Энн Секстон. Наркоманка

Торговецсном,
торговецсмертью,
с капсулами в ладонях каждой ночью,
восемь за раз из сладких аптечных бутылочек,
я устраиваю себе путешествия размером с пинту.
В этом состоянии я королева.
Эксперт по организации путешествий,
а они говорят, что я наркоманка.
Они спрашивают: зачем.
ЗАЧЕМ!

Они не знают, что я обещала умереть!
Я продолжаю тренироваться.
Я просто сохраняю форму.
Таблетки, как родная мать, даже лучше,
каждый их цвет так хорош, как и кислые
шарики.
Я на диете, рекомендованной смертью.

Да, признаюсь,
это стало вроде привычки, восемь за раз,
получая тумак в глаз, уноситься розовыми,
оранжевыми, зелеными и белыми тихими
ночами.
Я становлюсь чем-то вроде химической
микстуры.
Так и есть.
Мой запас таблеток пополняется годами
и годами.
Я люблю их больше, чем саму себя.
Это своего рода брак.
Это типа войны, где я закладываю бомбы
в саму себя.

Да,
я стараюсь убить себя понемножку,
безобидным занятием.
На самом деле я зациклилась на этом.
Но учтите, я не произвожу слишком много
шума.
И честно говоря, никто не обязан меня
вытаскивать, ведь я не стою здесь в саване.
Я маленький лютик в желтой ночнушке,
съедающая свои восемь булочек
в определенном порядке, возлагая руки,
как это делают при черном таинстве,.

Эта церемония
такая же, как и в любом виде спорта,
где уйма правил.
Это, как теннисный матч под музыку,
где мой рот все время ловит мяч.
И потом я ложусь на свой алтарь,
поднятый восемью химическими поцелуями.

С чем бы я желала лечь, так это с двумя
розовыми, с двумя оранжевыми, с двумя
зелеными, с двумя белыми тихими ночами.
Фи-фай-фо-фам
Сейчас я приняла.
Сейчас я онемевшая.


Фи-фай-фо-фам - восклицание из английской сказки "Джек и бобовый стебель"
не имеющее никакого смысла.


The Addict

Sleepmonger,
deathmonger,
with capsules in my palms each night,
eight at a time from sweet pharmaceutical bottles
I make arrangements for a pint-sized journey.
I'm the queen of this condition.
I'm an expert on making the trip
and now they say I'm an addict.
Now they ask why.
WHY!

Don't they know that I promised to die!
I'm keping in practice.
I'm merely staying in shape.
The pills are a mother, but better,
every color and as good as sour balls.
I'm on a diet from death.

Yes, I admit
it has gotten to be a bit of a habit-
blows eight at a time, socked in the eye,
hauled away by the pink, the orange,
the green and the white goodnights.
I'm becoming something of a chemical
mixture.
that's it!

My supply
of tablets
has got to last for years and years.
I like them more than I like me.
It's a kind of marriage.
It's a kind ofvwar where I plant bombs inside
of myself.

Yes
I try
to kill myself in small amounts,
an innocuous occupatin.
Actually I'mnhung up on it.
But remember I don't make too much noise.
And frankly no one has to lug me out
and I don't stand there in my winding sheetl
I'm a little buttercup in my yellow nightie
eating my eight loaves in a row
and inba certain order as in
the lating on of hands
or the black sacrament.

It's a ceremony
but like any other sport
it's full of rules.
It's like a musical tennis match where
my mouth keeps catching the ball.
ThenbI lie on; my altar
elevated by the eight chemical kisses.

What a lay me down this is
with two pink, two orange,
two greeh, two white goodnights.
Fee-fi-fo-fum-
Now I'm borrowed.
Now I'm numb.