Гашинский К. День 8-ой Сентября 1831 г. в Кракове
Мой перевод польской пьески первой половины XIX века - этакий патриотический ужастик с призраком утопленницы княгини Ванды (та самая, ?которая утопилась, потому что немца не хотела?), что раз в поколение вскарабкивается на Вавельскую башню в Кракове и вещает оттуда о новых горестях несчастной Польши, но слышит это предсказание и видит призрак каждый раз только один из юношей этого поколения.
------------------------------------------
ПОЭЗИЯ
КОНСТАНТИЯ ГАШИНСКОГО.
______
ДЕНЬ ВОСЬМОЙ
СЕНТЯБРЯ
1831 года
В КРАКОВЕ.
(ВООБРАЖАЕМАЯ КАРТИНА.)
______
(Масса народу, прогуливающегося по аллее вокруг Краковского замка — местами стоят группы из нескольких человек — тут и там разгорается оживлённая беседа.)
_____
I-ый ГРАЖДАНИН (приближаясь к одной из групп).
Почтенье, дамы! Здравствуйте, панове!
Как там у наших братьев по-соседству?
Что слышно из Варшавы?
II-ой ГРАЖДАНИН
Одни дурные вести;
Москаль уж в Болимове.
Ну, а в Варшаве в этот миг
Сеймуют — там по-новой крик —
Драть глотку наш народ привык
И сгинет, как всегда, от болтовни!
III-ий ГРАЖДАНИН
Я этим утром, посетив банкира,
Оптимистичней новости слыхал;
Банкир божился, будто Ромарино
Огромный корпус свой туда послал,
Чтобы Москве ударить по тылам.
II-ой ГРАЖДАНИН
Идея хороша, отличный план,
Зажать москAля между двух огней —
Вот только справятся ли с ней?
I-ый ГРАЖДАНИН
Варшава стала крепостью; теперь
Штурм никакой страшить её не может;
Она отбросит армию тирана
И победит его ...
II-ой ГРАЖДАНИН
Дай Боже!
III-ий ГРАЖДАНИН
Ведь при Костюшке, дамы и мосьпаны,
Как штурмовали города — о, раны!
И хоть валы в них были никакие,
И сам пруссак был заодно с Россией,
Хотя столицу крепко осаждали,
За дёшево её мы не отдали!
ГОЛОС (в соседней группе людей)
Ах, что я вижу! —
НЕСКОЛЬКО ГОЛОСОВ.
Что там, что такое?
Чего кричишь?
ЮНОША (показывает рукой вверх).
Туда смотрите, выше:
Феномен радужный, свечение золотое
На башне замка, там — на крыше!
(Многие из людей бегут в ту сторону.)
ФРАНТ (одевая очки).
Взгляд обращаю я в любую из сторон
И вижу — ma parole! — одних ворон —
Тех, что расселись и галдят на крыше!
Хотя очки на нос напялил я,
Ценою в целых три французских талера —
Я приобрёл их, будучи в Париже,
В салоне лучшем оптики и линз,
На площади, где Генрих их стоит.
УЧЁНЫЙ.
В такую пору, как сейчас, я вам ручаюсь,
В природе радуги доселе не случалось.
Мальчишка вздор несёт и чепуху городит,
Людей наивных в заблужденье вводит.
Как справедливо граф нам говорит,
На крыше замка вороньё сидит!
ЮНОША (с воодушевлением).
Смотрите же! Туда смотрите — выше:
Вновь что-то, словно молния, блестит
На башне замка, прямо там — на крыше!!
Там синеглазая красавица стоит —
Бледна, как смерть, премилая на вид!
Не заплетает эта дева кос,
А груда длинных золотых волос,
Как плащ, её фигуру обтекает
И каждый локон светится, сияет,
Как солнца луч, как пламя он горит!
А на прекрасной пелене волос,
Как будто перлы на янтарном поле,
Искрятся капли влаги, ярче звёзд,
И по груди её стекают доле.
Одета дева в мокрые лохмотья —
В ракушках, лилиях и камышах болотных;
Такими украшеньями покрыта
Прелестница, что глядя на неё,
Подумаешь: вторая Афродита
Пришла в мир солнца из пучины вод!
(переводит дыхание)
Вот сцена новая. Вы посмотрите лучше!
Подняла дева белую ладонь —
И распростёрся, грозовою тучей,
Флаг чёрный над девичьей головой —
И, зарыдав, та незнакомка вторит:
О, горе Польше! горе! горе! горе!
(Голос его слабеет — он шатается)
Глядите! — а в руке другой...
(падает в обморок.)
ТОЛПА.
Да что за чушь он порет?
Ведь никого на башне не видать,
И голосов в округе не слыхать!
I-ый ГРАЖДАНИН
Паренёк наш явно бредит,
Что плетёт — не знает сам.
Mente captus — крыша едет:
Не все дома у юнца!
II-ой ГРАЖДАНИН
Призрак девы не так жуток,
сколь прелестен, до греха...
ТОЛПА (смеётся).
Ха-ха-ха! Вот мастер шуток!
ДОКТОР (расталкивая зевак).
О, что я вижу? Молодой пан Клеменс!
Его отец мой давний пациент.
(Нагибается и щупает пульс.)
Вот это пульс! Один момент....
Оно и есть! — delirium tremens!
Подобный casus всякий раз бывает,
Когда кровь к мозгу быстро приливает...
Ланцет! Мне срочно нужен инструмент!
(Шарит в карманах).
УЧЁНЫЙ (Франту).
Вот видите, пан граф. Правы мы оба.
О чём я говорил минуты две назад?
Что вести все о духах и о гномах,
Вампирах, ангелах, чертях и прочей дряни —
Всё это только плод и результат
Фантазий и идей мистических,
К нам привнесённых из Германии,
Влияние их школы романтической,
Морочащей мозг юношей незрелых.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ.
А ну, убрать с дороги это тело!
Припадочный? — Так в монастырь несите
В лечебницу его, в обитель
Бонифратров...
ТОЛПА.
Вы только посмотрите на него!
Аль покомандовать, служивый, захотелось?
Ступай себе — откуда шёл!
Прочь убирайся, пока целый!
(Народ отталкивает полицейского от юноши.)
ЖЕНЩИНА.
Когда смотрел наш юноша на башню,
В моей груди так дико сердце билось —
Не видела девицы я той страшной,
Но верю, он не лгал — там что-то было!
СТАРИК (выходя из толпы).
Я тоже верю и не насмехаюсь,
Хоть ничего в сей миг не наблюдаю —
Но всё ж клянусь своею сединой,
Христом клянусь я и спасеньем,
Что видел призрак в точности такой,
Что был свидетелем подобного виденья;
Случилось тут же мне стоять
Примерно сорок лет назад...
С годами память слабнуть начала —
Но ясно помню — это было
В октябрь, десятого числа,
В проклятый год, когда Москва
Костюшки армию разбила! 1)
(Юноша приходит в себя и прислушивается.)
И увидел я на башне
Тень утопленницы нашей —
Симпатичной, златовласой!
Она подняла белую ладонь —
И распростёрся, грозовою тучей,
Флаг чёрный над девичьей головой.
И бледная, как будто в смертной хвори,
Она, рыдая, голосила с башни той:
О, горе Польше! горе! горе! горе!
(Вокруг старика собирается толпа.)
Тогда вокруг собралось много люда,
Но ни один из них не видел чуда,
Никто пророчества не слышал, стоя рядом,
Смеялись надо мною все. — Бедняги!
Не ведали они, что скоро — через сутки,
Плач по стране раздастся долгий, жуткий! —
(Переводит дыхание и продолжает.)
Что я предчувствовал — случилось:
Узнал я позже, что в тот день и час,
Когда видение описанное было —
В долине Мацеёвицкой как раз
Костюшко был пленён, не в силах биться больше,
А вместе с ним — несчастная вся Польша!
(Ужас охватывает толпу — народ заламывает руки — слышны крики отчаяния)
ФРАНТ (вполголоса учёному).
Идёмте прочь — il faut в толпе укрыться,
Почтенным людям быть здесь не годится,
Иначе анекдоты старикашки
Мне репутацию подпортить могут страшно.
Ведь если русский консул ненароком
Saura — уверен, тотчас разгласят —
Что я в скандал замешан хоть бы боком,
Меня к нему на бал не пригласят;
Et tu sais que, у них на карнавалах
Даются восхитительные балы!
(Оба уходят прочь.)
СТАРИК (обращаясь к толпе).
Недоверьем оскорблённый,
Я с одним столкнулся дедом,
И мне старец незнакомый
Неожиданно поведал:
?И я в юности ту панну
Тоже видел, — как ни странно;
Там, над башнею церковной,
Плакала, с тряпицей чёрной.
Божий или сатанинский
Этот знак — бог весть — но сбылся!
В тот же день и в то мгновение,
Когда было мне видение,
Данциг покидал Лещинский,
Сакс Второй на трон садился 2).
Дева та — беды знаменье,
Вестник наших поражений —
Появлялась тут нежданно
В час козаческих восстаний,
В годы шведского Потопа
И тевтонов слыша топот. —
Кто не видел — тот не верил,
Хоть рази их громом в темя!
(после секундной передышки.)
Удалился дед, но позже,
Доводилось от прохожих
Слышать, будто там на башне
Плачет тень княгини Ванды —
Духом мужественной панны,
Чья могила в земле нашей;
Той, что не хотела немца,
Не досталась чужеземцу!?
ТОЛПА (в ужасе).
Опять нахлынет бедствий море:
О, горе Польше! горе! горе! горе!
I-ый ГРАЖДАНИН
Вот страшных наболтал историй;
Занудный старикан, хотя ретивый. —
II-ой ГРАЖДАНИН
И речь и жесты мощны и затейны —
Видать в нём старожила бывших сеймов!
Но, чу! Что напоёт ещё вития?
СТАРИК (обращаясь к толпе).
От некоторых слышал я иначе,
Что, мол, однажды, в надлежащий час,
Смиренного народа слыша плачи,
Бог смилуется, успокоит нас,
Простит грехи отцов и дедов наших,
Путь к лучшему грядущему покажет.
Когда тень Ванды к нам в последний раз
Придёт вещать о бедствии и горе,
О поражении, о плене и о море,
Которые обрушатся на нас —
После чего настанет век счастливый,
То принесёт с собой росток оливы
И предъявит его в своей руке,
Чтобы никто сомненья не имел!
ЮНОША (порывисто вскакивая на ноги).
Людям мир и Богу слава!
Мира ветвь она держала!
Когда, взрыдав над вестью злополучной,
Подняла Ванда белую ладонь —
И распростёрся, грозовою тучей,
Флаг чёрный над девичьей головой,
Другой рукой ростком она махала!
Спасибо, Боже! Слава Богу! Слава!
(Крики радости раздаются со всех сторон.)
ВНОВЬ ПРИБЫВШИЙ (продираясь сквозь толпу, кричит).
Вам тут радость и веселье,
А в Варшаве люди гибнут!
Реки крови не мелеют,
А бойцов уже не много —
Ведь отряды Ромарино
Не идут — и издалёка
Видно, ждут конца Отчизны! —
(Переводит дыхание.)
Я новость из столицы получил,
Посланник молвит: третьи сутки кряду
Штурмуют город москалей отряды!
Уже враг Волю захватил —
Где пан Совинский, хромоногий старец,
Пал в битве, окружённый казаками;
Убит врагом внутри костёла он,
Как мученик языческих времён!
Как это скверно! Ведь потеря Воли,
Столицы гибель предвещают вновь
Позор нам и проклятую неволю!
ТОЛПА.
О, горе Польше! горе! горе! горе!
СТАРИК (обращаясь к народу).
Челом ударьте в пол, взревите в голос!
Посыпьте, люди, пеплом каждый волос!
Ведь ныне в грозной Иеговы длани
Вновь меч сияет, жаждущий страданий!
Но знай и помни, Польша наша бедная,
Что это наказание — последнее!
(Переводит дух и продолжает.)
Слишком краток жизни моей век,
Чтобы счастья я застал рассвет,
Но вам, юным, видеть суждено
Долю лучшую и лучшее житьё!
Не пройдёт и двух десятков лет,
Как вновь Польша обнажит свой меч,
Но в сей раз она уж не погибнет,
А прогонит прочь врагов Отчизны!
Все, что потеряли мы бесславно,
Возвратится в Возрожденья век:
И столпы стальные Болеславов
Вынырнут со дна российских рек!
Пусть же Польша грусти позабудет
В сей последний общей скорби день;
Ибо больше не увидят люди
Молодой утопленницы тень!
ТОЛПА (упав на колени).
Боже предков! Дева пресвятая!
Да исполнятся твои предначертанья!
В скорби нашей — искренней, глубокой,
Проливаем новых слёз потоки —
Окажи, немедля, Дева, милость,
Ибо ждать мы более не в силах!
1845 год.
ПРИМЕЧАНИЯ:
_________
1) 10 октября 1794 года была битва под Мацеёвицами.
2) Поражение Лещинского на повторных, после смерти Августа II, королевских выборах оказалось великим несчастьем для Польши. Август III окончательно деморализовал и без того упавшую духом нацию и своими поблажками приучил московские войска хозяйничать в Польше, как у себя дома. — Какого короля страна потеряла в лице Лещинского, продемонстрировало его мудрое управление Лотарингией. — Под его властью, благодаря усилению французского влияния, мы бы в полной мере оказались в орбите политической жизни Западной Европы и, с полной уверенностью, избавились бы от интриг Москвы.
Ma parole! — Клянусь! (франц.)
Mente captus! — Мозг свихнулся! (латин.)
Delirium tremens — белая горячка (латин.).
Il faut — надо (франц.)
Saura — узнает (франц.)
Et tu sais que — А вы знаете, что... (франц.)
Источник:
http://books.google.pl/books?id=_R0EAAAAYAAJ&hl=pl&pg=PA51
https://archive.org/details/poezyezygmuntak11krasgoog
------------------------------------------
ПОЭЗИЯ
КОНСТАНТИЯ ГАШИНСКОГО.
______
ДЕНЬ ВОСЬМОЙ
СЕНТЯБРЯ
1831 года
В КРАКОВЕ.
(ВООБРАЖАЕМАЯ КАРТИНА.)
______
(Масса народу, прогуливающегося по аллее вокруг Краковского замка — местами стоят группы из нескольких человек — тут и там разгорается оживлённая беседа.)
_____
I-ый ГРАЖДАНИН (приближаясь к одной из групп).
Почтенье, дамы! Здравствуйте, панове!
Как там у наших братьев по-соседству?
Что слышно из Варшавы?
II-ой ГРАЖДАНИН
Одни дурные вести;
Москаль уж в Болимове.
Ну, а в Варшаве в этот миг
Сеймуют — там по-новой крик —
Драть глотку наш народ привык
И сгинет, как всегда, от болтовни!
III-ий ГРАЖДАНИН
Я этим утром, посетив банкира,
Оптимистичней новости слыхал;
Банкир божился, будто Ромарино
Огромный корпус свой туда послал,
Чтобы Москве ударить по тылам.
II-ой ГРАЖДАНИН
Идея хороша, отличный план,
Зажать москAля между двух огней —
Вот только справятся ли с ней?
I-ый ГРАЖДАНИН
Варшава стала крепостью; теперь
Штурм никакой страшить её не может;
Она отбросит армию тирана
И победит его ...
II-ой ГРАЖДАНИН
Дай Боже!
III-ий ГРАЖДАНИН
Ведь при Костюшке, дамы и мосьпаны,
Как штурмовали города — о, раны!
И хоть валы в них были никакие,
И сам пруссак был заодно с Россией,
Хотя столицу крепко осаждали,
За дёшево её мы не отдали!
ГОЛОС (в соседней группе людей)
Ах, что я вижу! —
НЕСКОЛЬКО ГОЛОСОВ.
Что там, что такое?
Чего кричишь?
ЮНОША (показывает рукой вверх).
Туда смотрите, выше:
Феномен радужный, свечение золотое
На башне замка, там — на крыше!
(Многие из людей бегут в ту сторону.)
ФРАНТ (одевая очки).
Взгляд обращаю я в любую из сторон
И вижу — ma parole! — одних ворон —
Тех, что расселись и галдят на крыше!
Хотя очки на нос напялил я,
Ценою в целых три французских талера —
Я приобрёл их, будучи в Париже,
В салоне лучшем оптики и линз,
На площади, где Генрих их стоит.
УЧЁНЫЙ.
В такую пору, как сейчас, я вам ручаюсь,
В природе радуги доселе не случалось.
Мальчишка вздор несёт и чепуху городит,
Людей наивных в заблужденье вводит.
Как справедливо граф нам говорит,
На крыше замка вороньё сидит!
ЮНОША (с воодушевлением).
Смотрите же! Туда смотрите — выше:
Вновь что-то, словно молния, блестит
На башне замка, прямо там — на крыше!!
Там синеглазая красавица стоит —
Бледна, как смерть, премилая на вид!
Не заплетает эта дева кос,
А груда длинных золотых волос,
Как плащ, её фигуру обтекает
И каждый локон светится, сияет,
Как солнца луч, как пламя он горит!
А на прекрасной пелене волос,
Как будто перлы на янтарном поле,
Искрятся капли влаги, ярче звёзд,
И по груди её стекают доле.
Одета дева в мокрые лохмотья —
В ракушках, лилиях и камышах болотных;
Такими украшеньями покрыта
Прелестница, что глядя на неё,
Подумаешь: вторая Афродита
Пришла в мир солнца из пучины вод!
(переводит дыхание)
Вот сцена новая. Вы посмотрите лучше!
Подняла дева белую ладонь —
И распростёрся, грозовою тучей,
Флаг чёрный над девичьей головой —
И, зарыдав, та незнакомка вторит:
О, горе Польше! горе! горе! горе!
(Голос его слабеет — он шатается)
Глядите! — а в руке другой...
(падает в обморок.)
ТОЛПА.
Да что за чушь он порет?
Ведь никого на башне не видать,
И голосов в округе не слыхать!
I-ый ГРАЖДАНИН
Паренёк наш явно бредит,
Что плетёт — не знает сам.
Mente captus — крыша едет:
Не все дома у юнца!
II-ой ГРАЖДАНИН
Призрак девы не так жуток,
сколь прелестен, до греха...
ТОЛПА (смеётся).
Ха-ха-ха! Вот мастер шуток!
ДОКТОР (расталкивая зевак).
О, что я вижу? Молодой пан Клеменс!
Его отец мой давний пациент.
(Нагибается и щупает пульс.)
Вот это пульс! Один момент....
Оно и есть! — delirium tremens!
Подобный casus всякий раз бывает,
Когда кровь к мозгу быстро приливает...
Ланцет! Мне срочно нужен инструмент!
(Шарит в карманах).
УЧЁНЫЙ (Франту).
Вот видите, пан граф. Правы мы оба.
О чём я говорил минуты две назад?
Что вести все о духах и о гномах,
Вампирах, ангелах, чертях и прочей дряни —
Всё это только плод и результат
Фантазий и идей мистических,
К нам привнесённых из Германии,
Влияние их школы романтической,
Морочащей мозг юношей незрелых.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ.
А ну, убрать с дороги это тело!
Припадочный? — Так в монастырь несите
В лечебницу его, в обитель
Бонифратров...
ТОЛПА.
Вы только посмотрите на него!
Аль покомандовать, служивый, захотелось?
Ступай себе — откуда шёл!
Прочь убирайся, пока целый!
(Народ отталкивает полицейского от юноши.)
ЖЕНЩИНА.
Когда смотрел наш юноша на башню,
В моей груди так дико сердце билось —
Не видела девицы я той страшной,
Но верю, он не лгал — там что-то было!
СТАРИК (выходя из толпы).
Я тоже верю и не насмехаюсь,
Хоть ничего в сей миг не наблюдаю —
Но всё ж клянусь своею сединой,
Христом клянусь я и спасеньем,
Что видел призрак в точности такой,
Что был свидетелем подобного виденья;
Случилось тут же мне стоять
Примерно сорок лет назад...
С годами память слабнуть начала —
Но ясно помню — это было
В октябрь, десятого числа,
В проклятый год, когда Москва
Костюшки армию разбила! 1)
(Юноша приходит в себя и прислушивается.)
И увидел я на башне
Тень утопленницы нашей —
Симпатичной, златовласой!
Она подняла белую ладонь —
И распростёрся, грозовою тучей,
Флаг чёрный над девичьей головой.
И бледная, как будто в смертной хвори,
Она, рыдая, голосила с башни той:
О, горе Польше! горе! горе! горе!
(Вокруг старика собирается толпа.)
Тогда вокруг собралось много люда,
Но ни один из них не видел чуда,
Никто пророчества не слышал, стоя рядом,
Смеялись надо мною все. — Бедняги!
Не ведали они, что скоро — через сутки,
Плач по стране раздастся долгий, жуткий! —
(Переводит дыхание и продолжает.)
Что я предчувствовал — случилось:
Узнал я позже, что в тот день и час,
Когда видение описанное было —
В долине Мацеёвицкой как раз
Костюшко был пленён, не в силах биться больше,
А вместе с ним — несчастная вся Польша!
(Ужас охватывает толпу — народ заламывает руки — слышны крики отчаяния)
ФРАНТ (вполголоса учёному).
Идёмте прочь — il faut в толпе укрыться,
Почтенным людям быть здесь не годится,
Иначе анекдоты старикашки
Мне репутацию подпортить могут страшно.
Ведь если русский консул ненароком
Saura — уверен, тотчас разгласят —
Что я в скандал замешан хоть бы боком,
Меня к нему на бал не пригласят;
Et tu sais que, у них на карнавалах
Даются восхитительные балы!
(Оба уходят прочь.)
СТАРИК (обращаясь к толпе).
Недоверьем оскорблённый,
Я с одним столкнулся дедом,
И мне старец незнакомый
Неожиданно поведал:
?И я в юности ту панну
Тоже видел, — как ни странно;
Там, над башнею церковной,
Плакала, с тряпицей чёрной.
Божий или сатанинский
Этот знак — бог весть — но сбылся!
В тот же день и в то мгновение,
Когда было мне видение,
Данциг покидал Лещинский,
Сакс Второй на трон садился 2).
Дева та — беды знаменье,
Вестник наших поражений —
Появлялась тут нежданно
В час козаческих восстаний,
В годы шведского Потопа
И тевтонов слыша топот. —
Кто не видел — тот не верил,
Хоть рази их громом в темя!
(после секундной передышки.)
Удалился дед, но позже,
Доводилось от прохожих
Слышать, будто там на башне
Плачет тень княгини Ванды —
Духом мужественной панны,
Чья могила в земле нашей;
Той, что не хотела немца,
Не досталась чужеземцу!?
ТОЛПА (в ужасе).
Опять нахлынет бедствий море:
О, горе Польше! горе! горе! горе!
I-ый ГРАЖДАНИН
Вот страшных наболтал историй;
Занудный старикан, хотя ретивый. —
II-ой ГРАЖДАНИН
И речь и жесты мощны и затейны —
Видать в нём старожила бывших сеймов!
Но, чу! Что напоёт ещё вития?
СТАРИК (обращаясь к толпе).
От некоторых слышал я иначе,
Что, мол, однажды, в надлежащий час,
Смиренного народа слыша плачи,
Бог смилуется, успокоит нас,
Простит грехи отцов и дедов наших,
Путь к лучшему грядущему покажет.
Когда тень Ванды к нам в последний раз
Придёт вещать о бедствии и горе,
О поражении, о плене и о море,
Которые обрушатся на нас —
После чего настанет век счастливый,
То принесёт с собой росток оливы
И предъявит его в своей руке,
Чтобы никто сомненья не имел!
ЮНОША (порывисто вскакивая на ноги).
Людям мир и Богу слава!
Мира ветвь она держала!
Когда, взрыдав над вестью злополучной,
Подняла Ванда белую ладонь —
И распростёрся, грозовою тучей,
Флаг чёрный над девичьей головой,
Другой рукой ростком она махала!
Спасибо, Боже! Слава Богу! Слава!
(Крики радости раздаются со всех сторон.)
ВНОВЬ ПРИБЫВШИЙ (продираясь сквозь толпу, кричит).
Вам тут радость и веселье,
А в Варшаве люди гибнут!
Реки крови не мелеют,
А бойцов уже не много —
Ведь отряды Ромарино
Не идут — и издалёка
Видно, ждут конца Отчизны! —
(Переводит дыхание.)
Я новость из столицы получил,
Посланник молвит: третьи сутки кряду
Штурмуют город москалей отряды!
Уже враг Волю захватил —
Где пан Совинский, хромоногий старец,
Пал в битве, окружённый казаками;
Убит врагом внутри костёла он,
Как мученик языческих времён!
Как это скверно! Ведь потеря Воли,
Столицы гибель предвещают вновь
Позор нам и проклятую неволю!
ТОЛПА.
О, горе Польше! горе! горе! горе!
СТАРИК (обращаясь к народу).
Челом ударьте в пол, взревите в голос!
Посыпьте, люди, пеплом каждый волос!
Ведь ныне в грозной Иеговы длани
Вновь меч сияет, жаждущий страданий!
Но знай и помни, Польша наша бедная,
Что это наказание — последнее!
(Переводит дух и продолжает.)
Слишком краток жизни моей век,
Чтобы счастья я застал рассвет,
Но вам, юным, видеть суждено
Долю лучшую и лучшее житьё!
Не пройдёт и двух десятков лет,
Как вновь Польша обнажит свой меч,
Но в сей раз она уж не погибнет,
А прогонит прочь врагов Отчизны!
Все, что потеряли мы бесславно,
Возвратится в Возрожденья век:
И столпы стальные Болеславов
Вынырнут со дна российских рек!
Пусть же Польша грусти позабудет
В сей последний общей скорби день;
Ибо больше не увидят люди
Молодой утопленницы тень!
ТОЛПА (упав на колени).
Боже предков! Дева пресвятая!
Да исполнятся твои предначертанья!
В скорби нашей — искренней, глубокой,
Проливаем новых слёз потоки —
Окажи, немедля, Дева, милость,
Ибо ждать мы более не в силах!
1845 год.
ПРИМЕЧАНИЯ:
_________
1) 10 октября 1794 года была битва под Мацеёвицами.
2) Поражение Лещинского на повторных, после смерти Августа II, королевских выборах оказалось великим несчастьем для Польши. Август III окончательно деморализовал и без того упавшую духом нацию и своими поблажками приучил московские войска хозяйничать в Польше, как у себя дома. — Какого короля страна потеряла в лице Лещинского, продемонстрировало его мудрое управление Лотарингией. — Под его властью, благодаря усилению французского влияния, мы бы в полной мере оказались в орбите политической жизни Западной Европы и, с полной уверенностью, избавились бы от интриг Москвы.
Ma parole! — Клянусь! (франц.)
Mente captus! — Мозг свихнулся! (латин.)
Delirium tremens — белая горячка (латин.).
Il faut — надо (франц.)
Saura — узнает (франц.)
Et tu sais que — А вы знаете, что... (франц.)
Источник:
http://books.google.pl/books?id=_R0EAAAAYAAJ&hl=pl&pg=PA51
https://archive.org/details/poezyezygmuntak11krasgoog
Метки:
