Натан Альтерман. Хвала легкомыслию

Натан Альтерман

Из книги ?Голубиный город?

Из цикла
?Песнь десяти братьев?

6. Хвала легкомыслию

Может в эту дождливую ночь без просвета
Лишь весёлым рассказом душа быть согрета.
В доме тьма, красит лица камина костёр.
Так вернись же, веселье, как осень иль лето,
Дерзких нам покажи дщерей Каина этих,
Покажи нам бесовских сестёр!

Мне ль сейчас презирать вас, невест без наряда?
Кто я, чтобы бросать свысока на вас взгляды?
Заходите, вас ветер беспечный принёс
С песней певчих дроздов (и другой нам не надо),
С музыкальной шкатулкой (смесь горя с отрадой
Из обрывков мелодий и слёз).

Я пленился одной, легкомысленно милой.
Двери запер на ключ и засовы задвинул,
Чтоб не скрылась, пока не обсудим дел;.
Тебя, дочь моя, совесть не слишком томила,
Ты такою была с дней помолвки с любимым:
Лишь до крайних домов ты за мною пошла.

Я тебе не припомню – неверной, строптивой –
Ни красы твоей (может быть, малой и мнимой),
Ни достоинств других, что нельзя доказать.
Ведь тебе, как веселью без причин и мотивов,
Место есть в песнях братьев – серьёзных, правдивых,
И они со свечой тебя будут искать.

Сколь бы ни были песни умны их и в;рны,
В них, как искры, блестят часто глупости перлы,
Легкомыслие брызжет искристым вином.
Быть бок о бок с тобой ум их вправе, наверно.
Ведь чем горд так весь род их, сестра наша серна? –
Меж тобою и ними отдалённым родством.

Вместе с певчим дроздом ты б от нас улетела
Слушать ветер, чья песнь беззаботно воспела
Размалёванных торжищ дешёвый наряд.
Как перо легковесна ты, нет тебе дела,
Что твой дар нам – одна лишь тоска без предела.
Но к тебе будет вечно прикован мой взгляд.

Девять вкусов у мира, но нам всех приятней
Яблок вкус, что получены нами бесплатно,
Словно выигрыш правилам всем вопреки.
Несерьёзнейших ягод есть гроздь, вероятно,
Чей осадок в стакане всех вин ароматней.
Есть сует суета, чьи дыханья легки.

Есть вселенная игр – весела, безоружна
Перед лёгкостью чувства любви ненатужной,
Чей внезапный приход, как роса, лёгок, прост.
Там печали рука груз свой бросит ненужный,
Там в устах плача рифмы сплетаются дружно.
И над всем этим – выше помянутый дрозд.

Там ко блюдам обычным есть чудо-приправа:
Иронично смотреть на почёт и на славу
(Нашей чести, о братья, не страшен сей суд).
Там высокие речи отвергают по праву,
Если нет в них мгновений весёлого нрава,
Чьи цветы между фраз, как живые, цветут.

Пусть тебя, Легкомыслие, горести минут,
Ни узды, ни вожжей на тебя не накинут!
Ты для жизни – крыло, ты – сестра для певца.
Сколь безвредна, ты знаешь, смешная личина
По сравненью с несчастьями, коих причина
В лиц серьёзности вечной простака и глупца!

Как не вспомнить нам, братьям, в ночи без просвета
О тебе: наши души тобою согреты,
Ты ведь тоже родилось на этой меже,
Где когда-то падём, распростившись со светом
(Вниз лицом или вверх обратившись при этом,
О чём старший пространно сказал здесь уже).

И братья вздохнули, видать, неспроста:
"Где ж ты, легкомыслие, где суета?!"

Хор

Брат закончил речь. Сказали
Суд свой братья: "Толк в ней есть.
Шестерым уже внимали,
Четверым окажем честь.

Зависть, гнев, любовь и братство –
Всё нам важно рассмотреть.
Нужно всё же постараться
И мелодию пропеть.

Мы над каждой речью бились:
Суть и смысл их прояснить,
Легкомыслию стремились
В них дорогу преградить,
Но не многого добились –
Песня ход смогла прорыть!

Где ты, ликующая песня,
Как флейты звук легка, проста?
Когда придёшь, зари чудесней,
Как бы случайно, просто так,

И без условностей ненужных
Своей красы нам явишь свет?
Чтоб мы тебя не гнали дружно –
Мол, для таких здесь места нет.

Да, всяк из нас по воле правил
Всегда был сдержан, хладен, строг,
Даже когда он песней славил
Игры веселье между строк.

И до сих пор благополучно –
Серьёзно, словно о судьбе, -
Мы, Легкомыслие, научно
Вовсю толкуем о тебе.

Быть может, молнией играя,
Что легче лани в небе мчит,
Природы сила неземная
Одна хранит твой дух и вид.

Быть может, гром в повозке тряской
И дождь под вьющимся плащом,
Как фавны древние, сквозь пляску
Твою свирель несут ещё,

И, может, станешь ты привычным,
О Легкомыслие, для нас
В местах уж вовсе необычных –
Ведь кто тебе пределы даст?!

Нежданно вдруг сверкнёшь беспечно
Тому, кто тяжко – день и ночь –
Всё строит, строит город вечный,
А сам он – дни его, что тень.

Тебе в неволе не сидится,
Для песни надобен простор.
Так просим милости явиться
Сюда, за наш просторный стол!"

Песнь братьев высоту набрала
И завершилась, как хорал.
Седьмого очередь настала,
И, приступив, он так сказал:


Перевод с иврита Адольфа Гомана, 2009г.