Из абецадла. Время
вольный перевод из Чеслава Милоша
ИЗ АБЕЦАДЛА.
Czas.
== == == ==
Время.
Наш человеческий род на протяжении столетий задумывался над тем, откуда появился мир. Одни говорили, что он должен был иметь начало, другие – что он всегда существовал. Для нас ?всегда? потеряло смысл, так как до Большого Взрыва никакого времени не было, хотя отсутствия времени не может представить ни наше воображение, ни язык.
Что было раньше, чем что-нибудь было? Средневековые схоласты Шартрезской школы и Оксфорда утверждали, что то был божественный свет. Его трансмутация в физический свет сотворила Вселенную. Они с удовлетворением приняли бы теорию Большого Взрыва и сказали бы: Вот именно. Думать о времени – значит думать о человеческой жизни, и тема эта настолько обширна, что заниматься ей – значит мыслить обо всём. Как различия, которые разделяют нас: пол, раса, цвет кожи, обычаи, верования, представления, – по сравнению с тем, что мы все сотканы из времени, в котором мы рождаемся и умираем – подёнки-однодневки.
Неуловимое "сейчас" убегает назад либо отклоняется вперед, является либо воспоминанием, либо стремлением. Речь, которой мы общаемся, модулируется во времени, так же, как и музыка. А разве живопись, архитектура не переводят ритм в пространство?
Я переполнен воспоминаниями о людях, которые жили и умерли, я пишу о них, осознавая при этом, что еще мгновение, и меня тоже не будет. И вместе мы подобны облаку, или туманности среди людских созвездий двадцатого века. Мои современники: родство в том состоит, что, хоть и в разных странах, и на разных географических широтах живём, но живём мы в одно и то же время. И в определенном смысле такое чувство родства сильнее любых племенных связей.
Mnemosyne, mater Musarum
Да, Мнемозина, муза памяти, является матерью всех муз. И преходящую меланхолию Эдгар По даже называл ?наиболее поэтической интонацией?.
Мы читали стихи из тысячи лет, и везде та же жалоба, медитация над течением реки, возникающим и исчезающим. Вместе с тем, очень хотелось бы выйти за рамки времени, в страну вековечных законов, и вещей, не подлежащих уничтожению. Платон и его идеи: на земле бегают и умирают зайцы, лисы, кони, но где-то там, наверху длятся вечные идеи зайцеватости, лисоватости, коневатости, вместе с идеей треугольника и законом Архимеда, которые не может отменить хаотический, искаженный смертью эмпиризм.
==
ИЗ АБЕЦАДЛА.
Czas.
== == == ==
Время.
Наш человеческий род на протяжении столетий задумывался над тем, откуда появился мир. Одни говорили, что он должен был иметь начало, другие – что он всегда существовал. Для нас ?всегда? потеряло смысл, так как до Большого Взрыва никакого времени не было, хотя отсутствия времени не может представить ни наше воображение, ни язык.
Что было раньше, чем что-нибудь было? Средневековые схоласты Шартрезской школы и Оксфорда утверждали, что то был божественный свет. Его трансмутация в физический свет сотворила Вселенную. Они с удовлетворением приняли бы теорию Большого Взрыва и сказали бы: Вот именно. Думать о времени – значит думать о человеческой жизни, и тема эта настолько обширна, что заниматься ей – значит мыслить обо всём. Как различия, которые разделяют нас: пол, раса, цвет кожи, обычаи, верования, представления, – по сравнению с тем, что мы все сотканы из времени, в котором мы рождаемся и умираем – подёнки-однодневки.
Неуловимое "сейчас" убегает назад либо отклоняется вперед, является либо воспоминанием, либо стремлением. Речь, которой мы общаемся, модулируется во времени, так же, как и музыка. А разве живопись, архитектура не переводят ритм в пространство?
Я переполнен воспоминаниями о людях, которые жили и умерли, я пишу о них, осознавая при этом, что еще мгновение, и меня тоже не будет. И вместе мы подобны облаку, или туманности среди людских созвездий двадцатого века. Мои современники: родство в том состоит, что, хоть и в разных странах, и на разных географических широтах живём, но живём мы в одно и то же время. И в определенном смысле такое чувство родства сильнее любых племенных связей.
Mnemosyne, mater Musarum
Да, Мнемозина, муза памяти, является матерью всех муз. И преходящую меланхолию Эдгар По даже называл ?наиболее поэтической интонацией?.
Мы читали стихи из тысячи лет, и везде та же жалоба, медитация над течением реки, возникающим и исчезающим. Вместе с тем, очень хотелось бы выйти за рамки времени, в страну вековечных законов, и вещей, не подлежащих уничтожению. Платон и его идеи: на земле бегают и умирают зайцы, лисы, кони, но где-то там, наверху длятся вечные идеи зайцеватости, лисоватости, коневатости, вместе с идеей треугольника и законом Архимеда, которые не может отменить хаотический, искаженный смертью эмпиризм.
==
Метки:
