Генрих Гейне. Лимония
Heinrich Heine.(1797-1856).Citronia.
Citronia.
Das war in jener Kinderzeit,
Als ich noch trug ein Fluegelkleid
Und in die Kinderschule ging,
Wo ich das Abc anfing -
Ich war das einzge kleine Buebchen
In jenem Vogelkaefigstuebchen,
Ein Dutzend Maedchen allerliebst
Wie Voeglein haben dort gepiepst,
Gezwitschert und getiriliert,
Auch ganz erbaermlich buchstabiert.
Frau Hindermans im Lehnstuhl sass,
Die Brille auf der langen Nas
(Ein Eulenschnabel wars vielmehr),
Das Koepflein wackelnd hin und her,
Und in der Hand die Birkenrut,
Womit sie schlug die kleine Brut,
Das weinend kleine arme Ding,
Das harmlos einen Fehl beging -
Das Roecklein wurde aufgehoben
Nach hinten, und die kleinen Globen,
Die dort sich woelben, ruehrend schoen,
Manchmal wie Rosen anzusehn,
Manchmal wie Lilien, wie die gelben
Violen manchmal, ach! dieselben
Sie wurden von der alten Frau
Geschlagen, bis sie braun und blau!
Misshandelt und beschimpft zu werden,
Das ist des Schoenen Los auf Erden.
Citronia hab ich genannt
Das wunderbare Zauberland,
Das ich einst bei der Hindermans
Erblickt im goldnen Sonnenglanz -
Es war so zaertlich ideal,
Zitronenfarbig und oval,
So anmutvoll und freundlich mild
Und stolz empoert zugleich - dein Bild,
Du erste Bluete meiner Minne!
Es kam mir niemals aus dem Sinne.
Das Kind ward Juengling und jetzunder
Bin ich ein Mann sogar - o Wunder,
Der goldne Traum der Kinderzeit
Taucht wieder auf in Wirklichkeit!
Was ich gesucht die Kreuz und Quer,
Es wandelt leiblich vor mir her,
Ich hauche ein der holden Naehe
Gewuerzten Odem - doch, o wehe!
Ein Vorhang von schwarzbrauner Seide
Raubt mir die suesse Augenweide!
Der dumme Lappen, der so duenne
Wie das Gewebe einer Spinne,
Verhuellet mir die Gloria
Des Zauberlands Citronia!
Ich bin wie Koenig Tantalus,
Mich lockt und neckt zugleich Genuss:
Der Trunk, wonach die Lippen duersten,
Entgleitet mir wie jenem Fuersten;
Die Frucht, die ich genoesse gern,
Sie ist mir nah und doch so fern!
Ein Fluch dem Wurme, welcher spann
Die Seide, und ein Fluch dem Mann,
Dem Weber, welcher wob den Taft,
Woraus der dunkle schauderhaft
Infame Vorhang ward gemacht,
Der mir verfinstert alle Pracht
Und allen goldnen Sonnenglanz
Citronias, des Zauberlands.
Manchmal mit toller Fieberglut
Fasst mich ein Wahnsinnuebermut.
O die verwuenschte Scheidewand!
Es treibt mich dann, mit kecker Hand
Die seidne Huelle abzustreifen,
Nach meinem nackten Glueck zu greifen.
Jedoch aus allerlei Ruecksichten
Muss ich auf solche Tat verzichten.
Auch ist dergleichen Dreistigkeit
Nicht mehr im Geiste unsrer Zeit -
Es heiligt jetzt der Sitte Codex
Die Unantastbarkeit des Podex.
Nachwort.
Unverbluemt, an andern Orten,
Werdet Ihr in klaren Worten
Spaeter ganz ausfuehrlich lesen,
Was Citronia gewesen.
Unterdes - wer ihn versteht,
Einen Meister nie verraet -
Wisst Ihr doch, dass jede Kunst
Ist am End ein blauer Dunst.
Was war jene Blume, welche
Weiland mit dem blauen Kelche
So romantisch suess geblueht
In des Ofterdingen Lied?
Wars vielleicht die blaue Nase
Seiner mitschwindsuechtgen Base,
Die im Adelsstifte starb?
Mag vielleicht von blauer Farb
Ein Strumpfband gewesen sein,
Das beim Hofball fiel vom Bein
Einer Dame: - Firlefanz!
Honni soit qui mal y pense!*
*фр. Горе тому, кто думает зло!
Лимония.
Я в детстве парнем шустрым был,
Крылатку, как и все, носил
И топал резво по утрам
В начальный класс, в науки храм.
Был класс наш – дружная семья,
Но парнем в нём – лишь только я.
Девичий щебет целый день
Там слушать было мне не лень,
Цыплячий писк, трель соловья –
Двенадцать девок – один я!
От классной дамы Хиндерманс
Рыдали многие не раз:
Очками нос украшен был,
Сама – страшней, чем крокодил;
С дрожащим черепом меж плеч,
С прутом, чтоб нас, детишек, сечь.
И, если бедный ангелок
Пришёл, не выучив урок,
Он юбку должен был задрать,
Свой малый ?глобус? показать,
Чей вид меня так волновал –
То розу он напоминал,
То с нежной лилией был схож,
То на фиалку был похож,
Но от жестокого прута
Синела быстро красота –
Был жребий их таков и впредь –
Боль с унижением терпеть.
Лимонией волшебную страну,
Придуманную мною, я зову,
Где в раннем детстве средь обид и бед
Увидел я впервые счастья свет;
Лимонно-жёлтый нежный идеал –
Так представлялся твой лица овал;
Пленён его сияньем и согрет.
Твой гордый был всегда со мной портрет.
Ты – первоцвет любви, ты идеал,
Который я нигде не забывал.
Подросток стал мужчиной и теперь
Страна Чудес свою открыла дверь
И то, о чём мальчишкою мечталось,
Реально, очень близко оказалось.
Я вдоль и поперёк изъездил мир –
И вот он, зримо, рядом мой кумир.
Я чую аромата дуновенье
О, пьяный рай! О, чудное мгновенье!
Вуали чёрной шёлк, одежд атлас
Скрывают тело, луг зелёный глаз.
От ярости я чуть ли не в агонии –
Укрыта роза из Страны Лимонии!
Моё страдание с Танталовым сравнится:
Вот он, родник, но не могу напиться.
От жажды губы землю есть готовы,
Но мой напиток ускользает снова.
Заветный плод, плод моего желания –
Так близко, но, увы, на расстоянии.
Будь проклят червь, что этот шёлк создал,
И ткач, что из него вуаль соткал,
За коей прелесть редкая таится,
Та дивная, сияющая птица,
Чьим блеском все вокруг ослеплены –
Лимония из сказочной страны!
Порой в горячечном бреду,
Как полузрячий к ней бреду
Перегородку удалить,
Порвать рукою дерзкой нить,
Снять распроклятый шёлк с неё
И счастье обнажить моё.
Но с мненьем общества считаться
Мне нужно. Должен отказаться
Я от подобного. Пардон –
Не в духе нынешних времён
И строгим нравам не пристало
Срывать статую с пьедестала.
Послесловие.
Без прикрас, не в этом месте
Вы б прочли в открытом тексте
В состоянии покоя.
Что ж Лимония такое.
Кто поэта понимает –
Тот его не донимает.
Ведь в конце концов искусство –
Смесь высоких слов и чувства.
Где цветок на свете этом,
Что цветёт лиловым цветом
Романтично, как картинка
В старой песне Офтердинга?
Может это нос с картины
Той чахоточной кузины,
Что скончалась прошлым летом,
А быть может синим цветом
Ленточка с чулка упала
Во дворце во время бала
С нежной ножки на ковёр –
- Боже мой! Какой позор!
Перевод с немецкого 30-31.03.11.
Citronia.
Das war in jener Kinderzeit,
Als ich noch trug ein Fluegelkleid
Und in die Kinderschule ging,
Wo ich das Abc anfing -
Ich war das einzge kleine Buebchen
In jenem Vogelkaefigstuebchen,
Ein Dutzend Maedchen allerliebst
Wie Voeglein haben dort gepiepst,
Gezwitschert und getiriliert,
Auch ganz erbaermlich buchstabiert.
Frau Hindermans im Lehnstuhl sass,
Die Brille auf der langen Nas
(Ein Eulenschnabel wars vielmehr),
Das Koepflein wackelnd hin und her,
Und in der Hand die Birkenrut,
Womit sie schlug die kleine Brut,
Das weinend kleine arme Ding,
Das harmlos einen Fehl beging -
Das Roecklein wurde aufgehoben
Nach hinten, und die kleinen Globen,
Die dort sich woelben, ruehrend schoen,
Manchmal wie Rosen anzusehn,
Manchmal wie Lilien, wie die gelben
Violen manchmal, ach! dieselben
Sie wurden von der alten Frau
Geschlagen, bis sie braun und blau!
Misshandelt und beschimpft zu werden,
Das ist des Schoenen Los auf Erden.
Citronia hab ich genannt
Das wunderbare Zauberland,
Das ich einst bei der Hindermans
Erblickt im goldnen Sonnenglanz -
Es war so zaertlich ideal,
Zitronenfarbig und oval,
So anmutvoll und freundlich mild
Und stolz empoert zugleich - dein Bild,
Du erste Bluete meiner Minne!
Es kam mir niemals aus dem Sinne.
Das Kind ward Juengling und jetzunder
Bin ich ein Mann sogar - o Wunder,
Der goldne Traum der Kinderzeit
Taucht wieder auf in Wirklichkeit!
Was ich gesucht die Kreuz und Quer,
Es wandelt leiblich vor mir her,
Ich hauche ein der holden Naehe
Gewuerzten Odem - doch, o wehe!
Ein Vorhang von schwarzbrauner Seide
Raubt mir die suesse Augenweide!
Der dumme Lappen, der so duenne
Wie das Gewebe einer Spinne,
Verhuellet mir die Gloria
Des Zauberlands Citronia!
Ich bin wie Koenig Tantalus,
Mich lockt und neckt zugleich Genuss:
Der Trunk, wonach die Lippen duersten,
Entgleitet mir wie jenem Fuersten;
Die Frucht, die ich genoesse gern,
Sie ist mir nah und doch so fern!
Ein Fluch dem Wurme, welcher spann
Die Seide, und ein Fluch dem Mann,
Dem Weber, welcher wob den Taft,
Woraus der dunkle schauderhaft
Infame Vorhang ward gemacht,
Der mir verfinstert alle Pracht
Und allen goldnen Sonnenglanz
Citronias, des Zauberlands.
Manchmal mit toller Fieberglut
Fasst mich ein Wahnsinnuebermut.
O die verwuenschte Scheidewand!
Es treibt mich dann, mit kecker Hand
Die seidne Huelle abzustreifen,
Nach meinem nackten Glueck zu greifen.
Jedoch aus allerlei Ruecksichten
Muss ich auf solche Tat verzichten.
Auch ist dergleichen Dreistigkeit
Nicht mehr im Geiste unsrer Zeit -
Es heiligt jetzt der Sitte Codex
Die Unantastbarkeit des Podex.
Nachwort.
Unverbluemt, an andern Orten,
Werdet Ihr in klaren Worten
Spaeter ganz ausfuehrlich lesen,
Was Citronia gewesen.
Unterdes - wer ihn versteht,
Einen Meister nie verraet -
Wisst Ihr doch, dass jede Kunst
Ist am End ein blauer Dunst.
Was war jene Blume, welche
Weiland mit dem blauen Kelche
So romantisch suess geblueht
In des Ofterdingen Lied?
Wars vielleicht die blaue Nase
Seiner mitschwindsuechtgen Base,
Die im Adelsstifte starb?
Mag vielleicht von blauer Farb
Ein Strumpfband gewesen sein,
Das beim Hofball fiel vom Bein
Einer Dame: - Firlefanz!
Honni soit qui mal y pense!*
*фр. Горе тому, кто думает зло!
Лимония.
Я в детстве парнем шустрым был,
Крылатку, как и все, носил
И топал резво по утрам
В начальный класс, в науки храм.
Был класс наш – дружная семья,
Но парнем в нём – лишь только я.
Девичий щебет целый день
Там слушать было мне не лень,
Цыплячий писк, трель соловья –
Двенадцать девок – один я!
От классной дамы Хиндерманс
Рыдали многие не раз:
Очками нос украшен был,
Сама – страшней, чем крокодил;
С дрожащим черепом меж плеч,
С прутом, чтоб нас, детишек, сечь.
И, если бедный ангелок
Пришёл, не выучив урок,
Он юбку должен был задрать,
Свой малый ?глобус? показать,
Чей вид меня так волновал –
То розу он напоминал,
То с нежной лилией был схож,
То на фиалку был похож,
Но от жестокого прута
Синела быстро красота –
Был жребий их таков и впредь –
Боль с унижением терпеть.
Лимонией волшебную страну,
Придуманную мною, я зову,
Где в раннем детстве средь обид и бед
Увидел я впервые счастья свет;
Лимонно-жёлтый нежный идеал –
Так представлялся твой лица овал;
Пленён его сияньем и согрет.
Твой гордый был всегда со мной портрет.
Ты – первоцвет любви, ты идеал,
Который я нигде не забывал.
Подросток стал мужчиной и теперь
Страна Чудес свою открыла дверь
И то, о чём мальчишкою мечталось,
Реально, очень близко оказалось.
Я вдоль и поперёк изъездил мир –
И вот он, зримо, рядом мой кумир.
Я чую аромата дуновенье
О, пьяный рай! О, чудное мгновенье!
Вуали чёрной шёлк, одежд атлас
Скрывают тело, луг зелёный глаз.
От ярости я чуть ли не в агонии –
Укрыта роза из Страны Лимонии!
Моё страдание с Танталовым сравнится:
Вот он, родник, но не могу напиться.
От жажды губы землю есть готовы,
Но мой напиток ускользает снова.
Заветный плод, плод моего желания –
Так близко, но, увы, на расстоянии.
Будь проклят червь, что этот шёлк создал,
И ткач, что из него вуаль соткал,
За коей прелесть редкая таится,
Та дивная, сияющая птица,
Чьим блеском все вокруг ослеплены –
Лимония из сказочной страны!
Порой в горячечном бреду,
Как полузрячий к ней бреду
Перегородку удалить,
Порвать рукою дерзкой нить,
Снять распроклятый шёлк с неё
И счастье обнажить моё.
Но с мненьем общества считаться
Мне нужно. Должен отказаться
Я от подобного. Пардон –
Не в духе нынешних времён
И строгим нравам не пристало
Срывать статую с пьедестала.
Послесловие.
Без прикрас, не в этом месте
Вы б прочли в открытом тексте
В состоянии покоя.
Что ж Лимония такое.
Кто поэта понимает –
Тот его не донимает.
Ведь в конце концов искусство –
Смесь высоких слов и чувства.
Где цветок на свете этом,
Что цветёт лиловым цветом
Романтично, как картинка
В старой песне Офтердинга?
Может это нос с картины
Той чахоточной кузины,
Что скончалась прошлым летом,
А быть может синим цветом
Ленточка с чулка упала
Во дворце во время бала
С нежной ножки на ковёр –
- Боже мой! Какой позор!
Перевод с немецкого 30-31.03.11.
Метки:
