Виктор Шнитке. В Музее Рублёва
Проходим мы через зелёный двор,
где шелест тополей, как шум прибоя.
Вот выступает львиный клык собора,
и прямо перед ним
покоится под травяным покровом
художник, пять столетий и полвека
тому назад писавший так иконы,
что всем другим на свете и не снилось.
… Рассказ экскурсовода мне не слышен.
Я только об иконах размышляю:
какая магия таится в них?
Ответа нет. Быть может, только это:
Иконы излучают безмятежность.
Спокойствие иконы источают.
Подобно листьям и траве, иконы -
безмолвное со-гласье бытию.
Im Rubljow-Museum
Wir ziehen durch den gruenen Hof.
Die Pappeln rauschen wie die See.
Da ragt aus weissem Loewenzahn
die Kathedrale. Dicht davor,
unter der Graeserdecke, ruht -
fuenfhundertfuenfzig Jahre tief -
ein Maler, der Ikonen schuf
wie wohl kein andrer auf der Welt.
... Ich hoere kaum dem Fuehrer zu.
Ich denke an Ikonen — was
das Magische an ihnen sei?
Ich weiss die Antwort nicht. Nur dies:
Ikonen strahlen Ruhe aus.
Ikonen strahlen Frieden aus.
Ikonen sind wie Gras und Laub
ein stummes Ja dem Sein.
где шелест тополей, как шум прибоя.
Вот выступает львиный клык собора,
и прямо перед ним
покоится под травяным покровом
художник, пять столетий и полвека
тому назад писавший так иконы,
что всем другим на свете и не снилось.
… Рассказ экскурсовода мне не слышен.
Я только об иконах размышляю:
какая магия таится в них?
Ответа нет. Быть может, только это:
Иконы излучают безмятежность.
Спокойствие иконы источают.
Подобно листьям и траве, иконы -
безмолвное со-гласье бытию.
Im Rubljow-Museum
Wir ziehen durch den gruenen Hof.
Die Pappeln rauschen wie die See.
Da ragt aus weissem Loewenzahn
die Kathedrale. Dicht davor,
unter der Graeserdecke, ruht -
fuenfhundertfuenfzig Jahre tief -
ein Maler, der Ikonen schuf
wie wohl kein andrer auf der Welt.
... Ich hoere kaum dem Fuehrer zu.
Ich denke an Ikonen — was
das Magische an ihnen sei?
Ich weiss die Antwort nicht. Nur dies:
Ikonen strahlen Ruhe aus.
Ikonen strahlen Frieden aus.
Ikonen sind wie Gras und Laub
ein stummes Ja dem Sein.
Метки: