Лина Костенко Берестечко Часть 22
Лина Костенко ?Берестечко?
Часть 22
… ПРИСНИЛОСЬ ПЕКЛО, ЧЁРНЫЙ ДЫМ СТОЛБОМ,
Зелёный конь, ворота и петля.
И звон бокалов, словно первый майский гром.
Такой же точно, как в шатре у короля.
ТАКОЙ ВОТ МОЙ ПОД ЗВЁЗДАМИ НОЧЛЕГ.
Своими снами здесь убит я наповал.
А мята здесь, как наша, лучше всех…
Потёр в руке… Как будто дома побывал.
Как там теперь? Ведь без того тоскливо.
Гогочут голуби у хаты во дворе.
Душа людская, словно Украина
Грустит и плачет. Вся в тоске, в журбе.
Стоит мой сад с плодами на деревьях.
И ожидает в гости гетманчат.
И жёлоб тот, что львы надёжно держат,
Ведь они кони наши тормозят.
Не ржут уж кони возле этой брамы,
Ну, кто ж привяжет доброго коня?
Давно уже Гелены нет ведь с нами.
Сплошная грусть, поскольку нет меня.
ДОЧУРКИ СЛАВНЫЕ ПО МНЕ ИСТОСКОВАЛИСЬ.
Ведь, как отец, я все же неплохой.
Сыны мои: Тимошик любит сабли,
К наукам Юрий. Он сосем малой.
Имел ещё я одного синочка.
Был смельчаком – моя текла в нём кровь.
Попал он в пана из пистоля точно,
Потом Чаплинский аж до смерти запорол.
Как вспомню – каменею… Я летел, как ветер.
Влетел в Субботов. Там пирует вороньё.
Разграблен хутор. И мой сын, что лучше всех на свете
Убит. В плену Гелена… Всё здесь не моё!
О Сечь! Ты нам, как мать родная.
И ты наш друг Великий Луг.
За что же Бог нас больно так карает?
Не мы ведь начали сей адский круг!
И НЕ В ОДНО ЧАПЛИНСКОМ ДЕЛО!
Придуристый панок. Любитель свежины.
Он шестируко, как паук умело
Забрал мой хутор. Не забыв жены.
До смерти запорол ещё и сына.
И кровоточит рана на душе.
Где бой последний принял мой хлопчина,
Обильно кровь лежит на спорыше.
Вот край родной. Избит он и обруган.
Вот это – нелюди! А вот напротив – мы!
Пока те изуверы править будут,
Не будет мира и покоя меж людьми.
О вы, вельможные, придуристые дядьки.
Три века угнетали нас они.
Отъевшие и животы и хари,
Навеселе… Поскольку то паны.
Для них, увы, не писаны законы,
И грабят нас они средь бела дня.
То Шемберт мельницу мою украл свободно,
А Долгерт стырил доброго коня.
И всё плетут они интриги, сети,
И в них хотят меня они поймать.
И нет покоя мне на белом свете!
Его в Чигирине мне не сыскать.
То спалят скирды, То стрельбу устроят,
То среди ночи начинают а-ла-ла…
Пусть первую жену Бог успокоит,
Поскольку Богу душу отдала.
МЕНЯ ПОСТИГЛА КАРА НЕЗЕМНАЯ.
Спустя лишь год – агрессор тут, как тут!
Чаплинский вновь, как липку обдирает,
А не отдашь – насильно заберут.
Чаплинсому понравилась Гелена.
Чаплинскому понравился мой дом.
Он всё отнимет. Всё пренепременно,
Другие же ?помогут? так как он.
Скорей прогнать нам следует шарагу!
Освободиться от всего зверья.
Подняться, выпрямиться, проявить отвагу…
Примером для других быть должен я!
В СУД ОБРАТИЛСЯ. НО, ПРОДАЖНЫ СУДЬИ.
Меня ж ещё и бросили в тюрьму.
Имел я время сосчитать все судьбы
Обиженных… включая и мою.
Пускай смеётся враг сейчас ехидно,
Победу празднует он… только это зря.
В ТЮРЬМЕ СВОБОДУ ДАЖЕ ЛУЧШЕ ВИДНО,
Учитель добрый для меня тюрьма.
НО ВОТ ГЕЛЕНА… БОГ ТЫ МОЙ, ГЕЛЕНА.
Ты не моя, Чаплинского жена.
Тайком ко мне ты приходила непременно,
И приносила мне бокал вина.
Она спала с ним лишь по принужденью.
Не раз заметив, что он силой взял.
Я сквозь решётку руки с умиленьем
Жены своей с любовью целовал!
Я СОВЕРШИЛ ПОБЕГ. ПОМОГ МНЕ ШЛЯХТИЧ,
Он охранял меня, но всё-таки прозрел.
На Сечь стремился… Я там оказался,
Поскольку знанья в астрономии имел.
Века с веками в небытьё умчались
В известном поиске всей сущности вещей.
А запорожцы на Днепре собрались,
Сидят, как соколы они. К ним от людей
Приехал я. Без почестей, по-свойски.
Признали враз меня за это козаки.
Гетманом выбрали. А я повёл в бой войско,
И были преданы мне верные полки!
НЕ ТЁМНЫЙ БУНТ, НЕ ВЕРОЛОМСТВО ЭТО,
И не разбой по отношенью к ним.
Не ради славы, мести… а для света,
Что вновь осветит все края мои!
И МНЕ НАГРАДУ ДАЛ ТОГДА КОРОЛЬ,
Он верноподданным меня считал Богдана.
Ведь не всегда ты знаешь свою роль,
Которую в дальнейшем ты сыграешь!?
Мне не забыть пока я буду жить
Майдан тот, что порою снится.
Вручили атрибуты суд вершить…
И так гетманом стал Богдан Хмельницкий!
Стреляли пушки. Небо и земля
Отметили, что гетман я отныне.
Но почему-то пьют от короля,
А не от имени священной Украины?
Гром оружейный отгремел и стих.
Я принимал послов и вёл беседы.
Лилось вино из кубков золотых,
И было горько мне от этих морд надменных!
Я горечь эту запивал вином,
За их здоровье пил. Ну а Гелена
Нам трубки набивала табаком.
И я дымил, как пепел Карфагена.
Они не знали, что в моей душе,
И нравятся ли почести все эти?
Стояли наготове пушкари,
Мне не спалось. Хотелось знать ответы.
*****
Костенко Л?на ?Берестечко?
Частина 22
…ПРИСНИЛОСЬ ПЕКЛО. ДИМУ ЧОРН? ПЕЛЕХИ.
Зелений к?нь. Ворота. ? петля.
? дзвонять, дзвонять, дзвонять,
дзвонять келихи!-
як т?… тод?… в намет? короля…
ТАКА МОЯ П?Д ЗОРЯМИ НОЧ?ВЛЯ.
Я вже ? снами вбитий наповал.
А м'ята ж тут — смарагдова, веч?рня!
Потреш в руках — як дома побував.
Як там тепер? Без не? тьмян? люстра.
Аврукають на ?анку голуби.
Чиясь душа, рожева як пелюстка,
вл?та? в д?м скорботи ? ганьби.
Сто?ть м?й сад з плодами на деревах.
Старшин сво?х чека? гетьманат.
? жолоб той на трьох зал?зних левах
?з к?льцями — щоб коней припинать.
Та не ?ржуть вже кон? б?ля брами.
Бо хто при?де, хто ?х там припне?
Сумний той д?м ? темний вечорами.
Нема Гелени. ? нема мене.
КРАСУН? ДОЧКИ СКУЧИЛИ ЗА ТАТОМ.
А з мене й справд? тато був незлий.
Сини мо? — Тим?ш до шабл? вдатен,
а Юр?й до науки, але в?н ще малий.
Був ще один синочок,
мизинчичок, мазунчик.
А вже таке см?ливе — моя, козацька, кров.
П?д час того на?зду
загилив, пана влучив.
Його тод? Чаплинський до смерт? запоров.
Аж страшно як згадаю. Я мчав несамовито.
Я в Субот?в примчався… Ох, сили не ста?…
М?й хут?р пограбований. Дитя мо? убите.
Гелену мою вкрадено. ? все вже не мо?.
О С?ч, козацька мати!
? ти, Великий Луже!
Та будьте ж мен? св?дками м?ж Богом ? людьми,
що був я приневолений хопитись за оружже.
? це кровопролиття тут почали не ми.
ЧАПЛИНСЬКИЙ ЩО, Х?БА Ж У НЬОМУ СПРАВА?
Наддуристий панок, хапкий на св?жину.
Законом шестипазурного права
забрав м?й хут?р ? забрав жону.
? сина в смерть забив.
Де б?гав м?й хлопчина,
Я вже застав лиш кров на спориш?.
Чого не бачив дос? я очима,
побачив раптом саднами душ?.
Ото м?й край, ото — п?д нагаями!
Ото вони, триклят?, а то — ми.
? доки править панство з холуями,
добра не буде людям ? з людьми.
Так т? вельможн?, футрами п?дбит?,
за три в?ки далися нам взнаки! —
станцьован?, оспал?, перепит?,
пихами набахтурен? панки.
Для них закон?в не було й нема.
Вони ус? в грабунках одностайн?.
То Шемберк в мене в?д?брав млина.
То Дол?ерт взяв коня з мо?? стайн?.
Та все плетуть як?сь п?дступн? с?т?,
та все лаштують зас?дки мен?.
Не був безпечен вже н?де на св?т? —
н? дома в себе, н? в Чигирин?.
То спалять скирту. То нац?лять жерла.
То серед ноч? зчинять га-ла-ла.
Аж перша ж?нка ? злягла, ? вмерла,
? тиху душу Богу в?ддала.
Я ОПИНИВСЯ У ВЕЛИК?Й СКРУТ?.
Мина? р?к — в?н знову за старе.
Чаплинському сподобався м?й хут?р.
Не оддаси — на?здом забере.
Чаплинському сподобалась Гелена.
Чаплинському сподобався м?й д?м.
В?н все одн?ме — ? не т?льки в мене.
У вс?х одн?ме — ? не т?льки в?н.
? треба гнати всю оту ватагу.
Зв?льнятись треба в?д того зв?р'я.
Якщо вже я д?знав таку зневагу,
то як живуть безправн?ш?, н?ж я?!
ДО СУДУ ВДАВСЯ. ТА ПРОДАЖН? СУДД?.
Мене ж було й посаджено в тюрму.
А там, в тюрм?, у тиш? на в?длюдд?,
? час про все помислити уму.
Дарма см?явся ворог м?й ?хидно.
? перемогу празнував. Дарма.
Воно з-за ?рат свободу краще видно.
То добрий вишк?л ?нод? — тюрма.
АЛЕ Ж ГЕЛЕНА! БОЖЕ М?Й, ГЕЛЕНА!
Уже чужа, Чаплинського жона, —
а потайки приходила до мене,
приносила у кухлику вина.
Вона йому належала з принуки.
Сама казала — силою взяли.
Як я кр?зь ?рати ц?лував т? руки,
як? мен? той кухлик подали!..
Я ВТ?К З ТЮРМИ. МЕН? ПОМ?Г ТОЙ ШЛЯХТИЧ,
який мене стер?г. Стер?г мене й прозр?в.
? я п?шов на С?ч.
Помчав тим самим шляхом,
що змалку знав при сонц? й при зор?.
В?ки з в?ками в небуття в?дцокали
у в?чних ловах правди ? добра.
А запорожц? все сидять як соколи
на чортомлицьк?м рукав? Дн?пра.
При?хав я не пишним, не ма?тним.
Признали враз, з?брались козаки.
Ударив дзв?н. Мене обрали гетьманом.
? почалося. Я пов?в полки.
НЕ ТЕМНИЙ БУНТ, НЕ ЧОРНЕ В?РОЛОМСТВО
не на розб?й нагострен? шабл?,
не ради слави ? не задля помсти, —
а за свободу р?дно? земл?!
МЕН? КЛЕЙНОДИ, СПРАВД?, ДАВ КОРОЛЬ.
В?н ще вважав, що я його п?дданець.
Так нам судилось. В пекл? наших доль
не зна?ш сам — ти бранець чи обранець.
О, не забуду, доки ? живу,
? той майдан, ? т? дерева з ?не?м.
Мен? дали козацьку корогву
? прив?ле? з корол?вським ?менем.
З гармат смальнули, сн?г сипнув з г?лля.
Я т?шився клейнодами сво?ми.
Але чому — ?мено короля,
а не ?м'я священне Укра?ни?!
Гарматний гр?м одгуркот?в ? стих.
Приймав посл?в я у сво?й господ?.
Пили вино ?з кубк?в золотих,
воно було г?рке мен? на спод?.
Я ту г?ркоту заливав вином.
Пив за здоров'я ?хн?. А Гелена
люльки нам набивала тютюном.
? я дим?в, як поп?л Карфагена.
Вони не знали, що в мо?й душ?.
Чи вдячен я за ласку корол?вську.
Б?ля гармат стояли гармаш?.
Мен? не спалось. ? не спалось в?йську.
Часть 22
… ПРИСНИЛОСЬ ПЕКЛО, ЧЁРНЫЙ ДЫМ СТОЛБОМ,
Зелёный конь, ворота и петля.
И звон бокалов, словно первый майский гром.
Такой же точно, как в шатре у короля.
ТАКОЙ ВОТ МОЙ ПОД ЗВЁЗДАМИ НОЧЛЕГ.
Своими снами здесь убит я наповал.
А мята здесь, как наша, лучше всех…
Потёр в руке… Как будто дома побывал.
Как там теперь? Ведь без того тоскливо.
Гогочут голуби у хаты во дворе.
Душа людская, словно Украина
Грустит и плачет. Вся в тоске, в журбе.
Стоит мой сад с плодами на деревьях.
И ожидает в гости гетманчат.
И жёлоб тот, что львы надёжно держат,
Ведь они кони наши тормозят.
Не ржут уж кони возле этой брамы,
Ну, кто ж привяжет доброго коня?
Давно уже Гелены нет ведь с нами.
Сплошная грусть, поскольку нет меня.
ДОЧУРКИ СЛАВНЫЕ ПО МНЕ ИСТОСКОВАЛИСЬ.
Ведь, как отец, я все же неплохой.
Сыны мои: Тимошик любит сабли,
К наукам Юрий. Он сосем малой.
Имел ещё я одного синочка.
Был смельчаком – моя текла в нём кровь.
Попал он в пана из пистоля точно,
Потом Чаплинский аж до смерти запорол.
Как вспомню – каменею… Я летел, как ветер.
Влетел в Субботов. Там пирует вороньё.
Разграблен хутор. И мой сын, что лучше всех на свете
Убит. В плену Гелена… Всё здесь не моё!
О Сечь! Ты нам, как мать родная.
И ты наш друг Великий Луг.
За что же Бог нас больно так карает?
Не мы ведь начали сей адский круг!
И НЕ В ОДНО ЧАПЛИНСКОМ ДЕЛО!
Придуристый панок. Любитель свежины.
Он шестируко, как паук умело
Забрал мой хутор. Не забыв жены.
До смерти запорол ещё и сына.
И кровоточит рана на душе.
Где бой последний принял мой хлопчина,
Обильно кровь лежит на спорыше.
Вот край родной. Избит он и обруган.
Вот это – нелюди! А вот напротив – мы!
Пока те изуверы править будут,
Не будет мира и покоя меж людьми.
О вы, вельможные, придуристые дядьки.
Три века угнетали нас они.
Отъевшие и животы и хари,
Навеселе… Поскольку то паны.
Для них, увы, не писаны законы,
И грабят нас они средь бела дня.
То Шемберт мельницу мою украл свободно,
А Долгерт стырил доброго коня.
И всё плетут они интриги, сети,
И в них хотят меня они поймать.
И нет покоя мне на белом свете!
Его в Чигирине мне не сыскать.
То спалят скирды, То стрельбу устроят,
То среди ночи начинают а-ла-ла…
Пусть первую жену Бог успокоит,
Поскольку Богу душу отдала.
МЕНЯ ПОСТИГЛА КАРА НЕЗЕМНАЯ.
Спустя лишь год – агрессор тут, как тут!
Чаплинский вновь, как липку обдирает,
А не отдашь – насильно заберут.
Чаплинсому понравилась Гелена.
Чаплинскому понравился мой дом.
Он всё отнимет. Всё пренепременно,
Другие же ?помогут? так как он.
Скорей прогнать нам следует шарагу!
Освободиться от всего зверья.
Подняться, выпрямиться, проявить отвагу…
Примером для других быть должен я!
В СУД ОБРАТИЛСЯ. НО, ПРОДАЖНЫ СУДЬИ.
Меня ж ещё и бросили в тюрьму.
Имел я время сосчитать все судьбы
Обиженных… включая и мою.
Пускай смеётся враг сейчас ехидно,
Победу празднует он… только это зря.
В ТЮРЬМЕ СВОБОДУ ДАЖЕ ЛУЧШЕ ВИДНО,
Учитель добрый для меня тюрьма.
НО ВОТ ГЕЛЕНА… БОГ ТЫ МОЙ, ГЕЛЕНА.
Ты не моя, Чаплинского жена.
Тайком ко мне ты приходила непременно,
И приносила мне бокал вина.
Она спала с ним лишь по принужденью.
Не раз заметив, что он силой взял.
Я сквозь решётку руки с умиленьем
Жены своей с любовью целовал!
Я СОВЕРШИЛ ПОБЕГ. ПОМОГ МНЕ ШЛЯХТИЧ,
Он охранял меня, но всё-таки прозрел.
На Сечь стремился… Я там оказался,
Поскольку знанья в астрономии имел.
Века с веками в небытьё умчались
В известном поиске всей сущности вещей.
А запорожцы на Днепре собрались,
Сидят, как соколы они. К ним от людей
Приехал я. Без почестей, по-свойски.
Признали враз меня за это козаки.
Гетманом выбрали. А я повёл в бой войско,
И были преданы мне верные полки!
НЕ ТЁМНЫЙ БУНТ, НЕ ВЕРОЛОМСТВО ЭТО,
И не разбой по отношенью к ним.
Не ради славы, мести… а для света,
Что вновь осветит все края мои!
И МНЕ НАГРАДУ ДАЛ ТОГДА КОРОЛЬ,
Он верноподданным меня считал Богдана.
Ведь не всегда ты знаешь свою роль,
Которую в дальнейшем ты сыграешь!?
Мне не забыть пока я буду жить
Майдан тот, что порою снится.
Вручили атрибуты суд вершить…
И так гетманом стал Богдан Хмельницкий!
Стреляли пушки. Небо и земля
Отметили, что гетман я отныне.
Но почему-то пьют от короля,
А не от имени священной Украины?
Гром оружейный отгремел и стих.
Я принимал послов и вёл беседы.
Лилось вино из кубков золотых,
И было горько мне от этих морд надменных!
Я горечь эту запивал вином,
За их здоровье пил. Ну а Гелена
Нам трубки набивала табаком.
И я дымил, как пепел Карфагена.
Они не знали, что в моей душе,
И нравятся ли почести все эти?
Стояли наготове пушкари,
Мне не спалось. Хотелось знать ответы.
*****
Костенко Л?на ?Берестечко?
Частина 22
…ПРИСНИЛОСЬ ПЕКЛО. ДИМУ ЧОРН? ПЕЛЕХИ.
Зелений к?нь. Ворота. ? петля.
? дзвонять, дзвонять, дзвонять,
дзвонять келихи!-
як т?… тод?… в намет? короля…
ТАКА МОЯ П?Д ЗОРЯМИ НОЧ?ВЛЯ.
Я вже ? снами вбитий наповал.
А м'ята ж тут — смарагдова, веч?рня!
Потреш в руках — як дома побував.
Як там тепер? Без не? тьмян? люстра.
Аврукають на ?анку голуби.
Чиясь душа, рожева як пелюстка,
вл?та? в д?м скорботи ? ганьби.
Сто?ть м?й сад з плодами на деревах.
Старшин сво?х чека? гетьманат.
? жолоб той на трьох зал?зних левах
?з к?льцями — щоб коней припинать.
Та не ?ржуть вже кон? б?ля брами.
Бо хто при?де, хто ?х там припне?
Сумний той д?м ? темний вечорами.
Нема Гелени. ? нема мене.
КРАСУН? ДОЧКИ СКУЧИЛИ ЗА ТАТОМ.
А з мене й справд? тато був незлий.
Сини мо? — Тим?ш до шабл? вдатен,
а Юр?й до науки, але в?н ще малий.
Був ще один синочок,
мизинчичок, мазунчик.
А вже таке см?ливе — моя, козацька, кров.
П?д час того на?зду
загилив, пана влучив.
Його тод? Чаплинський до смерт? запоров.
Аж страшно як згадаю. Я мчав несамовито.
Я в Субот?в примчався… Ох, сили не ста?…
М?й хут?р пограбований. Дитя мо? убите.
Гелену мою вкрадено. ? все вже не мо?.
О С?ч, козацька мати!
? ти, Великий Луже!
Та будьте ж мен? св?дками м?ж Богом ? людьми,
що був я приневолений хопитись за оружже.
? це кровопролиття тут почали не ми.
ЧАПЛИНСЬКИЙ ЩО, Х?БА Ж У НЬОМУ СПРАВА?
Наддуристий панок, хапкий на св?жину.
Законом шестипазурного права
забрав м?й хут?р ? забрав жону.
? сина в смерть забив.
Де б?гав м?й хлопчина,
Я вже застав лиш кров на спориш?.
Чого не бачив дос? я очима,
побачив раптом саднами душ?.
Ото м?й край, ото — п?д нагаями!
Ото вони, триклят?, а то — ми.
? доки править панство з холуями,
добра не буде людям ? з людьми.
Так т? вельможн?, футрами п?дбит?,
за три в?ки далися нам взнаки! —
станцьован?, оспал?, перепит?,
пихами набахтурен? панки.
Для них закон?в не було й нема.
Вони ус? в грабунках одностайн?.
То Шемберк в мене в?д?брав млина.
То Дол?ерт взяв коня з мо?? стайн?.
Та все плетуть як?сь п?дступн? с?т?,
та все лаштують зас?дки мен?.
Не був безпечен вже н?де на св?т? —
н? дома в себе, н? в Чигирин?.
То спалять скирту. То нац?лять жерла.
То серед ноч? зчинять га-ла-ла.
Аж перша ж?нка ? злягла, ? вмерла,
? тиху душу Богу в?ддала.
Я ОПИНИВСЯ У ВЕЛИК?Й СКРУТ?.
Мина? р?к — в?н знову за старе.
Чаплинському сподобався м?й хут?р.
Не оддаси — на?здом забере.
Чаплинському сподобалась Гелена.
Чаплинському сподобався м?й д?м.
В?н все одн?ме — ? не т?льки в мене.
У вс?х одн?ме — ? не т?льки в?н.
? треба гнати всю оту ватагу.
Зв?льнятись треба в?д того зв?р'я.
Якщо вже я д?знав таку зневагу,
то як живуть безправн?ш?, н?ж я?!
ДО СУДУ ВДАВСЯ. ТА ПРОДАЖН? СУДД?.
Мене ж було й посаджено в тюрму.
А там, в тюрм?, у тиш? на в?длюдд?,
? час про все помислити уму.
Дарма см?явся ворог м?й ?хидно.
? перемогу празнував. Дарма.
Воно з-за ?рат свободу краще видно.
То добрий вишк?л ?нод? — тюрма.
АЛЕ Ж ГЕЛЕНА! БОЖЕ М?Й, ГЕЛЕНА!
Уже чужа, Чаплинського жона, —
а потайки приходила до мене,
приносила у кухлику вина.
Вона йому належала з принуки.
Сама казала — силою взяли.
Як я кр?зь ?рати ц?лував т? руки,
як? мен? той кухлик подали!..
Я ВТ?К З ТЮРМИ. МЕН? ПОМ?Г ТОЙ ШЛЯХТИЧ,
який мене стер?г. Стер?г мене й прозр?в.
? я п?шов на С?ч.
Помчав тим самим шляхом,
що змалку знав при сонц? й при зор?.
В?ки з в?ками в небуття в?дцокали
у в?чних ловах правди ? добра.
А запорожц? все сидять як соколи
на чортомлицьк?м рукав? Дн?пра.
При?хав я не пишним, не ма?тним.
Признали враз, з?брались козаки.
Ударив дзв?н. Мене обрали гетьманом.
? почалося. Я пов?в полки.
НЕ ТЕМНИЙ БУНТ, НЕ ЧОРНЕ В?РОЛОМСТВО
не на розб?й нагострен? шабл?,
не ради слави ? не задля помсти, —
а за свободу р?дно? земл?!
МЕН? КЛЕЙНОДИ, СПРАВД?, ДАВ КОРОЛЬ.
В?н ще вважав, що я його п?дданець.
Так нам судилось. В пекл? наших доль
не зна?ш сам — ти бранець чи обранець.
О, не забуду, доки ? живу,
? той майдан, ? т? дерева з ?не?м.
Мен? дали козацьку корогву
? прив?ле? з корол?вським ?менем.
З гармат смальнули, сн?г сипнув з г?лля.
Я т?шився клейнодами сво?ми.
Але чому — ?мено короля,
а не ?м'я священне Укра?ни?!
Гарматний гр?м одгуркот?в ? стих.
Приймав посл?в я у сво?й господ?.
Пили вино ?з кубк?в золотих,
воно було г?рке мен? на спод?.
Я ту г?ркоту заливав вином.
Пив за здоров'я ?хн?. А Гелена
люльки нам набивала тютюном.
? я дим?в, як поп?л Карфагена.
Вони не знали, що в мо?й душ?.
Чи вдячен я за ласку корол?вську.
Б?ля гармат стояли гармаш?.
Мен? не спалось. ? не спалось в?йську.
Метки: