Цусима

(Можно петь на мотив ?Варяга?)

Мелькают по жизни один за другим
Истории разные кадры.
А я расскажу вам ужасную быль
Про гибель российской эскадры.

На палубах было тепло и светло,
И каждый своим занимался,
А к этому времени весь горизонт
Уж дымом чужим закрывался.

И вот уж гремит и грохочет кругом --
Куда уж там Дантову ?Аду?!
На шканцах матросы без рук и без ног,
Но каждый тянулся к снаряду.

Вот первым ушёл в поворот оверкиль,
На дно броненосец ?Ослябя?,
И много потом ещё плавали миль
Кто спасся от огненной хляби.

И видел безмолвно, как шли мы на дно
И слышал, как невыносимы
Те страшные крики, сливаясь в одно,
Клок суши с названьем Цусима.

На палубы рушились, словно извне,
Двенадцатьдюймовые смерти,
И спрятаться можно лишь только на дне
От дьявольской той круговерти!

Повсюду обломки, обрубки, и кровь
Рекой по шкафуту стекает,
А сам командир, дважды раненный вновь
Осколками в грудь, умирает!

На палубах ад: нет ни башен, ни труб,
Винты перебиты торпедой.
Плывёт по волнам не корабль, а труп,
Лишь флаг гордо реет победой!

Внутри занялось всё, что может гореть,
Броня отвалилась громадой,
И тут кто-то вдруг попытался запеть,
Но смерть приказала: не надо!

Вот мичман с оторванной правой рукой
Чуть шепчет: ?Орудие к бою!?,
А там лейтенант вместо глаза с дырой
Кричит: ?Не нарушьте мне строя!?

Все сыплются за борт: спасения нет,
Но бьют по воде пулемёты –
Эскадре под флагом восхода (и бед!)
Не нужно излишней заботы.

Пять тысяч погибших на дно полегли
Во славу российского флага.
Японцам, что наших матросов спасли,
Запомнится наша отвага.

Навечно прославил российский народ
Морской героизм под Цусимой.
И свято реликвии он бережёт
При памяти неугасимой.

Матрос, квартирмейстер, усач-кондуктор,
Вы, мичманы и лейтенанты,
Вы, штаб-офицеры, вам ангелов хор
Достойнее полного банта!

Заштилело море, давно нет здесь драк,
Что все мы считаем за благо,
Лишь остров Цусима Андреевский флаг
Всё помнит – ведь нет лучше флага!

1995