,
И встала на дыбы скамья —
Все в груду валится — под грудою
Лежит и ежится семья.
И кажется он нам разбойником,
Не борода — дремучий лес…
И кружит с бабкиным повойником,
И теребит порчину бес…
Так целый день, и только к вечеру,
Когда заря уйдет в овраг,
На стол поставит матка печево,
И теплотой дыхнет очаг…
Отец вздохнет, водой окатится
И даст — не в первый раз — зарок.
От щей с бараниной под матицу
Завьется голубой парок.
От плошки с гречневою кашею
Дух по избе, как с борозды,—
И снова над избенкой нашею
Зажгутся две больших звезды.
И вылезут на дух кузнечики
И застрекочут на светец,
И, больно мне сжимая плечики,
Ко мне подвинется отец…
Приляжет рядом и забулькает,
Заходит грудь, как жернова…
В углу у матери над люлькою
В дремоте сникнет голова…
И снятся мне всю ночь покойники,
И видится сквозь сон всю ночь,
Что вон висит на рукомойнике
Повойник бабушкин: точь-в-точь!..
<1925>
ЕВГЕНИЙ БАРАТЫНСКИЙ (1788—1790) ПСС 1989
82. ЭПИГРАММА
Свои стишки Тощёв-пиит
Покроем Пушкина кроит,
Но славы громкой не получит,
И я котёнка вижу в нём,
Который, право, не путём
На голос лебедя мяучит.
1824?
Федор Тютчев (1803-1873) Сб. ?Я встретил вас…? 2017
ЛЕБЕДЬ
Пускай орел за облаками
Встречает молнии полет
И неподвижными очами
В себя впивает солнца свет.
Но нет завиднее удела,
О лебедь чистый, твоего —
И чистой, как ты сам, одело
Тебя стихией божество.
Она, между двойною бездной,
Лелеет твой всезрящий сон —
И полной славой тверди звездной
Ты отовсюду окружен.
<Конец 20-х гг.>
Константин Фофанов (1862-1911)
К СКАЗКАМ
Мне веет светлым волхвованьем,
Веселой зеленью долин,
Ключей задумчивым журчаньем
От русских сказок и былин!
Прекрасен сказок мир воздушный —
К нему с младенчества привык,
Мне мил и дорог простодушный,
Животворящий их язык.
Вступаю с трепетом священным
Под кров радушной старины,
Передаю струнам смиренным
Ее младенческие сны.
И пусть — полны цветной окраски,
Осенены прозрачной мглой —
Летят задумчивые сказки
Разнообразною толпой
От арфы стройной и покорной,
Как стая белых лебедей,
Заслыша визг стрелы проворной,
Летит со спугнутых зыбей.
30 июля 1887
Андрей Белый (1880-1934) Собрание сочинений в шести томах Том 6.
Антропософам
С любовью и благодарностью М.В. Сабашниковой
Мы взметаем в мирах неразвеянный прах,
Угрожаем обвалами дремлющих лет;
В просиявших пирах, в набежавших мирах
Мы — летящая стая хвостатых комет.
Пролетаем в воздушно-излученный круг.
Засветясь, закрутясь, заплетайся в нем, —
Лебединый, родимый, ликующий звук
Дуновеньем души лебединой поймем.
Завиваем из дали спирали планет;
Проницаем туманы судьбин и годин;
Мы — серебряный, зреющий, веющий свет
Среди синих, любимых, таимых глубин.
Февраль 1913
Москва
Игорь Северянин (1887-1941) Полное собрание стихотворений
РОСА ОРАНЖЕВОГО ЧАСА
ПОЭМА ДЕТСТВА В 3-х ЧАСТЯХ
ВСТУПЛЕНИЕ
1
Роса оранжевого часа -
Когда восход, когда закат.
И умудренность контрабаса,
И рядом листики баллад,
И соловьев бездушных трели,
Крылатый аромат цветов,
И сталь озер, и сталь Растрелли -
Роса оранжевых часов…
Пылающие солнца стрелы
Мне заменяют карандаш.
Зыряне, шведы и мингрелы -
Все говорят: “Ты – наш! ты – наш!”,
На голове в восторге волос
Приподнимается от стрел,
И некий возвещает голос:
“Ты окончательно созрел.
Но вскоре осень: будет немо…
Пой, ничего не утая:
Ведь эта самая поэма -
Песнь лебединая твоя”.
Виктор Боков (1914-2009) Собрание сочинений в 3 томах (1984)
Том 2. Стихотворения (1960–1980 годов)
АЛЕВТИНА 1968
* * *
Ты сегодня такая усталая.
Грустный взгляд и померк и поник.
Не решаются даже уста мои
Прикоснуться к тебе хоть на миг.
Помолчим. Окна очень морозные,
Не надуло бы в спину, смотри.
Третий день холода невозможные,
Даже спрятались снегиря.
Чем морозу мы не потрафили,
Что разгневало старика?
Как люблю я твою фотографию
С белым кружевом воротника.
Ты на ней так нежна и доверчива,
Так хрустально чиста и хрупка.
А в глазах твоих — символы вечные:
Море, лебеди и облака!
1966
Светлана ВАСИЛЬЕВА Отпущенные строки
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 8, 2007
* * *
Сначала была гора –
Теперь котлован разрыт,
Без петухов с утра
Работа его кипит
Лебедками с кирпичом
И мусорным вороньем,
Неистовым Ильичом
С его обливным бревном,
Кастальским стальным ключом
Под черною полыньей.
Пока цементная пыль
Ложится среди садов
На бронеавтомобиль,
На лица чужих рабов,
Сквозь каменные дворы
Плывет шальной запашок
Веселой сухой травы –
Бессмысленно хорошо
Достать пустую тетрадь
И несколько строк вписать.
Лучу там – бежать по стене,
А краю – лежать в огне,
Вопросу – быть на лице
И точкою стать в конце…
Но что еще нужно мне,
вольноотпущеннице?
Анатолий НАЙМАН Вот ты, вот я
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 6, 2007
Угнетающей мгле
под названьем ?декабрьский денек?
я играл на пиле,
а как больше не мог,
отдыхал на крыле.
Все, что сделано было назло
или мне, или мной,
с музыкальной мурой отошло,
лебединой струной
на арене в пустом шапито.
Нежный вой по железу смычком,
вырываясь из рук,
то подкатывал к горлу, как ком,
то, как сумрак кругом,
уходил в ультразвук.
Этим сказано все:
не манок я и не лесоруб.
Опусти ружьецо,
скорострельное цоканье губ.
Не срезай под певцом деревцо.
Федор Сологуб (1863-1927) Полное собрание стихотворений
?Поет печальный голос...?
Поет печальный голос
Про тишину ночную,
Глядит небесный лебедь
На лилию земную.
На ней роса мерцает
От четырех озер.
В лазоревое море
Она подъемлет взор.
Поет печальный голос
О чем-то непонятном.
Пред смертью ль горний лебедь,
В пути ли невозвратном?
Она в печали нежной,
Она как снег бела,
Ее волна колышет,
Ее лелеет мгла.
22 – 23 декабря 1898
Ксения НЕКРАСОВА
Неопубликованные стихи и рассказ
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 1, 2012
В электричке
Подмосковные настроения
1944-1945
Упругость сини разорвав,
Летит в окно пружинная струя,
И, развеваясь, улица
Над безъязыким человечьим лбом
Вздымает волосы столбом, –
И дачи, как райские птицы,
С георгинами на хвостах,
С солнечными перьями соцветий
По полям картофельным скользят,
А в вагоне поручни зеркалят,
И на стенах лаки горячи,
На сиденьях граждане Москвы,
Меж сидений тоже граждане стоят.
Вошел слепой –
Рукав пустой
Завязан за спиной, –
В раскрытом вороте видать,
Как мускул с мускулом сплетясь
Скользит по шее стволовой.
Лицо к сидящим повернув,
Ломая тон и слух,
Мелодию срубая хрипотой,
Запел в ряды
Ровесник мой.
Мотива верность не нужна,
А важны в песне мы, –
О всех о нас поет солдат,
О нас о всех поет:
Сидит старуха у печи, –
Печь не белена и бура,
От печи тянется скамья,
Как иконопись древняя темна,
И позолотою кудельной
Проконопачена она.
Мучное сито на стене
И сковородка в уголке,
И в бублик свитые шнурки
Висят на ржавленом гвозде,
И занавеска с резедой
Шуршит над полкою резной.
Сидит старуха у печи
В оранжевом платке…
Зачем сидит так по утрам,
Уставясь тупо в пол,
Не шевелясь и не дыша,
И одинокая слеза
Из век скользит по рукавам.
Была семья
И нет семьи,
И нет хозяина в избе,
И нет порядка во дворе,
И сердце старой лебеда.
Мотива верность не нужна,
А важны в песне мы, –
О нас о всех поет солдат,
Поет о нас о всех.
Вагон летит по утренним часам….
Слепой поет,
Народ молчит,
В безмолвье головы склонив.
**********
ЛЕБЕДИ
Взлетает до неба стрела или лебедь.\Падёт на осоку копьё или сокол.\То в губы целует, то в очи клюёт. Игорь Бурдонов СИРЕНЕВЫЙ СИРИН
Лебедь взмыла над крышей, прозрачна, как иней.\Почему ей взбрело догонять журавля?\Все кружилось.\Огромным лохматым Добрыней\из-под красненьких лап уходила земля. Лариса Васильева
Татьяна Кайсарова
Из ничего. Стихотворения
Татьяна Кайсарова — поэт, журналист, критик, художник. Окончила художественно-графический факультет Государственного педагогического университета. Член Союза писателей России (с 1999 г), Союза писателей ХХI века (с 2011 г.), Союза литераторов России (с 1999 г.), Международного Союза журналистов (с 2001 г.). Сопредседатель секции поэзии СЛР. Автор 15 поэтических книг и многих публикаций. Живет в Москве.
***
А снег летит и лепит. Белый свет
теперь всё непроглядней и белее…
Всё растворилось: храма силуэт
расплывчатые контуры аллеи,
пред этой музыкой, пред этой снеговой
свиридовской, светящейся, метельной,
под этой хладотканной пеленой
как небо вечной и как жизнь мгновенной.
Мне видится: то лебединый взлёт,
то диких яблонь буйное цветенье,
а снег летит и лепит, и плывёт
И исчезает, словно сновиденье
Владимир Сосюра (1897-1965) СТИХОТВОРЕНИЯ И ПОЭМЫ БП 1982
СТИХОТВОРЕНИЯ 1920–1933
9. ?Заря идет, золоторога…?
? Перевод А. Прокофьев
Заря идет, золоторога,
там, где полынью зацвело,
и вновь на огненных дорогах
ее широкое крыло.
Не облака над лебедями
и не цветы под синей мглой,
лишь бездна в самой звонкой яви
раскинулась над всей землей.
И снова осень сыплет в нивы
свое червонное литье…
Вдали коней железных гривы
и трав холодное житье…
1922
Владимир Сосюра (1897-1965) СТИХОТВОРЕНИЯ И ПОЭМЫ БП 1982
56. САД ШУМИТ
? Перевод Н. Ушаков
Снова ты? Любимая, во сне ли
ты со мной, как много лет назад?
Золотые буквы на панели,—
это пишет о любви закат…
Мы идем, и грудь мою стеснило,
словно песней, шумною толпой…
Будто веет лебедь белокрылый
над тобой, над нежною тобой.
Нет, ты снишься лишь… Я только знаю
одиночество и боль тоски.
Тихий вечер, скорбно догорая,
заливает кровью ветряки.
За плетнями цокают копыта,
замирают глухо на мосту.
Сад шумит… Окно мое раскрыто…
Пахнут медом яблони в цвету.
Где-то в далях красное сверканье,
будто огоньки на тихом льду.
Сжав лицо холодными руками,
я гляжу, прислушиваясь, жду…
Показалось мне, что закачались
предо мною белых два крыла,
точно ты походкою печали
в белом платье вдалеке прошла.
Небо сеет звезды синим ситом,
дум о прошлом чуть журчит волна.
Сад шумит… Окно мое раскрыто,
и глядится в комнату луна…
1928
Владимир Сосюра (1897-1965) СТИХОТВОРЕНИЯ И ПОЭМЫ БП 1982
176. ПЕРЕД БИТВОЙ
? Перевод А. Владимирова
Грузовик наш летит. И луна за ним мчится вдогонку…
Далеко ты. Меж нами — дороги, поля и кресты.
Помню — локон спадал твой кольцом шелковистым и тонким
над печальным лицом, когда шла провожать меня ты.
Целовал я ту прядь… Помню ветра полуночный лепет…
Сколько раз я, прощаясь, касался родных твоих уст…
Я — в машине. А ты? На земле иль на небе? О трепет
белых крыльев твоих! Словно чую их шелест и хруст…
Прилетают сюда, шумной стаей спешат бомбовозы,
и на запад летят, и тревожно гудят в вышине…
На калине роса, как твои несказанные слезы,
предо мной промелькнула, сверкнула в рассветном огне.
Автоматчики здесь. Полны гнева их юные очи,
как огни фонарей, что стремительно с нами летят…
Жизнь иль смерть в облаках? Вот затихнет… вот снова грохочет…
Как созвездья небес, что, мерцая, горят — не горят…
Блиндажи… блиндажи… В буйных травах и зелени жита
бронированный мир, что в боях стал мощнее стократ,
бьет врага наша армия, в землю глубоко зарыта,
и гремят за Донцом жерла огненных пушек-громад.
Звезды, звезды взошли… Вот одна, а за ней и другая.
Вспыхнул яркий пожар… И звезда покатилась одна,
а другая цветет… То ракеты… Стрела золотая
в поднебесье взлетела, безмолвна, четка и ясна.
И снаряды вокруг (то фашистов преследуют пушки)…
Голубым, и зеленым, и красным пестрит их отлив…
И кукуют орудья — стальные гиганты-кукушки…
Вновь погасла звезда… Раздался оглушительный взрыв!
И всё явственней, явственней мнится с минутою каждой —
я — не я, я — звезда, от которой в полночную ширь
всем сияньем любви устремляется боль моя, жажд?
и тоска по тебе, о которой звучит мне весь мир!
Вдаль к тебе, на восток, потянулись надежды с тоскою…
Сам же я — я навстречу сияю, пою и горю
всем огнем, всей душой, всею кровью, не зная покоя,
всё туда, за Донец, где великую вижу зарю, —
ярче нет в целом мире! Моя Украина, с тобою
каждый вздох мой — всё, всё, что вмещает в себя человек!
За тебя мы штыками и сердцем торопимся к бою!
Мы — ничто без тебя, а с тобой мы — бессмертны вовек!
Есть любовь к своей матери, к милой жене и к сестренке,
но превыше всех чувств — это чувство к родимой земле.
Жизнь отдам за тебя, Украина! Как радость ребенка,
ты мне детством сияешь сквозь грохот орудий во мгле,
отдала ты мне всё, всё поведала мне ты, что знала,
колыбельные песни ты пела мне в синих ночах,
в темной хате меня новорожденным ты пеленала,
когда встретил я жизнь на твоих материнских руках.
Да, любовь — это ты. Подняла меня в жизнь ты любовью.
Чувство к матери, к другу, — все чувства отдам тебе я!
Я томлюсь по тебе, я пою о тебе сердцем, кровью,
чернобровая юность, страдалица, мука моя!
Украина, народ, ты и я, что в пилотках зеленых,
мчимся к свету сквозь ночь… Долететь, долететь бы скорей
на крылах лебединых иль на тех, на людьми сотворенных,
что шумят в поднебесье, спешат к Украине моей…
Долететь… долететь… ?Долетим, долетим!? — в такт грохочет
грузовик и летит… А на нем мчусь пылинкой и я —
всё туда, за Донец, где, как солнце, горят твои очи,
Украина бессмертная, вечная радость моя!
1943
Николай Сыромятников
Журнал ?ЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬ? №12 2017 год
Дымное солнце. Стихотворения
Инкогнито
... быть инкОгнито, нотой, игрой бутафора
в этом городе, мне до конца незнакомом, -
где иные законы господствуют, говор,
где фиалки рождают Альпийские горы, -
неожиданно я появлюсь, незаконно, -
безопасность мою насмешить поспешили, -
снизу небо подпёрли готическим шпилем, -
до сих пор для меня перевёрнутой вазой
Копенгагена небо и небо над Кёльном,
нежно-розовой фразой и бликом алмаза,
белогрудой голубкой - мечтой колокольни,
неожиданным звуком, гудком ледокольным, -
сталактитный хрусталь не хранят под замками, -
те кристаллы строкой прорастают за МКАДом,
парадигмы горгульи со шпилей – нестрашны, -
русским иноком или плащом Лоэнгрина,
криком ангела, темой немецкого марша, -
попираю знамёна, напор героина -
? Беатриса - отныне моя героиня ! -
лебедь белая! - клонит колена твой рыцарь,
мне теперь никуда от себя не укрыться...?
***
Андрей Белый (1880-1934) Собрание сочинений в шести томах Том 6.
Утро
(и-е-а-о-у)
Над долиной мглистой в выси синей
Чистый-чистый серебристый иней.
Над долиной, — как извивы лилий,
Как изливы лебединых крылий.
Зеленеют земли перелеском,
Снежный месяц бледным, летним блеском,
В нежном небе нехотя юнеет,
Хрусталем, небо зеленеет.
Вставших глав блистающая стая
Остывает, в дали улетая…
Синева ночная, — там, над нами,
Синева ночная давит снами!
Молньями как золотом в болото
Бросит очи огненные кто-то.
Золотом хохочущие очи!
Молотом грохочущие ночи!
Заликует, — все из перламутра
Бурное, лазуревое утро:
Потекут в излучине летучей
Пурпуром предутренние тучи.
Ноябрь 1917
Сергиев Посад
ЕВГЕНИЙ БАРАТЫНСКИЙ (1788—1790) ПСС 1989
80. ЛЕДА
В стране роскошной, благодатной,
Где Евротейский древний ток
Среди долины ароматной
Катится светел и широк,
Вдоль брега Леда молодая,
Ещё не мысля, но мечтая,
Стопами тихими брела.
Уж близок полдень; небо знойно;
Кругом всё пусто, всё спокойно;
Река прохладна и светла;
Брега стрегут кусты густые…
Покровы пали на цветы,
И Леды прелести нагие
Прозрачной влагой приняты.
Легко возлегшая на волны,
Легко скользит по ним она;
Роскошно пенясь, перси полны
Лобзает жадная волна.
Но зашумел тростник прибрежный,
И лебедь стройный, белоснежный
Из-за него явился ей.
Сначала он, чуть зримый оком,
Блуждает в оплыве широком
Кругом возлюбленной своей,
В пучине часто исчезает,
Но, сокрываяся от глаз,
Из вод глубоких выплывает
Всё ближе к милой каждый раз.
И вот плывёт он рядом с нею.
Ей смелость лебедя мила,
Рукою нежною своею
Его осанистую шею
Младая дева обняла;
Он жмется к деве, он украдкой
Ей перси нежные клюёт;
Он в песне радостной и сладкой
Как бы красы её поёт,
Как бы поёт живую негу!
Меж тем влечёт её ко брегу.
Выходит на берег она;
Устав, в тени густого древа
На мураву ложится дева,
На длань главою склонена.
Меж тем не дремлет лебедь страстный;
Он на коленях у прекрасной
Нашёл убежище своё;
Он сладкозвучно воздыхает,
Он важным клёвом вопрошает
Уста невинные её…
В изнемогающую деву
Огонь желания проник:
Уста раскрылись; томно клеву
Уже ответствует язык;
Уж на глаза с живым томленьем
Набросив пышные власы,
Она нечаянным движеньем
Раскрыла все свои красы…
Приют свой прежний покидает
Тогда нескромный лебедь мой;
Он томно шею обвивает
Вкруг шеи девы молодой:
Его напрасно отклоняет
Она дрожащею рукой:
Он завладел –
Затрепетал крылами он, —
И вырывается у Леды
И детства крик, и неги стон.
1824
Дмитрий Иосифович Кленовский (1893-1976) Полное собрание стихотворений
Моей жене
48. Долг моего детства
Двоился лебедь ангелом в пруду.
Цвела сирень. Цвела неповторимо!
И, вековыми липами хранима,
Играла муза девочкой в саду.
И Лицеист на бронзовой скамье,
Фуражку сняв, в расстегнутом мундире,
Ей улыбался, и казалось: в мире
Уютно, как в аксаковской семье.
Все это позади. Заветный дом
Чернеет грудой кирпича и сажи,
И Город Муз навек обезображен
Артиллерийским залпом и стыдом.
Была пора: в преддверьи нищеты
Тебя земля улыбкою встречала.
Верни же нынче долг свой запоздалый
И, хоть и трудно, улыбнись ей - ты.
1949
Дмитрий Иосифович Кленовский (1893-1976) Полное собрание стихотворений
Уже сентябрь позолотил листы
Над статуями в дремлющих аллеях.
Не торопись! Пока не умер ты -
Не облетят они и не истлеют.
И отражаться лебеди в прудах
Не перестанут, и дворец не рухнет,
И Пушкин будет жив, и на орлах
Екатерины солнце не потухнет!
Пока ты жив… А может, и совсем
Ее не будет, этой злой разлуки,
И красота дана навеки всем,
Кто хоть однажды протянул к ней руки!
1951
Владимир Сосюра (1897-1965) СТИХОТВОРЕНИЯ И ПОЭМЫ БП 1982
466. ТАРАС ТРЯСИЛО
Роман
? Перевод П. Жур
Ой, турчанка, терпеливо
пригаси любви огонь!
Вся припала к конской гриве,
и летит, пришпорен, конь…
Весь он в мыле, и стрелою
он несет, несет, несет…
Вдруг удар, удар! Землею
в грудь, в лицо ей тяжко бьет,
близко, близко, словно сбоку,
как в подушке голова…
Небо синее глубоко…
Золота трава…
Эта травушка степная
словно лебедем кричит,
над Заремою, стеная,
наклонилась и шумит…
Мчит Зарему ночь пугливо
до беспамятства межи…
У коня — кровава грива,
тут же рядом он лежит.
У него глаза мутнеют —
боль остра и глубока…
Ноги вытянул и шею,
сводит судорга бока…
Дмитрий Пригов (1940-2007) Вирши на каждый день. Собрание сочинений в пяти томах т.2 М., 2016
Родимое Беляево
2007
11 | 01359 А что, и мумия ведь
Была когда-то молодая
Обладая мягким обольстительным мясом
Ног, живота, груди
В Беляево и поныне так
Выходят женщины под вечер в зону отдыха
Встречают меня
В приветствии наклоняют гибкие
Все еще лебединые шеи
Сергей КЛЫЧКОВ (1889-1937) СВЕТ НЕИЗЪЯСНИМЫЙ 1991
ОЧАЖНЫЙ БЕС
Сидит он днем под рукомойником,
Где паутина, словно лес,
На рожках с клетчатым повойником,
Как будто баба, а не бес…
Повойник в клетку после бабушки
Достался матери моей,
Чтобы когда печет калабушки,
Была проворней и милей…
Чтоб все в руках у ней спорилося,
Водились снохи и зятья,
Чтоб брага вовремя варилася,
Во время парилась кутья.
Чтоб ладились блины и пакулы,
Чтоб зря отец не колупал…
И долго матушка проплакала,
Когда повойничек пропал…
Сидит в нем бес под рукомойником
И только глянет: глазки врозь —
И молоко уж из подойника
В углу с залавка полилось…
Не видит мать, в глазах — что марево,
Отец с похмелья — только тронь…
Шипит-бежит в опечье варево,
И шею вытянул огонь…
Беда, страда, и с роду по роду
В углу один и тот же лик…
И как заснул, расправя бороду,
В руке отрепанный голик…
От чаши ль с горькою отравою,
От слез ли все в глазах мутит…
А в печке красный лебедь плавает,
И красный пух в трубу летит.
А возле печки, словно староста,
Пыхтит пузатый самовар
И, задыхался от ярости.
Курчавый выбивает пар…
Сцепилась клюшка с сковородником
И ни туда, и ни сюда —
И вот на лавку под угодником
Летит с блином сковорода…
С похмелья долгого и тяжкого
Отец зевнул и с лавки слез, —
Ему под мышкой за рубашкою
Лучинкою щекочет бес…
Глядит отец, что ночь ненастная,
И в лоб, как в дверь, стучит ладонь —
И на плечах рубаха красная,
Как на ветру в костре огонь…
И стол гремит пред ним посудою,
И встала на дыбы скамья —
Все в груду валится — под грудою
Лежит и ежится семья.
И кажется он нам разбойником,
Не борода — дремучий лес…
И кружит с бабкиным повойником,
И теребит порчину бес…
Так целый день, и только к вечеру,
Когда заря уйдет в овраг,
На стол поставит матка печево,
И теплотой дыхнет очаг…
Отец вздохнет, водой окатится
И даст — не в первый раз — зарок.
От щей с бараниной под матицу
Завьется голубой парок.
От плошки с гречневою кашею
Дух по избе, как с борозды,—
И снова над избенкой нашею
Зажгутся две больших звезды.
И вылезут на дух кузнечики
И застрекочут на светец,
И, больно мне сжимая плечики,
Ко мне подвинется отец…
Приляжет рядом и забулькает,
Заходит грудь, как жернова…
В углу у матери над люлькою
В дремоте сникнет голова…
И снятся мне всю ночь покойники,
И видится сквозь сон всю ночь,
Что вон висит на рукомойнике
Повойник бабушкин: точь-в-точь!..
<1925>
ЕВГЕНИЙ БАРАТЫНСКИЙ (1788—1790) ПСС 1989
82. ЭПИГРАММА
Свои стишки Тощёв-пиит
Покроем Пушкина кроит,
Но славы громкой не получит,
И я котёнка вижу в нём,
Который, право, не путём
На голос лебедя мяучит.
1824?
Федор Тютчев (1803-1873) Сб. ?Я встретил вас…? 2017
ЛЕБЕДЬ
Пускай орел за облаками
Встречает молнии полет
И неподвижными очами
В себя впивает солнца свет.
Но нет завиднее удела,
О лебедь чистый, твоего —
И чистой, как ты сам, одело
Тебя стихией божество.
Она, между двойною бездной,
Лелеет твой всезрящий сон —
И полной славой тверди звездной
Ты отовсюду окружен.
<Конец 20-х гг.>
Константин Фофанов (1862-1911)
К СКАЗКАМ
Мне веет светлым волхвованьем,
Веселой зеленью долин,
Ключей задумчивым журчаньем
От русских сказок и былин!
Прекрасен сказок мир воздушный —
К нему с младенчества привык,
Мне мил и дорог простодушный,
Животворящий их язык.
Вступаю с трепетом священным
Под кров радушной старины,
Передаю струнам смиренным
Ее младенческие сны.
И пусть — полны цветной окраски,
Осенены прозрачной мглой —
Летят задумчивые сказки
Разнообразною толпой
От арфы стройной и покорной,
Как стая белых лебедей,
Заслыша визг стрелы проворной,
Летит со спугнутых зыбей.
30 июля 1887
Андрей Белый (1880-1934) Собрание сочинений в шести томах Том 6.
Антропософам
С любовью и благодарностью М.В. Сабашниковой
Мы взметаем в мирах неразвеянный прах,
Угрожаем обвалами дремлющих лет;
В просиявших пирах, в набежавших мирах
Мы — летящая стая хвостатых комет.
Пролетаем в воздушно-излученный круг.
Засветясь, закрутясь, заплетайся в нем, —
Лебединый, родимый, ликующий звук
Дуновеньем души лебединой поймем.
Завиваем из дали спирали планет;
Проницаем туманы судьбин и годин;
Мы — серебряный, зреющий, веющий свет
Среди синих, любимых, таимых глубин.
Февраль 1913
Москва
Игорь Северянин (1887-1941) Полное собрание стихотворений
РОСА ОРАНЖЕВОГО ЧАСА
ПОЭМА ДЕТСТВА В 3-х ЧАСТЯХ
ВСТУПЛЕНИЕ
1
Роса оранжевого часа -
Когда восход, когда закат.
И умудренность контрабаса,
И рядом листики баллад,
И соловьев бездушных трели,
Крылатый аромат цветов,
И сталь озер, и сталь Растрелли -
Роса оранжевых часов…
Пылающие солнца стрелы
Мне заменяют карандаш.
Зыряне, шведы и мингрелы -
Все говорят: “Ты – наш! ты – наш!”,
На голове в восторге волос
Приподнимается от стрел,
И некий возвещает голос:
“Ты окончательно созрел.
Но вскоре осень: будет немо…
Пой, ничего не утая:
Ведь эта самая поэма -
Песнь лебединая твоя”.
Виктор Боков (1914-2009) Собрание сочинений в 3 томах (1984)
Том 2. Стихотворения (1960–1980 годов)
АЛЕВТИНА 1968
* * *
Ты сегодня такая усталая.
Грустный взгляд и померк и поник.
Не решаются даже уста мои
Прикоснуться к тебе хоть на миг.
Помолчим. Окна очень морозные,
Не надуло бы в спину, смотри.
Третий день холода невозможные,
Даже спрятались снегиря.
Чем морозу мы не потрафили,
Что разгневало старика?
Как люблю я твою фотографию
С белым кружевом воротника.
Ты на ней так нежна и доверчива,
Так хрустально чиста и хрупка.
А в глазах твоих — символы вечные:
Море, лебеди и облака!
1966
Светлана ВАСИЛЬЕВА Отпущенные строки
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 8, 2007
* * *
Сначала была гора –
Теперь котлован разрыт,
Без петухов с утра
Работа его кипит
Лебедками с кирпичом
И мусорным вороньем,
Неистовым Ильичом
С его обливным бревном,
Кастальским стальным ключом
Под черною полыньей.
Пока цементная пыль
Ложится среди садов
На бронеавтомобиль,
На лица чужих рабов,
Сквозь каменные дворы
Плывет шальной запашок
Веселой сухой травы –
Бессмысленно хорошо
Достать пустую тетрадь
И несколько строк вписать.
Лучу там – бежать по стене,
А краю – лежать в огне,
Вопросу – быть на лице
И точкою стать в конце…
Но что еще нужно мне,
вольноотпущеннице?
Анатолий НАЙМАН Вот ты, вот я
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 6, 2007
Угнетающей мгле
под названьем ?декабрьский денек?
я играл на пиле,
а как больше не мог,
отдыхал на крыле.
Все, что сделано было назло
или мне, или мной,
с музыкальной мурой отошло,
лебединой струной
на арене в пустом шапито.
Нежный вой по железу смычком,
вырываясь из рук,
то подкатывал к горлу, как ком,
то, как сумрак кругом,
уходил в ультразвук.
Этим сказано все:
не манок я и не лесоруб.
Опусти ружьецо,
скорострельное цоканье губ.
Не срезай под певцом деревцо.
Федор Сологуб (1863-1927) Полное собрание стихотворений
?Поет печальный голос...?
Поет печальный голос
Про тишину ночную,
Глядит небесный лебедь
На лилию земную.
На ней роса мерцает
От четырех озер.
В лазоревое море
Она подъемлет взор.
Поет печальный голос
О чем-то непонятном.
Пред смертью ль горний лебедь,
В пути ли невозвратном?
Она в печали нежной,
Она как снег бела,
Ее волна колышет,
Ее лелеет мгла.
22 – 23 декабря 1898
Ксения НЕКРАСОВА
Неопубликованные стихи и рассказ
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 1, 2012
В электричке
Подмосковные настроения
1944-1945
Упругость сини разорвав,
Летит в окно пружинная струя,
И, развеваясь, улица
Над безъязыким человечьим лбом
Вздымает волосы столбом, –
И дачи, как райские птицы,
С георгинами на хвостах,
С солнечными перьями соцветий
По полям картофельным скользят,
А в вагоне поручни зеркалят,
И на стенах лаки горячи,
На сиденьях граждане Москвы,
Меж сидений тоже граждане стоят.
Вошел слепой –
Рукав пустой
Завязан за спиной, –
В раскрытом вороте видать,
Как мускул с мускулом сплетясь
Скользит по шее стволовой.
Лицо к сидящим повернув,
Ломая тон и слух,
Мелодию срубая хрипотой,
Запел в ряды
Ровесник мой.
Мотива верность не нужна,
А важны в песне мы, –
О всех о нас поет солдат,
О нас о всех поет:
Сидит старуха у печи, –
Печь не белена и бура,
От печи тянется скамья,
Как иконопись древняя темна,
И позолотою кудельной
Проконопачена она.
Мучное сито на стене
И сковородка в уголке,
И в бублик свитые шнурки
Висят на ржавленом гвозде,
И занавеска с резедой
Шуршит над полкою резной.
Сидит старуха у печи
В оранжевом платке…
Зачем сидит так по утрам,
Уставясь тупо в пол,
Не шевелясь и не дыша,
И одинокая слеза
Из век скользит по рукавам.
Была семья
И нет семьи,
И нет хозяина в избе,
И нет порядка во дворе,
И сердце старой лебеда.
Мотива верность не нужна,
А важны в песне мы, –
О нас о всех поет солдат,
Поет о нас о всех.
Вагон летит по утренним часам….
Слепой поет,
Народ молчит,
В безмолвье головы склонив.
Метки:
