Пинхас Саде. Размышляя о Фермопилах. С иврита
Когда лежишь на белой койке, меж белых стен,
в больнице, допустим, Тель-Ашомер,
знаешь в этот момент абсолютно точно,
что нет ничего, кроме того, что имеется меж белых
металлических стенок твоей кровати, справа и слева. И все.
И это так не только в том случае, если тебе удалось написать
пару книг, существующих, видимо, в каком-то ином пространстве,
но будь ты даже тем, кто создал, к примеру, ?Фауста?, или ?Критику чистого
разума?, или ?Божественную комедию?.
И тем не менее то, что делаешь,
делай так, как надо. С верой и честно.
Каждое слово. Каждый знак.
Как те триста, что вместе с царем своим Леонидом
стояли в Фермопильском ущелье, пока не погибли все до единого.
С верой стояли, честно. Зная, что судьба, постигающая их, и есть их судьба.
в больнице, допустим, Тель-Ашомер,
знаешь в этот момент абсолютно точно,
что нет ничего, кроме того, что имеется меж белых
металлических стенок твоей кровати, справа и слева. И все.
И это так не только в том случае, если тебе удалось написать
пару книг, существующих, видимо, в каком-то ином пространстве,
но будь ты даже тем, кто создал, к примеру, ?Фауста?, или ?Критику чистого
разума?, или ?Божественную комедию?.
И тем не менее то, что делаешь,
делай так, как надо. С верой и честно.
Каждое слово. Каждый знак.
Как те триста, что вместе с царем своим Леонидом
стояли в Фермопильском ущелье, пока не погибли все до единого.
С верой стояли, честно. Зная, что судьба, постигающая их, и есть их судьба.
Метки: