Ghost House by R. Frost

Призрачный дом

Дом одинокий, где я пребываю,
Исчез давно , и я это знаю,
Остался подвал — его след земной,
Подвал, куда падает свет дневной,
Пурпурной малины стебли по краю.

Остатки ограды лоза обвила.
Там лес подступает, где пашня была.
Стук дятла за домом; для старого сада,
Что в поросли дикой, иного не надо.
Тропа к роднику как шрам заросла.

Но сердце болит, и странно, покой
Стоит над дорогой, что прежде рекой
Текла и стремилась, купались в пыли
Лягушки и жабы, лишь нетопыри
Мелькают сегодня порою ночной.

Я слышу, как птица вдали, в тишине
Никак не решается высказать мне,
Что хочет сказать: козодой начинает,
Умолкнет, защелкает, вновь долетает
Ко мне его крик, и ясен вполне.

В исчезнувшем доме хозяева есть,
Я вижу - их тени безмолвные здесь.
Под тусклой звездой, на каменных плитах,
Что мхом и игольником густо покрыты,
Мне их имена невозможно прочесть.

В них много упорства, спокойной печали.
Там он и она, и вряд ли встречали
Те люди способного песню сложить,
Но если беседовать с кем-то и жить,
Компанию лучше представишь едва ли.

Ghost House

I dwell in a lonely house I know
That vanished many a summer ago,
And left no trace but the cellar walls,
And a cellar in which the daylight falls,
And the purple-stemmed wild raspberries grow.

O'er ruined fences the grape-vines shield
The woods come back to the mowing field;
The orchard tree has grown one copse
Of new wood and old where the woodpecker chops;
The footpath down to the well is healed.

I dwell with a strangely aching heart
In that vanished abode there far apart
On that disused and forgotten road
That has no dust-bath now for the toad.
Night comes; the black bats tumble and dart;

The whippoorwill is coming to shout
And hush and cluck and flutter about:
I hear him begin far enough away
Full many a time to say his say
Before he arrives to say it out.

It is under the small, dim, summer star.
I know not who these mute folk are
Who share the unlit place with me--
Those stones out under the low-limbed tree
Doubtless bear names that the mosses mar.

They are tireless folk, but slow and sad,
Though two, close-keeping, are lass and lad,--
With none among them that ever sings,
And yet, in view of how many things,
As sweet companions as might be had.