Предисловие к сборнику переводов Э. Дикинсон
Говорят, что Эмили Дикинсон, которая при жизни опубликовала всего восемь из почти тысячи восьмисот написанных стихотворений, сейчас самый читаемый поэт, причем не только на родине, в США, но и во всем в мире. Я этому верю. Эта книга переводов – попытка понять, почему это так.
Со стихами Эмили Дикинсон я впервые встретился в школьные годы – прочел в журнале ?Иностранная литература? переводы Веры Марковой. Один запомнился:
Такой - крошечный - крошечный - Челнок
В тихой заводи семенил.
Такой - вкрадчивый - вкрадчивый - Океан
Посулом его заманил.
Такой - жадный - жадный - Бурун
Сглотнул его целиком -
И не заметил царственный флот -
Челнок на дне морском.
Он долгое время так и ассоциировался у меня с Дикинсон. Остальные ее стихотворения легли на душу гораздо позже, когда я уже перевел довольно много из Стивенса, Джефферса, Гинсберга, Буковского. Как и в американском верлибре, в стихотворениях Дикинсон я увидел привлекшее меня сочетание черт, про которое говорил еще Гамлет: ?Счастлив тот, в ком страстность и трезвый ум так сочетаются, как у тебя?. Именно это сочетание страстности и трезвого ума я в меру своих сил постарался передать в переводах Дикинсон.
Нередко мне приходилось слышать отзывы о Дикинсон, в том числе и от тех, кто пробовал ее переводить: она де была дурочкой, проведшей всю жизнь взаперти, и сама толком не понимала, что хочет сказать своими стихами.
По-моему, нет ничего более противоположного личности и стихотворениям Дикинсон, чем эти суждения. Не вдаваясь в детали ее биографии, просто посмотрим на то, о чем она писала:о математике Леверье, открывшем ?на кончике пера? планету Нептун, о римском стоике Катоне, о первооткрывателе американских земель Сото, о микроскопе, об анатомическом вскрытии жаворонка, о химических превращениях угля, об альпийской антилавинной службе, о присуждении степени бакалавра, о колебаниях курсов валют ...
Что касается четкого смысла, то он-то как раз, как и во всей англо-саксонской поэзии, всегда присутствует в стихах Дикинсон. Часто он упакован в изощренную словесную оболочку, но информации, содержащейся в стихотворении, как правило, достаточно, чтобы безошибочно догадаться, о чем идет речь.
(Есть, правда, и другие суждения о Дикинсон: любая ее строчка исполнена совершенно заоблачного, непостижимого для профанов, значения. Так переводчики обычно оправдывают абсурдность своих интерпретаций. Так что этот взгляд, в сущности, сходится с утверждением о бессмысленности стихов Дикинсон, приводя к аналогичным результатам при переводе).
Ключ к смыслу многих стихотворений Дикинсон – в используемой автором лексике. Вот, к примеру, стихотворение ?Триумф...? (№ 455 по общепринятому каталогу стихотворений Дикинсон). Здесь Дикинсон выстраивает двойной ряд, развернутую метафору, сопоставляя Божий Суд и заседание в американском суде. Само слово ?суд? при этом в стихотворении не произносится, но читатель не может не догадаться об этом, благодаря использованным деталям: зал, публика, взятка, барьер, оправдательный приговор. В этом ключе и слово overcome может означать юридический термин ?опровергнуть?. Именнно соответствующие русские значения многозначных английских слов room, throng, bar, overcone должен выбрать переводчик, чтобы получить ясный, осмысленный текст. Или вот в стихотворении ?До двери Опыт доведет...? (№ 1770) вполне явно вырисовывается, хотя впрямую и не называется в четырех лаконичных строках, картина проводов девушки с вечера и соперничества двух ухажеров - Опыта и Постулата. Такие развернутые метафоры вполне в традиции английской поэзии. Взять хотя бы ?Гамлет? Шекспира.
Ghoust:
Cut off even in the blossoms of my sin,
Unhous'led, disappointed, unanel'd,
No reckoning made, but sent to my account
With all my imperfections on my head.
(Дух:
Без отпущенья, без причастья
я был подрублен в пору цветенья всех моих грехов.
Я не расчелся с ними, не успел исправить ошибки,
когда затребовали окончательный отчет).
Тут при упоминании Божьего Суда используется бухгалтерская лексика:
reckoning - подсчет, вычисление, сведение результатов,
account - отчет, счет, расчет.
"imperfections" в этом ряду вполне могут приобретать смысл "недочеты", "нестыковки".
Эту же линию позже подхватывает Гамлет, говоря о посмертной судьбе отце:
"And how his audit stands?"
Я думаю, что слово audit можно оставить без перевода.
Часто благодаря такому двойному ряду, последовательно использующему в стихотворении многозначность употребляемых слов, стихотворение приобретает дополнительную глубину, уходит от лежащей на поверхности банальности.
Вот стихотворение ?Избыток счастья упорхнет...? (№ 1774). Можно, конечно, перевести его и так:
Не оставляет и следа
счастливый самый Час -
А Боль бескрыла, тяжела -
Чтоб улететь от нас. (перевод А.Гаврилова).
Но ведь можна разглядеть за этим банальным смыслом и словесную игру. Поставим рядом слова из лаконичного стихотворения - dissolve, remnant, Feather.
У всех них есть значения, которые явно указывают на некоторый химический либо, что вероятнее, кулинарный процесс.
dissolve - разлагаться, испаряться,
remnant - остаток (в том числе, пищи),
feather - хлопья или пена над поверхностью жидкости
Да и у fly есть значение, близкое к "сбежать".
В своем переводе я счел нужным подчеркнуть этот ?кулинарный? оттенок, посчитав, что именно он и придает стихотворению нетривиальный смысл.
Эта словесная игра Дикинсон вполне в духе того же Шекспира. Вот Гамлет желает актрисе:
?Pray god, your voice, like a piece
of uncurrent gold, be not crack`d withing the ring?.
(Пусть золото вашего голоса, не давая трещины,
звенит в кольце зрителей).
Здесь ring одновременно и "кольцо" (gold ring - золотое кольцо) и "арена", "площадка" (сценическая). А слово crack`d может одновременно означать и треснувший голос и треснувшее золотое кольцо.
Скажу несколько слов и о формальных сторонах перевода. Часто приходится слышать неизвестно откуда взявшийся ?постулат?: стихотворение следует переводить только тем же самым стихотворным размером, соблюдая то же, что и в оригинале, число слогов в строке. Перефразируя иронический лозунг Корнея Чуковского можно сказать: ?Да здравствует равносложие, и да погибнет Дикинсон!? Дело в том, что среднее количество слогов в английском слове меньше, чем в русском. Для лаконичных стихотворений, где каждое слово насыщено смыслом, обязательное соблюдение равного с оригиналом числа слогов, часто приводит к двум последствиям: оттенки смысла уходят из перевода, стихотворение теряет естественность – возникает, как подметил в свое время Чуковский, впечатление, что переводчику не хватает воздуха, и он способен изъясняться лишь отрывистыми возгласами. Между тем, повторю, в оригинале стихотворения Дикинсон звучат вполне естественно и гармонично. Мне самому по этому поводу приходит в голову следующее сравнение: разная средняя длина слов – это как разной длины ноги. У русского они длинее, поэтому не удастся столь же грациозно, как англичанин, пройти по близко расположенным плиткам ?английского? стихотворного размера. Потеря смысла и естественности представляются мне гораздо более серьезными недостатками, чем нарушение и изменение размера. Тем более, что сама Дикинсон известна как раз тем, что шокировала современников вольным отношением к стихотворным формам.
Принято находить сходство между Эмили Дикинсон и Мариной Цветаевой и соответственно переводить Дикинсон ?в стиле Цветаевой?. Действительно, у Дикинсон есть несколько стихотворений, напоминающих Цветаеву. Вернее, Цветаева могла использовать интонацию этих стихотворений для написания собственных. Но, в целом, я не вижу большого сходства между двумя поэтессами. Прежде всего, различаются интонации: у Цветаевой она гораздо более эмоциональная, экспрессивная. Дикинсон сдержаннее, мягче. Я вижу больше сходства между Дикинсон и Борисом Пастернаком.
Надеюсь, что те черты Дикинсон, о которых я не упомянул, читатель почувствует, читая переводы. Как писала Анна Ахматова: ?чтоб быть современнику ясным, весь настежь распахнут поэт?. Эти строки вполне можно отнести к Эмили Дикинсон. В своих стихах она не ставила преград между собой и читателем. Вероятно, поэтому ее сейчас читает столько людей.
(переводы здесь http://stihi.ru/avtor/amera&book=6#6 )
Со стихами Эмили Дикинсон я впервые встретился в школьные годы – прочел в журнале ?Иностранная литература? переводы Веры Марковой. Один запомнился:
Такой - крошечный - крошечный - Челнок
В тихой заводи семенил.
Такой - вкрадчивый - вкрадчивый - Океан
Посулом его заманил.
Такой - жадный - жадный - Бурун
Сглотнул его целиком -
И не заметил царственный флот -
Челнок на дне морском.
Он долгое время так и ассоциировался у меня с Дикинсон. Остальные ее стихотворения легли на душу гораздо позже, когда я уже перевел довольно много из Стивенса, Джефферса, Гинсберга, Буковского. Как и в американском верлибре, в стихотворениях Дикинсон я увидел привлекшее меня сочетание черт, про которое говорил еще Гамлет: ?Счастлив тот, в ком страстность и трезвый ум так сочетаются, как у тебя?. Именно это сочетание страстности и трезвого ума я в меру своих сил постарался передать в переводах Дикинсон.
Нередко мне приходилось слышать отзывы о Дикинсон, в том числе и от тех, кто пробовал ее переводить: она де была дурочкой, проведшей всю жизнь взаперти, и сама толком не понимала, что хочет сказать своими стихами.
По-моему, нет ничего более противоположного личности и стихотворениям Дикинсон, чем эти суждения. Не вдаваясь в детали ее биографии, просто посмотрим на то, о чем она писала:о математике Леверье, открывшем ?на кончике пера? планету Нептун, о римском стоике Катоне, о первооткрывателе американских земель Сото, о микроскопе, об анатомическом вскрытии жаворонка, о химических превращениях угля, об альпийской антилавинной службе, о присуждении степени бакалавра, о колебаниях курсов валют ...
Что касается четкого смысла, то он-то как раз, как и во всей англо-саксонской поэзии, всегда присутствует в стихах Дикинсон. Часто он упакован в изощренную словесную оболочку, но информации, содержащейся в стихотворении, как правило, достаточно, чтобы безошибочно догадаться, о чем идет речь.
(Есть, правда, и другие суждения о Дикинсон: любая ее строчка исполнена совершенно заоблачного, непостижимого для профанов, значения. Так переводчики обычно оправдывают абсурдность своих интерпретаций. Так что этот взгляд, в сущности, сходится с утверждением о бессмысленности стихов Дикинсон, приводя к аналогичным результатам при переводе).
Ключ к смыслу многих стихотворений Дикинсон – в используемой автором лексике. Вот, к примеру, стихотворение ?Триумф...? (№ 455 по общепринятому каталогу стихотворений Дикинсон). Здесь Дикинсон выстраивает двойной ряд, развернутую метафору, сопоставляя Божий Суд и заседание в американском суде. Само слово ?суд? при этом в стихотворении не произносится, но читатель не может не догадаться об этом, благодаря использованным деталям: зал, публика, взятка, барьер, оправдательный приговор. В этом ключе и слово overcome может означать юридический термин ?опровергнуть?. Именнно соответствующие русские значения многозначных английских слов room, throng, bar, overcone должен выбрать переводчик, чтобы получить ясный, осмысленный текст. Или вот в стихотворении ?До двери Опыт доведет...? (№ 1770) вполне явно вырисовывается, хотя впрямую и не называется в четырех лаконичных строках, картина проводов девушки с вечера и соперничества двух ухажеров - Опыта и Постулата. Такие развернутые метафоры вполне в традиции английской поэзии. Взять хотя бы ?Гамлет? Шекспира.
Ghoust:
Cut off even in the blossoms of my sin,
Unhous'led, disappointed, unanel'd,
No reckoning made, but sent to my account
With all my imperfections on my head.
(Дух:
Без отпущенья, без причастья
я был подрублен в пору цветенья всех моих грехов.
Я не расчелся с ними, не успел исправить ошибки,
когда затребовали окончательный отчет).
Тут при упоминании Божьего Суда используется бухгалтерская лексика:
reckoning - подсчет, вычисление, сведение результатов,
account - отчет, счет, расчет.
"imperfections" в этом ряду вполне могут приобретать смысл "недочеты", "нестыковки".
Эту же линию позже подхватывает Гамлет, говоря о посмертной судьбе отце:
"And how his audit stands?"
Я думаю, что слово audit можно оставить без перевода.
Часто благодаря такому двойному ряду, последовательно использующему в стихотворении многозначность употребляемых слов, стихотворение приобретает дополнительную глубину, уходит от лежащей на поверхности банальности.
Вот стихотворение ?Избыток счастья упорхнет...? (№ 1774). Можно, конечно, перевести его и так:
Не оставляет и следа
счастливый самый Час -
А Боль бескрыла, тяжела -
Чтоб улететь от нас. (перевод А.Гаврилова).
Но ведь можна разглядеть за этим банальным смыслом и словесную игру. Поставим рядом слова из лаконичного стихотворения - dissolve, remnant, Feather.
У всех них есть значения, которые явно указывают на некоторый химический либо, что вероятнее, кулинарный процесс.
dissolve - разлагаться, испаряться,
remnant - остаток (в том числе, пищи),
feather - хлопья или пена над поверхностью жидкости
Да и у fly есть значение, близкое к "сбежать".
В своем переводе я счел нужным подчеркнуть этот ?кулинарный? оттенок, посчитав, что именно он и придает стихотворению нетривиальный смысл.
Эта словесная игра Дикинсон вполне в духе того же Шекспира. Вот Гамлет желает актрисе:
?Pray god, your voice, like a piece
of uncurrent gold, be not crack`d withing the ring?.
(Пусть золото вашего голоса, не давая трещины,
звенит в кольце зрителей).
Здесь ring одновременно и "кольцо" (gold ring - золотое кольцо) и "арена", "площадка" (сценическая). А слово crack`d может одновременно означать и треснувший голос и треснувшее золотое кольцо.
Скажу несколько слов и о формальных сторонах перевода. Часто приходится слышать неизвестно откуда взявшийся ?постулат?: стихотворение следует переводить только тем же самым стихотворным размером, соблюдая то же, что и в оригинале, число слогов в строке. Перефразируя иронический лозунг Корнея Чуковского можно сказать: ?Да здравствует равносложие, и да погибнет Дикинсон!? Дело в том, что среднее количество слогов в английском слове меньше, чем в русском. Для лаконичных стихотворений, где каждое слово насыщено смыслом, обязательное соблюдение равного с оригиналом числа слогов, часто приводит к двум последствиям: оттенки смысла уходят из перевода, стихотворение теряет естественность – возникает, как подметил в свое время Чуковский, впечатление, что переводчику не хватает воздуха, и он способен изъясняться лишь отрывистыми возгласами. Между тем, повторю, в оригинале стихотворения Дикинсон звучат вполне естественно и гармонично. Мне самому по этому поводу приходит в голову следующее сравнение: разная средняя длина слов – это как разной длины ноги. У русского они длинее, поэтому не удастся столь же грациозно, как англичанин, пройти по близко расположенным плиткам ?английского? стихотворного размера. Потеря смысла и естественности представляются мне гораздо более серьезными недостатками, чем нарушение и изменение размера. Тем более, что сама Дикинсон известна как раз тем, что шокировала современников вольным отношением к стихотворным формам.
Принято находить сходство между Эмили Дикинсон и Мариной Цветаевой и соответственно переводить Дикинсон ?в стиле Цветаевой?. Действительно, у Дикинсон есть несколько стихотворений, напоминающих Цветаеву. Вернее, Цветаева могла использовать интонацию этих стихотворений для написания собственных. Но, в целом, я не вижу большого сходства между двумя поэтессами. Прежде всего, различаются интонации: у Цветаевой она гораздо более эмоциональная, экспрессивная. Дикинсон сдержаннее, мягче. Я вижу больше сходства между Дикинсон и Борисом Пастернаком.
Надеюсь, что те черты Дикинсон, о которых я не упомянул, читатель почувствует, читая переводы. Как писала Анна Ахматова: ?чтоб быть современнику ясным, весь настежь распахнут поэт?. Эти строки вполне можно отнести к Эмили Дикинсон. В своих стихах она не ставила преград между собой и читателем. Вероятно, поэтому ее сейчас читает столько людей.
(переводы здесь http://stihi.ru/avtor/amera&book=6#6 )
Метки:
