Мой адрес - Советский Союз, Булат Окуджава
Булат Шалвович Окуджава
9 мая 1924 - 12 июня 1997
Проводы у военкомата
Вот оркестр духовой. Звук медовый.
И пронзителен он так, что – ах...
Вот и я, молодой и бедовый,
с чёрным чубчиком, с болью в глазах.
Машут ручки нелепо и споро,
крики скорбные тянутся вслед,
и безумцем из чёрного хора
нарисован грядущий сюжет.
Жизнь музыRкой бравурной объята –
всё о том, что судьба пополам,
и о том, что не будет возврата
ни к любви и ни к прочим делам.
Раскаляются медные трубы –
превращаются в пламя и дым.
И в улыбке растянуты губы,
чтоб запомнился я молодым.
* * *
Я ухожу от пули,
делаю отчаянный рывок.
Я снова живой
на выжженном теле Крыма.
И вырастают
вместо крыльев тревог
за моей человечьей спиной
надежды крылья.
Васильками над бруствером,
уцелевшими от огня,
склонившимися
над выжившим отделеньем,
жизнь моя довоенная
разглядывает меня
с удивленьем.
До первой пули я хвастал:
чего не могу посметь?
До первой пули
врал я напропалую.
Но свистнула первая пуля,
кого-то накрыла смерть,
а я приготовился
пулю встретить вторую.
Ребята, когда нас выплеснет
из окопа чёткий приказ,
не растопчите
этих цветов в наступленье:
пусть синими их глазами
глядит и глядит на нас
идущее за нами поколенье.
Чёрный "мессер”
Вот уже который месяц
и уже который год
прилетает чёрный "мессер” –
спать спокойно не даёт.
Он в окно моё влетает,
он по комнате кружит,
он как старый шмель рыдает,
мухой пойманной жужжит.
Грустный лётчик как курортник...
Его тёмные очки
прикрывают, как намордник,
его томные зрачки.
Каждый вечер, каждый вечер
у меня штурвал в руке,
я лечу ему навстречу
в довоенном "ястребке”.
Каждый вечер в лунном свете
торжествует мощь моя:
я, наверное, бессмертен –
он сдаётся, а не я.
Он пробоинами мечен,
он сгорает, подожжён,
но приходит новый вечер,
и опять кружится он.
И опять я вылетаю,
побеждаю, и опять
вылетаю, побеждаю...
Сколько ж можно побеждать?
* * *
Ах, что-то мне не верится, что я, брат, воевал.
А может, это школьник меня нарисовал:
я ручками размахиваю, я ножками стучу,
и уцелеть рассчитываю, и победить хочу.
Ах, что-то мне не верится, что я, брат, убивал.
А может, просто вечером в кино я побывал?
И не хватал оружия, чужую жизнь круша,
и руки мои чистые, и праведна душа.
Ах, что-то мне не верится, что я не пал в бою.
А может быть, подстреленный, давно живу в раю,
и кущи там, и рощи там, и кудри по плечам...
А эта жизнь прекрасная лишь снится по ночам.
* * *
Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
стали тихими наши дворы,
наши мальчики головы подняли,
повзрослели они до поры,
на пороге едва помаячили,
и ушли, за солдатом - солдат...
До свидания, мальчики! Мальчики,
постарайтесь вернуться назад.
Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,
не жалейте ни пуль, ни гранат,
И себя не щадите вы, и все-таки
постарайтесь вернуться назад.
Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
вместо свадеб - разлуки и дым.
Наши девочки платьица белые
раздарили сестренкам своим.
Сапоги - ну куда от них денешься?
Да зеленые крылья погон...
Вы наплюйте на сплетников, девочки,
мы сведем с ними счеты потом.
Пусть болтают, что верить вам не во что,
что идете войной наугад...
До свидания, девочки! Девочки,
постарайтесь вернуться назад.
* * *
От войны войны не ищут.
У войны слепой расчёт:
там чужие пули рыщут,
там родная кровь течёт.
Пулька в золотой сорочке
со свинцовым животом...
Нет на свете злей примочки,
да кого спросить о том?
Всем даруется победа,
не взаправду – так в душе.
Каждый смотрит на соседа,
а соседа нет уже.
Нас ведь создал Бог для счастья
каждого в своём краю.
Отчего ж глухие страсти
злобно сводят нас в бою?
Вот и прерван век недолгий,
и летят со всех сторон
письма, словно треуголки
Бонапартовских времён.
Источник: http://www.pobeda.ru/content/view/41/235
Булат Окуджава. Избранные стихи
Б. Слуцкому
Вселенский опыт говорит,
что погибают царства
не оттого, что тяжек быт
или страшны мытарства.
А погибают оттого
(и тем больней, чем дольше),
что люди царства своего
не уважают больше.
x x x
Я выдумал музу Иронии
для этой суровой земли.
Я дал ей владенья огромные:
пари, усмехайся, шали.
Зевеса надменные дочери,
ценя превосходство свое,
каких бы там умниц ни корчили -
не стоят гроша без нее.
x x x
Не пробуй этот мед: в нем ложка дегтя.
Чего не заработал - не проси.
Не плюй в колодец. Не кичись. До локтя
всего вершок - попробуй укуси.
Час утренний - делам, любви - вечерний,
раздумьям - осень, бодрости - зима...
Весь мир устроен из ограничений,
чтобы от счастья не сойти с ума.
x x x
Под копытами снег голубой примят.
Еду в возке я по чужой стороне...
Так грустно, брат мой, грустно, мой брат!
Ах, кабы вспомнил кто обо мне.
Там горит огонек у того леска.
Еду в возке я. Дуга на коне...
Все тоска окружает, тоска, тоска!
Ах, кабы вспомнил кто обо мне.
Все чужие леса да чужая даль.
И мороз страшней, и душа в огне...
А печаль-то, мой брат, печаль, печаль!
Ах, кабы вспомнил кто обо мне.
x x x
Славная компания... Что же мне решить?
Сам я непьющий, - друзья подливают.
Умирать не страшно - страшно не жить.
Вот какие мысли меня одолевают.
Впрочем, эти мысли высказал Вольтер.
Надо иногда почитывать Вольтера.
Запад, конечно, для нас не пример.
Впрочем, я не вижу лучшего примера.
x x x
Взяться за руки не я ли призывал вас, господа?
Отчего же вы не вслушались в слова мои, когда
кто-то властный наши души друг от друга уводил?..
Чем же я вам не потрафил? Чем я вам не угодил?
Ваши взоры, словно пушки, на меня наведены,
словно я вам что-то должен... Мы друг другу
не должны.
Что мы есть? Всего лишь крохи в мутном море бытия
Все, что рядом, тем дороже, чем короче жизнь моя.
Не сужу о вас с пристрастьем, не рыдаю, не ору,
со спокойным вдохновеньем в руки тросточку беру
и на гордых тонких ножках семеню в святую даль.
Видно, все должно распасться. Распадайся же...
А жаль.
АРБАТСКИЙ ДВОРИК
...А годы проходят, как песни.
Иначе на мир я гляжу.
Во дворике этом мне тесно,
и я из него ухожу.
Ни почестей и ни богатства
для дальних дорог не прошу,
но маленький дворик арбатский
с собой уношу, уношу.
В мешке вещевом и заплечном
лежит в уголке небольшой,
не слывший, как я, безупречным
тот двор с человечьей душой.
Сильнее я с ним и добрее.
Что нужно еще? Ничего.
Я руки озябшие грею
о теплые камни его.
x x x
Как время беспощадно,
дела его и свет.
Ну я умру, ну ладно -
с меня и спросу нет.
А тот, что с нежным пухом
над верхнею губой,
с еще нетвердым духом,
разбуженный трубой, -
какой счастливой схваткой
разбужен он теперь,
подкованною пяткой
захлопывая дверь?
Под звуки духовые
не ведая о том,
как сладко все впервые,
как горько все потом...
x x x
В земные страсти вовлеченный,
я знаю, что из тьмы на свет
однажды выйдет ангел черный
и крикнет, что спасенья нет.
Но простодушный и несмелый,
прекрасный, как благая весть,
идущий следом ангел белый
прошепчет, что надежда есть.
x x x
ГРУЗИНСКАЯ ПЕСНЯ
М. Квливидзе
Виноградную косточку в теплую землю зарою,
и лозу поцелую, и спелые грозди сорву,
и друзей созову, на любовь свое сердце настрою...
А иначе зачем на земле этой вечной живу?
Собирайтесь-ка, гости мои, на мое угощенье,
говорите мне прямо в лицо, кем пред вами слыву,
царь небесный пошлет мне прощенье за прегрешенья
А иначе зачем на земле этой вечной живу?
В темно-красном своем будет петь моя Дали,
в черно-белом своем преклоню перед нею главу,
и заслушаюсь я, и умру от любви и печали...
А иначе зачем на земле этой вечной живу?
И когда заклубится закат, по углам залетая,
Пусть опять и опять предо мною плывут наяву
Синий буйвол, и белый орел, и форель золотая...
А иначе зачем на земле этой вечной живу?
x x x
На мне костюмчик серый-серый,
совсем как серая шинель.
И выхожу я на эстраду
и тихим голосом пою.
А люди в зале плачут-плачут -
не потому, что я велик,
и не меня они жалеют,
а им себя, наверно, жаль.
Жалейте, милые, жалейте,
пока жалеется еще,
пока в руках моих гитара,
а не тяжелый автомат.
Жалейте, будто бы в дорогу
вы провожаете меня...
На мне костюмчик серый-серый.
Он весь - как серая шинель.
x x x
Памяти А. Д. Сахарова
Когда начинается речь, что пропала духовность,
что людям отныне дорога сквозь темень лежит,
в глазах удивленных и в душах святая готовность
пойти и погибнуть, как новое пламя, дрожит.
И это не есть обольщение или ошибка,
а это действительно гордое пламя костра,
и в пламени праведном этом надежды улыбка
на бледных губах проступает, и совесть остра.
Полночные их силуэты пугают загадкой.
С фортуны не спросишь - она свои тайны хранит,
и рано еще упиваться победою сладкой,
еще до рассвета далече... И сердце щемит.
x x x
У поэта соперников нету
ни на улице и ни в судьбе.
И когда он кричит всему свету,
это он не о вас - о себе.
Руки тонкие к небу возносит,
жизнь и силы по капле губя.
Догорает, прощения просит:
это он не за вас - за себя.
Но когда достигает предела
и душа отлетает во тьму...
Поле пройдено. Сделано дело.
Вам решать: для чего и кому.
То ли мед, то ли горькая чаша,
то ли адский огонь, то ли храм...
Все, что было его, - нынче ваше.
Все для вас. Посвящается вам.
x x x
Сладкое время, глядишь, обернется копейкою:
кровью и порохом тянет от близких границ.
Смуглая сабра с оружием, с тонкою шейкою
юной хозяйкой глядит из-под черных ресниц.
Как ты стоишь... как приклада рукою касаешься!
В темно-зеленую курточку облачена...
Знать, неспроста предо мною возникли, хозяюшка,
те фронтовые, иные, м о и времена.
Может быть, наша судьба как расхожие денежки,
что на ладонях чужих обреченно дрожат...
Вот и кричу невпопад: до свидания, девочки!
Выбора нет! Постарайтесь вернуться назад!..
Иерусалим, 1995
Источник - http://lib.ru/PROZA/OKUDZHAWA/sbornik.txt
Евгений Евтушенко
ПРОСТАЯ ПЕСЕНКА БУЛАТА
Простая песенка Булата
всегда со мной.
Она ни в чем не виновата
перед страной.
Поставлю старенькую запись
и ощущу
к надеждам юношеским зависть
и загрущу.
Где в пыльных шлемах комиссары,
нет ничего,
и что-то в нас под корень самый
подсечено.
Все изменилось - жизнь и люди,
любимой взгляд,
и лишь оскомина иллюзий
внутри, как яд.
Нас эта песенка будила,
открыв глаза.
Она по проволоке ходила,
и даже - за.
Эпоха петь нас подбивала.
Толкала вспять.
Не запевалы-подпевалы
нужны опять.
Но ты, мой сын, в пыли архивов
иной Руси
найди тот голос, чуть охриплый,
и воскреси.
Он зазвучит из дальней дали
сквозь все пласты,
и ты пойми, как мы страдали,
и нас прости.
1971
Источник - Русская поэзия 1960-х годов
http://ruthenia.ru/60s/evtushenko/prost_pesenka.htm
9 мая 1924 - 12 июня 1997
Проводы у военкомата
Вот оркестр духовой. Звук медовый.
И пронзителен он так, что – ах...
Вот и я, молодой и бедовый,
с чёрным чубчиком, с болью в глазах.
Машут ручки нелепо и споро,
крики скорбные тянутся вслед,
и безумцем из чёрного хора
нарисован грядущий сюжет.
Жизнь музыRкой бравурной объята –
всё о том, что судьба пополам,
и о том, что не будет возврата
ни к любви и ни к прочим делам.
Раскаляются медные трубы –
превращаются в пламя и дым.
И в улыбке растянуты губы,
чтоб запомнился я молодым.
* * *
Я ухожу от пули,
делаю отчаянный рывок.
Я снова живой
на выжженном теле Крыма.
И вырастают
вместо крыльев тревог
за моей человечьей спиной
надежды крылья.
Васильками над бруствером,
уцелевшими от огня,
склонившимися
над выжившим отделеньем,
жизнь моя довоенная
разглядывает меня
с удивленьем.
До первой пули я хвастал:
чего не могу посметь?
До первой пули
врал я напропалую.
Но свистнула первая пуля,
кого-то накрыла смерть,
а я приготовился
пулю встретить вторую.
Ребята, когда нас выплеснет
из окопа чёткий приказ,
не растопчите
этих цветов в наступленье:
пусть синими их глазами
глядит и глядит на нас
идущее за нами поколенье.
Чёрный "мессер”
Вот уже который месяц
и уже который год
прилетает чёрный "мессер” –
спать спокойно не даёт.
Он в окно моё влетает,
он по комнате кружит,
он как старый шмель рыдает,
мухой пойманной жужжит.
Грустный лётчик как курортник...
Его тёмные очки
прикрывают, как намордник,
его томные зрачки.
Каждый вечер, каждый вечер
у меня штурвал в руке,
я лечу ему навстречу
в довоенном "ястребке”.
Каждый вечер в лунном свете
торжествует мощь моя:
я, наверное, бессмертен –
он сдаётся, а не я.
Он пробоинами мечен,
он сгорает, подожжён,
но приходит новый вечер,
и опять кружится он.
И опять я вылетаю,
побеждаю, и опять
вылетаю, побеждаю...
Сколько ж можно побеждать?
* * *
Ах, что-то мне не верится, что я, брат, воевал.
А может, это школьник меня нарисовал:
я ручками размахиваю, я ножками стучу,
и уцелеть рассчитываю, и победить хочу.
Ах, что-то мне не верится, что я, брат, убивал.
А может, просто вечером в кино я побывал?
И не хватал оружия, чужую жизнь круша,
и руки мои чистые, и праведна душа.
Ах, что-то мне не верится, что я не пал в бою.
А может быть, подстреленный, давно живу в раю,
и кущи там, и рощи там, и кудри по плечам...
А эта жизнь прекрасная лишь снится по ночам.
* * *
Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
стали тихими наши дворы,
наши мальчики головы подняли,
повзрослели они до поры,
на пороге едва помаячили,
и ушли, за солдатом - солдат...
До свидания, мальчики! Мальчики,
постарайтесь вернуться назад.
Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,
не жалейте ни пуль, ни гранат,
И себя не щадите вы, и все-таки
постарайтесь вернуться назад.
Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
вместо свадеб - разлуки и дым.
Наши девочки платьица белые
раздарили сестренкам своим.
Сапоги - ну куда от них денешься?
Да зеленые крылья погон...
Вы наплюйте на сплетников, девочки,
мы сведем с ними счеты потом.
Пусть болтают, что верить вам не во что,
что идете войной наугад...
До свидания, девочки! Девочки,
постарайтесь вернуться назад.
* * *
От войны войны не ищут.
У войны слепой расчёт:
там чужие пули рыщут,
там родная кровь течёт.
Пулька в золотой сорочке
со свинцовым животом...
Нет на свете злей примочки,
да кого спросить о том?
Всем даруется победа,
не взаправду – так в душе.
Каждый смотрит на соседа,
а соседа нет уже.
Нас ведь создал Бог для счастья
каждого в своём краю.
Отчего ж глухие страсти
злобно сводят нас в бою?
Вот и прерван век недолгий,
и летят со всех сторон
письма, словно треуголки
Бонапартовских времён.
Источник: http://www.pobeda.ru/content/view/41/235
Булат Окуджава. Избранные стихи
Б. Слуцкому
Вселенский опыт говорит,
что погибают царства
не оттого, что тяжек быт
или страшны мытарства.
А погибают оттого
(и тем больней, чем дольше),
что люди царства своего
не уважают больше.
x x x
Я выдумал музу Иронии
для этой суровой земли.
Я дал ей владенья огромные:
пари, усмехайся, шали.
Зевеса надменные дочери,
ценя превосходство свое,
каких бы там умниц ни корчили -
не стоят гроша без нее.
x x x
Не пробуй этот мед: в нем ложка дегтя.
Чего не заработал - не проси.
Не плюй в колодец. Не кичись. До локтя
всего вершок - попробуй укуси.
Час утренний - делам, любви - вечерний,
раздумьям - осень, бодрости - зима...
Весь мир устроен из ограничений,
чтобы от счастья не сойти с ума.
x x x
Под копытами снег голубой примят.
Еду в возке я по чужой стороне...
Так грустно, брат мой, грустно, мой брат!
Ах, кабы вспомнил кто обо мне.
Там горит огонек у того леска.
Еду в возке я. Дуга на коне...
Все тоска окружает, тоска, тоска!
Ах, кабы вспомнил кто обо мне.
Все чужие леса да чужая даль.
И мороз страшней, и душа в огне...
А печаль-то, мой брат, печаль, печаль!
Ах, кабы вспомнил кто обо мне.
x x x
Славная компания... Что же мне решить?
Сам я непьющий, - друзья подливают.
Умирать не страшно - страшно не жить.
Вот какие мысли меня одолевают.
Впрочем, эти мысли высказал Вольтер.
Надо иногда почитывать Вольтера.
Запад, конечно, для нас не пример.
Впрочем, я не вижу лучшего примера.
x x x
Взяться за руки не я ли призывал вас, господа?
Отчего же вы не вслушались в слова мои, когда
кто-то властный наши души друг от друга уводил?..
Чем же я вам не потрафил? Чем я вам не угодил?
Ваши взоры, словно пушки, на меня наведены,
словно я вам что-то должен... Мы друг другу
не должны.
Что мы есть? Всего лишь крохи в мутном море бытия
Все, что рядом, тем дороже, чем короче жизнь моя.
Не сужу о вас с пристрастьем, не рыдаю, не ору,
со спокойным вдохновеньем в руки тросточку беру
и на гордых тонких ножках семеню в святую даль.
Видно, все должно распасться. Распадайся же...
А жаль.
АРБАТСКИЙ ДВОРИК
...А годы проходят, как песни.
Иначе на мир я гляжу.
Во дворике этом мне тесно,
и я из него ухожу.
Ни почестей и ни богатства
для дальних дорог не прошу,
но маленький дворик арбатский
с собой уношу, уношу.
В мешке вещевом и заплечном
лежит в уголке небольшой,
не слывший, как я, безупречным
тот двор с человечьей душой.
Сильнее я с ним и добрее.
Что нужно еще? Ничего.
Я руки озябшие грею
о теплые камни его.
x x x
Как время беспощадно,
дела его и свет.
Ну я умру, ну ладно -
с меня и спросу нет.
А тот, что с нежным пухом
над верхнею губой,
с еще нетвердым духом,
разбуженный трубой, -
какой счастливой схваткой
разбужен он теперь,
подкованною пяткой
захлопывая дверь?
Под звуки духовые
не ведая о том,
как сладко все впервые,
как горько все потом...
x x x
В земные страсти вовлеченный,
я знаю, что из тьмы на свет
однажды выйдет ангел черный
и крикнет, что спасенья нет.
Но простодушный и несмелый,
прекрасный, как благая весть,
идущий следом ангел белый
прошепчет, что надежда есть.
x x x
ГРУЗИНСКАЯ ПЕСНЯ
М. Квливидзе
Виноградную косточку в теплую землю зарою,
и лозу поцелую, и спелые грозди сорву,
и друзей созову, на любовь свое сердце настрою...
А иначе зачем на земле этой вечной живу?
Собирайтесь-ка, гости мои, на мое угощенье,
говорите мне прямо в лицо, кем пред вами слыву,
царь небесный пошлет мне прощенье за прегрешенья
А иначе зачем на земле этой вечной живу?
В темно-красном своем будет петь моя Дали,
в черно-белом своем преклоню перед нею главу,
и заслушаюсь я, и умру от любви и печали...
А иначе зачем на земле этой вечной живу?
И когда заклубится закат, по углам залетая,
Пусть опять и опять предо мною плывут наяву
Синий буйвол, и белый орел, и форель золотая...
А иначе зачем на земле этой вечной живу?
x x x
На мне костюмчик серый-серый,
совсем как серая шинель.
И выхожу я на эстраду
и тихим голосом пою.
А люди в зале плачут-плачут -
не потому, что я велик,
и не меня они жалеют,
а им себя, наверно, жаль.
Жалейте, милые, жалейте,
пока жалеется еще,
пока в руках моих гитара,
а не тяжелый автомат.
Жалейте, будто бы в дорогу
вы провожаете меня...
На мне костюмчик серый-серый.
Он весь - как серая шинель.
x x x
Памяти А. Д. Сахарова
Когда начинается речь, что пропала духовность,
что людям отныне дорога сквозь темень лежит,
в глазах удивленных и в душах святая готовность
пойти и погибнуть, как новое пламя, дрожит.
И это не есть обольщение или ошибка,
а это действительно гордое пламя костра,
и в пламени праведном этом надежды улыбка
на бледных губах проступает, и совесть остра.
Полночные их силуэты пугают загадкой.
С фортуны не спросишь - она свои тайны хранит,
и рано еще упиваться победою сладкой,
еще до рассвета далече... И сердце щемит.
x x x
У поэта соперников нету
ни на улице и ни в судьбе.
И когда он кричит всему свету,
это он не о вас - о себе.
Руки тонкие к небу возносит,
жизнь и силы по капле губя.
Догорает, прощения просит:
это он не за вас - за себя.
Но когда достигает предела
и душа отлетает во тьму...
Поле пройдено. Сделано дело.
Вам решать: для чего и кому.
То ли мед, то ли горькая чаша,
то ли адский огонь, то ли храм...
Все, что было его, - нынче ваше.
Все для вас. Посвящается вам.
x x x
Сладкое время, глядишь, обернется копейкою:
кровью и порохом тянет от близких границ.
Смуглая сабра с оружием, с тонкою шейкою
юной хозяйкой глядит из-под черных ресниц.
Как ты стоишь... как приклада рукою касаешься!
В темно-зеленую курточку облачена...
Знать, неспроста предо мною возникли, хозяюшка,
те фронтовые, иные, м о и времена.
Может быть, наша судьба как расхожие денежки,
что на ладонях чужих обреченно дрожат...
Вот и кричу невпопад: до свидания, девочки!
Выбора нет! Постарайтесь вернуться назад!..
Иерусалим, 1995
Источник - http://lib.ru/PROZA/OKUDZHAWA/sbornik.txt
Евгений Евтушенко
ПРОСТАЯ ПЕСЕНКА БУЛАТА
Простая песенка Булата
всегда со мной.
Она ни в чем не виновата
перед страной.
Поставлю старенькую запись
и ощущу
к надеждам юношеским зависть
и загрущу.
Где в пыльных шлемах комиссары,
нет ничего,
и что-то в нас под корень самый
подсечено.
Все изменилось - жизнь и люди,
любимой взгляд,
и лишь оскомина иллюзий
внутри, как яд.
Нас эта песенка будила,
открыв глаза.
Она по проволоке ходила,
и даже - за.
Эпоха петь нас подбивала.
Толкала вспять.
Не запевалы-подпевалы
нужны опять.
Но ты, мой сын, в пыли архивов
иной Руси
найди тот голос, чуть охриплый,
и воскреси.
Он зазвучит из дальней дали
сквозь все пласты,
и ты пойми, как мы страдали,
и нас прости.
1971
Источник - Русская поэзия 1960-х годов
http://ruthenia.ru/60s/evtushenko/prost_pesenka.htm
Метки:
